Загадочный Артём, живущий в доме напротив, привлекает внимание Лены. С этого момента странные, интригующие события получают новый оттенок.
– Почему ты такой странный? – Лена бросила взгляд на окно дома напротив, за которым уже который вечер подряд маячил силуэт нового соседа. Самый обычный московский вечер, самый обычный дождь, прилипшие тени к стеклу, и – опять этот мужчина. Пальто поношенное, воротник поднят, в руке зажата зажигалка (не сигарета, нет – просто привычка что-то держать, что-то вертеть).
Её раздражала его однообразность, а ещё больше – собственное внимание к нему. С чего вдруг ей стало интересно, кто он такой?
Дома у Лены было так же мрачно, как и за окном. Она снова открыла ящик комода, к которому возвращалась теперь по вечерам – как к ритуалу. Там лежали два письма, найденные на лавочке во дворе. Она уже выучила их наизусть, разложила по строчкам, пыталась угадать автора, прокручивала лица соседей в голове и вдруг замерла.
Нет, не вдруг – точка отсчёта была вполне чёткой: в её жизнь вошёл мужчина с хромотой. Не просто вошёл. Он двигался по двору короткими, рублеными перебежками, из-за чего казался то растерянным, то злым, то уязвимым.
– Он что, шпион? – спросила себя Лена, не пытаясь рассмеяться.
Потом подумала: а если он… тот самый? Автор писем, которые всколыхнули черствую пустоту внутри? Мягкие, сбивчивые, с болью между строк – письма, как будто адресованные ей, Лене.
Артёма она впервые заметила как-то вечером.
Сквозь сиденье на кухне, сквозь рябь дождя – он стоял у окна напротив. Не просто стоял: наблюдал. И в этом взгляде было что-то странно непрошеное. Затаенное, как будто он ловил мир за руку, пока тот не убежал.
Лена выключила свет, чтобы самой остаться незамеченной, и смотрела на него. Долго. Странно долго для такой ситуации.
Что было в этих письмах?
В одном – неуверенность и тоска по тому, чего никогда не случится. Во втором – отчаянная попытка рассказать, что одиночество можно перетаскивать на себе годами и не заметить, как оно заполняет всё.
Лена опять прокручивала характерные детали: маленький белый конверт, бумага с чуть заметным запахом мужской туалетной воды; короткая подпись: "А.".
Бред же… Или совпадение?
Но, теперь всё складывалось в цепочку: скамейка, странный сосед, письма. Она поймала себя на том, что ждёт вечера – накрапывает дождь, и он должен выйти из дому.
Как же познакомиться-то с ним?
Ситуация раскручивалась, будто кто-то невидимо тянул нитку сквозь её судьбу.
Всё произошло внезапно – и, может, нарочито глупо.
******
В тот вечер Лена медленно пошла по дорожке вдоль двора, как будто прогуливалась просто так, не с целью, а по привычке. Как раз у той самой скамейки – притормозила. Тут же заметила Артёма: он, опираясь о трость, пытался поймать зонтом (старым, корявым) какой-то мусор, застрявший между плитами.
– Непогода вас не пугает? – обратилась к нему Лена, нарочно игриво покосившись.
Он вздрогнул, будто её голос пронзил его.
– Не больше, чем сама жизнь, – Артём коротко усмехнулся, шагнул чуть ближе, проковылял мимо и пристроился на другом конце лавочки.
Лена почувствовала странную неловкость: то ли ему неудобно, то ли ей от того, что она влезает в чужое пространство…
– Вы ведь недавно здесь, да?
– Да. Довольно недавно…
– Привыкаете?
– Пытаюсь…
Голос – чистый, низкий, в нем будто прятались полуслова.
– А я всегда думала, что в нашем доме будут жить только старики и чудаки, – Лена нервно смеялась, потом замолчала.
Артём смотрел мимо неё, будто не решаясь остановить взгляд.
– Я – Артём, – выдохнул он, наконец. Пальцы сжимали ручку трости так, что побелели костяшки.
– Лена.
В этот момент ничего особенного не произошло. Мир не перевернулся, дождь не кончился, и даже ворона не каркнула.
– А вы часто здесь гуляете?
– Вынужден, – кратко улыбнулся Артём, мотнул головой в сторону своей ноги. – Врачи говорят, движение важно.
Она подумала: может быть, прямо сейчас спросить – о письмах?
Не решилась. Вместо этого молча наблюдала, как он с трудом поднимается, кивком прощаясь.
******
После этого вечера Лена стала ловить себя на привычке: подолгу высматривать в окно – когда выйдет Артём, не появится ли он на скамейке. Она даже подгадывала свой маршрут покупок так, чтобы пройти мимо, притворившись, будто совершенно случайно оказалась рядом.
Дни стали длиннее, мокрее, тяжелее. Лена возвращалась домой, бросала зонт, скидывала ботинки и первым делом – к окну. Артём был там. Иногда с книгой, иногда просто сидящий и смотрящий куда-то в даль — будто поджидал кого-то за дверью собственной жизни.
Что их связывало?
Связь была невидимой, вязкой, как прошедший дождь.
Однажды вечером на той самой лавочке она снова увидела белый конверт.
Вот только теперь – в конверте было всего пару строк:
"Всё, что мы не сказали друг другу, возвращается к нам эхом. – А."
Лена вскочила, резко обернулась: Артём стоял метрах в пяти, будто следил за ней из-под мокрого платана; будто пытался угадать — заметила она или нет.
У неё пронеслась паническая догадка:
Может, это действительно он?
Ведь на конверте осталась едва заметная мокрая капля – совпадение с тем, что капало с его зонда минуту назад.
– Артём! – позвала она, голос чуть дрожал.
Он обернулся, но не подошёл ближе.
– Да?
– Это… ваше?
На секунду его губы дрогнули, будто он хотел что-то объяснить, затем каменное лицо – нет, не признал, не выдал себя.
– Нет, – коротко сказал Артём, – вы ошибаетесь, Лена.
Она вдруг почувствовала себя обнаруженной, выведенной на чистую воду – как будто её догадку нарочно высмеяли.
– Простите, – сказала она тихо. – Просто показалось.
– Много чего кажется, – чуть смягчился он. – Иногда кажется, что в этом доме никто не живёт по-настоящему.
В этот момент что-то уронил на землю – тяжёлое, невообразимо значимое – дождь усилился, и им пришлось спрятаться вместе на одном краю лавочки.
– Я не люблю письма, – внезапно выдал Артём.
– А я люблю, – сказала Лена. – Потому что это – когда человек чего-то не может сказать, а на бумаге получается.
– Иногда лучше молчать, – тихо ответил он.
В тот же вечер Лена почувствовала: она стала подозревать Артёма не просто так. В его взгляде было это то самое отчаяние, эта неловкая робость, за которой всегда скрывается боль.
Она приняла решение: надо узнать больше о нём.
******
Артём всё чаще сидел на скамейке допоздна, иногда она заходила с ним в долгие разговоры ни о чём – о погоде, о скуке, о том, что во дворе так много кленовых листьев. Между ними проклёвывался тонкий мост доверия, хрупкий, как декабрьская наледь.
– Слушайте, – однажды сказала Лена, – а вы пишете письма? Вообще, когда-нибудь?
– Когда-то писал, – уклонился Артём. – Но уже давно нет, наверное…
– Но ведь письма не исчезают сами по себе, – не сдавалась она.
– Всё исчезает, Лена.
Он говорил медленно, взгляда не поднимал. Лене казалось: сейчас, если бы чуть-чуть надавить – всё откроется. Но она не стала навязываться.
Каждый вечер, возвращаясь домой, Лена думала, что наступает что-то важное. Будто бы кто-то рядом учит её слушать тишину – и в самой тишине искать новые смыслы.
Однажды она не выдержала.
Поздно ночью, поднявшись к себе – снова к окну, за которым привычно горел свет в квартире Артёма. Она не удержалась: написала короткое сообщение на листке бумаги: "Почему вы боитесь говорить правду?".
Аккуратно, сонно, вынесла записку под его дверь, чтобы мешочек подозрений, что копила всю эту неделю, наконец бы лопнул.
Ответа не было – ни на следующий день, ни ещё через день.
Всё менялось очень медленно, и вдруг – слишком быстро.
Когда Лена проходила мимо окна Артёма вечером — света не было. Она забеспокоилась, начала злиться на себя – за навязчивость, за тревогу, за то, что, возможно, зря вбила себе в голову иллюзию этой странной связи.
В тот вечер она вышла на улицу, чтобы просто выгулять себя: идти, дождь, клены, листья, чужие окна…
И вдруг – она увидела: Артём сидит на лавочке, уже не прячась. В его руках – новая трость, тонкая папка с бумагами.
– Добрый вечер… – она остановилась перед ним, не зная, что сказать.
– Добрый вечер, – его улыбка была почти настоящей.
Он протянул ей конверт. Сердце Лены выдало два лишних удара.
– Это вам, – спокойно сказал Артём.
Лена чуть не выронила свёрток: рука дрожала.
Она развернула бумагу – и увидела всего две строки:
"Ты иногда боишься того, что давным-давно в тебе уже случилось.
Боишься себя".
Она подняла взгляд – Артём смотрел так, будто видел её насквозь.
– Почему вы…
Он поднялся. Нет, не ушёл. Остановился рядом.
– Не всё так просто, Лена. Не всё, что кажется странным – опасно. И не вся правда – спасает.
Между ними всё ещё была эта неловкая тишина.
Но теперь Лена знала: это только начало.
Кто на самом деле писал письма? Был ли это он? Или… всё гораздо сложнее?
В эту ночь Лена не сомкнула глаз.
В голове крутились слова Артёма, строчки белых конвертов, тревога и странное предчувствие…
А за окном снова шёл дождь.
Мир между их окнами был вытянут, как паутина, и Лена впервые захотела, чтобы это всё – продолжалось.
Её всё ещё не отпускали мысли о загадочных письмах.
Артём ли?.. Или у этой истории — не только один автор?
Спасибо, что дочитали эту часть рассказа до конца.
Уже завтра выйдет третья часть рассказа – не пропустите!
Загляните в психологический разбор — будет интересно
Психологический разбор.
Каждый из героев этой истории сталкивается с внутренней борьбой. Неуверенность, сомнения, внутренние конфликты и обида — все эти эмоции знакомы каждому из нас. Но, знаете что? Даже самые трудные ситуации — это не приговор. Это шанс научиться чему-то новому о себе, взглянуть на привычное по-другому, принять свои чувства — и научиться отпускать негатив, чтобы двигаться дальше.
Важно понять: абсолютно нормально ошибаться, быть уязвимым, просить о помощи или признавать свои чувства. Не прятаться за маской безразличия или силы. Только признав проблему, мы можем её решить — шаг за шагом. Позвольте себе быть настоящим. И — если видите такие истории вокруг, поддержите тех, кто рядом. Слово поддержки иногда дороже всего.
А как вы видите себя в этой ситуации? Были ли у вас похожие переживания? Делитесь в комментариях своим опытом — вместе всегда проще! Не забудьте подписаться, поставить лайк и сделать репост этой истории — пусть она поддержит других!