На экране высветился номер, который я помнила наизусть. Хотя не набирала его уже двенадцать лет.
— Возьми трубку, а то я с ума сойду от этой мелодии, — Галка махнула рукой и потянулась за солью.
Кубики судьбы подброшены высоко. Сейчас упадут и покажут, что выпало.
— Алло.
— Лида? Это... это я. Олег.
Всё внутри замерло. Голос изменился — стал глуше, словно простуженный.
— Олег? — повторила я. Галка застыла с солонкой в руке.
— Я понимаю, что неожиданно. Но мне нужно с тобой поговорить. Очень нужно.
За окном кафе моросил дождь, стучал по стеклу, как бы спрашивая: «Что дальше?» В телевизоре бубнила ведущая про завтрашнюю погоду. А я сидела и слушала голос человека, который когда-то перевернул мою жизнь с ног на голову.
— О чём говорить? — спросила я ровно.
— Лично. Можем встретиться?
— Зачем?
Он помолчал. Потом тяжело вздохнул:
— Я узнал про тётю Нину. Соболезную. Знаю, что она оставила тебе дом.
Вот оно что. Я поняла всё сразу. Двенадцать лет молчания, а теперь вдруг «соболезную» и сразу про наследство.
— Спасибо за соболезнования. Что-то ещё?
— Лида, не вешай трубку. Пожалуйста.
В его голосе послышалось что-то странное. Не жадность, которую я ожидала услышать. Что-то другое. Усталость? Отчаяние?
Галка смотрела на меня во все глаза. Её борщ совсем остыл, и по кухне разносился запах укропа и сметаны.
— Говори быстро, — сказала я.
— Встретимся завтра? В том кафе на Пушкинской, помнишь? Где мы...
— Помню, — перебила я. — Где ты мне сказал, что уходишь к Марине.
Повисла тишина.
— Лида...
— Завтра в шесть. И чтоб без глупостей про чувства.
Я отключила связь и посмотрела на подругу.
— Это был он? — спросила Галка тихо. — Тот самый...?
Я кивнула и взяла вилку. Оливка показалась безвкусной.
Всю ночь я ворочалась на скрипучей кровати. Вспоминала. Как мы познакомились на работе. Как он дарил цветы каждую пятницу — белые хризантемы, пахнувшие осенью и надеждой. Как мечтали о детях. Как строили планы на будущее.
И как всё рухнуло, когда я узнала про Марину.
Марина была моложе меня на восемь лет. Работала в их отделе. Длинные ноги, короткие юбки, смех как колокольчик. Классика жанра.
Я узнала случайно. Зашла к Олегу в офис с его забытым дома бумажником. А они целовались у его стола. Вот так просто.
Олег даже не стал врать. Сказал, что это серьёзно. Что они любят друг друга. Что хочет быть честным.
Честным! После пяти лет брака.
Развелись мы тихо, без скандалов. Квартиру разделили пополам — продали, каждый купил себе однушку. Просто хотела забыть как можно быстрее.
И забыла. Вышла замуж через три года за Виктора, доброго человека из поликлиники, где я работала администратором. Но Виктор ушёл два года назад — подвело сердце. Остались мы с его дочкой Настей да с воспоминаниями о тихом семейном счастье.
А теперь объявился Олег.
К кафе я подошла без пяти шесть. И сразу его увидела. Он сидел в том же углу, где двенадцать лет назад сказал мне правду о Марине.
Но как он изменился!
Олег всегда был крепким, спортивным. Широкие плечи, уверенная походка. Теперь передо мной сидел худой мужчина с серым лицом. На висках седина, под глазами тёмные круги.
— Лида, — встал он мне навстречу.
— Садись, — сказала я сухо.
Официантка подошла сразу. Молоденькая, пахнущая дешёвыми духами.
— Мне чай с лимоном, — сказала я.
— И мне, — добавил Олег. Раньше он всегда заказывал кофе. Крепкий, без сахара.
Мы молчали, пока девушка не принесла заказ. Чай пах лимоном и воспоминаниями.
— Как дела?
— Нормально.
— Я слышал, ты замуж вышла.
— Уже одна.
— Извини.
— Не надо. Говори, зачем звонил.
Олег обхватил стакан, словно грелся. Хотя в кафе было тепло, и батареи потрескивали от старости.
— Помнишь, как мы мечтали о доме? С садом, с баней...
— Помню. К делу, Олег.
— Тётя Нина оставила тебе хороший дом. Я проезжал мимо. Участок большой, яблони, вишни...
— И?
— Лида, я... мне нужна помощь.
— Денежная помощь?
— Нет! — он замотал головой. — Не деньги. Мне нужно... мне нужно где-то жить.
Я едва не поперхнулась чаем.
— Что?
— Марина выгнала меня. Неделю назад. Собрала вещи и выставила. Сказала, что надоел.
— А твоя квартира?
— Продал три года назад. На дочкины нужды.
— Чьи нужды?
— Нашей с Мариной дочки.
Я поставила стакан на блюдце. Звон получился звонкий, резкий. Значит, у них есть ребёнок. Тот самый, которого мы не смогли за пять лет брака.
— Что с ребёнком?
— Были серьёзные проблемы со здоровьем, — тихо сказал он. — В семь лет забили тревогу. Три года мы боролись. Потратил всё. Квартиру продал, машину, дачу родителей заложил. Восстановление...
— И что, девочка...?
— Поправилась. Слава богу, поправилась. Ей сейчас тринадцать. Учится в хорошей школе.
— А ты?
— А я остался ни с чем. Без работы, без дома, без денег. Марина нашла себе другого. Помоложе и побогаче. Сказала, что я больше не нужен ни ей, ни Лизе.
Он замолчал и уставился в стакан.
— И ты решил, что я тебе помогу?
— Я знаю, как это звучит. Знаю, что права не имею. Но больше обратиться не к кому. Родители ушли, друзей нет. Работу не могу найти — возраст, проблемы.
— Какие проблемы?
— Желудок . Давление. От нервов, видимо. Говорят — стресс.
Я внимательно разглядывала его. Действительно, выглядел неважно. Лицо осунувшееся, движения неуверенные. Даже пах он по-другому — не одеколоном, как раньше, а чем-то кислым, усталым.
— И что ты предлагаешь?
— Дом большой, участок огромный. Я мог бы ухаживать за садом, делать ремонт. У меня золотые руки, помнишь?
Помнила. Олег всегда был мастером на все руки. Полки, табуретки, полочки для цветов — всё делал сам.
— За что?
— За крышу над головой. За то, что не буду мыться в общественной бане и ночевать на вокзале.
— На вокзале?
— Последние две недели, — признался он.
Боже мой. Человек, который бросил меня ради молоденькой сотрудницы, ночевал на вокзале.
А знаете, что странно? Я не чувствовала удовлетворения. Ни капли. Наоборот, сердце сжалось от жалости.
— Лида, я не прошу прощения. Знаю, что не имею права. Но мне действительно некуда идти.
— А дочка? Ты с ней видишься?
— Марина запретила. Сказала, что нищий отец — плохой пример.
Вот же стерва, подумала я. И сразу устыдилась мысли. Может, она права. Может, действительно лучше для ребёнка не знать, что папа бездомный.
— Мне нужно подумать, — сказала я.
— Лида...
— Дам ответ завтра.
— Спасибо. Я понимаю, что...
— До свидания, Олег.
Я встала и ушла, не оборачиваясь.
Дома я долго сидела на кухне и пила чай. Старый табурет скрипел под ногами — звук детства, когда было так безопасно. В голове был полный хаос.
С одной стороны — справедливость. Олег бросил меня, разрушил мою жизнь, выбрал другую. Пусть теперь расхлёбывает сам.
С другой стороны — он потратил всё на дочь. Это ли не доказательство того, что человек изменился?
Я включила компьютер и полезла в интернет. Нашла страницу Марины в социальной сети. Фотографии на Мальдивах с новым мужем. Девочка-подросток с короткими волосами — наверное, после восстановления. Подпись: «Моя принцесса победила!»
Значит, про детские проблемы Олег не врал.
Ещё нашла старые записи за последние три года. Сборы денег на помощь Лизе. Фотографии. Благодарности.
И ни одного снимка с Олегом. Словно его не существовало.
Я закрыла компьютер и пошла спать. Но опять не спалось.
Утром позвонила Галке.
— Ты с ума сошла! — заорала подруга. — Он тебя бросил! С другой был, пока ты дома борщи варила!
— Галь, послушай...
— Ничего не хочу слушать! Таких мужиков прощать нельзя. Ты думаешь, он изменился? Как бы не так! Использует тебя, пока не найдёт что-то получше.
— А если нет?
— Лида, ну ты же умная женщина! Подумай головой, а не сердцем. У тебя хорошая жизнь, спокойная. Зачем тебе эти проблемы?
Может, Галка была права. У меня действительно неплохо складывалось. Работа нравилась, коллектив дружный. Дом тётин достался хороший — можно летом туда ездить, отдыхать. Настя, дочка мужа, заезжала по выходным. Мы пекли пироги, ходили в театр.
Зачем мне Олег с его проблемами?
И тут зазвонил телефон.
— Лидия Михайловна? Это из поликлиники. У нас мужчина потерял сознание. Документов при себе нет, но он назвал ваш номер телефона.
Всё внутри оборвалось.
— Что с ним?
— Плохо стало на улице. Вы его знаете?
— Знаю. Еду.
В поликлинике пахло хлоркой и чьим-то горем. Олег лежал в палате, бледный как мел.
— Вы родственница? — спросил врач.
— Бывшая жена.
— Понятно. Ему плохо. Стабилизируем состояние, посмотрим дальше.
Я села рядом с кроватью и взяла его холодную руку.
— Олег, — позвала тихо.
Он с трудом открыл глаза.
— Лида? Ты... зачем пришла?
— Потому что кроме меня больше некому.
— Не хотел тебя беспокоить.
— Поздно. Уже побеспокоил.
Он слабо сжал мою руку.
— Если что... передай Лизе, что я её любил.
— Сам передашь. После выздоровления.
— А если не получится?
— Получится. Обязательно получится.
К утру ему стало лучше. Врач сказал, что можно забирать домой через пару дней.
— Лида, — сказал он тихо.
— Да?
— Ты мой ответ ещё не дала.
— Какой ответ?
— На мою просьбу. О доме.
Я внимательно посмотрела на него.
— Согласна.
— Правда?
— Правда. После выписки поедешь ко мне. Будешь жить в доме, ухаживать за садом. И встречаться с дочкой по выходным.
— Лида, ты не обязана...
— Мы же когда-то любили друг друга. Этого не отменить.
Олег закрыл глаза. По щеке покатилась слеза.
— Спасибо, — прошептал он.
Домой мы приехали через неделю. Олег ещё был слаб, но уже мог ходить.
Дом встретил нас тишиной и запахом яблонь. В саду цвели вишни, воздух был сладкий и густой, на грядках зеленела первая трава.
— Красиво, — сказал Олег, стоя на крыльце.
— Да. Тётя очень любила этот дом.
— А теперь любишь ты?
— Теперь люблю я.
Мы разместили его в маленькой комнате на втором этаже. Я осталась в спальне тёти на первом.
— Правила простые, — сказала я за ужином. — Никто никому ничего не должен. Живём как соседи. Ты помогаешь по хозяйству, я готовлю и стираю.
— А если не сложится?
— Тогда ищешь другое место.
— Понятно.
— И ещё. Никаких попыток возродить прошлое. То, что было между нами, — кончилось. Навсегда.
— Понятно, — повторил он.
Первые недели мы жили действительно как соседи. Здоровались утром, желали спокойной ночи вечером. Говорили только по делу.
Олег постепенно поправлялся. Начал работать в саду. Подвязал томаты, прополол грядки, починил забор. По вечерам от него пах землёй и травой — запах честного труда.
Я ходила на работу, готовила ужин, стирала. Мы ужинали вместе, но почти молча.
И мне это нравилось. Никого не напрягало это молчание. Каждый занимался своим делом.
Через месяц позвонила Марина.
— Можно Лизе приехать на выходные? — спросила она неожиданно.
Олег чуть не упал со стула.
— Правда?
— Разрешу. Но с условием. Пусть твоя... помощница тоже будет. Хочу посмотреть, в каких условиях будет жить моя дочь.
— Лида не помощница. Просто... помогает.
— Неважно. Лиза приедет в субботу.
Когда Олег повесил трубку, он был счастлив.
— Представляешь? Лиза приедет! Ты не против?
— Почему против? Дом большой.
— Спасибо, Лида. Спасибо за всё.
Лиза приехала в субботу утром. Долговязая девочка с огромными глазами. Волосы уже отросли, но ещё короткие. Пахла детским шампунем и робостью.
— Папа! — кинулась она Олегу на шею.
— Лизонька, — прошептал он, прижимая дочку к себе.
Я стояла и смотрела на них. И понимала — вот ради чего всё затевалось. Ради этих объятий, ради радости в детских глазах.
— А вы тётя Лида? — повернулась ко мне девочка.
— Да. А ты Лиза.
— Какой у вас красивый дом! И сад большой!
— Хочешь, покажу?
— Хочу!
Мы гуляли по саду. Лиза восхищалась всем — и яблонями, и вишнями, и грядками с овощами.
— А можно я помогу папе? — спросила она. — Я умею поливать и полоть.
— Конечно можно.
Весь день мы работали втроём. Лиза старалась изо всех сил, таскала воду, собирала сорняки. Олег был счастлив.
Вечером, когда девочка легла спать, мы с Олегом сидели на веранде и пили чай. Ночь пахла жасмином и покоем.
— Спасибо, — сказал он тихо.
— За что?
— За то, что она может приезжать. За то, что ей здесь хорошо.
— Ей действительно хорошо. Видно же.
Лиза стала приезжать каждые выходные. Дом наполнился детским смехом, топотом, радостью.
Девочка привязалась ко мне. Помогала готовить, расспрашивала про мою работу, рассказывала школьные новости.
— Тётя Лида, а вы папу любите? — спросила она однажды.
Я едва не уронила сковородку.
— Почему ты спрашиваешь?
— Просто интересно. Мама говорит, что любовь — это когда не можешь жить друг без друга.
— А ты как думаешь?
— Я думаю, любовь — это когда заботишься. Вот как вы с папой. Вы же заботитесь друг о друге.
Умная девочка. Очень умная для своих лет.
— Может быть, — сказала я.
— Значит, любите, — решила Лиза.
Прошло полгода. Наша жизнь вошла в колею. Олег полностью поправился, дом стал выглядеть как новенький. Я привыкла к его присутствию, к тому, что вечером кто-то ждёт дома.
Лиза росла на глазах. Щёки порозовели, настроение поднялось. Она уже не выглядела как больной ребёнок.
И тут случилось то, чего я не ожидала.
В один из вечеров Олег не пришёл к ужину. Я ждала час, два. Наконец пошла искать.
Нашла его в сарае. Он сидел на ящике и плакал. Пах старыми досками и горем.
— Что случилось?
— Марина звонила. Они уезжают. Её муж получил работу в Германии. Насовсем.
— А Лиза?
— Лиза тоже. Марина сказала, что это хорошая возможность для девочки. Образование, перспективы...
— А ты?
— А я остаюсь. Естественно.
Он поднял голову. Лицо мокрое от слёз.
— Лида, я её больше не увижу. Понимаешь?
Я села рядом на другой ящик.
— Когда уезжают?
— Через месяц.
Мы сидели молча. За окном завывал ветер, собирался дождь.
— Можешь поехать следом, — сказала я. — Я дам денег.
— Зачем?
— Чтобы ты был рядом с дочкой.
— Если я уеду, ты останешься одна.
— Останусь. И что?
— Но мы же... мы же привыкли друг к другу.
— Привыкли. Но дочь важнее привычки.
Олег молчал долго. Потом встал.
— Не поеду.
— Почему?
— Потому что не хочу тебя бросать. Во второй раз.
— Олег, это совсем другое...
— Нет, не другое. Ты мне помогла, когда мне было плохо. Дала дом, заботу. А я что — опять сбегу, как только появится что-то получше?
— Но там твоя дочь!
— А здесь ты.
Он подошёл ко мне, присел на корточки.
— Лида, я хочу остаться. С тобой.
— Олег...
— Послушай. Любви между нами больше нет, понимаю. Но есть что-то другое. Не знаю, как назвать. Но мне хорошо с тобой. Спокойно.
— А Лиза?
— Лиза вырастет и сама решит, нужен ли ей отец. Если нужен — найдёт способ встретиться.
Я смотрела на него и не узнавала. Где тот эгоистичный мужик, который бросил меня ради молоденькой сотрудницы? Этот готов отказаться от дочери ради меня.
— Ты уверен?
— Уверен.
— Тогда оставайся.
Лиза уехала через месяц. Мы провожали её в аэропорту. Девочка плакала, цеплялась за Олега. Пахло керосином и прощанием.
— Папа, а я ещё приеду?
— Обязательно приедешь. Когда станешь взрослой.
— А вы будете меня ждать? Вы с тётей Лидой?
— Будем ждать.
— Обещаете?
— Обещаем.
Самолёт улетел. Мы стояли у окна терминала. И смотрели, как он исчезает в облаках.
— Всё, — сказал Олег.
— Теперь мы остались одни.
— Остались.
— Не жалеешь?
А знаете что? Не жалела. Странно, но не жалела.
— Нет. Не жалею.
— Почему?
— Потому что в нашем возрасте уже не до великих страстей. Главное — чтобы рядом был человек, который понимает.
Мы вернулись домой поздно вечером. Дом показался пустым без Лизиного смеха.
— Олег, — сказала я за ужином.
— Да?
— А что, если нам пожениться?
Он замер с ложкой на полпути ко рту. Потом медленно опустил её.
— Зачем?
— Не знаю. Так, для порядка. Чтобы люди не сплетничали.
— А любовь?
— А зачем любовь? У нас уже была любовь. Не получилось. Попробуем без неё.
Он засмеялся. Тихо, но искренне.
— Безумие.
— Почему безумие? Очень даже разумно. Мы друг друга знаем. Привыкли. Сюрпризов не будет.
— А если не получится?
— Разведёмся. Опять же не в первый раз.
Он встал, прошёлся по кухне.
— А знаешь что? Попробуем.
— Правда?
— Правда. Только на этот раз честно. Без обманов и измен.
— Договорились.
Поженились мы через месяц. Тихо, только Галка пришла свидетельницей. Ворчала, конечно, но не бросила.
После ЗАГСа поехали домой. Я пожарила картошку, Олег купил вина. Сидели на кухне, ужинали. Пахло укропом и новой жизнью.
— Ну что, муж мой, — сказала я, поднимая бокал, — за наш странный брак.
— За наш странный брак, — согласился он.
Выпили.
— А знаешь что? Мне кажется, на этот раз у нас получится.
— Почему так думаешь?
— Потому что мы оба изменились. Стали мудрее.
— И потому что любви нет?
— И потому что любви нет.
Я рассматривала его. Седые виски, морщинки у глаз, спокойное лицо. Но тёплые глаза.
— Олег, а можно вопрос?
— Конечно.
— Ты когда-нибудь жалел? О том, что бросил меня тогда?
Он долго молчал.
— Жалел. Каждый день жалел. Особенно когда Марина показала свою истинную натуру.
— А если бы можно было вернуться?
— Вернулся бы. Но поздно уже.
— Почему поздно?
— Потому что мы уже не те. Ты — не та доверчивая девушка, какой была. Я — не тот самоуверенный дурак.
— И это плохо?
— Нет. Это хорошо. Потому что теперь мы знаем цену отношениям.
Мы допили вино и пошли спать. В разные спальни, как договаривались.
Прошёл год. Наша жизнь текла размеренно и спокойно. Никаких бурь, никаких страстей. Просто два человека живут рядом и заботятся друг о друге.
Лиза иногда звонила из Германии. Рассказывала про школу, про новых друзей. Говорила, что скучает, но жизнь там нравится.
— Когда приеду к вам? — спрашивала она.
— Когда вырастешь, — отвечал Олег.
— А вы не расстанетесь?
— Не расстанемся.
И вот позавчера произошло то, чего не ожидал никто.
Звонит телефон. Марина.
— Олег, мне срочно нужно с тобой поговорить.
— О чём?
— О Лизе. Она... она хочет к тебе. Насовсем.
— Что?
— Говорит, что здесь ей плохо. Что скучает по России. По тебе. По тёте Лиде.
Я слушала и не верила своим ушам.
— Но как же учёба?
— Она говорит, что будет учиться в России. Что ей всё равно, лишь бы быть рядом с тобой.
— Марина, что случилось?
— Её отчим... он не очень хорошо к ней относится. Говорит, что она не его дочь. А я... я не могу защищать. Боюсь потерять и этого мужа.
— Значит, отдаёшь дочь?
— Если вы с Лидой согласитесь её взять.
Мы с Олегом переглянулись.
— Мы согласны, — сказала я в трубку.
— Правда?
— Правда. Лиза может приезжать, когда захочет.
— Спасибо. Спасибо вам обоим.
Сегодня утром Лиза звонила сама.
— Тётя Лида, я правда могу к вам приехать?
— Конечно можешь, солнышко.
— А папа не против?
— Папа очень рад.
— А вы? Вы рады?
— Очень рады.
— Тогда я лечу завтра! Мама уже билет купила.
Вечером мы с Олегом сидели на веранде и готовили комнату для Лизы. Воздух пах яблоками и счастьем.
— Лида, — сказал он вдруг.
— Да?
— А ведь мы стали настоящей семьёй. Странной, собранной из кусочков, но настоящей.
— Похоже на то.
— И знаешь что? Мне кажется, всё получилось правильно.
— Почему ты так думаешь?
— Потому что мы все вместе. И это главное.
Я посмотрела на него. На наш дом. На сад, где завтра будет бегать Лиза.
И вот снова — кубики судьбы. На этот раз выпало: вместе. Не по страсти, а по вере. В нас.
— Знаешь что? Кажется, ты прав.
Завтра к нам приедет девочка, которая станет нашей дочкой. Не по крови, а по выбору. По любви.
А это, наверное, и есть настоящее счастье. Не то, которое ждёшь, а то, которое находишь среди обломков прошлого.
Мы просто собрались — и получилось. Дом. Семья. Не как в книжках. Но настоящее.
Может, в этом и есть счастье?
***
А вы, девочки, простили бы его… или выгнали навсегда?