Алина сидела за кухонным столом, сжимая в пальцах ручку так сильно, что суставы побелели. Перед ней были разложены бумаги: предварительный договор купли-продажи, выписка из Росреестра, расписка о задатке. Буквы сливались, строки расплывались — будто кто-то специально замылил текст.
На стене громко тикали часы. Внутри неё то же самое тикало — время, которое неумолимо шло к сделке.
Телефон Артёма пискнул. Он глянул на экран и нахмурился. Несколько секунд смотрел на сообщение, потом молча повернул смартфон к Алине.
На дисплее три строчки от Маргариты Павловны, его матери:
Деньги дадим только если квартира будет оформлена на Артёма. Точка.
Алина почувствовала, как под ложечкой сжалось.
— То есть… — её голос прозвучал хрипло, будто она говорила из-под воды. — То есть я вкладываю всё своё, продаю свою квартиру, а в итоге остаюсь ни с чем?
Артём стоял у окна, отвернувшись. Он словно боялся её взгляда.
— Али… — начал он неуверенно, — я поговорю с мамой. Объясню…
Алина криво усмехнулась. В этой усмешке было больше горечи, чем иронии.
— Ты? Поговоришь? — она покачала головой. — Сколько раз ты обещал "объяснить"? И чем всё заканчивалось?
Он замялся, провёл ладонью по коротко стриженным волосам.
— Ты понимаешь, без их денег мы не потянем трёшку. Двушка — максимум.
— И что? — резко перебила она. — Зато она будет нашей. Моей тоже. А не только твоей.
Он отвернулся к окну. На улице горели фонари, под ними копошились дворовые коты. Артём упрямо смотрел на этот тусклый свет, лишь бы не встречаться взглядом с Алиной.
— Али… — тихо сказал он. — Дай время.
Она усмехнулась снова, но уже без горечи — скорее, как человек, осознавший свою беспомощность.
— У нас три дня до сделки. Времени — меньше, чем ты думаешь.
На столе остались лежать документы — хрупкая надежда на будущее, которая сейчас казалась бумажной иллюзией.
Чужой дом
Алина отдёрнула штору и посмотрела во двор. Серое утро окрашивало облупленные пятиэтажки в грязно-бежевые тона. На ржавых качелях болталась пластиковая бутылка. Рядом на скамейке уже сидела компания мужиков с пивом.
— Опять эти, — пробормотала Алина, не отрывая взгляда от окна.
— Кто? — рассеянно спросил Артём. Он сидел за кухонным столом, разложив чертежи. Линии и цифры казались ему куда безопаснее, чем разговоры.
— Да ничего, — устало ответила она. — Твой чай остыл.
Она налила ему новый, стараясь не задеть локтем тяжёлую сахарницу с позолотой. Кухня, как и вся квартира его родителей, была странной смесью старого и чужого. Мебель семидесятых, обои с тёмно-коричневыми розами, сервант, заставленный фарфоровыми слониками. Просторно — три комнаты, а уюта ноль.
— Мама вчера звонила, — сказал Артём, помешивая сахар.
Алина напряглась.
— И?
— Спросила, как у нас дела. Я сказал, что всё хорошо.
Она усмехнулась. "Всё хорошо" — удобная формулировка, которая спасала его от конфликтов и в то же время убивала её изнутри.
В этот момент на лестничной площадке что-то грохнуло. Сначала звон, потом резкий удар — будто упала пустая бутылка. Алина вздрогнула.
— Сосед, наверное, — тихо сказал Артём, прислушиваясь. — Из третьей квартиры. Я вчера его видел, еле ноги волочил.
Алина поёжилась. Она часто думала о своей двушке в Ярославле: светлой, после ремонта, с тихими соседями. Там она чувствовала себя дома. Здесь же каждый вечер казался чужим.
— Может, поставим наконец вторую дверь? — осторожно спросила она.
Артём, не отрываясь от чертежей, пробормотал:
— Посмотрим.
"Посмотрим" — его универсальный ответ, за которым всегда скрывалось "нет".
Алина снова подошла к окну. Мужики во дворе смеялись, один с шумом открыл новое пиво. Где-то в соседнем подъезде зазвучала детская песенка. Новый день начинался так же, как вчера. И Алина вдруг поняла: ту старую жизнь, от которой она когда-то так легко отказалась ради Артёма, она начинает ценить сильнее, чем думала.
—————————————————————————————————————
Извините, что отвлекаю. Но... В моём канале Еда без повода в начали выходить новые рецепты. Подпишись чтобы не пропустить!
—————————————————————————————————————
Решимость
Алина сидела на кровати, поджав под себя ноги и обхватив колени руками. Тихо, без слёз. Просто не могла разогнуться. В ушах всё ещё звенел ночной грохот: удары в дверь, мат, чей-то сдавленный крик из подъезда.
— Всё. Хватит, — сказала она, глядя в стену. — Я больше здесь жить не буду.
Артём сел рядом, не решаясь прикоснуться, но потом всё же осторожно обнял за плечи. Он тоже не спал — глаза красные, лицо осунувшееся.
— Давай уедем, — тихо произнёс он. — К чёрту всё. Продадим и твою квартиру, и родительскую. Купим новое жильё. Пусть меньше, но своё.
Алина повернула голову. В его голосе звучало отчаяние, но и решимость.
— А твои родители? — спросила она.
— Поймут. Или не поймут, — пожал он плечами. — Но это уже неважно.
Позже, на кухне, они разложили на столе лист бумаги и начали чертить схемы. Артём водил ручкой, складывал и вычёркивал цифры.
— Смотри, — показывал он. — Твоя двушка в Ярославле — хороший район, свежий ремонт. Её можно продать быстро. Родительская трёшка — больше по метражу, но район тяжелее, цены ниже. Если сложить, получится трёшка в приличном месте. И даже на однушку останется — будем сдавать, будет подстраховка.
Алина впервые за долгое время почувствовала, что дышать стало легче.
— Однушка — это хорошо, — пробормотала она. — Запас на чёрный день.
— Видишь, — Артём устало улыбнулся. — Всё не так безнадёжно.
Через пару недель Алина поехала в Ярославль. Её квартира ушла почти сразу: молодой паре понравился тихий двор, свежие стены и просторная кухня.
В пустых комнатах Алина остановилась на минуту. Вот здесь стоял диван, купленный на её первую зарплату. Там — книжные полки. В кухне она встречала рассветы с чашкой кофе, строя планы на день. Сердце болезненно сжалось: она понимала, что отрезает ниточку к прошлой жизни.
В агентстве риелтор бодро объяснял про удачную сделку, про растущие цены, а Алина молча подписывала бумаги. И когда деньги легли на счёт — пять миллионов, — она впервые за долгое время почувствовала уверенность.
— Это реальное, — шепнула она сама себе, глядя на экран телефона. — Можно начать заново.
Новая возможность
— Нашёл! — Артём буквально влетел в комнату, размахивая планшетом. — Смотри, Алина. Три комнаты, второй этаж, новый дом. Рядом школа и парк. Подъезд с домофоном, камеры, нормальный двор. Всё как ты хотела.
Алина взяла планшет. На фото — светлые стены, просторная кухня, окна в зелёный двор. Ни тяжёлой мебели, ни чужих обоев. Чистый лист.
— Завтра поедем смотреть? — спросил он.
Она кивнула. В груди отозвалось что-то тёплое.
— Завтра.
Впервые за долгие месяцы ей действительно захотелось проснуться на следующий день.
Через несколько дней они сидели в гостиной, обсуждая варианты. Документы лежали аккуратной стопкой на столе, рядом — калькулятор и ноутбук. Всё шло к тому, что скоро у них будет собственный дом.
Именно в этот момент в дверь позвонили. Алина вздрогнула, а Артём поспешил открыть. На пороге стояли его родители.
Маргарита Павловна, как всегда, зашла первой, будто к себе. Она бегло оглядела прихожую и, не говоря ни слова, провела пальцем по зеркалу.
— Пыльно у вас, — констатировала она.
Сергей Викторович, отец Артёма, молча прошёл в гостиную и сел в кресло. Вздохнул тяжело, как будто уже был уставшим от самого факта приезда. Маргарита Павловна устроилась рядом, скрестив руки на груди.
Алина поставила чайник, достала печенье — старое, любимое Маргаритой Павловной "Юбилейное". Она знала: если не подать — будут косые взгляды.
Когда все расселись, свекровь выпрямилась и сказала:
— Итак. Мы с отцом подумали и решили. Деньги от продажи квартиры дадим, но с условием. Новая квартира оформляется только на Артёма.
Алина чуть не выронила чашку.
— Подождите… Но ведь я продала свою квартиру. Это мои деньги, мой вклад. Моя жизнь!
Маргарита Павловна пожала плечами.
— А кто вам трёшку оставил? Мы. Значит, и новая квартира должна быть записана на Артёма. Чтобы он не оказался на улице, если вдруг… ну, мало ли.
— Мам… — начал было Артём, но голос его дрогнул.
— Никаких "мам"! — жёстко оборвала она. — Хотите помощи — играйте по нашим правилам. Сделка через три дня. Решайте.
В комнате повисла гнетущая тишина. Только на кухне щёлкнул чайник, но никто не встал.
Алина смотрела на мужа. А он молчал. Просто уставился на скатерть, будто искал в её узоре выход из ситуации.
И в тот миг Алина поняла: он не решится. Он снова будет молчать. А выбор сделает она.
Ультиматум
Вечером квартира казалась наполненной тяжёлым воздухом. Родители Артёма ушли, но их слова всё ещё звенели эхом. Алина стояла у окна, глядя на тусклые фонари и редкие машины, проезжающие мимо. Внизу где-то мяукала кошка, за домами гудел поезд.
На диване сидел Артём, уткнувшись в телефон. Пальцы автоматически листали экран, но в глазах читалась пустота.
— Ты хоть что-нибудь скажешь? — наконец не выдержала Алина. Её голос сорвался на полуслове.
— А что тут говорить? — он даже не поднял головы. — Мама права. Без их денег мы не потянем.
Алина резко обернулась.
— Мама права? — её голос стал холодным. — То есть я продала свою квартиру, вложила всё, что у меня было, а должна остаться ни с чем?
Артём вскочил, начал метаться по комнате.
— Али, ну мы же семья! Мы живём вместе, у нас всё общее. Какая разница, на кого оформить?
— Какая разница?! — Алина вскинула брови. — Ты серьёзно? Семья — это равенство. Партнёрство. А сейчас ты предлагаешь мне довериться… без единой гарантии.
Он провёл руками по лицу, пытаясь найти слова.
— Ты не понимаешь. Если я откажусь, они обидятся. Могут вообще отменить сделку. Отец изначально был против.
Алина медленно подошла ближе.
— То есть ты больше боишься обидеть мать, чем потерять моё доверие?
Он замолчал. В руках комкал какой-то чек, белый квадратик с чёрными цифрами.
Алина опустилась на стул.
— Эти деньги — как поводок, Артём. Сегодня — квартира только на тебя. Завтра — "живите по нашим правилам". Послезавтра — "пора рожать, вы нам внуков обещали". Это не помощь. Это контроль.
— Али, ну перестань драматизировать…
— Я не драматизирую. — Её голос был твёрдым. — Я вкладываю пять миллионов. А твои родители — три. Но именно они диктуют условия. Им важно не поддержать нас, а поставить на место.
Он снова молчал. Смотрел куда-то в сторону.
Алина встала резко, будто только что поняла то, что было очевидно.
— Знаешь что? Это не сделка. Это капкан.
Выбор
Ночь прошла в тишине, нарушаемой только тиканьем часов. На кухонном столе лежали бумаги, калькулятор, блокнот с расчётами. Алина перебирала документы, шуршание казалось громким, как шёпот.
В дверях появился Артём. Он постоял, потом прошёл внутрь и сел в кресло напротив.
— Можно? — спросил он, кивая на пустое место.
Алина подняла глаза. Под ними залегли тени — они оба не спали вторые сутки.
— Я поговорил с мамой, — начал он, сцепив пальцы в замок. — И… отказался.
Алина замерла.
— Что?
— Отказался от продажи их трёшки. И от их денег тоже.
Документы выскользнули из её рук и тихо упали на пол.
— Ты… серьёзно?
— Да. — Он говорил быстро, словно боялся передумать. — Не хочу, чтобы ты чувствовала себя чужой в нашем доме. Купим то, что сможем сами. Двушку. Но она будет наша.
Алина смотрела на него, чувствуя, как в груди что-то сжимается, но не от боли — от облегчения.
— А твоя мать?..
— Переживёт. — Артём устало потер лицо. — Покричала, сказала, что я неблагодарный. Но это моя жизнь. Наша жизнь.
Он достал телефон, открыл сайт с объявлениями.
— Смотри. Вот неплохой вариант. Две комнаты, ремонт простой, но чистый. Как раз в наш бюджет.
Алина пересела к нему, взяла телефон. На экране — фотографии квартиры: светлые стены, окна в зелёный двор, обычная кухня, но без чужих слоников и обоев с розами.
Она посмотрела на Артёма. И впервые за долгое время улыбнулась. Настоящей улыбкой — спокойной и уверенной.
— Давай посмотрим её завтра.
В этот момент она поняла: они действительно могут начать заново. Пусть не так, как мечтали, но честно. Без чужих условий.
А также заходи в канал моей хорошей знакомой. Обязательно подписывайся на Трусы из моего гардероба!
Не пропустите ещё наши увлекательные истории! Читайте наши рассказы!