Повесть «Олеся» относится к раннему творчеству Куприна, написана она в 1898 году 28-летним писателем. Сам он считал эту повесть незрелой и даже не захотел включить её в первый том своего собрания сочинений, хотя обычно тома так и составляются – по хронологии. Но Куприн специально для первого тома дописал три рассказа (один из них – «Трус», я о нём писала)
Повесть, однако, очень нравилась Горькому, он говорил, что в молодости так и надо писать:
«— Эта вещь нравится мне тем, что она вся проникнута настроением молодости. Ведь если бы вы писали ее теперь, то написали бы даже лучше, но той непосредственности в ней бы уже не было» -
это из воспоминаний первой жены Куприна, Марии Карловны Куприной-Иорданской.
Горькому охотно верю, ведь он и сам далеко уже не в молодости, в 1903 году, в 35 лет написал нечто подобное – «В лесу у реки жила фея…» - все знают. Может, вдохновился купринской Олесей?
У Чехова же, напротив, мнение об «Олесе» было совершенно другим. Жене Куприн говорил (по её воспоминаниям):
«Но ведь прав и Антон Павлович, который считает эту вещь слабой и указывал мне, что загадочное прошлое старухи-колдуньи и таинственное происхождение Олеси — прием бульварного романа».
Кстати, о Чехове. Вспомним-ка его «Драму на охоте», написанную в 1884 году. Там графский управляющий влюбляется в дочь лесничего – примерно такую же, как Олеся, простую по происхождению, но весьма расчётливую девушку, и женится на ней. Но у Чехова действительно драма, логическое развитие детективного сюжета, трагическая развязка. Правда, отзывы на повесть Чехова тоже были весьма разные, но это уже тема для другого разговора.
Перечитаем же «Олесю».
«Живёт в украинском Полесье кудесница леса – Олеся…». Да, в песне Олеся жила в Белоруссии, но Полесье-то одно даже не на двоих, а на четверых – ещё и Польша с Россией владеют частью Полесской низменности.
Я думаю, что «Олесю» читали все, поэтому никого не разочаруют мои отсылки к сюжету повести.
Повествование идёт от первого лица. Рассказчик, он же главный герой, прибыл в глухую деревню на Волыни на полгода по каким-то делам и очень там заскучал. Слугой и поваром у него был местный житель Ярмола, он и рассказал барину, что жила когда-то в их деревне ведьма Мануйлиха.
«— Вреда он нее много было: ссорилась со всеми, зелье под хаты подливала, закрутки вязала в жите... Один раз просила она у нашей молодицы злот (пятнадцать копеек). Та ей говорит: «Нет у меня злота, отстань». — «Ну, добре, говорит, будешь ты помнить, как мне злотого не дала...» И что же вы думаете, панычу: с тех самых пор стало у молодицы дитя болеть. Болело, болело, да и совсем умерло. Вот тогда хлопцы ведьмаку и прогнали, пусть ей очи повылазят...»
Ведьма была не местная, пришлая,
«из кацапок чи из цыганов»,
и девочка при ней была – дочка или внучка.
И ведь что интересно – прогнать-то ведьму прогнали, а деревенские бабы всё равно к ней бегали лечиться или погадать. Но делали это потихоньку, а вслух - проклинали.
Героя эта информация заинтересовала: он же был начинающим писателем и во всём пытался найти интересный сюжет.
И однажды, заблудившись на охоте, он случайно оказался у дома той самой ведьмы, увидел юную её внучку Олесю и… между молодыми людьми вспыхнули чувства. Думаю, что его чувства были скорее всего от скуки, а её – просто потому что «пора пришла, она влюбилась».
На самом деле, Олеся, конечно, отличалась от деревенских (и городских тоже) девушек: дитя природы, не испорченная никаким образованием, непосредственная, красивая, немного загадочная.
Олеся, между прочим, и в самом деле обладала некими паранормальными способностями – она показала это герою - Ивану Тимофеевичу – могла заживлять раны, владела гипнозом.
Иван настолько увлёкся Олесей, что готов был на ней жениться, по крайней мере, на словах. Олеся смотрела на это гораздо более практично. Она понимала, что для создания семьи они никак не подходят друг другу. Она не хочет, да и не сможет жить в городе, бабушку оставить она тоже не может, а Иван же не останется с ними в лесной избушке, да и бабушку к себе не возьмёт. Иван, конечно, с практической точки зрения об этом не думал вовсе.
Олеся согласна была бы даже жить с любимым невенчанной – венчаться в церкви ей никто не позволит, коль она колдунья – но оба они, конечно, понимали, что в таком случае им пришлось бы от всех скрывать свои истинные отношения, к тому же это поставило бы крест и на будущем Ивана, и на его карьере.
Конечно, были в истории случаи, когда барин женился на крестьянке, но счастливым такой неравный брак получался очень редко.
Что подвигло Олесю пойти в деревенскую церковь – сказать трудно. Просто посмотреть и попытаться войти в нормальную деревенскую жизнь с прикидкой на будущее венчание? Возможно. Но деревенские женщины – те самые, которые в случае необходимости обращались за помощью к бабке Мануйлихе, несли ей деньги и продукты, - ополчились против девушки, избили её и вытолкали из деревни взашей. И Олеся в сердцах крикнула им слова угрозы. После такого следовало ожидать репрессивных мер – либо сожгут, либо выгонят, либо и то, и другое. Грозила опасность и самому барину – люди же видели, что он чуть не каждый день ходит в лес.
Иван бросается к дому Мануйлихи, чтобы как-то предупредить, спасти Олесю, но… их нет. Ушли, убежали, и адреса не оставили.
Собственно, так повесть и кончается, на мой взгляд, ничем.
Поэтому я в оценке повести, скорее, на стороне Чехова.
Образ Олеси слишком романтизирован: выросши в лесу и будучи неграмотной, она вряд ли была бы такой развитой. Опять же вопрос: на какие деньги жили бабка с внучкой? Скорее всего, те бабы, кто приходил к Мануйлихе лечиться или гадать, расплачивались продуктами, и, надо сказать, что питались колдуньи неплохо – в повести есть описание их трапезы: гречка, сало, картошка, лук, курятина, хлеб. Но ведь надо же ещё и одеваться! Если бы Олеся была одета в грязные вонючие лохмотья, вряд ли барин обратил бы на неё внимание.
Ну и, конечно, разочаровал конец. Такой подход к кульминации, такое нарастание напряжения и… пшик.
А фильм 1970 года с Людмилой Чурсиной в главной роли был хорош!