Глава 7: «Брат и сестра»
Несмотря на растущую пропасть, между Мариной и Русланом оставалась странная, необъяснимая связь, какая бывает только у двойняшек. Они могли без слов понимать друг друга, ловить настроение, заразительно смеяться над одной и той же шуткой в мультфильме, который смотрели, прижавшись друг к другу на диване. В эти моменты не было ни «стен», ни «очагов», ни обязанностей. Были просто они — два ребенка, делящие одно пространство и общее детство.
Руслан, избалованный вниманием, тем не менее, мог проявить неожиданную братскую заботу. Если во дворе кто-то из старших ребят дразнил Марину, он, не задумываясь, вставал на ее защиту, пусть и был не самым сильным. Он делился с ней шоколадками, которые ему тайком от всех давала бабушка Патимат, приговаривая: «На, ешь, расти сильным, мой джигит». Он приносил ей красивый камешек или стеклышко, подобранное на улице. Для Марины эти маленькие жесты были лучами солнца в ее замкнутом мире.
Но система, в которой они росли, делала свое дело. Постепенно Руслан стал воспринимать ее повседневную помощь как нечто само собой разумеющееся. Она была всегда рядом, всегда готова подать, принести, помочь. Он перестал даже говорить «спасибо». Это стало фоном, частью интерьера его комфортной жизни.
Однажды летним днем, когда родители отдыхали, а в доме стояла жаркая, ленивая тишина, случилось то, что должно было случиться. Руслан играл в новую компьютерную игру, подаренную отцом за хорошую оценку по физкультуре. Он полностью погрузился в виртуальный мир, сражаясь с монстрами. Марина сидела в углу комнаты на ковре и читала книгу, подаренную Аминой, — о дальних странах и удивительных животных. Она тоже была увлечена, мысленно путешествуя по саваннам и джунглям.
— Марин, — не отрываясь от монитора, бросил Руслан. — Принеси мне воды.
Она не отреагировала сразу, настолько захватывающим было повествование.
— Марина! — его голос стал громче и раздраженнее. — Воды! Слышишь?
Она медленно подняла на него глаза. Он сидел к ней спиной, его плечи были напряжены в игровой атаке. Он даже не обернулся. Просто приказал.
И что-то в ней перещелкнуло. Обида, копившаяся месяцами, чувство несправедливости, унижение от недавнего разговора отца с матерью — все это поднялось комом в горле.
— Принеси сам, — тихо, но четко сказала она. — Ноги у тебя есть.
В комнате повисла гробовая тишина, нарушаемая лишь стрекотом клавиатуры и фанфарами из колонок. Руслан замер. Его пальцы зависли над клавишами. Он медленно, с невероятным трудом оторвался от экрана и обернулся. Он смотрел на сестру с искренним, неподдельным недоумением, будто она только что предложила ему полететь на Луну.
— Ты чего это? — спросил он, морщась, как будто от внезапной физической боли.
— А ты чего? — ее голос окреп, в нем появились стальные нотки, унаследованные от отца. — Я тебе не прислуга.
— Мама же тебе говорит, что ты должна помогать! — возразил он, как будто объяснял очевидные вещи маленькому ребенку.
— Почему я тебе должна помогать, а ты мне — нет? — парировала Марина, вставая с ковра. Книга с грохотом упала на пол.
Руслан на мгновение опешил. Он искал аргументы, перебирая в голове все, что слышал от отца, бабушки, от друзей. Но все, что приходило ему на ум, было общим, размытым.
— Потому что… потому что я мальчик! — выпалил он в итоге, и даже для него самого это прозвучало глупо и неубедительно.
— И что? — не отступала Марина. — У тебя что, рук нет? Или ты устаешь больше меня?
Они стояли посреди комнаты и смотрели друг на друга — два озлобленных, непонимающих друг друга существа. Он не мог объяснить, она не могла принять. Их ссора была детской, но суть ее была взрослой и страшной в своей неразрешимости.
— Ты просто дура! — в сердцах крикнул Руслан, не зная, что еще сказать, и снова уткнулся в компьютер, демонстративно надев наушники.
Марина, вся трясясь от обиды и гнева, подняла книгу, выбежала из комнаты и захлопнула за собой дверь.
Около часа они не разговаривали. Дом замер в напряженном молчании. Потом Руслан, которому наскучило дуться и который проголодался, вышел на кухню. Он покопался в холодильнике, нашел там половинку шоколадки, оставшуюся с утра. Он отломил от нее большой кусок, подошел к комнате сестры и, не заходя, бросил его на ее кровать.
— На! — буркнул он и быстро ретировался.
Марина посмотрела на шоколадку. Потом медленно взяла ее и отломила маленький кусочек. Он был сладким. Они помирились. Уже через полчаса он показывал ей свои достижения в игре, а она, морщась, делала вид, что ей интересно.
Но что-то надломилось в тот день безвозвратно. Марина поняла, что даже брат, самая близкая ей душа, не видит проблемы. Он — продукт этой системы, ее любимое дитя. И ее борьба за справедливость была борьбой в одиночку против всех. Даже против него.
---
Глава 8: «Гостья из города»
Телефонный звонок раздался в самый разгар субботней уборки. Зарина, с закатанными по локоть рукавами и в старом фартуке, подхватила трубку.
— Алло? — сказала она, прижимая телефон плечом к уху и продолжая вытирать со стола крошки.
— Зарин, здравствуй, родная! Это Лаура.
Голос на том конце провода звучал бодро и жизнерадостно, словно луч солнца, прорвавшийся сквозь хмурые дагестанские тучи. Зарина невольно выпрямилась и улыбнулась.
— Лаура! Какая радость! Как вы? Как Амина?
— Все прекрасно, слава Богу! Слушай, я звоню, потому что у нас намечается небольшой отпуск. Хотим на недельку к вам рвануть, проветриться, от московской суеты отдохнуть. Можно к вам?
Зарина почувствовала, как у нее заколотилось сердце от радости и тут же от легкой паники.
— Конечно, можно! Что за вопросы! Мы всегда вам рады! Когда? — она уже мысленно перебирала в голове запасы, прикидывала, что приготовить, какую комнату приготовить.
Через несколько дней на пороге их дома стояли две фигуры, казавшиеся пришельцами из другого мира. Лаура — в элегантных брюках-клеш и легком пальто, с стильной стрижкой и почти незаметным макияжем. И Амина, ее дочь, — в модных джинсах, ярких кроссовках и с рюкзаком за спиной. Они обе улыбались, и от них словно веяло энергией большого города.
В доме началось легкое смятение. Арслан, хотя и ворчал про «столичные штучки», был искренне рад сестре. Он помог занести чемоданы, его лицо озаряла редкая, широкая улыбка. Патимат смерила гостей критическим взглядом с ног до головы, пробурчала что-то про «брюки на женщине — не комильфо» и удалилась на кухню демонстративно хлопать кастрюлями.
Марина с любопытством разглядывала кузину. Амина казалась ей такой взрослой, самостоятельной и… свободной. Она не робко жалась к матери, а уверенно поздоровалась и улыбнулась Марине.
— Привет! Ты, наверное, Марина? Мама много про тебя рассказывала. Я Амина.
— Привет, — смущенно прошептала Марина.
Потом были подарки. В отличие от привычных сладостей или платочков, Амина привезла ей книгу — красочно иллюстрированную энциклопедию о самолетах — и стильный блокнот в кожаном переплете с набором цветных ручек.
— Это чтобы записывать свои мысли, — сказала Амина, и Марина сжала подарок в руках, словно это был не блокнот, а ключ от какой-то тайной двери.
Вечер за ужином прошел оживленно. Арслан расспрашивал Лауру о работе, о жизни в Москве. Амина, к изумлению Марины, свободно вступала в разговор, рассказывала о своей школе, о том, что хочет поступить на экономический факультет, о том, какие предметы ей нравятся. Арслан хмурился, когда речь заходила о ее карьерных планах, но сдерживался — она была гостьей.
Марина сидела и молчала, ловя каждое слово. Для нее это был рассказ о другой планете. Кафе с подругами? Выбор университета? Поездки на метро без сопровождения? Ее собственный мир, ограниченный стенами дома и школы, вдруг показался ей тесным и убогим.
Ночью, когда все легли спать, девочки устроились в одной комнате на разложенном матрасе и не могли уснуть.
— А у вас тут здорово, — сказала Амина, глядя в потолок. — Воздух такой вкусный, и горы видно. В Москве только бетон да смог.
— А у вас… интересно, — осторожно сказала Марина. — Ты правда сама ходишь по городу?
— Ну да, — удивилась Амина. — А как же? У нас же школа, курсы, с подругами иногда гуляем. Родители, конечно, волнуются, звонят, но это же нормально.
Для Марины это не было нормально. Она описала свой день: школа, дом, уроки, помощь по хозяйству, телевизор с семьей. Никаких «гуляний». Никаких «кафе». Выбор будущего? «Выйти замуж за хорошего человека», — как говорил отец.
Амина слушала ее, и ее удивление росло.
— Слушай, а это же как в древности… — вырвалось у нее. — У нас, конечно, тоже не полная свобода, родители контролируют, но… не до такой же степени! Ты как в золотой клетке.
«Золотая клетка». Эти слова словно жглом врезались в сознание Марины. Она всегда чувствовала себя птицей, но никогда не могла подобрать слов. Амина подобрала. Идеально.
Они говорили еще долго, шепотом, пока за окном не начал светать рассвет. Амина рассказывала о концертах, о кино, о больших книжных магазинах, где можно провести целый день. Марина делилась своими маленькими обидами и мечтами, которые вдруг показались ей не такими уж и смешными.
Перед самым сном Амина обернулась к ней:
— А ты к нам в Москву приезжай как-нибудь! Правда! Я тебе все покажу!
Марина ничего не ответила. Она просто смотрела в потолок, и в ее голове звенели слова: «Москва. Самолеты. Клетка. Свобода». Она засыпала с новым, незнакомым и пугающим чувством — чувством того, что ее жизнь, которую она считала единственно возможной, на самом деле является лишь одним из вариантов. И далеко не самым лучшим.