Глава 14. Тайный рецепт
«Что значит, я не могу быть женой графа Саварди?»
В голове стали мелькать обрывки моих воспоминаний: вот я открываю глаза и вижу Марту, потом Дерека, потом ульвы и так далее. И все меня уверяли, что мой супруг граф Ральв Саварди.
Вслух же сказала:
— Шутить изволите, господин ибн Саид, — меня этот шейх вампирский, честно говоря, вывел из себя, и я намеренно сократила его имя.
Но господин посол не обиделся и проговорил:
— Простите, госпожа Вероника Саварди, ни в коем случае не хотел вас обидеть, но…
Здесь вмешался Фрэй, явно перебивая посла с целью, чтобы этот разговор не продолжался в присутствии слуг, которых в холле было достаточно для того, чтобы сплетня разнеслась за пределы замка:
— Господин посол, пройдёмте в гостиную, повар госпожи графини расстарался, ожидая вас.
И мне бы пойти и вежливо улыбаясь расспросить, как господа асванги добрались и как устроились в новой гостинице, но всё, о чём я могла думать, это о словах посла.
— Постарайтесь не думать о том, что он вам сказал, — тихо проговорил Фрэй. — Лучше поешьте, успокойтесь, и чуть позже, когда ваше сердце не будет биться так быстро, зададите послу вопрос ещё раз.
Пришлось брать себя в руки и идти в большую гостиную, где был накрыт стол на высоких гостей.
Жмых действительно постарался, каждая перемена блюд была шедевром, если исходить из постулата «всё гениальное просто». Я уже отвыкла от такой простой и в то же время неимоверно вкусной еды. Салат из свежих овощей с каким-то ореховым чуть острым соусом и ароматными травками, после чего было подано мясо, и к нему шёл бульон.
Асванги переглянулись:
— Откуда ваш повар знает, как готовить и подавать абаккио[1]?
— А что, это такой большой секрет? — спросила я, даже не ожидая, что мне ответят.
— Ну вообще-то да, — ещё раз переглянувшись со своим помощником, ответил посол Лематена, немного помолчал и добавил: — За разглашение полного рецепта… смертная казнь.
Я в тот момент как раз только начала жевать кусочек нежной, тающей во рту баранины, и чуть не поперхнулась.
— Вы шутите? — спросила я.
Посмотрела на лематенцев. Судя по их серьёзным лицам, они не шутили.
И здесь снова вмешался Фрэй:
— А вы уверены, что рецепт полный? Насколько я знаю, многие готовят абаккио, но никому ещё не удалось повторить рецепт Лематена. Может быть, расскажете, почему?
Асванг не ответил на вопрос Фрэя, но сказал:
— Мы уверены, что рецепт неполный, но подача почти полностью совпадает с тем, как принято подавать у нас.
А я, вспомнив, что в своём Доме быта собиралась блистать кухней «народов мира», спросила:
— А есть у вас ещё такие блюда, рецептами которых вы не делитесь?
Оказалось, что есть ещё какой-то особый напиток, и я сделала себе мысленную пометочку уточнить у Жмыха, знает ли он об этом напитке, и строго-настрого приказать ему никогда этот напиток не подавать, а то мало ли?
Когда подали десерты, я облегчённо вздохнула, потому что на десерт Жмых сделал мой любимый штрудель. У нас в саду с появлением Ясеня неожиданным образом появились яблони, на которых меньше чем за две недели созрели яблочки, и яблоки эти были настолько вкусными, что невозможно было оторваться.
Я предложила Жмыху испечь штрудель, и он признался, что не знает такого блюда. Так что помимо химчистки, я привнесла в этот мир ещё и десерт. Правда, теперь Жмых пёк штрудели каждый день, но пока они ещё никому не надоели.
Сладкое господ послов не впечатлило, видимо, они просто его не любили, но каву, как и дверги, уважали. Были весьма удивлены, что я тоже предпочитаю каву и пью его чёрным и ничем не разбавленным.
После ужина я предложила господину послу прогуляться в саду, всё-таки сад у нас непростой, и было, чем похвастаться. А ещё там точно можно было поговорить без большого количества свидетелей.
Мы с господином послом шли впереди, а Фрэй с его помощником — позади, также впереди нас на небольшом отдалении следовал Зент.
Сперва я, действительно сумев после ужина успокоиться, расспрашивала посла про дорогу, про традиции Лематена. Но в какой-то момент он рассказал, что асванги считают, что в происхождении их расы отметились жители Нижнего мира — те, кого мы называем демонами. Это дало асвангам вторую ипостась, и они могут чувствовать, есть ли в крови других существ какие-либо изменения.
Мне не было понятно, к чему он ведёт, и я спросила прямо:
— Что вы хотите этим сказать, глубокоуважаемый господин Сакр?
К концу ужина, замучившись всё время называть меня полным именем, господин посол сообщил, что раз уж мы разделили «почти абаккио», то теперь можем обращаться друг к другу укороченными именами.
— Ничего, что бы могло вас обидеть, — мягко и витиевато ответил господин посол. Внимательно взглянул на меня, видимо, чтобы проверить, не обиделась ли я, и продолжил: — Но вы должны знать, что вашим мужем не может быть человек, потому что вы… инициированы ульвом, а такая инициация возможна только у истинных пар, а ни один ульв не потерпит другого мужчины рядом со своей избранницей.
Сказав это, господин посол снова взял меня за руку, приблизил к своему лицу и вдохнул. Повторил:
— Да, ошибки быть не может, ваша кровь уже начала меняться.
Я остановилась, голова пошла кругом. Я понимала, что если посол говорит правду, то это может изменить вообще всё, но нашла в себе силы спросить:
— А может ли быть такое, что мой муж, Ральв Саварди, не человек? — поинтересовалась, в ужасе понимая, что ничего не знаю про своего мужа и даже слабо представляю, как он выглядит.
— Нет, что вы, — почти рассмеялся асванг, демонстрируя почти человеческие белые и здоровые зубы. — Я встречался однажды с графом, он совершенно точно человек.
«Ох-х, — прохрипела я мысленно, у меня просто не было слов, ведь я была уверена, что до замужества Вероника была девственна. И меня что, покусали?»
А вслух спросила:
— Ну хорошо, — вздохнула, понимая, что так ничего и не удалось выяснить, — допустим, это так, тогда чем мне это грозит?
— Я точно не знаю, — сообщил мне этот «определитель демонов», — но следуя по аналогии, как это работает у нас, асвангов, если кровь разбужена первичной инициацией, то мужчина будет стремиться завершить привязку.
Что входило в понятия «инициации» и «завершить привязку» асванг мне так и не объяснил, но подозреваю, что не просто «обменяться кольцами», явно что-то такое, что чужой женщине объяснять не очень прилично.
Так, за разговором, мы дошли до яблонь, и господин посол заметил, что сад выше всяких похвал, а потом сказал:
— А вы знаете, что дриад в мире почти не осталось? Например, у нас в стране их нет вообще, несколько дриад живут в Шоганеме у двергов, большое поселение в Робране, а вот в человеческих землях я впервые встречаю сад, выращенный дриадой.
— А почему? — не удержалась я от вопроса.
— Потому что вы, люди, любите всё присваивать, — ответил мне посол, — а многие существа не живут в неволе.
И почему-то после этих слов я вспомнила, что в подвале замка кто-то заперт.
После прогулки высокие гости попрощались и сообщили, что завтра с утра отправятся в сторону столицы.
Господин Сакр ибн Саид выразил надежду, что мы непременно увидимся с ним в столице, так как срок посольства достаточно долгий. Кстати, причину, по которой вдруг Лематен решил открыть посольство в Тремовире, мне так и не сказали.
Я же выразила надежду, что господин посол расскажет торговцам в Лематене, что у нас в графстве замечательная ярмарка.
Потом господин посол посмотрел на Фрэя, стоявшего рядом во время нашего прощания, и вдруг спросил:
— А мы с вами, случайно, не могли встречаться раньше?
Фрэй отрицательно качнул головой.
— Вы никогда не были при дворе Робрана? Мне ваше лицо кажется знакомым, — произнёс асванг.
Но Фрэй так и не признался, а вот мне стало очень даже интересно, а мог ли Фрэй действительно бывать при дворе Робрана, и почему он бежал из своей страны? И почему я ни разу не видела жены Фрэя? И знал ли Фрэй и его сыновья, что я… инициирована… ульвом?
[1] Абаккьо (автору понравилось название) — итальянское блюдо из баранины, типичное для римской кухни. Его едят по всей центральной Италии как пасхальное и рождественское блюдо.
Спасибо за ваши лайки!