Впрочем, думала она недолго, буквально через пару минут вызвала такси — образ у неё нонеча такой, что негоже пешкодралом передвигаться. Особенно, когда ни прислуги, ни хотя бы телохранителя за плечами не наблюдается. Была бы в обычной одежде — запросто прошлась бы, а так — надо соответствовать.
Такси приехало быстро, и уже через пять минут Анафема была дома, дольше ждала, чем ехала.
Ну а дома её ждали, и очень. Стоило только услышать, что она подошла к дверям, все ринулись в коридор. Горазд уже был готов прокричать: «А амулет-то работает! Отлично работает!», — и живописать подробности того, как оно всё работает, как дверь открылась и на пороге появилась Анафема.
Горазд «завис» в прыжке и резко захлопнул рот, Кузьма молча «подбирал челюсть с пола», и даже кошка Фима уселась на пятую точку, сама от себя того не ожидая.
Несколько секунд тишины, и пространство «взорвалось» от гомона и приветственных криков.
— Ну, королевишна, красавишна! А хороша-то, как хороша, настоящая боярыня! — голосили домовые. Кошка же Фима, аккуратно приблизившись, обходила хозяйку вокруг, внимательно рассматривая случившиеся с той изменения. После чего вынесла свой вердикт:
— Недурственно так, недурственно, даже очень.
Анафема в изумлении слегка приподняла бровь и, глядя на кошку, спросила:
— Фима, тебе что, не нравится?
— Почему не нравится? — нравится, только…, — ответила кошка и замолчала.
— Что «только»? — хотела было спросить Анафема, да не успела — Горазд вклинился со своими эмоциями и впечатлениями, — Ой, да не слушай ты её, она же кошка, женского полу то бишь, тут настоящих мужчин надо слушать. И я тебе, как истинный домовой, скажу — отлично выглядишь, просто великолепно! И Кузьма меня поддержит. Да ведь, Кузьма?
Кузьма согласно закивал головой, он все еще не мог обрести дар речи, настолько его поразил внешний вид Анафемы.
— Да все мне нравится, только непонятно, с чего вдруг? И зачем? Бала у губернатора у нас вроде не ожидается, да и не бальное это платье. Зачем? — решила пояснить свою позицию Фима. Не говоря, однако, всей правды, всего, что подумала, когда увидела измененный облик своей хозяйки. На самом деле кошку, когда она увидела «новую» Анафему, как током пронзила мысль: «Она что, готовится к возвращению обратно? Ведь год, отведенный ей на Земле, скоро закончится…». А кошка очень боялась того, что Аниела, то бишь Анафема, вернется обратно, а она, она…, они все здесь останутся…
— С чего? — Анафема посмотрела на собравшихся, увидела три пары внимательных глаз, и ответила, ничего не придумывая, — Да скучно мне стало, все при деле, все заняты, а я… И такая тоска накатила, хоть волком вой. Вот и решила по магазинам прошвырнуться, развеяться. Да и потом, не хотела вам мешать.
— И хорошо прошвырнулась, отлично, очень даже не зря. А вот на счет скучно и «не хотела мешать» — это ты зря: мы же сегодня как раз амулет проверяли, а идея-то твоя была. Так что присоединилась бы к нам, и о скуке сразу бы забыла, — и Горазд не удержался, засмеялся. Свежи, видимо, картинки проверки в памяти были, он же непосредственным участником этого события был. Наблюдал из первых рядов, как говорится.
Кузьма тоже разулыбался, и даже с кошки Фимы сошел задумчивый вид: мордочка стала шкодливой и задорной, а глаза — смеющимися.
— Хорошо, дайте мне пять минут, в домашнее оденусь, и пойдем на кухню, чай пить. Заодно все и расскажете.
А рассказать было что. Амулет же проверялся. И идея его принадлежала Анафеме.
Если кратко — сделать бы такой амулет, чтобы наказывал Лилечку за плохие деяния. Или, точнее — за «недеяния»: не вымыла за собой посуду — получи, постель не заправила — еще раз получи, «спасибо» не сказала — и снова получай. Вот его и проверяли. А в ходе работы над ним Анафема еще и коррективы внесла:
— Нет, реальных бородавок или шрамов нам не надо. Надо сделать так, чтобы это иллюзия была. Но чтобы Лиля воспринимала эту иллюзию как реальность. Не только в зеркале видела изменения, но и руками могла потрогать, наощупь почувствовать.
Это было сложнее всего осуществить. Но домовые справились. И сегодня проверяли амулет в действии.
Чай был разлит по чашкам, ватрушки, что еще утром испекла Анафема, своим умопомрачительным ароматом вызывали у всех желание съесть их, и побольше, побольше. Как минимум, две. Нет, лучше три или четыре. А домовые меж тем приступили к рассказу.
Как они умудрялись жевать и одновременно рассказывать, и при этом не выглядеть некультурно, всегда поражало Анафему: то ли жевательный аппарат у них другой, то ли речевой, то ли уже давно приспособились делать так. Загадка, однако.
— Так вот, амулет-то мы на Лилишну надели, пока она спала. Активировали его, и он стал невидимым. А через полчаса, когда девица проснулась, настоящий цирк прямо начался.
— Ага, — перебил Кузьма и стал делиться своими впечатлениями, — Горазд-то к ней в образе её братца, пожаловал. Стоит, притолоку подпирает, а Лилишна завтракает. Поела и, значится, как обычно, грязные тарелки оставила, на край стола лишь отодвинула. И у неё тут же — бац! — бородавка на носу выросла. А Горазд-то молчать не стал, от лица её братца замечание сделал…
— Да я просто сказал, что похоже на то, что сестрица не умывалась, грязь на носу у неё имеется. Ой, Анафема Петровна, видеть надо было, с какой скоростью девица к зеркалу метнулась. Смотрит на себя в зеркало и верещит, что она, мол, умывалась, и это всё брат виноват, запер её здесь, вот у неё кожа и реагирует на плохие условия. И ей немедленно, прямо сейчас надо к косметологу.
— А брат-то ей, ну, на самом деле не брат, а Горазд, и говорит, что никуда её отсюда не выпустит, пока не минует опасность. На вопрос же Лили, когда минует опасность, ответил, что недели через две, а то и через три, не раньше. Вот тут Лиля и не выдержала, метнула в брата табуреткой. Не попала, конечно, зато новая бородавка появилась. О чем братец ейный тут же не преминул сообщить. Визгу, визгу было.
Домовые не только рассказывали, но и картинки показывали (что было возможно благодаря кошке Фиме). Анафема смотрела, смеялась, а про себя думала: «И что я сразу не пошла с ними? — никакой хандры бы не было». Однако о том, что потратила время на шопинг, нисколько не жалела — уж больно ей её новый образ понравился.
А вечером, когда все уже разошлись по своим местам, кошка Фима задала Анафеме животрепещущий вопрос:
— К возвращению обратно готовишься?
Продолжение — «Лампа, тайна и не-Феникс» — см. ссылку ниже: