То, что Егора какое-то время не будет в селе, было даже на руку Ольге. «Скорее поверит, что жена ему изменяет. Дома ведь нет, кто знает, чем она тут без него занималась, — думала она, перебирая на столе бланки накладных, — ничего, всё выйдет именно так, как я задумала. По-другому быть не должно, иначе зачем весь этот сыр бор затевала». А дальше она начала мечтать. Вот бросит Егор свою Тайку и сойдётся с ней. Увезёт она его в город. Им там квартиру дадут, тем кто служил в Афганистане, полагаются квартиры, она это специально узнавала. Собственно говоря, ради того, чтобы заиметь свою жилплощадь, и затеяла она всю эту канитель. Не век же ей в коммуналке куковать, рядом со старой бабкой и матерью, которая чуть ли не каждый месяц, нового хахаля заводит. А Егор, это быстрый способ добиться хорошее отдельное жильё. Ну а дальше, как карта ляжет. Будет хорошим мужем, добытчиком, значит будет с ним жить. Ничего что на лице следы от ожогов. Ну а если нет, разведётся и глазом не моргнёт. А квартиру, найдёт способ за собой оставить. Придумает что-нибудь. Можно сделать так что он просто сопьётся, а можно и посадить. Написать заявление об избиении, пару синяков себе поставить, на год упрятать получится. А пока будет сидеть, найдёт нужного человека, подмаслит, и всё обстряпает. Главное, чтобы всё пошло по её плану. Ольга отложила бланки и посмотрела в окно. За окном уныло моросил дождь, размывая серые краски осеннего пейзажа. Тоскливо. Как и вся её жизнь. Она вздохнула. Мечты, мечты… Сколько их уже было, этих воздушных замков, построенных на песке? И все они рушились под натиском суровой реальности. Но эта мечта, она казалась ей такой реальной, такой близкой. Квартира в городе, новая жизнь, избавление от опостылевшей коммуналки.
— Горина, ты чего в окно уставилась, — раздался голос Екатерины Макаровой, — там готовой сметы на приобретение доильного оборудования для фермы нет. Как ты думаешь, кто её должен составить?
Ольга вздрогнула от резкого окрика и спустилась с небес на землю.
— Сейчас всё сделаю, мне совсем немного осталось, — заверила главбуха Горина. Она включила в розетку счётную машинку, их совсем недавно приобрели для бухгалтерии, очень удобная вещь, не надо костяшками счёт греметь, нажал кнопочку и всё посчитано, и принялась готовить смету.
— Кать, — спросила Екатерину подошедшая к её столу Надя Пересветова, — а ты чего к Ольге всё время цепляешься. И всегда стараешься работой загрузить, больше всех у неё отчётов.
— Терпеть её не могу, выскочку эту, — призналась подруге Катерина, — это из-за неё Ивушкин раньше времени на тот свет пошёл. Она ведь метила в главбухи, вот и охмурила мужика, думала одним местом должность заработать, да только не вышло ничего. Я специально держу её на коротком поводке, чтобы поскорее она отсюда сбежала. Скоро три года закончатся, ускачет она из Берёзовки без оглядки, вот посмотришь.
— Да, баба она гниловатая, — согласилась Пересветова, — с Ивушкиным тога воду мутила, а теперь говорят на Егора Репнина нацелилась.
— А тебе это откуда известно? — Макарова удивлённо посмотрела на Надежду.
— Нотка Печёнкина недавно проболталась, говорит, спит и видит его из семьи увести.
— Вот зараза, — Катя от досады даже карандаш сломала, — откуда только принесло её на нашу голову. А от Репнина ей что нужно, ведь не председатель, тёпленькое место не предоставит.
— Не знаю, — пожала плечами Пересветова, — может влюбилась, Егор мужик видный, даже шрамы на лице его не портят.
— Надо Таю предупредить, пускай приглядит за мужем, — решила Катерина и с ненавистью покосилась в сторону Гориной, которая что-то быстро писала в ведомости. «Нельзя допустить, чтобы эта змея разрушила чужую семью», занозой застряла мысль в голове у Макаровой. Ольга тем временем чувствовала на себе её прожигающий взгляд, и злилась. «Уставилась ворона, ничего, недолго осталось мне вас терпеть. Если всё выйдет так как задумала, рты по раскрываете, когда я Репнина с собой в город увезу», думала она, стараясь не обращать внимания на колючие взгляды Макаровой. Смета была уже почти готова, осталось только проверить цифры и отдать на подпись. Поэтому поскорее хотелось уйти домой, из этого гадюшника, как называла она колхозную бухгалтерию, заварить крепкого чаю и спокойно обдумать, как действовать дальше, когда Егор вернётся из командировки.
Вечером после работы, Катерина зашла к Репниным. Тая обрадовалась школьной приятельнице, и пригласила её в дом.
—Тай, я к тебе не просто так, а по делу, – стараясь подбирать слова, начала говорить Катерина,
— По какому делу? — ставя на стол вазочку с вареньем, спросила Тая
— Ты за Егором приглядывай, а то говорят, Ольга Горина на него глаз положила.
— Вот оно что, — Тая грустно усмехнулась, — я давно догадывалась что она на моего мужа виды имеет, да только верить в это не хотелось.
Катерина рассказала ей всё, что узнала, от Пересветовой и посоветовала быть внимательнее к Егору.
— Спасибо Катя, — Тая слегка сжала руку Макаровой, — знаешь, как появилась в селе эта Ольга, так мне покоя не стало. Липнет к Егору и липнет. А тут ещё про меня с Ткачёвым кто-то слухи грязные разносит. Хоть с работы уходи, чтобы прекратился весь этот балаган.
— Так может Горина и сплетничает, — предположила Катерина.
— А это зачем ей нужно?
— Ну как зачем, вас поссорить, а потом с Егором самой замутить. Так что ты разберись во всём этом. Мне кажется это её рук дело, больше некому.
Тая задумалась. Слова Катерины прозвучали убедительно. Действительно, кому еще было нужно распускать грязные слухи о ней и Ткачеве, как не сопернице? Ревность, как змея, ужалила ее сердце. Она всегда подозревала Ольгу, чувствовала ее липкий взгляд на Егоре, но старалась гнать от себя эти мысли. Теперь же, после разговора с Катериной, сомнений почти не осталось.
Всю неделю, пока Егора не было дома, Андрей приглядывал за невесткой. Но в доме сына, было всё, как всегда. Тая утром уходила в школу, отводя Леночку в садик, или, если Зоя была свободна, оставляла девочку с ней. После работы управлялась с хозяйством, потом могла прийти на час полтора к ним, посидеть, послушать деревенские новости, поболтать с Зоей, обычно после этого, он провожал их с внучкой до самого дома, Тая прощалась, и уходила, заперев калитку. Всё, она ни к кому больше не ходила, и у неё никто не бывал, даже из женщин, не то, чтобы какой-то Ткачёв. «Ничего я Егору говорить не стану, — решил для себя Андрей, — всё это бабьи досужие сплетни. Только сумятицу в семью внесу, а больше ничего».
Егор возвращался из командировки усталый, но довольный. С поставками запчастей для тракторов и машин на зимний период всё удалось уладить. До отправления автобуса у него было время, и он решил быстро сходить до магазина, купить что-нибудь вкусное для Леночки. Когда вернулся обратно, то автобус до Берёзовки был уже на месте, народу как всегда битком. Он купил билет и едва смог протиснуться в салон. «Ничего, как-нибудь доеду, главное, что скоро дома буду», подумал он про себя, пристраивая портфель с гостинцами, у ног. Дорога после недавних дождей была разъезженная, и ПАЗик бросало из стороны в сторону. На повороте у Поповки вышло несколько человек, в салоне стало немного свободнее.
— Егор, — услышал он своё имя и обернулся. Почти в самом конце автобуса сидела Ольга Горина и махала ему рукой, — иди сюда, рядом со мной место освободилось. Ехать нам ещё почти целый час, чего стоять зря.
Он протиснулся между стоящих пассажиров, и сел рядом с Гориной.
— Спасибо Ольга, — поблагодарил он, — устал как собака, а тут ещё и автобус битком. Думал, что не доеду, свалюсь на полдороги.
— Из командировки возвращаешься?
— Да, — Егор утвердительно кивнул головой.
— А я в райцентр по своим делам ездила, еле выпросила у Марковой отгул, ни в какую давать не хотела.
Егор снова кивнул, но отвечать не стал, прикрыл глаза и хотел задремать, но Горина ему не дала этого сделать.
— А ты чего такой не весёлый? — спросила она.
— Устал очень, какое тут веселье, — ответил Репнин, не открывая глаз.
— Это хорошо, что просто из-за усталости, — нарочито безразличным голосом проговорила Горина, — а то я подумала ты из-за жены так переживаешь.
— А что с Таей, — Егор открыл глаза и напрягся.
— А ты разве не знаешь, — Ольга сделала большие удивлённые глаза.
— Да что я должен знать, не томи, говори, что произошло, чёрт бы тебя побрал.
— Я прямо и не знаю, как такое тебе сказать, — замялась Горина, — всё равно ведь, узнаешь, когда приедешь. Короче, Егор, Тая твоя, с физруком загуляла. Говорят, он все дни, что тебя не было, ночевал у вас.
В грудь Егора словно вонзили раскалённое железо, в глазах потемнело.