— Оля, я не поняла, это что сейчас было?! — кричала в трубку Ирина, её золовка, и её голос, обычно такой жизнерадостный и властный, срывался на визг. — Ты выставила моих подруг! Намекнула им на деньги! Ты в своём уме?! Они же по моей рекомендации - какая может быть плата?!
Ольга молчала, сжимая трубку так, что побелели костяшки. Она просто не нашла в себе сил ответить. Она только что совершила немыслимое, по мнению золовки, — посмела оценить свой труд. Посмела намекнуть, что её время, её материалы и её профессиональные навыки чего-то стоят.
И это вызвало бурю. Настоящий ураган из обид, упрёков и обвинений в жадности.
В кухню тихо вошёл её муж, Виктор. Он посмотрел на жену, на царящий в кухне разгром, и всё понял без слов. Он молча взял веник, совок и начал собирать с пола мусор.
— Давно пора было, Оль, — тихо сказал он, не глядя на неё. — Я и не знал, что всё настолько запущено.
Она подняла на него глаза, полные от обиды слёз.
— Теперь я враг, Витя. Враг для всей вашей семьи. Она всем расскажет, какая я мелочная и злая.
— Пусть, — неожиданно твёрдо ответил он. — Тот, кто ценит тебя, а не твои бесплатные услуги, останется. А остальные… пусть идут в салон. За двойную плату.
Его поддержка была важна, но не могла заглушить ту боль и обиду, что разъедали её изнутри. Она чувствовала себя виноватой. Виноватой за то, что годами позволяла так с собой обращаться. И виноватой за то, что так поздно нашла в себе силы это прекратить.
***
Эта история началась не сегодня. Она, как тонкая, едва заметная трещинка, появилась несколько лет назад и постепенно расползалась, грозя разрушить всё здание их семейных отношений.
Оля, в свои сорок восемь лет, была мастером маникюра. Она окончила несколько курсов, постоянно повышала квалификацию, вкладывала немалые деньги в качественные материалы и оборудование.
Маленькая комната Ольги, переоборудованная под кабинет, была её гордостью. Оля любила свою работу, любила дарить женщинам красоту и уверенность в себе. У неё была своя, пусть и не очень большая, но стабильная клиентская база.
Её золовка, Ирина, старшая сестра Виктора, была женщиной энергичной, громкой и обаятельной. Она умела быть душой компании и с лёгкостью располагала к себе людей. И она одной из первых оценила талант Ольги.
— Оленька, ты же у нас волшебница! — ворковала она, разглядывая свой первый, сделанный Ольгой, маникюр. — Ну, зачем мне эти салоны, когда у меня есть такая родственница?
Оля тогда была счастлива. Сделать приятное золовке, укрепить семейные узы — что может быть лучше? Она, конечно, и не заикнулась об оплате – это ведь был её первый тренировочный клиент. К тому же - родственница!
Трещинка появилась через месяц, когда Ирина пришла не одна.
***
Она привела с собой свою лучшую подругу, Ларису.
— Олюшка, познакомься, это Ларочка! — щебетала она. — Она увидела мои ноготочки и просто в обморок упала от восторга! Сделай и ей красоту, пожалуйста! Она в долгу не останется!
«В долгу не останется» вылилось в коробку недорогих конфет и дежурное «спасибо». Оля потратила на Ларису два часа своего времени и дорогостоящие материалы, но отказать было неудобно. Она же подруга Ирины.
Так и повелось.
«Семейные девичники» на кухне у Оли стали традицией. Каждые две-три недели Ирина приводила с собой то одну, то двух подруг. Они приносили торт, разливали по чашкам чай и располагались, как в спа-салоне.
Ольга, вздыхая, доставала свои инструменты и начинала работать. Её кухня превращалась в бесплатный маникюрный конвейер. Золовка с подругами не любили сидеть в оборудованном кабинете Ольги, ведь там неудобно пить чай с тортом, пока делают маникюр.
Она пилила, красила, наносила дизайн, а подруги в это время весело болтали с Ириной, обсуждали последние сплетни, мужей, детей. Олю в этих разговорах почти не замечали. Она была функцией, безмолвным приложением к их приятному времяпрепровождению.
Её собственный график летел в тартарары. Ольге приходилось отказывать платящим клиенткам или переносить их на неудобное время.
— Оль, мы в субботу в два часа придём, будь дома! — это был не вопрос, а констатация факта.
Оля, у которой на два часа была записана постоянная клиентка, вынуждена была звонить и, извиняясь, всё переигрывать.
***
Со временем количество «бесплатных» маникюров только росло.
Ирина, войдя во вкус, начала приводить не только подруг, но и коллег по работе, и даже соседку. Она с гордостью демонстрировала их, как своих протеже.
— Вот, познакомьтесь, это моя дорогая невестушка Оленька! Руки у неё золотые, всё сделает в лучшем виде! И, главное, от души, не то что эти рвачи в салонах!
Апогеем её щедрости за чужой счёт стали требования к дизайну. Ирина присылала ей фотографии сложнейших нейл-артов из интернета.
— Оль, смотри, какую красоту нашла! Сделай мне так же! И Людочке моей тоже, ей очень пойдёт! Тебе же это как практика, руку набьёшь!
Оля, глядя на эти рисунки, требующие нескольких часов кропотливой работы и специальных материалов, понимала, что эта «практика» обходится ей слишком дорого. Она несколько раз пыталась мягко намекнуть на это.
— Ириш, ты знаешь, вот этот гель, который ты любишь, он так подорожал… — начинала она издалека.
— Ой, да ладно тебе, Оль! — смеялась в ответ Ирина. — У нас же всё по любви, а не по расчёту! Какие могут быть счёты между родственниками! Мы же одна семья! Ты мне – я тебе.
Только в основном Ирина выбирала «мне».
***
Муж, Виктор, поначалу не видел в этом проблемы.
Он работал целыми днями, а когда приходил, заставал весёлую женскую компанию.
— О, девчонки, опять собрались? Молодцы! — говорил он, проходя на кухню. — Ира, как дела?
Он не вникал в детали. Для мужа это выглядело как обычные родственные посиделки. Он не знал, что его жена после этих «посиделок» падает с ног от усталости, что у неё болит спина и ноют глаза от напряжения.
Оля чувствовала, как в ней закипает глухое раздражение. Особенно остро она ощущала несправедливость, когда видела в социальных сетях фотографии подруг Ирины.
Вот Лариса хвастается педикюром из элитного салона, вот Людочка отмечает поход к дорогому косметологу. Они были готовы платить немалые деньги за услуги чужим людям. Но её труд, время и профессионализм эти дармоедки воспринимали как нечто само собой разумеющееся.
Однажды, после очередного такого «девичника», когда Ирина с тремя подругами просидели у неё до позднего вечера, Оля почувствовала себя совершенно опустошённой. Она убирала со стола, мыла инструменты, и слёзы сами катились по щекам. В этот момент на кухню вошёл Виктор. Он увидел её состояние, увидел гору баночек и флаконов, и впервые по-настоящему вник.
— Оль, что случилось? — спросил он. — Это они тебя так довели?
И она рассказала. Всё. Про то, как ей приходится отказывать клиенткам. Про дорогие материалы, которые уходят в никуда. Про усталость. Про унизительное чувство, что её просто используют.
Виктор слушал молча, и его лицо мрачнело.
— Я идиот, — сказал он, когда она закончила. — Я думал, вы просто чаи гоняете и своими женскими штучками под шумок балуетесь. А они из тебя бесплатную работницу сделали. Что же ты у меня такая терпилочка? Надо было сразу послать Ирку. Но ничего, я ей сейчас прям позвоню и запрещу эксплуатировать мою жену!
— Нет, — неожиданно твёрдо сказала Оля. — Не надо мне ещё больше унижать. Я должна сделать это сама.
***
И она сделала. Этот день, когда она отказала, был особенным.
У неё должен был быть выходной, первый за три месяца. Она собиралась поехать с Виктором в загородный пансионат, они уже и номер забронировали. Но в среду позвонила Ирина.
— Оленька, у нас тут форс-мажор! У Людочки юбилей в субботу, а её мастер заболела! Ты же спасёшь нас? Нам всем пятерым нужно ноготочки в порядок привести! Пожалуйста, войди в положение!
И Оля, в последний раз проявив слабость, согласилась. Она отменила бронь, соврав мужу, что в пансионате какие-то проблемы.
В субботу её квартира превратилась в ад. Пять женщин, все с разными «хотелками». Ирина требовала сложный дизайн со стразами, Людочка — френч, остальные — просто «что-нибудь красивенькое». Оля работала без перерыва шесть часов. Она не ела, не пила, у неё затекла спина, а от запаха химии начала болеть голова.
Вечером, когда она, обессиленная, сидела на кухне, ей на телефон пришло уведомление. Людочка выложила в соцсеть фотографию своих рук с бокалом шампанского. Подпись гласила: «Готовлюсь к юбилею! Спасибо Вселенной за красоту!»
Ни слова об Оле, ни одной отметки. Как будто эти ногти выросли сами.
И только в этот момент Оля поняла — хватит. Её терпение лопнуло. Она молча пошла к компьютеру, открыла свой прайс-лист, который она сделала для платных клиентов, и распечатала его.
Когда через час Ирина позвонила ей, чтобы в очередной раз поблагодарить от имени всех, Оля прервала её.
— Ириш, я хочу с тобой серьёзно поговорить. Ты моя золовка, моя семья. И я готова иногда, в качестве подарка, делать тебе маникюр бесплатно. Но твои подруги, коллеги и соседки — это моя работа. И работа должна оплачиваться. Вот мой прайс. С сегодняшнего дня для всех, кроме тебя, действуют эти цены. Для тебя скидка – 50%. В противном случае, мне придётся отказывать. Моё время и мои материалы стоят денег.
- Оля, что ты говоришь вообще? Мы с девчонками не с пустыми руками к тебе приходим! Я вообще с какого перепугу тебе должна платить?! - именно тогда и случился тот самый взрыв, тот самый скандал, после которого Ирина бросила трубку.
***
И она сделала. Этот день, когда она отказала, был особенным.
У неё должен был быть выходной, первый за три месяца. Она собиралась поехать с Виктором в загородный пансионат, но отменила бронь из-за очередного «форс-мажора» у золовки.
В субботу её квартира превратилась в ад. Пять женщин, все с разными «хотелками». Оля работала без перерыва шесть часов. Вечером, увидев в соцсети хвастливый пост Людочки, где не было ни слова благодарности, она поняла — хватит.
Она распечатала свой прайс-лист. Когда через час позвонила Ирина, чтобы в очередной раз поблагодарить от имени всех, Оля прервала её.
— Ириш, я хочу с тобой серьёзно поговорить. С сегодняшнего дня для всех твоих подруг, коллег и соседок действуют цены по прайсу.
— Что?! — в голосе Ирины прозвучало искреннее, неподдельное возмущение. — Оля, ты в своём уме? Какие деньги? Мы же семья!
— Вот именно поэтому, Ира. Потому что в семье принято уважать труд друг друга, а не использовать его бесплатно, — ответила Оля, и её голос впервые не дрогнул.
Именно тогда и случился тот самый взрыв, тот самый скандал, после которого Ирина с криком: «Да ты просто жадная, мелочная баба!» — бросила трубку.
***
Отношения с золовкой не просто стали ледяными. Они превратились в поле для тихой, партизанской войны.
Ирина не звонила, но своё презрение демонстрировала при каждой возможности. На семейных сборищах она демонстративно хвалила мастеров из дорогого салона, куда теперь начала ходить.
— Представляете, какой сервис! — громко, чтобы Оля точно слышала, рассказывала она. — Кофе, шампанское, массаж рук! Конечно, стоит бешеных денег, но оно того стоит! Не то что у некоторых, на кухне, под запах котлет!
Оля молча улыбалась и продолжала пить чай. Виктор поддерживал жену, но ему было не по себе от этого ледяного напряжения.
А потом случилось то, чего Оля никак не могла ожидать. Одна из подруг Ирины, та самая Людочка, втайне позвонила Оле.
— Оленька, здравствуйте, — виновато проговорила она в трубку. — Я хотела бы к вам записаться. По вашему прайсу, конечно. И извиниться. Мы вели себя как последние свиньи. После вас я сходила в тот салон, что Ирка расхваливала. Так мне там так ногти испортили, что я неделю их лечила! А денег содрали втридорога.
За ней потянулись и другие. Они звонили, извинялись, записывались на маникюр и платили деньги. Оказалось, что «бесплатный» маникюр от Оли был не только бесплатным, но и на порядок качественнее салонного.
Ирина, узнав об этом, пришла в ярость. Она поняла, что её бойкот провалился. Подруги, выбирая между «дружбой» с ней и качественными ногтями, выбрали ногти.
Апогей наступил через два месяца, перед Новым годом. Телефон Оли разрывался от звонков, запись была забита на месяц вперёд. И однажды вечером раздался звонок. Это была Ирина. Голос её был тихим и неуверенным.
— Оль… привет. Я тут звоню… У тебя случайно окошка не найдётся перед праздниками? Я заплачу. Даже по двойному тарифу!
Оля на секунду замерла. Она посмотрела на свой ежедневник, где напротив каждой даты стояли имена и суммы. Она почувствовала укол злорадного торжества.
— Знаешь, Ириш, — медленно, с наслаждением растягивая слова, ответила она. — К сожалению, всё занято. Совсем нет мест. Но я могу порекомендовать тебе отличный салон. Там и кофе, и шампанское. Тебе понравится.
Она повесила трубку, не дожидаясь ответа. Она сидела в своей тихой, уютной кухне, и на её лице была улыбка. Не добрая, не всепрощающая. А улыбка человека, который долго терпел, а потом просто выставил счёт. И этот счёт, наконец, был оплачен. С лихвой.
_____________________________
Подписывайтесь и читайте ещё интересные истории:
© Copyright 2025 Свидетельство о публикации
КОПИРОВАНИЕ И ИСПОЛЬЗОВАНИЕ ТЕКСТА БЕЗ РАЗРЕШЕНИЯ АВТОРА ЗАПРЕЩЕНО!