Петербург встретил Алису холодным дыханием осени, но ее это не смущало. Она шла по Невскому проспекту, высоко подняв голову. Стройная в элегантном пальто цвета бордо притягивала взгляды. Темно-каштановые волосы, собранные в тугой узел, открывали решительный лоб и ясные, спокойные глаза. Алиса Павлова с золотой медалью окончила школу в тихом волжском городке, с блеском поступила в Первый медицинский и уже на первом курсе стала эталоном целеустремленности для сокурсниц. "Держись рядом с Павловой – не прогадаешь", – шутили одногруппники. В ней чувствовалась внутренняя сила, редкая для ее возраста.
Ее сердце давно принадлежало Денису. Они познакомились на последнем школьном выпускном. Он, как вихрь, ворвался в ее размеренную жизнь: остроумный, харизматичный, с искорками веселья в карих глазах. Помнила, как он, не умея толком петь, выпросил у музыкантов микрофон и посвятил ей хриплую балладу прямо посреди кафе, не сводя с нее взгляда. Этот взгляд, полный обожания и озорства, она пронесла через все годы.
Петербург она полюбила страстно и преданно, как живого человека. В свободные часы не бегала по бутикам и клубам, как многие ее соседки по общаге, а бродила по набережным, замирала у строгих фасадов, часами пропадала в Эрмитаже. Город открывал ей свои тайны, а она впитывала его историю, его душу. Денис оставался там, на Волге, работая на судоремонтном заводе и мечтая о собственном деле. Алиса жила между двумя полюсами: вдохновляющим Петербургом и теплом их переписки, редких, но страстных свиданий на каникулах.
На втором курсе на нее обратил внимание Артем Волков. Сын известного кардиохирурга, сам подающий надежды студент-травматолог, он выделялся не только происхождением, но и умом, аристократической сдержанностью. Его интерес был заметен.
— Алиска, да ты что! – шептала ей на парах подруга Ира.
— Волков! Это же золотая жила! Умный, перспективный, семья – сплошные связи. Присмотрись к нему, брось своего провинциала!
Но Алиса лишь отмахивалась. Ее сердце было занято. Она жила ожиданием звонков от Дениса, его немногословных СМС, его обещаний приехать. И при первой же возможности мчалась домой, в объятия своего бунтаря.
Однажды, вернувшись после каникул, она услышала от матери:
— Видела твоего Дениску. В "Якоре" сидел, с какой-то... девицей. Явно не первой свежести. И оба, по-моему, уже под мухой.
Алиса промолчала, сжав кулаки в карманах пальто. А вечером пошла на свидание к Денису. И не сказала ни слова. Он сам заговорил:
— Это случайность, Алиска! Просто зашли с Колей, а эта сама прицепилась... Клянусь!
Она поверила. Или хотела верить.
На пятом курсе, во время практики в детской больнице, Алиса дежурила в приемном покое. Ночью привезли мальчика после серьезного ДТП. Операция шла долго. Алиса, хоть и была практиканткой, проявила хладнокровие и мастерство, ассистируя уставшему хирургу. После успешной операции к ней подошел мужчина, отец спасенного ребенка. Он выглядел совершенно разбитым, но в его глазах светилась безмерная благодарность.
— Спасибо вам, Алиса... Алиса? Павлова? – он прочитал бейджик.
— Вы были невероятно профессиональны и спокойны. Я... я Марк Сергеевич Орлов. — Он представился автоматически, словно имя должно было что-то сказать. Алиса вежливо кивнула, устало улыбаясь. Она знала Орлова – владельца сети крупных клиник и фармацевтических компаний, мецената, чье имя мелькало в новостях. Но сейчас он был просто отцом, пережившим кошмар.
Марк Сергеевич начал появляться в больнице чаще. Сначала просто проведать сына, потом – под благовидными предлогами: привезти коробку конфет для персонала, поинтересоваться оборудованием отделения. Алиса чувствовала его внимание – ненавязчивое, но невероятно плотное. Он ловил ее взгляд в коридорах, улыбался особой, теплой улыбкой. Он был на пятнадцать лет старше, импозантный, с седеющими висками и умными, уставшими глазами. В нем чувствовалась мощь и… глубокая уязвимость. Шепотки среди медсестер росли.
Однажды он дождался ее после дежурства у служебного выхода. Была поздняя осень, моросил холодный дождь.
— Алиса, можно вас на минуту? – его голос звучал непривычно напряженно.
— Я понимаю, что это безумие. Но с той ночи, когда вы спасли моего Мишу... я не могу думать ни о чем другом. Вы – потрясающая. Умная, сильная, красивая, с таким светом внутри... — Он сделал паузу, собираясь с духом.
— Я хочу предложить вам руку и сердце. Сейчас. Не смейтесь, пожалуйста.
Алиса остолбенела. Предложение руки и сердца? От человека, которого она видела раз пять в жизни? От миллионера, имя которого было у всех на слуху? Она чувствовала, как кровь приливает к лицу.
— Марк Сергеевич... Это... очень неожиданно. И лестно. Но...
— Не отвечайте сейчас! – быстро перебил он.
— Подумайте. Я могу дать вам все. Стабильность, возможности для карьеры, лучшие клиники мира... Вы заслуживаете этого. Не спешите.
Алиса смотрела на его искренне взволнованное лицо, на дорогое пальто, промокающее под дождем. И видела перед собой карие глаза Дениса, его дерзкую ухмылку, слышала его смех. Она вспомнила его обещания, их мечты о будущем, пусть и туманные. Он нуждался в ней. Он был ее прошлым, настоящим и, как ей тогда казалось, будущим.
— Отчего же, – сказала она тихо, но отчетливо. Голос не дрогнул.
— Отвечу сразу. Я люблю другого человека. Искренне люблю. Пожалуйста, не тратьте на меня время. Это бессмысленно.
Марк Сергеевич замер. В его глазах мелькнуло разочарование, боль, но затем – глубокое, неподдельное уважение.
— Я понял, – он кивнул.
— Ваша честность... она дорогого стоит. Я восхищен. И, прошу, не обижайтесь. – Он достал из кармана тонкий серебряный футляр и извлек визитку. На ней был только его личный номер телефона.
— Это не попытка купить ваше расположение. Это ключ. Если когда-нибудь – в любой момент вашей жизни – вам понадобится помощь, совет или просто... очень надежное плечо, позвоните. Без колебаний. Держите, слово девушке, которая спасла моего сына и... покорила меня.
Он вложил визитку ей в руку, мягко сжал ее пальцы на мгновение и повернулся, растворившись в серой петербургской мгле. Алиса долго стояла под дождем, сжимая гладкий картон в ладони. Визитка казалась невероятно тяжелой. Она положила ее в самый дальний карман сумки. Глубоко вдохнула холодный воздух и пошла к Денису, который ждал ее в их скромной съемной комнатке. Она сделала выбор.
Свадьба была такой, какой хотел Денис – шумной, яркой, с цыганским хором и морем дешевого шампанского. "На всю катушку!" – смеялся он. Родители Алисы молчали, но в глазах матери читалось: "Бог в помощь, дочка".
Первые годы казались оправданием ее выбора. Денис действительно начал свое дело – мастерскую по ремонту и тюнингу катеров и яхт. Дело шло в гору, они сняли приличную квартиру. Алиса, окончив ординатуру, стала прекрасным педиатром, любимицей маленьких пациентов и их родителей. Родилась Катюша – светловолосая, озорная копия Дениса. Алиса была счастлива, растворяясь в работе и заботах о семье. Гордилась мужем, его предпринимательской жилкой, его энергией.
Но постепенно энергия Дениса стала находить иные выходы. Успех вскружил ему голову. Появились "нужные" друзья, походы в дорогие рестораны, а затем и ночные клубы. Домой он стал приходить поздно, часто навеселе, с запахом дорогого табака и чужих духов. Деньги, которые вкладывались в развитие мастерской, стали утекать на развлечения. Сначала он отмахивался:
— Деловые встречи, Алиска! Без этого нельзя!
Потом начал огрызаться:
— Я деньги зарабатываю, имею право расслабиться! Сидишь тут, как судья!
— Уходи от него, Алиса! – умоляла мать во время редких визитов в родной город.
— Он тебя не ценит! Он губит себя и вас!
— Брось его, пока не поздно! – вторили подруги, видя ее усталость и скрытую боль.
Алиса молчала. Она видела в Денисе того юношу, который пел ей хриплую песню. Она помнила его мечты. Она верила, что он одумается. Ради Кати. Ради их прошлого. Ее молчание было щитом и тюрьмой одновременно.
Однажды, после особенно скандальной ночи, Денис, сам не свой от похмелья, не выдержал ее немого укора.
— Да что ты смотришь на меня как на прокаженного?! – заорал он.
— Кричи! Рвись! Бей посуду! Ты бы хоть наорала на меня, черт возьми! Твоя эта каменная тишина – она хуже любого скандала!
Алиса посмотрела на него своими огромными, теперь постоянно печальными глазами и тихо ответила:
— Орать? На что? На твою слабость? На твое малодушие? Я не хочу тратить на это силы, Денис. Мне их не хватает на Катю и на больных детей.
Через неделю он собрал чемодан.
— Ухожу. Надоело жить под микроскопом святой.
Алиса не стала удерживать. Месяц он прожил у одной из своих "подружек". Потом вернулся, униженно просил прощения, клялся, что одумался. Алиса, стиснув зубы, приняла его. Ради призрака прошлого. Ради Кати. Через год история повторилась. И снова возвращение. И снова пустые обещания. Цикл разрушения затягивал.
Удар пришел оттуда, откуда не ждали. Не от Дениса. От системы. Клиника, где работала Алиса, попала под масштабную проверку после лечения пациента по вине неопытного интерна (не в ее отделении). Начались чистки, поиск "стрелочников". Алису, несмотря на безупречную репутацию и любовь пациентов, попали под сокращение – как одну из "молодых и необстрелянных", без мощной протекции. Формально – "оптимизация штата". По сути – жертва аппаратных игр.
Одновременно рухнул бизнес Дениса. Его "партнеры" кинули с крупным заказом, оставив с долгами и невыплаченной арендой. Мастерскую пришлось закрыть. Кредиторы осаждали квартиру. Денис не выдержал. Он снова ушел. На этот раз – к богатой вдове, владелице яхтенного клуба, по слухам. Оставив Алису одну с десятилетней Катей и грудой долгов. Квартиру, за которую они еще не полностью выплатили ипотеку, грозились отобрать.
Алиса стояла на кухне их бывшего гнезда, теперь казавшегося враждебным и пустым. На столе лежала повестка о выселении и счет за долги. Денег не было. Работы не было. Перспектив не было. Катя, подросток с уже ожесточенным от переживаний взглядом, смотрела на нее с немым вопросом: "И что теперь, мам?"
В тот вечер, перебирая старые вещи перед неизбежной упаковкой, Алиса наткнулась на старую кожаную сумку, которую носила еще в ординатуре. В потайном кармашке, за стертой зачеткой, ее пальцы нащупали жесткий прямоугольник. Она вытащила его. Визитка. Простой белый картон. Всего один номер телефона. Имя: Марк Сергеевич Орлов. Память нахлынула волной: холодный дождь, усталость после дежурства, его взволнованное лицо, его слова: "Если когда-нибудь... вам понадобится помощь... позвоните. Без колебаний". Прошло десять лет. Он, наверное, и забыл уже. Или номер недействителен. Или он рассмеется. Или... Или это единственная соломинка в бездне.
Руки дрожали, когда она набирала номер на старом кнопочном телефоне. Каждый гудок отдавался в висках. Вот-вот – автоответчик, или "абонент недоступен"...
— Алло? – голос. Низкий, спокойный, немного усталый. Узнаваемый. Алиса едва не выронила трубку.
— Марк... Марк Сергеевич? Это... Алиса Павлова. Вы, возможно, не помните...
— Алиса? – в его голосе мгновенно исчезла усталость, появилось живое, искреннее удивление.
— Конечно, помню! Как я мог забыть? Алиса Павлова, студентка-медик, спасшая моего сына и отвергшая мое безумное предложение. Как вы? Голос ваш... что-то случилось?
И Алиса, эта сильная, несгибаемая женщина, которая не плакала ни при изменах мужа, ни при увольнении, ни при его уходе, разрыдалась. Сквозь рыдания она смогла выдавить только:
— Мне... очень нужна помощь. Мы с дочкой... нам некуда идти.
— Где вы сейчас? – его голос стал резким, деловым.
— Адрес. Сию минуту. Никуда не уходите. Я еду.
Через сорок минут у подъезда остановился неброский, но явно дорогой внедорожник. Из него вышел Марк Сергеевич Орлов. Он постарел, седина стала преобладать в его аккуратно подстриженных волосах. Осанка была по-прежнему безупречной, а взгляд – острым и внимательным. Увидев Алису, выходящую ему навстречу с заплаканным лицом и чемоданом в руке, а рядом – хмурую, испуганную Катю, он не стал задавать лишних вопросов.
— Алиса, – он просто открыл ей объятия. Не для поцелуя. Для поддержки. Для того, чтобы дать опору.
— Я здесь. Все будет хорошо. Обещаю.
Она неловко шагнула вперед, и он крепко, по-отечески обнял ее, а потом и Катю, которая сначала отпрянула, но потом невольно прижалась к его дорогому пальто.
— Почему... почему вы? – прошептала Алиса, отстраняясь и смахивая слезы.
Марк Сергеевич достал из внутреннего кармана пиджака... точно такую же визитку, как та, что лежала у Алисы в сумке. На ней был ее номер телефона, записанный десять лет назад, и дата их первой встречи в больнице.
— Потому что я дал слово. И я его держу. Потому что я никогда не терял вас из виду, Алиса. Никогда. Просто ждал своего часа. Или вашего звонка. — Он посмотрел на нее своими мудрыми, уставшими, но теперь теплыми глазами.
— Поехали? Давайте начнем все с чистого листа. У меня есть место, где вы с Катей сможете побыть в безопасности. А завтра... завтра будем думать, что делать дальше.
Он взял ее чемодан, открыл дверь машины. Алиса посмотрела на Катю. В глазах дочери был немой вопрос, но уже не только страх. Было удивление и... проблеск надежды. Алиса глубоко вдохнула. Холодный петербургский воздух, тот самый, который когда-то вдохновлял ее юность. Она протянула руку дочери и легонько сжала тонкими пальцами ее ладонь, а потом взглянула на Марка Сергеевича. В его взгляде не было жалости. Было уважение. Была надежная опора. Было будущее.
— Поехали, Марк Сергеевич, – сказала она тихо, но твердо.
Она сделала шаг вперед, к машине, к новой неизвестности, но уже не в пустоту, а к протянутой руке, которая ждала десять долгих лет. Ключ, врученный ей под дождем, наконец-то повернулся в замке.
Ключи судьбы. Все части - 1,2,3,4,5,6