- Пап, пощади…
Леонид знал, что это не относится к щедрой добавке дымящегося грибного супа – он вновь наполнил тарелку сына едва ли не до краев.
Сашка имел в виду другое.
- Ты же знаешь, что во всем, что касается математики, цифр и геологических терминов – я просто антиталант…
Это была правда. Леонид, как это нередко случается с людьми, влюбленными в свое дело, хотел, чтобы сын пошел по его стезе. Но уже в начальных классах выяснилось, что Сашка испытывает страх перед уроками математики, даже «четверки» даются ему ценой больших усилий, и надеяться на перемены не приходится.
Какое-то время отец еще верил, что все можно изменить. Леонид нанимал сыну репетиторов, сперва по треклятой этой математике, потом и по другим точным наукам.
Но сын был гуманитарием до мозга костей.
Отец брал его в экспедиции, надеясь, что Сашку увлечет практика, но сына вдохновляла романтическая сторона этих путешествий. Жизнь в палаточном городке, тайга с ее обитателями, величественные пейзажи… Нет, Сашу и минералы привлекали, но на уровне любителя – он любовался ими, если они были красивы.
На гитаре играть выучился…
Леонид представил, что сказала бы ему Наташа.
- Отступись, - попросила бы она, - Не мучай мальчишку. Не обязательно заниматься вам одним и тем же делом, главное – чтобы вы с Сашкой на всю жизнь сохранили душевное родство.
Леонид часто обращался мыслями к поко-йной жене, в каком-то смысле она всегда была рядом с ним. Поэтому он не находил ничего удивительного в том, что после смерти Наташи больше не женился. Хотя это и удивляло его старых друзей. Они помнили Леонида молодым, красивым, вспоминали, как за ним бегали девчонки, и он на многих из них засматривался. И романы случались. Когда в его жизни появилась Наташа – это все кончилось. Навсегда. Она осталась для Леонида единственной.
И к этому ее совету, пришедшему из глубин подсознания, он прислушался.
И правильно сделал. Александр окончил университет с красным дипломом, его оставили при кафедре археологии и этнографии. Со временем молодой человек стал настоящим экспертом по сибирским археологическим памятникам и этнографическим культурам. А именно в Сибири Леонид и провел значительную часть своей жизни, мотаясь по экспедициям.
Пока Сашка был маленьким, за ним в это время присматривала старшая сестра Леонида. Свои обязанности она выполняла добросовестно даже сверхдобросовестно, но по-настоящему семья воссоединялась только тогда, когда отец возвращался домой.
И сейчас Леонид понял, что объяснять всё Сашке надо по-другому, хотя ему самому казалось, что он говорит об элементарных вещах, на пальцах показывает – поймет и первоклашка.
- Я понимаю, что в целебную силу камней люди верили с древности, - мягко отвечал ему сын, - Но ведь ты понимаешь - это всё от того, что не было настоящей медицины, науки…. Ну взять хотя бы «громовые камни» - считалось, что во время грозы Илия Пророк несется по небу на колеснице и молниями поражает бесов. И остатки этих молний превращаются в целительные камушки. На самом деле это были или первобытные кремниевые стрелы, или окаменевшие древние моллюски. А, судя по тому, что ты мне сейчас рассказываешь, речь идет вообще про алатырь.
Теперь не понял Леонид:
- Что, прости?
- Ну, тот самый камень из старинных сказаний, который является алтарем в центре мира. А, знаешь, где этот центр? На острове Буяне… Пап, ну мы же не превратимся с тобой в знахарей, которые заговаривают болезни, бормоча: «На море-океане, на острове Буяне…» Я тебя умоляю… По легенде на этом огромном камне растет мировое древо, и от алатыря текут целебные реки…А защищают Алатырь - змея мудрости Гарафена и волшебная птица Гагана с металлическим клювом. Не морщись – я же терпел, когда ты рассказывал мне про разные химические соединения и писал формулы.
- Скажу по-другому, - Леонид знал, что у него остался последний шанс убедить сына, - Я действительно думаю, что речь идет не о каком-то известном нам минерале, а о …метеорите.
Они проговорили глубоко в ночь. Александру пришлось-таки выслушать целую лекцию о хондритах и ахондритах, паласситах и прочих видах «небесных гостей»…
- Ну хорошо, - пытался перебить сын, - Я понял, они бывают каменные, железные и еще какие-то. Но при чем здесь способность исцелять? Ты пойми – речь идет о глухой деревушке, где люди жили в начале прошлого века! Они могли поверить во что угодно…
- Тогда совсем просто…Ты считаешь, что все тайны космоса разгаданы? Даже нашей Солнечной системы? Да, в основе всего здесь - кремний, железо, алюминий, магний и титан… Но ведь не только! Не только! Я допускаю, что речь может идти о чем-то особенном, с чем люди не сталкивались раньше… Может быть, даже о межзвездном скитальце…
Александр понял, почему отца поглотила эта идея. Леониду как маленькому, хотелось отыскать чудо. То, что способно излечить любую болезнь. Если он не сумел спасти маму, то это будет своего рода искуплением вины. Хотя отец ни в чем не виноват. И врачи не виноваты – они сделали все, что смогли.
- И, Сашка, послушай меня - неужели тебе самому не мечталось бы увидеть это село-призрак, в существование которого и верят, и не верят?
- Ты хочешь, чтобы я туда поехал?
- Это ведь не дороже отдыха на разных там экзотических островах, которые так любит твоя подруга? Если я найду тебе, так сказать, спонсора…Ах, если бы я мог поехать сам!
- Вот об этом даже не думай…
- И еще вот что, - сказал Леонид, уже как о решенном, - Возьми с собой Катерину.
Это предложение оказалось для Александра почти таким же неожиданным, как и сам замысел отца. Катерина была врачом в той больнице, где в последний раз лежал отец. Молодая женщина немало постаралась, выхаживая его. С тех пор их связывала уважительная дружба, и Леонид уже несколько раз упоминал – он жалеет, что у него нет такой дочери.
Александр был знаком с Катериной, но их никогда не связывали романтические отношения. Зачем же отец…
- Я хочу сделать ей подарок, - сказал Леонид, предваряя его вопрос, - Если все удастся – это будет настоящее научное открытие, и я хочу, чтобы она была к нему причастна. Она легкая на подъем, и не будет тебе в тягость.
Это правда. Насколько Александр помнил, Катерина была настоящим «алко-голиком странствий» и использовала любую возможность, чтобы куда-нибудь съездить.
- И, пожалуйста, не ставь пока в известность свою Верочку, - напоследок попросил отец, - Сколько у тебя осталось до отпуска? Почти месяц? За это время я соберу для тебя необходимые материалы и постараюсь найти …так сказать…мецената.
*
Катерина стояла у окна и смотрела во двор. Унылая картина! А еще говорят – завидное место, исторический фонд… Фасады домов и правда, как живые стихотворения – рассматриваешь их и всё не можешь отойти прочь... Но эти глухие дворы, похожие на колодцы… Поблекшие стены в грязных разводах. Ни травинки, ни былинки… один дождь и беспросветно серое небо. По вечерам, когда напротив загораются окна – и то становится веселее…
Пожалуй, кто-нибудь мог позавидовать месту, где жила Катерина. У нее была комната в большой коммунальной квартире. Дом построен еще в девятнадцатом веке, и каким-то чудом внутри сохранились приметы времени – камины, которые давно уже не работали, лепнина под потолком…
В тех комнатах, которые выходили на улицу – таких следов былой роскоши – больше.
Комната Катерины – маленькая, первая у входной двери, выходила во двор. Наверное, раньше тут жила прислуга. Когда-то Катерина бесконечно радовалась тому, что обзавелась «своими метрами». Это был подарок родителей. Они никогда не баловали дочь, хотели видеть ее самостоятельной, твердо стоящей на своих ногах, и сделали ей такой подарок к окончанию института.
- Будем считать, база у тебя есть, - сказала мать.
- А захочешь что-нибудь получше – все в твоих руках, - подхватил отец.
Они были деловыми людьми, у Катерины сохранились с ними прекрасные отношения, но вот нежности между ними никогда не водилось.
Не принято было.
Первое время Катерина наслаждалась тем, что теперь у нее «вся культура рядом» - театры, кино, музеи, торговые центры. Ее не раздражало то, что в коммуналке приходится дежурить по графику – наводить порядок на кухне и в «местах общего пользования». Девушка привыкла к этому за годы, что жила в общежитии.
Но вот позже началось…
Выгорела она, что ли… Катерина поднесла ладонь к глазам, чтобы не видеть этот дождь, этот унылый пейзаж за окном. В больнице – днем и ночью на ногах. Все говорят, что она – отличный врач, но она еще и молода, поэтому ее не стесняются нагружать. Пока молода и здорова – потянет… И все чаще бывают вечера, когда Катерина, вернувшись домой, падает на диван – и нет сил встать. Хоть обвались на голову потолок – она не шевельнется.
В потолке, кстати, трещина.
И не хочется никуда выходить, не надо уж никакой «культуры»… Даже путь на кухню кажется излишне долгим. Катерина завела себе маленький электрочайник, в тумбочке, помимо посуды, хранит она сахар, и кофе, и печенье…Часто это только и составляет ее ужин.
Случается, что пропускает она «дежурства по квартире». Порой совпадают они с больничными дежурствами, а в последний раз Катерина элементарно забыла о графике: вернулась из больницы – и провалилась в сон.
Хорошо, что соседи достались понимающие – никто ее еще открыто не упрекал, все входят в положение. С другой стороны – хорошо иметь под рукой «своего» врача – уж сколько раз те же соседи обращались к ней…
При каждом удобном случае старалась Катерина хотя бы на несколько дней покинуть этот дождливый холодный город, и уехать куда-нибудь, где тепло, где природа щедра и беззаботна.
Вот и сейчас она вернулась с Кавказа, лицо загорело, а перед глазами всё еще – величественные горы, и цветущие розы, которыми полон каждый парк, и кажется, что пахнет не сыростью, а соснами, нагретыми солнцем…
Катерина не брала отпуск, обошлась отгулами. И на другой день ей предстояло выходить на работу. Она по-настоящему любила свое дело, и не было у нее пока ничего другого в жизни, но вернуться в круговорот больничных дел – на это предстояло еще настроиться. Как в холодную воду шагнуть.
Вечер за окном сгущался.
Зазвонил телефон. Катерина всегда держала его под рукой. С удивлением увидела она, что звонит ей тот, кто прежде не тревожил – Александр Савин.
Продолжение следует
ПС Сердечно благодарю за донат