— Вот же чёрт! — выругалась Зоя Ивановна, швыряя мокрой тряпкой в дверь. — Сколько уже можно терпеть эту дрянь!
За стенкой послышался звук разбитой тарелки, потом истошный крик Ларисы:
— Вот запомни, милый, ты никакого отношения не имеешь к квартире моей дочери! Это её наследство на этом и точка!
Милана замерла у окна своей комнаты, сжимая в руках телефон. На экране горело сообщение от дяди Саши: «Малая, нам нужно поговорить. Срочно. Это касается квартиры».
Какой ещё квартиры? — металось у неё в голове. О чём они все орут уже третий день подряд?
— А ну иди сюда! — рявкнула мать из кухни. — Объясни своему отчиму, что он здесь временщик!
Кирилл что-то бормотал в ответ, но слов не разобрать. Только интонацию — жалкую, оправдывающуюся.
Боже, как же мне всё это надоело, — думала Милана, натягивая джинсы. В зеркале отражалось усталое лицо двадцатипятилетней девушки, которая выглядела на все тридцать пять. Тёмные круги под глазами, растрёпанные волосы. Когда я успела так постареть?
— Милана! — заорала Лариса. — Живо сюда!
Она нехотя вышла из комнаты и увидела картину: мать стоит посреди кухни с красным от злости лицом, Кирилл сидит за столом, уткнувшись в телефон, а на полу валяются осколки.
— Мам, о чём ты вообще? — спросила Милана, наступая на стеклянную крошку.
— Как о чём? — Лариса посмотрела на дочь так, словно та ненормальная. — О квартире тёти Нины! Она же тебе её завещала!
Тётя Нина? Милана нахмурилась. Тётя Нина умерла полгода назад. Мамина сестра, с которой они не общались лет десять. Какое завещание?
— Мам, ты что несёшь? Какое завещание?
Лариса хищно улыбнулась:
— А то ты не знаешь! Вчера нотариус звонил. Однокомнатная в центре, семь миллионов стоит. И всё тебе, доченька.
Семь миллионов? У Миланы закружилась голова.
— Поэтому запомни, — продолжала мать, тыча пальцем в сторону Кирилла, — этот тип не имеет к твоему наследству никакого отношения!
Кирилл наконец поднял глаза от телефона. Лицо у него было серое, растерянное.
— Лар, да я же ничего не... Я даже не думал...
— Не думал? — засмеялась Лариса. — А почему тогда вчера нотариусу названивал? Думал, я не узнаю?
Телефон Миланы завибрировал. Дядя Саша снова: «Малая, не слушай мать. Есть ещё один наследник».
Что за чёрт?
— Мне нужно выйти, — пробормотала она.
— Куда это ты собралась? — Лариса схватила её за руку. — Мы ещё не закончили!
— Отпусти, — Милана высвободилась. — Вообще-то это моё наследство, как ты сама сказала.
В глазах матери что-то блеснуло. Что-то нехорошее.
— Конечно, доченька. Твоё. И мы его защитим от всех претендентов.
За спиной раздался скрип входной двери. Зоя Ивановна влетела в кухню как торнадо.
— Так, слушайте! — заявила она во всеуслышание. — Щас всё расскажу, как на самом деле дела обстоят!
Лариса побледнела.
— Зоя Ивановна, это семейное...
— Семейное? — захохотала свекровь. — Ой, умора! А то, что ты Нине голову морочила перед смертью, это тоже семейное?
О чём она? Милана перевела взгляд с бабушки на мать. У Ларисы дёргался левый глаз.
— Я не понимаю, о чём ты, — процедила мать сквозь зубы.
— Не понимаешь? — Зоя Ивановна достала из сумки смятые листы бумаги. — А это что такое? Справки из больницы. Твоя сестрица, оказывается, не просто так завещание переписывала...
Кирилл поднялся из-за стола.
— Мама, может, не стоит...
— Замолчи, сынок! — рявкнула мать на него. — Пора правду знать всем! Лариска, расскажи дочке, как ты к умирающей сестре в больницу ездила. Каждый день. И что ей в уши нашёптывала про внученьку любимую...
Телефон снова завибрировал. На этот раз звонок. Дядя Саша.
— Алло, — ответила Милана, не спуская глаз с матери.
— Малая, срочно приезжай ко мне. Адрес скину. И никому не говори, где идёшь. Поняла? Никому.
— Дядь Саш, что происходит?
— Потом объясню. Главное — маме ни слова. У неё руки не такие чистые, как кажется.
Связь оборвалась. Милана убрала телефон и посмотрела на мать. Та стояла бледная, сжав кулаки.
— Кому это ты собралась звонить? — спросила Лариса подозрительно.
— На работу, — соврала Милана. — Предупредить, что опаздываю.
— А работать ты скоро вообще бросишь, — мечтательно протянула мать. — С такими деньгами зачем надрываться?
— Ага, конечно, — пробормотала Зоя Ивановна. — Только сначала выяснить надо, кому эти деньги полагаются по закону.
Лариса развернулась к свекрови:
— А ну пошла вон из моего дома! Надоела!
— Из твоего? — засмеялась Зоя Ивановна. — Квартира-то на Кирилла оформлена, забыла?
Повисла пауза. Милана чувствовала, как напряжение в воздухе сгущается, словно перед грозой.
— Мам, — тихо сказала она, — я пошла.
Но не успела сделать шаг к выходу, как Лариса схватила её за плечо.
— Стой. Расскажи-ка, как давно ты с дядей Сашей общаешься?
— При чём тут дядя Саша?
— При том, что у него на эту квартиру тоже виды могут быть, — процедила мать. — Он ведь Нинин муж был. Пусть и бывший, но всё равно...
Бывший муж? У Миланы округлились глаза. Ничего себе новость.
— Мам, ты что несёшь? Какой бывший муж?
Лариса закусила губу. Поняла, что проговорилась.
— Потом объясню, — буркнула она. — Главное, чтобы ты с ним не виделась до тех пор, пока всё официально не оформим.
— До тех пор пока что не оформим? — повысила голос Милана. — Мам, ты вообще о чём?
— О том, что пора уже навести порядок в этой семейке, — вмешалась Зоя Ивановна. — Хватит всем врать и скрывать правду.
Она подошла ближе к Милане и протянула ей те самые смятые бумаги.
— На, читай. Может, тогда поймёшь, во что тебя мамочка втягивает.
— Не смей! — закричала Лариса и попыталась вырвать документы.
Но Зоя Ивановна оказалась проворнее.
— Читай, внучка. И думай головой, а не доверяй этой змее.
Милана развернула первый лист. Справка из онкологического диспансера. Диагноз... Боже мой.
— Тётя Нина болела раком? — прошептала она.
— Полгода, — кивнула Зоя Ивановна. — И знаешь, кто единственный к ней в больницу ездил?
Милана подняла глаза на мать. Та стояла, отвернувшись к окну.
— Не дядя Саша? — догадалась девушка.
— А твоя мамочка, — подтвердила бабушка. — Каждый день. С фруктами, с цветочками. И с разговорами о том, как ты её любишь, как переживаешь...
— Но я же не знала, что она больна!
— А откуда было знать? — усмехнулась Зоя Ивановна. — Мама же тебе ни слова не сказала. Зато Нине рассказывала, какая ты хорошая, какая заботливая...
Милана почувствовала, как земля уходит из-под ног.
— Мам, это правда?
Лариса медленно обернулась. Лицо у неё было каменное.
— Я делала то, что должна была делать. Заботилась о сестре.
— Заботилась? — взвилась Зоя Ивановна. — Или завещание выбивала?
— Заткнись! — рявкнула Лариса. — Тебя это не касается!
— Касается! Потому что обман рано или поздно всплывёт. И тогда что? Тогда всё наследство коту под хвост?
Телефон Миланы снова зазвонил. Дядя Саша.
— Малая, ты где? Я жду уже полчаса.
— Я... я не могу сейчас, — пробормотала она, глядя на мать.
— Можешь. И обязательно должна. Если хочешь знать правду о завещании.
— Какую правду?
— Ту, которую твоя мама от тебя скрывает. Нина не просто тебе квартиру оставила. Она ещё и письмо написала. Специально для тебя.
У Миланы перехватило дыхание.
— Какое письмо?
— Приезжай — узнаешь. Только быстро. Пока твоя мамочка что-нибудь не выкинула.
Милана посмотрела на Ларису. Та напряженно следила за разговором, пытаясь расслышать каждое слово.
— Хорошо, — сказала девушка в трубку. — Сейчас буду.
— С кем это ты разговариваешь? — спросила мать подозрительно.
— С подругой, — соврала Милана. — Встретимся после работы.
Она направилась к выходу, но Лариса преградила ей дорогу.
— Никуда ты не пойдёшь, пока мы не решим этот вопрос.
— Какой ещё вопрос? — разозлилась девушка. — Квартира моя, завещание на моё имя. Что тут решать?
— А то, что документы ещё не оформлены, — процедила мать сквозь зубы. — И пока они не оформлены, может случиться всякое.
— Например?
Лариса и Зоя Ивановна переглянулись. В этом взгляде было что-то такое, от чего у Миланы мурашки по спине побежали.
— Например, могут найтись другие наследники, — сказала бабушка. — Более законные.
— А о чём это вы говорите? — спросила Милана.
— О том, что всё не так уж и просто! И твоя мать что-то скрывает! — продолжала Зоя Ивановна, не спуская глаз с Ларисы.
Кирилл, который всё это время молчал, вдруг встал из-за стола.
— Может, хватит? — сказал он устало. — Давайте нормально поговорим, без скандалов...
— Нормально? Думаешь, что и тебе что-то перепадет? — засмеялась Лариса.
— Я ничего не думаю! Просто устал уже от всей этой грязи — ответил Кирилл.
— Какой грязи? — напряглась Милана.
— А спроси у мамы, — сказал он тихо. — Пусть расскажет, почему она так боится дядю Сашу.
— Кирилл! — предупреждающе процедила Лариса.
— Что, Кирилл? — он встал и подошёл к жене вплотную. — Правды боишься? Что дочь наконец-то узнает, кто её настоящий отец?
В кухне стало очень тихо.
— Что ты сказал? — прошептала Милана.
Лариса стояла белая как мел. Рот приоткрыт, глаза широко распахнуты от ужаса.
— Кирилл, ты что несёшь? — попыталась она засмеяться, но получилось жалко и фальшиво. — Какой ещё отец? Ты что, с ума сошёл?
— Сошёл? — Кирилл покачал головой. — Двадцать лет молчал, терпел твои выкрутасы, а теперь сошёл? Нет, Лар. Просто надоело жить во лжи.
Он повернулся к Милане:
— Ты хочешь знать, почему мама так боится дяди Саши? Потому что он твой родной отец.
Бах! Словно взорвалась бомба. Милана почувствовала, как комната начинает качаться. Схватилась за спинку стула.
— Ты врёшь, — прошептала она.
— Не врёт, — вдруг сказала Зоя Ивановна. — Внучка, садись. Щас всё расскажу.
— Мама, заткнись! — взвыл Кирилл. — Не твоё дело!
— Ещё как моё! — огрызнулась старуха. — Я двадцать лет смотрела, как сын мучается, растит чужого ребёнка, а эта стерва его за дурака держит!
Лариса вдруг ожила. Метнулась к двери.
— Я не обязана это слушать! — заорала она.
Но Кирилл преградил ей путь.
— Обязана. Хватит бегать от правды.
Он посмотрел на дочь — не дочь, понял он с болью — и продолжил:
— Твоя мать встречалась с Сашей ещё до нашей свадьбы. И во время. И после тоже какое-то время.
— Врёт он! — завизжала Лариса. — Всё врёт! Милана, не слушай его!
— Не слушай? — усмехнулся Кирилл. — А анализ ДНК тоже врёт? Который я год назад тайком сделал?
У Миланы подкосились ноги. Она тяжело опустилась на стул.
— Какой анализ? — прохрипела она.
Кирилл достал из кармана джинсов сложенный листок.
— Вот. Вероятность отцовства — ноль процентов. Ноль, Милана. Понимаешь?
Девушка взяла бумагу дрожащими руками. Цифры расплывались перед глазами, но результат был понятен.
— Почему... — начала она и осеклась. — Почему ты молчал?
— А что толку было говорить? — Кирилл пожал плечами. — Ты же меня папой считала. Я тебя растил, кормил, в школу водил... Думал, пусть так и будет.
— А сейчас что изменилось?
— А сейчас твоя мамочка решила меня из наследства выкинуть, — усмехнулся он горько. — Сказала, что я чужой. Ну так вот — чужой тут не я.
Лариса вдруг схватилась за сердце и театрально покачнулась.
— Мне плохо... — простонала она. — Давление...
— Хватит комедию разыгрывать, — отмахнулась Зоя Ивановна. — Щас не то ещё узнаешь.
Она подошла к Милане и села рядом.
— Внучка, а ты знаешь, почему тётя Нина с мамой не общалась десять лет?
Милана покачала головой. В голове был сплошной туман.
— Из-за Саши, — объяснила бабушка. — Нина узнала, что сестрица с её мужем крутит. И выгнала их обоих. Саша тогда развёлся с ней, а твоя мать замуж за моего дурака вышла.
— То есть... — Милана попыталась собрать мысли в кучу. — То есть дядя Саша — это бывший муж тёти Нины? И мой... отец?
— Именно, — кивнула Зоя Ивановна. — А теперь подумай: не странно ли, что Нина вдруг тебе квартиру завещала? Племяннице, которую в глаза не видела?
Странно, — подумала Милана. Очень странно.
— А что если... — начала она и осеклась.
— Что если она не тебе квартиру оставила, а своему бывшему мужу? — подхватила Зоя Ивановна. — Через тебя?
Телефон в кармане снова завибрировал. Дядя Саша. Отец, — поправила себя Милана и вздрогнула.
— Алло, — ответила она дрожащим голосом.
— Малая, что там происходит? Ты где?
— Я... я не могу приехать, — прошептала она. — Не могу.
— Почему? Что случилось?
Милана посмотрела на Ларису, которая стояла у окна, отвернувшись от всех. На Кирилла, который рассматривал свои руки. На Зою Ивановну, которая смотрела на неё выжидающе.
— Я всё знаю, — сказала она в трубку.
— Что знаешь?
— Про отца. Про тебя.
Пауза. Потом тяжёлый вздох.
— Кто сказал?
— Кирилл. У него есть анализ ДНК.
— Чёрт... — выругался дядя Саша. — Малая, слушай меня внимательно. Это меняет всё. Приезжай немедленно. У меня есть письмо от Нины. Она всё знала.
— Что знала?
— Что ты моя дочь. И квартиру она оставила не тебе. Она оставила её мне. А тебе — письмо. С объяснениями.
У Миланы закружилась голова.
— Какие объяснения?
— Почему она меня простила. Почему решила помочь. И почему твоя мать — последняя сволочь на земле.
Лариса резко обернулась. По её лицу было видно — она расслышала.
— Дай трубку! — бросилась она к дочери.
Но Милана отскочила в сторону.
— Не дам!
— Дай, я сказала! — Лариса попыталась вырвать телефон.
— Отстань! — оттолкнула её Милана. — Отстань от меня!
В трубке слышался голос дяди Саши:
— Малая! Малая, ты там?
— Да, я здесь.
— Быстро выходи из дома. Сейчас же. Пока твоя мать что-нибудь не натворила.
— Что она может натворить?
— Всё что угодно. Нина мне рассказывала... У твоей матери руки в крови по локоть.
— О чём ты говоришь?
— О том, что Нина умерла не от рака. Приезжай, всё объясню.
Милана почувствовала, как по спине поползли мурашки.
— Что ты имеешь в виду?
— То, что твоя мать подделала документы. Последнее завещание тёти Нины — фальшивка.
— Что? — Милана почувствовала, как голова идёт кругом.
— Нина написала завещание за неделю до смерти. Настоящее. Там квартира мне переходит, а тебе — письмо с извинениями. За то, что я тебя не знал, не воспитывал.
Милана перевела взгляд на мать. Та стояла неподвижно, но лицо выдавало всё.
— Мама? — прошептала девушка. — Это правда?
Лариса медленно покачала головой.
— Нет, — сказала она хрипло. — Нет, это не так...
— Врёшь! — заорала вдруг Зоя Ивановна. — Я же видела, как ты у Нины в сумке рылась в последний день! Думала, мелочь считаешь, а ты документы меняла!
Кирилл побледнел.
— Мама, что ты говоришь?
— То, что говорю! — старуха тыкала пальцем в Ларису. — Она воровка! Завещание подделала ради денег!
— Это не так! — закричала Лариса. — Нина сама мне сказала, что Милане оставляет! Сама!
Боже мой, — подумала Милана. Значит, всё неправда. Наследство не моё.
В трубке дядя Саша продолжал говорить:
— Малая, ты меня слышишь? Приезжай сейчас же. У меня есть оригинал завещания.
— Слышу, — прошептала она.
— Хорошо. И захвати свой паспорт. Пойдём вместе к нотариусу, всё выясним.
Милана кивнула, забыв что её не видно, и направилась к выходу. Но Лариса преградила дорогу.
— Стой, — сказала она решительно. — Никуда ты не пойдёшь.
— Ещё как пойду.
— Нет. Не пойдёшь. — Лариса схватила дочь за руку. — Я не позволю тебе всё разрушить!
— Мам, отпусти! — Милана попыталась вырваться.
— Не отпущу! — Лариса крепко держала её. — Ты не понимаешь! Эти деньги — наш единственный шанс! Я столько лет терпела нищету!
Кирилл вскочил с места:
— Лариса, отпусти её немедленно!
— Не подходи! — предупредила она. — И ты, и твоя мать не лезьте! Это наше дело!
Зоя Ивановна встала с дивана:
— Какое наше? Ты же всё украла!
В трубке слышался встревоженный голос дяди Саши:
— Что там происходит? Милана!
Девушка попыталась освободиться, не выпуская телефон.
— Она... она меня не отпускает, — прошептала она.
— Кто не отпускает?
— Мама.
— Чёрт! Я сейчас приеду. Адрес помню.
Лариса крепче сжала руку дочери.
— Ты всё испортила, — говорила она срывающимся голосом. — Всё шло как надо, а ты всё испортила. Зачем тебе правда? Жила бы и дальше спокойно.
— Мам, больно! Отпусти меня!
— Не отпущу! — Лариса потащила дочь к дивану. — Сядешь здесь и будешь слушать! Я тебе всё объясню!
— Ничего не хочу слушать! — Милана дёрнулась сильнее.
— Будешь слушать! — Лариса практически силой усадила её. — Семь миллионов! Понимаешь? Семь миллионов рублей! Мы с тобой могли бы зажить по-человечески!
— Да пусть забирает дядя Саша! — закричала Милана. — Мне не нужны чужие деньги!
— Ещё как нужны! — Лариса схватила дочь за плечи и потрясла. — И ты их получишь! Потому что я так решила!
Кирилл попытался подойти, но Лариса резко обернулась:
— Стой на месте! — заорала она. — Не смей мешать!
— Лар, успокойся, — попросил он. — Давай поговорим спокойно...
— Говорить не о чём! — она снова повернулась к дочери. — Ты завтра пойдёшь к нотариусу и оформишь всё как надо. Без всяких Сашек!
— А если я откажусь?
Лариса сжала губы.
— Не откажешься. Потому что ты моя дочь. И будешь делать то, что я скажу.
Дальше всё случилось быстро. В дверь позвонили — длинно, настойчиво.
— Это Саша! — ахнула Лариса. — Не открывать никому!
Но Зоя Ивановна уже шла к двери.
— Хватит цирка! — бросила она через плечо.
— Не смей! — крикнула Лариса и рванула за свекровью.
В этот момент Милана вырвалась и побежала к входной двери. Лариса попыталась её догнать, но Кирилл перехватил жену.
— Хватит! — сказал он твёрдо. — Всё кончено, Лар.
Дверь открылась, и на пороге появился дядя Саша. В руках у него была папка с документами.
— Привет, малая, — сказал он, глядя на растрёпанную Милану.
— Привет, — ответила она дрожащим голосом.
Лариса освободилась от рук мужа и встала посреди комнаты.
— Убирайся отсюда! — закричала она. — Это мой дом!
— Твой? — усмехнулся Саша. — Квартира оформлена на Кирилла. Или ты и это забыла?
Он показал папку:
— Здесь настоящее завещание Нины. И её письмо Милане. Хочешь узнать, что она о тебе думала?
Лариса побледнела.
— Не хочу ничего знать!
— А зря. — Саша достал лист бумаги. — Тут написано, что она давно поняла, кто отец Миланы. И простила меня. А тебя — нет.
Он протянул письмо девушке:
— Читай, малая. Это для тебя.
Милана взяла письмо дрожащими руками. Почерк тёти Нины был слабым, но разборчивым:
«Дорогая Милана! Если ты читаешь это письмо, значит, меня уже нет. Хочу, чтобы ты знала правду о своём рождении. Твой отец — мой бывший муж Александр. Да, когда-то я его ненавидела за измену. Но годы прошли, и я поняла — любовь не выбирают. Твоя мать поступила нехорошо, но ты здесь ни при чём. Ты невинный ребёнок. Квартиру я оставляю Саше, потому что у него нет ничего, а у тебя есть целая жизнь впереди. Но помни — ты всегда можешь на него рассчитывать. Он хороший человек, просто запутался когда-то. Прости нас всех, дорогая. Твоя тётя Нина.»
Милана подняла глаза на отца — теперь она точно знала, что это её отец.
— И что теперь будет? — спросила она тихо.
— А теперь мы пойдём к нотариусу, — ответил Саша. — Оформим всё как положено. А потом... потом у нас будет время узнать друг друга получше.
Лариса вдруг села на диван и закрыла лицо руками.
— Всё кончено, — прошептала она. — Всё...
— Не всё, — сказал Кирилл неожиданно мягко. — Мы ещё семья. Пусть и не такая, как думали.
Он подошёл к жене и осторожно обнял за плечи.
— Хватит врать, Лар. Хватит играть в игры. Давай жить честно.
Милана смотрела на них и думала о том, что правда, оказывается, не всегда освобождает. Иногда она просто меняет правила игры. И начинать всё приходится заново.