— Ой, Валентина Николаевна? — Анна удивлённо замерла у двери, не веря своим глазам.
На пороге стояла свекровь. С коробкой пирожных в руках, в светлом пальто и с такой улыбкой, которую Анна не могла вспомнить за всё время их редких встреч.
— Здравствуй, Аннушка, — мягко произнесла женщина. — Вот решила заглянуть, проведать вас. Давненько мы не виделись.
Анна чувствовала лёгкое головокружение: квартира ещё пахла моющим средством после генеральной уборки, Лиза спала в соседней комнате, а она сама собиралась устроить себе редкий перерыв с чашкой чая. И вдруг — эта неожиданная гостья.
— Ну… проходите, конечно, — сказала она, стараясь скрыть растерянность. — Только, пожалуйста, тихо. Лиза спит.
— Я очень аккуратно, не переживай, — заверила Валентина Николаевна, оглядываясь по сторонам. — Какая у вас чистота, молодец! А где же Игорь?
— На работе. Сказал, что к семи вернётся, — ответила Анна и жестом пригласила свекровь в гостиную.
Женщина села в кресло, поправила сумку на коленях. Анна пошла на кухню заварить чай. Руки чуть дрожали, и она едва не пролила кипяток мимо чашки. "Странно… — думала она. — С чего вдруг? Столько лет почти не общались, и вдруг пирожные, улыбка…"
Память подкидывала неприятные картины: колкие замечания на свадьбе, холодный взгляд во время редких встреч. А главное — рассказ Игоря о том, как мать выгнала его из дома, когда он отказался бросить институт ради подработки, чтобы содержать сестру Оксану. Тогда ему было всего девятнадцать. Снятая комната, случайные заработки, полуголодные дни… но он выстоял.
Анна осторожно вошла с подносом: чай, пирожные, сахарница.
— Вот, угощайтесь. — Она поставила чашку перед свекровью.
— Спасибо, дорогая, — Валентина Николаевна сделала глоток. — Знаешь, я подумала, что неправильно это — так жить врозь. Мы ведь семья. Внучка растёт, а бабушка в стороне.
Анна промолчала, пытаясь понять, правда ли в этих словах сожаление, или это всего лишь вежливые фразы.
—————————————————————————————————————
Извините, что отвлекаю. Но... В моём канале Еда без повода в начали выходить новые рецепты. Подпишись чтобы не пропустить!
—————————————————————————————————————
Тепло, которое оказалось обманом
Прошло несколько недель, и Валентина Николаевна стала появляться всё чаще. Сначала с гостинцами — то торт, то баночка варенья. Потом с предложением посидеть с Лизой, пока Анна займётся делами. Она неожиданно оказалась терпеливой и даже весёлой собеседницей, а Лиза быстро привыкла к бабушке.
— Смотри, мамочка, баба Валя мне сказку читает! — восторженно рассказывала девочка вечером.
Анна слушала и не знала, что чувствовать. Сначала она ожидала подвоха, но постепенно настороженность уходила.
— Знаешь, — однажды призналась она Игорю, когда они убирали со стола после ужина, — твоя мама сильно изменилась. Она стала… добрее, что ли.
— Сам удивляюсь, — нахмурился Игорь. — Никогда не думал, что скажу это, но мне даже приятно видеть её рядом с Лизой.
Иногда к ужинам присоединялась Оксана с сыном Артёмом. Шумная компания собиралась за большим столом, и даже Анна начинала верить, что, может, прошлое можно оставить позади.
— Вот видишь, — улыбалась Валентина Николаевна, подливая чай, — семья — это самое главное. Что бы ни было, нужно держаться вместе.
Эти слова согревали душу Анны. Она ведь всегда мечтала о большой дружной семье. И вдруг казалось, что мечта исполняется: забота, внимание, совместные праздники.
"Может, я зря была так строга к ней? — думала Анна, укладывая Лизу спать. — Может, и правда люди меняются?"
В тот момент она ещё не знала, что это тепло окажется всего лишь тщательно надетой маской.
Потеря и надежда
Весна выдалась тяжёлой для Анны. В апреле не стало её деда — Петра Ивановича. Он заменил ей родителей, вырастил, поставил на ноги. Последние месяцы она часто ездила в деревню, помогала ухаживать, видела, как он угасает, но всё равно смерть настигла внезапно.
— Прости, дедушка… — шептала она, стоя у гроба.
Неожиданно именно Валентина Николаевна взяла на себя организацию похорон: договорилась с ритуальным агентством, помогла собрать людей, даже держала Анну за руку, когда та не могла сдержать слёз.
— Держись, деточка, — шептала свекровь. — Теперь у тебя есть мы. Ты не одна.
Анна впервые по-настоящему поверила в её заботу.
Через месяц нотариус сообщил: Пётр Иванович оставил внучке деревенский дом и банковский счёт — семь миллионов рублей.
— Семь?.. — Анна не поверила. — Но он ведь жил так скромно!
— Оказывается, сдавал часть земли дачникам, плюс копил пенсию, — пояснил нотариус.
Когда она рассказала Игорю, тот крепко обнял её:
— Представляешь? У нас теперь есть шанс открыть кофейню, о которой мы столько мечтали!
Анна просияла:
— Да! Дом можно продать, а вместе со сбережениями как раз хватит на аренду помещения и оборудование. Я даже уже представляю: уютные столики, витрина с десертами, запах свежего кофе…
Игорь загорелся не меньше жены. Давно они хотели что-то своё, но всегда упирались в нехватку денег. Теперь мечта обретала реальные очертания.
— Молодцы! — поддержала их Валентина Николаевна, услышав о планах. — Светлая память Петру Ивановичу, он позаботился о вас.
Она стала ещё чаще приходить: сидела с Лизой, пока супруги ездили смотреть помещения, помогала по хозяйству, даже обсуждала с Анной возможные названия кофейни.
— А давай назовём "У Лизы"? — предложила она. — В честь вашей доченьки.
— Хорошая идея, — улыбнулась Анна, чувствуя, как будто свекровь наконец стала частью их жизни.
Анна и Игорь радовались будущему, не подозревая, что совсем скоро это доверие будет жестоко обмануто.
Маска спадает
Тёплый майский вечер. Анна хлопотала на кухне: тушила мясо, нарезала салат. В гостиной за столом сидела Валентина Николаевна, просматривая фотографии на телефоне.
— Посмотри, какой домик! — вдруг сказала она, показывая экран. — В пригороде, рядом с озером. Участок шесть соток, домик небольшой, но крепкий.
Анна посмотрела: действительно, симпатичный.
— Красиво. Вы хотите переехать за город?
— Да, давно мечтала. Устала от городской суеты. — Свекровь вздохнула. — Сейчас сезон, самое время покупать.
— И сколько стоит? — спросила Анна, больше из вежливости.
— Два с половиной миллиона. Ну и ремонт ещё миллиона на полтора. А ещё я обещала Оксане помочь — путёвку Артёму в лагерь за границей оплатить. Это ещё около пятисот тысяч.
Анна замерла с ножом в руке.
— Понимаю… затраты большие.
— Так что мне четырёх миллионов хватит, — будничным тоном сказала Валентина Николаевна. — Ты же мне дашь?
Нож выпал из рук, грохнувшись о разделочную доску. Анна медленно обернулась:
— Простите… что вы сказали?
— Четыре миллиона, говорю. Тебе ведь дед оставил семь. Вам с Игорем трёх хватит на вашу кофейню, а остальное справедливо поделить. Мы же семья, должны помогать друг другу.
— Валентина Николаевна… — Анна чувствовала, как в груди поднимается волна негодования. — Но это наследство моего деда. Мы с Игорем планируем вложить его в дело, это наше будущее!
— Будущее, будущее… — отмахнулась свекровь. — А моё право на отдых на старости лет? Или образование для Артёма? Я ведь не вечная.
Анна едва сдерживалась:
— Но Игорь тоже ваш сын. Ему тоже нужно будущее. А вы его когда-то выгнали из дома, помните?
— Не переводи тему, — резко ответила Валентина Николаевна. — Сергей взрослый мужик, сам должен был о себе заботиться. А теперь настало время тебе проявить уважение и помочь.
Слова эхом ударили Анну, словно холодный душ смыл всё тепло последних месяцев. Всё это — забота, внимание, помощь…
"Было ли оно искренним? Или только подготовкой к этому требованию?"
Она молчала, чувствуя, как рушится хрупкая вера в "новую семью".
Разрыв
В этот момент хлопнула входная дверь. В прихожей раздался голос Игоря:
— Анн, я дома!
Он вошёл на кухню, заметив напряжённые лица жены и матери.
— Что происходит?
Анна дрожащим голосом произнесла:
— Твоя мама требует четыре миллиона из наследства дедушки. На дачу, ремонт и путёвку Артёму.
Игорь замер, перевёл взгляд на мать:
— Это правда?
— А что такого? — вспыхнула Валентина Николаевна. — Я имею право! Я ваша семья! Я ведь столько для вас сделала за последние месяцы!
— Вот оно как… — медленно сказал Игорь, и в его голосе послышался ледяной оттенок. — Так вот зачем ты вдруг стала заботливой бабушкой. Узнала про наследство и решила подготовить почву.
— Не смей говорить глупости! — вскинулась она, но в её глазах мелькнула тень, которая всё подтвердила.
Анна опустилась на стул, прижимая ладони к вискам:
— Всё это время… все эти визиты, помощь, улыбки… Ты просто ждала денег?
— Да что вы придумываете! — закричала Валентина Николаевна. — Я искренне хотела наладить отношения! Но считаю справедливым, чтобы и мне досталась часть!
Игорь глубоко вдохнул и, будто отрезал:
— Уходи.
— Что? Ты выгоняешь собственную мать? Из-за каких-то денег?
— Нет, мама, — твёрдо сказал он. — Я выгоняю тебя из-за лжи. Ты пятнадцать лет не интересовалась моей жизнью. А теперь прикрываешься словами о семье, требуя деньги.
— Неблагодарные! — выкрикнула она, вскакивая и хватая сумку. — Прогорит ваша кофейня, вот увидите! А когда это случится, не вздумайте приходить ко мне!
Хлопнула дверь. В квартире осталась тяжёлая тишина, нарушаемая только бульканьем супа на плите.
Анна прошептала:
— Я не могу поверить… Всё было ложью.
Игорь обнял её:
— Мне жаль, что так вышло. Но теперь всё ясно.
Через неделю позвонила Оксана. Она призналась:
— Мама заранее знала о болезни деда от знакомой медсестры. Поэтому и решила сблизиться с вами. Я не оправдываю её, но… она моя мать.
Игорь долго молчал, потом твёрдо ответил:
— Спасибо за честность. Но нам нужно прекратить общение. Хотя бы на время.
Анна, сидя вечером у окна, думала: "Самое обидное не то, что она хотела денег. А то, что показала, какими мы могли быть, если бы действительно были семьёй".
Новая жизнь
Прошло полгода. В сентябре открылась их кофейня — "У Лизы". Небольшое помещение на тихой улочке, витрина с пирожными, запах свежесваренного кофе. Уже через пару недель появились постоянные клиенты, хвалившие уют и домашнюю атмосферу.
Анна управляла делами, Игорь помогал по выходным, совмещая с основной работой. Лиза радостно бегала по залу, гордо заявляя:
— Это моя кофейня!
Они больше не видели Валентину Николаевну. От Оксаны доходили слухи: та купила дачный участок в кредит и теперь жаловалась знакомым на "неблагодарных детей".
Однажды вечером, закрывая кофейню, Анна заметила на улице знакомую фигуру. Валентина Николаевна стояла напротив, смотрела на вывеску. Но, поймав взгляд невестки, быстро отвернулась и ушла.
— Я видела твою маму, — сказала Анна дома.
— Она звонила на прошлой неделе, — признался Игорь. — Просила помочь с выплатами по кредиту.
— И что ты ответил?
— Что дверь для неё открыта, если она придёт с искренними извинениями и без просьб о деньгах. Но, боюсь, этого не будет.
Анна кивнула. Боль предательства уже не была такой острой, но всё ещё жила внутри. Иногда она ловила себя на том, что скучает по той — пусть фальшивой, но уютной — заботе. Но потом вспоминала холодный расчёт в глазах свекрови и понимала: лучше горькая правда, чем сладкая ложь.
В тот же вечер она написала в своём дневнике:
Наверное, в каждой семье есть свои призраки. Но важно не позволять им управлять настоящим. Деньги показали истинное лицо Валентины Николаевны. И хотя это лицо оказалось чужим, я благодарна за урок. Настоящие семейные узы не покупаются. Они строятся на искренности. И у нас они есть — я, Игорь и Лиза.
Анна закрыла тетрадь и улыбнулась. За окном мерцала вывеска «У Лизы» — символ их новой жизни, построенной не на обмане, а на любви.
А также заходи в канал моей хорошей знакомой. Обязательно подписывайся на Трусы из моего гардероба!
Погрузитесь в другие захватывающие истории! Прочитайте наши рассказы!