Когда я сформулировал принцип фундаментального постоянства (ПФП) и даже озадачился написанием ёмкой формулы, которая его превращает из философии в нечто поддающееся количественному анализу, среди подписчиков раздавались голоса в духе “что это меня потянуло на философию”. Я выдвинул концепцию, которая противопоставлялась поистине абстрактному весьма спекулятивному антропному принципу (АП), заключающемуся, если не усложнять, в существовании вселенной ради того, чтобы её мог наблюдать человек. Если бы я играл на том же поле, то шансов даже быть услышанным было бы ровно ноль. Но я перевожу спор в другое русло.
Отмечу сначала тот факт, что антропный принцип часто через круговую аргументацию используют для доказательства теории мультивселенных. К этому приходят из того положения, что фундаментальные физические законы настолько тонко настроены, что если на малые доли процента поменять некоторые считающиеся фундаментальными константы, то весь мир станет попросту невозможен. Учитывая, что тут либо придётся подразумевать божественный замысел, либо случайность, для учёных не остаётся другого выхода, кроме как говорить о втором варианте. Но вероятность такого стечения событий настолько мала, что приходится выдумывать бесконечное количество миров с самыми разными константами, среди которых имеется тот самый, где всё совпало удачно. Вот именно в нём мы и живём. Наверное, это можно считать красивым рассуждением, вот только это непроверяемо, а значит, ненаучно. Вне зависимости от глубины рассуждений непроверяемость АП остаётся.
Суть принципа
В противовес этим рассуждениям ставится принцип фундаментального постоянства, заключающийся в том, что если законы, какими бы они ни были, постоянны, а мир достаточно вариативен и содержит достаточное количество энергии, то в нём за некоторое время могут образовываться системы любой сложности (включая биологическую жизнь). Да, здесь остаются тонкие вопросы о том, что именно подразумевается под достаточностью, но рассуждение смещается с того, почему все константы именно такие, какие получились, или почему всё крутится вокруг человека, на вопрос о том, почему все законы более-менее постоянны. Вместо беспредметного философствования мы начинаем говорить о процессе формирования мира в таком виде, в каком мы его наблюдаем. Человек в такой постановке оказывается на главным героем, а случайным событием, которое вообще не обязательно, чтобы всё оставалось, как есть. Мы возвращаем абстрактную философию и космологию в научное русло. Одного этого обстоятельства уже хватает для микро революции. Но это далеко не всё.
Когда мы говорим о том, что сложные системы образуются со временем, постепенно усложняясь, мы косвенно утверждаем, что всё развивалось эволюционно по вполне конкретным законам. Это утверждение вновь может показаться абстрактной философией, но нет. Есть условное доказательство АП, которое основывается на том, что для формирования углеродных соединений вселенной нужно огромное количество времени при конкретных физических законах. Подразумевается, что если бы постоянная тонкой структуры была хоть чуть-чуть другой, то никакой углеродной жизни мы бы не обнаружили. А, значит, доказано точнейшее её значение. Доказательство, впрочем, точно так же “доказывает” и ПФП, но оно снова подспудно вводит постулат о том, что никаких иных вариантов кроме углеродной жизни быть не может. Более того, оно подразумевает, что возможны только атомы в том виде, в котором они существуют сейчас. На самом деле “между строк” там принимается на веру ещё ворох разнообразных постулатов, которые считаются доказанными именно этим наблюдением о необходимости конкретных значений фундаментальных постоянных.
Опровержение основ фундаментальной физики
Но мы можем на всю эту историю посмотреть с другой стороны. С чего вдруг считается, что условные элементарные частицы являются чем-то основополагающим? Они ведь из чего-то состоят (в рамках эфиродинамической модели). Значит, они образовались за какое-то время из более простых и более фундаментальных объектов. Те более простые объекты точно так же образовались из ещё более простых. И если взять какую-то отправную точку, то вне зависимости от конкретных законов, за некоторое конечное время из простых объектов образуются сложные. Вплоть до углеродной (в случае наших параметров мира) или любой другой формы жизни или чего-то другого сопоставимой сложности организации. Вместо протонов были бы “братоны”, а вместо углеродной жизни была бы “углеводная”. Названия могут быть любыми. Да и сами объекты могут быть любыми. Т.е. напрочь снимается требование каких-то конкретных постоянных. Какими бы они ни были, у нас всё равно что-то да образуется. Это снимает и требование на стремление к чему-то конкретному, как к человеку в АП. У нас общая система определилась когда-то давно, а к сегодняшнему дню получилось то, что получилось. И всё это можно так или иначе раскрыть через исследования. Мы получаем строгое утверждение того, что мир познаваем на любом уровне организации. Так мы опровергаем квантовую механику.
Поскольку эта “матрёшка” образования более сложных объектов может быть бесконечной, то на основе того же ПФП фактически доказывается бесконечное время существования вселенной. Ведь если не было начала, то за конечное время не будет и никакого конца или текущего момента. Так мы опровергаем теорию большого взрыва.
Когда мы говорим о том, что пространство и время могут как-то растягиваться и сжиматься, мы говорим о мгновенном изменении параметров системы. А это в рамках ПФП приводит к разрушению этой системы. Так мы опровергаем теорию относительности.
Стандартная модель говорит о точечности, бесструктурности элементарных частиц. Т.е. у них нулевая сложность, из которой ничего не могло образоваться в рамках того же ПФП. Таким образом опровергается и стандартная модель.
Мне продолжать?
Возврат науки к истокам
Введённый недавно принцип не отвергает все технические достижения. Да он и не доказан. Он просто не противоречит наблюдениям и даёт всем этим наблюдениям возможность быть познанными. А все известные математические и физические законы остаются без изменений, хотя и признаются неполными, неточными, как это должно было бы быть в нормальной науке.
И мне хотелось бы, чтобы наука была вновь проверяемой, строгой, логичной и опиралась на ясные положения, а не вот это вот всё.