— Лидочка, а что это у тебя за бумажка? — Мама наклонилась над моим столом, пока я отвлеклась на звонок соседки.
Я обернулась и обмерла. В руках у Валентины Петровны была банковская выписка. Та самая, которую я забыла убрать после вчерашней проверки баланса.
— Мам, это мое... — начала я, но она уже вчитывалась в цифры.
— Сто тридцать тысяч?! — Голос матери взлетел до писка. — Лида, откуда у тебя такие деньги?
Я сглотнула. Два года я копила каждую копейку. Отказывала себе в новой куртке, ходила пешком вместо автобуса, покупала самые дешевые продукты.
Все ради мечты.
— Я коплю на курсы маникюра, мам. Хочу открыть домашний салон.
Мама медленно опустила выписку на стол. Лицо у нее стало каменным.
— Отдашь деньги нам.
Не просьба. Не предложение. Приказ.
— Что? — Я не поверила своим ушам.
— У нас на кухне трубы прогнили. Сантехник сказал — менять всю разводку. Плитку тоже. Сто двадцать тысяч только работа, плюс материалы. А тут ты сидишь на такой сумме!
— Мам, но это мои деньги...
— Твои? — Валентина Петровна встала со стула так резко, что он качнулся. — А кто тебя растил? Кто не спал ночами, когда ты температурила? Кто последние копейки на твою учебу тратил?
Знакомая песня. Мама всегда умела бить по больному.
Я, Лидия Сергеевна Кротова, сорок семь лет, кассир в "Магните", чувствовала себя провинившейся школьницей.
— Мам, я же не отказываюсь помочь. Но может, займете где-то? Я потом...
— Где займем? — перебила мать. — У кого? Соседи сами еле концы с концами сводят. Банки одни проценты дерут. А у тебя есть деньги! Готовые!
— Но курсы...
— Какие курсы?! — Мама всплеснула руками. — Тебе сорок семь! О каких курсах речь?
Маникюрщицей в твоем возрасте становятся? Это для молоденьких. Тебе пора о родителях думать, а не о всякой ерунде!
Слова били как пощечины. Я отвернулась к окну, чтобы мама не видела слез.
За стеклом серый октябрьский день. Дождь барабанит по подоконнику. Во дворе бабушка Клава выгуливает своего мопса.
Обычная жизнь обычного спального района.
А я мечтала вырваться из этой серости.
Два года назад в автобусе познакомилась с Анжелой. Она делала маникюр на дому и зарабатывала в три раза больше меня.
Показала фотографии работ на телефоне — такая красота! Ногти как произведения искусства.
— Хочешь, научу? — предложила Анжела. — Курсы недешевые, но окупаются быстро. Клиентов полно, руки не успевают отдохнуть.
С того дня я жила одной мечтой. Представляла, как превращу нашу маленькую кладовку в уютный мини-салон. Как буду творить красоту своими руками.
Как перестану зависеть от начальства в магазине.
— Лида, ты меня слышишь? — Мамин голос вернул меня в реальность.
— Слышу.
— Завтра поедешь в банк и снимешь деньги. Я уже договорилась с мастерами. Они в понедельник начинают.
— Без меня договорилась? — В груди что-то екнуло.
— А что тут обсуждать? Семья — это семья. Родители на первом месте.
Я обернулась и посмотрела на мать. Валентина Петровна, шестьдесят восемь лет, бывшая медсестра.
Всю жизнь работала в поликлинике. Умная женщина. Но почему-то считала, что дети обязаны всем жертвовать ради родителей.
— А если я откажусь?
Мамины глаза сузились.
— Не откажешься. Ты хорошая дочь.
Манипуляция в чистом виде. Если соглашусь — хорошая. Не соглашусь — плохая.
— Мне нужно подумать.
— О чем думать? — Мама махнула рукой. — Кухня разваливается. У меня из крана ржавчина течет. А ты про какие-то курсы.
— Это не "какие-то курсы"! Это моя мечта!
— В твоем возрасте надо быть реалисткой. Какая из тебя маникюрщица? Руки устают после смен.
Больно. Очень больно.
Особенно потому, что доля правды в словах есть. После двенадцатичасовых смен в магазине руки действительно устают.
— Мам, давай завтра поговорим. Я устала.
— Завтра — значит завтра. Но помни: семья превыше всего.
Мама ушла. Я осталась одна с банковской выпиской в руках.
Сто тридцать тысяч рублей. Каждая купюра — результат жесткой экономии.
Помню, как отказывалась от кофе в автомате. Как покупала одежду в секонд-хенде. Как считала каждый рубль.
А теперь все может рухнуть в одночасье.
Взяла телефон и написала Анжеле:
"Привет! Как дела с курсами? Когда ближайший набор?"
Ответ пришел через пять минут:
"Лидочка! Как раз хотела тебе написать! Следующая группа набирается на ноябрь. Но мест мало. Если решилась — давай договор подписывать!"
Ноябрь. Всего через месяц.
Я встала и подошла к зеркалу. Отражение не радовало. Усталое лицо, потухшие глаза, дешевая домашняя кофта.
В сорок семь выглядела на все пятьдесят пять.
А что, если мама права? Может, действительно поздно начинать новую жизнь?
Нет. Не могу так думать.
У Анжелы есть ученица — Светлана. Ей пятьдесят два, а клиенты очередь занимают. Говорит, зрелые мастера даже лучше молодых — опыта больше, руки спокойнее.
Легла спать, но заснуть не смогла. Всю ночь ворочалась и думала.
Утром встала разбитая. На работу идти не хотелось, но выбора не было.
В магазине коллеги сразу заметили мое настроение.
— Лида, что случилось? — спросила Катя, моя сменщица. — Как будто тебя автобус переехал.
— Семейные проблемы.
— А, понятно. У меня тоже родители... Вечно что-то требуют. То на дачу денег, то на здоровье. Думают, если работаем, значит, богатые.
— Именно.
— А что на этот раз?
Я рассказала про кухню и накопления. Катя слушала и качала головой.
— Ужас какой. А сколько ты копила?
— Два года.
— И отдашь?
— Не знаю. Мама права — семья важнее.
— Лида, а когда ты последний раз для себя что-то делала?
Вопрос застал врасплох. Я призадумалась.
— Не помню.
— То-то и оно. Всю жизнь на других работаешь. На дочку, на родителей. А когда твоя очередь?
Катины слова засели в голове. Действительно, когда моя очередь?
Дочка Алена давно живет отдельно. У нее муж, ребенок, своя жизнь. Звонит раз в неделю, навещает по праздникам.
И правильно делает — должна свою семью строить.
А я? Развелась десять лет назад. Живу одна. Работаю на износ.
Все свободное время трачу на родителей — то к врачу съездить, то продукты привезти, то ремонт какой-то.
Когда же наступит время для меня?
Смена закончилась. Домой идти не хотелось — знала, что мама будет давить.
Зашла в кафе напротив, заказала чай с пирожным. Маленькая радость, которую могла себе позволить.
За соседним столиком сидели две женщины моего возраста. Обсуждали работу.
— Я в сентябре на курсы массажа записалась, — говорила одна. — Надоело в офисе сидеть. Хочу свое дело открыть.
— А не поздно? — спросила вторая.
— Поздно будет, когда состарюсь совсем. А пока жива — буду пробовать.
Слова эти прозвучали как звонок.
Я достала телефон и еще раз прочитала сообщение Анжелы. Ноябрь. Всего месяц ждать.
А что, если не получится? Что, если мама права, и в моем возрасте уже поздно начинать?
Но что, если получится?
Представила себя за работой. Красивый маникюрный столик, лампа, инструменты.
Клиентки довольные уходят, рекомендуют подругам. Деньги приходят не от начальства, а от собственного труда.
Свобода.
Вернулась домой в восемь вечера. Мама сидела на кухне и смотрела новости.
— Ну как? Решила? — спросила, не отрываясь от экрана.
— Мам, а что, если кухню отложить? Может, сначала самое срочное сделать — трубы поменять? А плитку позже?
— Лида, мастера уже договорились. Все сразу делать дешевле выйдет. Не мудри.
— А что, если я дам половину? Шестьдесят тысяч? Остальное доберете как-нибудь?
Мама выключила телевизор и повернулась ко мне.
— Половину? А на что вторую половину потратишь? На шмотки? На развлечения?
— На курсы.
— Опять про курсы! — Мама встала. — Лида, одумайся! Тебе скоро пятьдесят! О какой карьере речь?
— Почему скоро? Мне сорок семь!
— Ну и что? Все равно возраст не тот. Угомонись уже. Прими как есть.
Принять как есть. Смириться. Поставить крест на мечтах.
— Нет, — сказала я тихо.
— Что "нет"?
— Нет, мам. Деньги не отдам.
Мама опешила. Наверное, впервые в жизни услышала от меня такой ответ.
— Что ты сказала?
— Я сказала "нет". Это мои деньги. Я их заработала. Я копила. И я потрачу их на то, что мне нужно.
— Лида, ты с ума сошла? Как ты можешь так говорить с матерью?
— Нормально говорю. По-честному.
Мама побледнела.
— Значит, кухня тебя не волнует? Родители не волнуют?
— Волнуют. Но не настолько, чтобы отказаться от собственной жизни.
— Собственной жизни? — Мама засмеялась зло. — Какой жизни? Ты живешь одна, без особых перспектив. И вместо того чтобы помочь семье, выдумываешь глупости про маникюр.
Каждое слово било как удар. Но я стояла на своем.
— Может, я и живу одна. Может, мне и сорок семь. Но у меня есть мечта. И право на эту мечту.
— Мечта! — Мама всплеснула руками. — Ты как подросток говоришь!
— А что, у взрослых не должно быть мечт? Жить как робот — работа, дом, работа, дом — и все?
— Это называется быть ответственной!
— Нет, мам. Это называется существовать, а не жить.
Мы стояли друг против друга. Мать и дочь. Два поколения. Два разных взгляда на жизнь.
— Если ты не поможешь с кухней, я буду очень огорчена, — сказала мама наконец.
— А я буду огорчена сама на себя, если откажусь от мечты.
— Хорошо, — мама кивнула. — Тогда не рассчитывай на мою поддержку в будущем.
— Хорошо.
Мама ушла. Дверь захлопнулась с таким грохотом, что задрожали стены.
Я осталась одна на кухне. Руки дрожали, сердце колотилось.
Но внутри появилось что-то новое. Чувство, которого не было много лет.
Ощущение свободы.
Взяла телефон и написала Анжеле:
"Записывай меня в ноябрьскую группу. Завтра приеду договор подписывать."
Ответ пришел сразу:
"Ура! Лидочка, это правильное решение! Ты не пожалеешь!"
Не пожалею. Впервые за много лет я была в этом уверена.
Следующие дни мама со мной не разговаривала. Дулась, демонстративно вздыхала, громко говорила по телефону с подругами о неблагодарных детях.
Мне было тяжело. Но я держалась.
В пятницу приехала дочка.
— Мам, что у вас с бабушкой случилось? Она говорит, ты отказываешься помочь с ремонтом.
— Алена, это долгая история...
Я рассказала дочери все. Про накопления, про курсы, про мамины требования.
— И что теперь? — спросила Алена.
— Теперь иду учиться. В ноябре начинаю.
Дочка молчала. Потом неожиданно улыбнулась.
— Знаешь, мам, я тебя понимаю.
— Правда?
— Правда. Ты всю жизнь на всех работала. Папу тянула, меня растила, теперь бабушка с дедушкой... Пора и о себе подумать.
— А кухня?
— А что кухня? Бабушка справится. Накопит денег — сделает ремонт.
Слова дочери стали огромной поддержкой. Значит, не такая я эгоистка, как казалось.
Прошел месяц. Мама постепенно оттаяла. Все-таки кровь не вода.
А я записалась на курсы.
Первое занятие было волнительным. В группе десять человек. Женщины разного возраста — от двадцати пяти до пятидесяти трех.
Я оказалась где-то посередине.
— Знакомимся, — сказала Анжела. — Расскажите, зачем пришли.
Девочки говорили про дополнительный заработок, про хобби, про желание быть красивыми.
Дошла очередь до меня.
— Меня зовут Лида. Мне сорок семь. Работаю кассиром. Пришла, потому что... — Я замялась. — Потому что хочу изменить жизнь.
— Молодец, — улыбнулась Анжела. — Самая честная причина.
Занятия проходили по выходным. Анатомия ногтей, инструменты, техники.
Сначала было трудно. Руки не слушались, все казалось невозможно сложным.
Но постепенно дело пошло. К концу второго месяца я уже могла сделать приличный маникюр.
— У тебя талант, — сказала Анжела. — Руки чувствительные, аккуратные. Будешь хорошим мастером.
В марте я получила сертификат. Гордость распирала грудь.
Дома переоборудовала кладовку. Купила лампу, стол, инструменты.
Первой клиенткой стала дочка.
— Мам, красота какая! — восхищалась Алена, разглядывая ногти. — Как в дорогом салоне!
Через неделю она привела подругу. Потом привела еще одну.
Сарафанное радио заработало.
К лету у меня уже был постоянный поток клиенток. Заработок превысил зарплату кассира в два раза.
В июле я уволилась из магазина.
— Уверена? — спросила Катя. — А вдруг не получится?
— Получится, — ответила я. — Обязательно получится.
И получилось.
Сейчас, через год после того решающего разговора с мамой, я работаю дома. Клиенток много, записываются за неделю вперед.
Денег хватает на все — и на жизнь, и на развитие.
А главное — я счастлива.
Каждое утро просыпаюсь с радостью. Знаю, что день пройдет интересно. Что буду делать то, что люблю.
Мама кухню так и не отремонтировала. Но больше не просит денег.
Говорит: "Молодец, дочка. Сама себе дорогу пробила."
Иногда думаю: а что было бы, если бы тогда, в октябре, я сдалась? Отдала деньги и забыла про мечту?
Жила бы как раньше. Работала на износ за копейки. Жаловалась на жизнь. Завидовала другим.
Хорошо, что не сдалась.
В сорок семь жизнь только начинается. И неважно, что говорят другие.
Важно, что чувствуешь сама.
А я чувствую себя живой.
***
Это правда произошло с моей подругой? Или я просто очень хорошо умею придумывать истории про женские мечты? Напишите в комментариях — верите ли вы, что в любом возрасте можно начать новую жизнь.
***
Подпишитесь, если хотите читать честные истории о том, как женщины находят силы менять жизнь. Вместе мы сильнее наших страхов.
***