Константин Иванович Смирнов, утомлённый больничным обедом, лежал на койке, надеясь на минутку тишины. Но в палате, где царил свой распорядок, его надеждам не суждено было сбыться. На соседней кровати двое пациентов, громко переговариваясь и подбадривая друг друга выкриками, увлечённо играли в подкидного дурака. Их споры эхом разносились по комнате, мешая Константину отдохнуть.
— Ну что, Кузнецов, готов принять почётные знаки отличия на свои крепкие плечи? — весело прокричал Олег Лебедев, молодой парень, поступивший в больницу только вчера. Его имени Константин ещё не запомнил, но дерзкий тон Олега сразу бросался в глаза.
Владимир Иванович Кузнецов, пожилой мужчина с морщинистым лицом, явно не разделял радости победителя. Он нахмурился, бросив на Олега колючий взгляд.
— Олег Викторович, ты же откровенно мухлевал, — буркнул он, оглядывая остальных пациентов в поисках поддержки. — Мужики, вы же видели, как он карты тасовал!
Остальные лишь ухмылялись, не вмешиваясь. Один из них, Григорий, шепнул соседу, что слышал о Лебедеве от местных: мол, тот ещё делец, обманул не одного в деревне. Олег, не замечая перешёптываний, с жаром защищался.
— Владимир Иванович, побойтесь небес! Всё было по-честному, мужики подтвердят. И разве я посмею обманывать человека, который мне в отцы годится? — произнёс он, разведя руками с наигранным возмущением.
Аргумент звучал веско, но Кузнецов не собирался отступать. Его тон стал жалобным, но с ноткой упрямства.
— У таких, как ты, Олег, совести не сыщешь. Слыхал я о твоих делишках. За пару лет прославился на всю округу, и не добрым словом.
Константин Иванович, которому шум мешал расслабиться, выразительно вздохнул, надеясь намекнуть спорщикам на тишину. Но те, увлечённые перепалкой, даже не взглянули в его сторону. Олег вскочил с койки, его лицо покраснело от раздражения.
— Это на что ты, Кузнецов, намекаешь? — резко бросил он, шагнув к оппоненту.
Владимир Иванович, не теряя запала, сменил жалобный тон на язвительный.
— Не намекаю, а прямо говорю. Люди на тебя жалуются, Лебедев. Работников своих обманываешь, клиентов дуришь. Молодой, а уже выскочка!
От резкого толчка Олега кровать Константина сдвинулась на полметра. Молодой пациент, не сдерживая эмоций, выкрикнул:
— Старик, ты сам нарываешься! Я ведь могу не только в картах тебя обставить!
По всем законам таких споров за угрозой должен был последовать ответ, но Константин решил вмешаться, предвидя возможную потасовку. Слабость всё ещё сковывала его, но он откинул одеяло и повысил голос:
— Эй, горячие головы, молодые и постарше, вы где находитесь, забыли? Это больница, а не базарная площадь!
Олег, всё ещё кипя от злости, кивнул в сторону Кузнецова.
— Это он меня провоцирует, какие-то нелепые претензии выдвигает! Я честный предприниматель, налоги плачу вовремя, людям работу даю!
Владимир Иванович, почувствовав в Константине возможного союзника, заговорил быстрее, словно торопясь выложить все обиды.
— Какой там честный! Приехал в нашу деревню неизвестно откуда и всё под себя подмял. Мы поначалу радовались, думали, городской смельчак выкупит наш старый деревообрабатывающий цех, даст местным работу. Даже по имени-отчеству тебя, Олег Викторович, величали. А ты что? Обещал золотые горы, а притащил шайку дружков. Люди теперь по вечерам боятся на улицу выйти, будто комендантский час ввели!
Константин Иванович попал в эту больницу всего несколько дней назад по нелепой случайности. Врачи стабилизировали его состояние, но слабость не отпускала. Доктор строго наказал избегать волнений и ограничить активность. Однако обстановка в палате накалялась, и он не мог остаться в стороне. Остальные пациенты — их было восемь человек — молча наблюдали за спором, словно ожидая развязки. Никто не решался вмешаться, и Константин понял, что придётся взять инициативу на себя.
— Мужики, давайте разбирайтесь где-нибудь в другом месте, — произнёс он примирительно, стараясь говорить спокойно. — Здесь больница, людям отдыхать надо.
Владимир Иванович, слегка смутившись, кивнул.
— Верно, что-то мы разошлись, — пробормотал он, опуская глаза.
Но Олег не собирался так легко сдаваться.
— Ладно, на сегодня замнём, — бросил он, глядя на Кузнецова. — Но ты, старик, ещё ответишь за свои слова. Олег Лебедев оскорблений не прощает.
Пациенты, до того молчавшие, оживились и загалдели:
— Вот это фамилия! Не бычок, а настоящий буйвол! Деда к стенке прижал!
Константин, теряя терпение, повысил голос:
— Хватит, мужики! Тихий час всё-таки!
Пациенты, ворча, начали расходиться по койкам. Владимир Иванович, кряхтя, устроился на своей старой кровати, которая скрипела под его весом, и тихо пожаловался:
— Что-то сердце прихватило.
Константин с участием повернулся к нему.
— Может, медсестру позвать? Дадут таблетку, полегчает.
Кузнецов отрицательно покачал головой.
— Перед обедом уже горсть пилюль проглотил. Видно, ещё не подействовали.
Он долго устраивался на койке, пока не затих под одеялом. Остальные пациенты тоже притихли. Только Олег, самый неугомонный, вытащил из тумбочки пачку сигарет и направился к выходу. Константин проводил его взглядом, вспомнив, как врач на обходе советовал парню бросить курить. «Эх, молодость, всё нипочём», — подумал он, но тут же одёрнул себя: «Будто сам в его годы был лучше. Куролесил так, что вся округа гудела».
Сон не шёл. Константин лежал, глядя в потолок, и мысли его потекли к прошлому. Жизнь его была полна ярких событий, о которых можно было бы написать книгу, если бы он умел складно излагать. Но такого дара у него не было, и он не жаловался — жизнь, в общем, сложилась удачно. Только одно омрачало воспоминания: год назад он потерял жену, Тамару Григорьевну. Её уход оставил в душе тяжёлую пустоту.
Беды начались раньше. Их сын, Николай Константинович, с юности доставлял хлопоты. Связался с дурной компанией, ввязывался в драки и истории, от которых у родителей кровь стыла в жилах. Константин пытался говорить с ним по-хорошему, взывать к совести.
— Коля, остановись, пока не поздно, — говорил он, стараясь сохранять спокойствие. — Жизнь одна, второй попытки не будет. Если вляпаешься по-настоящему, никакие связи не спасут.
Но Николай не слушал. На каждое замечание отца он огрызался с дерзостью, которая резала сердце.
— Батя, не дави. Для тебя репутация важнее всего, а мне плевать, что обо мне думают. Я сам по себе, понял?
— Глупец ты, а не самостоятельный! — в сердцах бросал Константин, но поднять руку на сына не решался — боялся расстроить Тамару. У жены с юности был порок сердца. Врачи запрещали ей рожать, но она пошла наперекор, мечтая о ребёнке.
— Какая семья без детей? — говорила она. — Не такая уж я больная, чтобы отказываться от счастья.
Почти всю беременность Тамара провела в больнице под присмотром врачей, но ни разу не пожаловалась. Николай родился здоровым, и супруги окружили его заботой, стараясь уберечь от бед. Но где-то они упустили момент, когда сын свернул на кривую дорожку. Может, правду говорят, что в тихом омуте черти водятся?
После школы Николай поступил в институт, мечтая стать программистом. Но не проучился и двух лет — его выгнали за прогулы и недостойное поведение. С тех пор здоровье Тамары стало ухудшаться. Она угасала на глазах, но сын не менялся. Напротив, его выходки становились всё наглее. Однажды, воспользовавшись отсутствием родителей, Николай вскрыл сейф отца. Видимо, два года в институте не прошли даром — он разобрался с хитрым замком. Забрав накопления и прихватив двух подружек, парень уехал в Турцию. На прощание оставил записку: «Батя, не злись. Деньги были нужны. Всё верну. Потом».
Константин, прочитав записку, задохнулся от гнева, но жене ничего не сказал, спрятав бумажку в карман пиджака. Позже он и вовсе забыл о ней. Когда Николай вернулся, вёл себя так, будто ничего не произошло. Константин, не желая волновать Тамару, не стал устраивать разборки, но однажды, улучив момент, прижал сына к стенке.
— Коля, ещё раз такое выкинешь, не только наследства лишу, но и сам в полицию сдам. Понял?
Николай лишь рассмеялся в ответ.
— Батя, не пугай. Ничего ты мне не сделаешь. Я же твой единственный сын.
После этого случая Николай стал ещё нахальнее. Без спросу брал машину отца, требовал деньги на развлечения. Константин долго терпел, но в итоге не выдержал и поставил ультиматум.
— Коля, хватит жить за мой счёт. Даю тебе неделю. Не найдёшь работу — никакого содержания.
— Батя, не грузи, — огрызнулся сын. — Ты мне жить не даёшь. Всё нотации читаешь, а помощи никакой.
Николай не поверил, что отец серьёзно. Но на следующий день, когда он с улыбкой попросил: «Батя, дай пару тысяч, хочу девушку в кино сводить», Константин отрезал:
— Я не спонсирую бездельников. Хочешь развлекаться — зарабатывай сам.
Сын обиделся и пожаловался матери. Тамара, обычно спокойная, на этот раз не сдержалась и устроила мужу выговор.
— Костя, ты ведёшь себя, будто Коля тебе чужой! У парня и без того жизнь не ладится, а ты ещё давишь.
— Тома, очнись! — возразил Константин. — Ему уже двадцать три! Это не мальчик, а взрослый мужик!
Разговор закончился тяжело. А через несколько дней Тамара нашла в кармане пиджака Константина ту самую записку Николая. Её сердце не выдержало. Когда сын вернулся домой, он нашёл мать на полу без признаков жизни, с обрывками записки в руке. Константин, примчавшийся по звонку сына, сразу понял, что произошло. Не глядя на Николая, он глухо произнёс:
— Ну что, доволен? Ты загнал мать. Этого я тебе никогда не прощу.
Николай, к удивлению отца, упал на колени, умоляя о прощении.
— Прости, батя! Я не хотел, чтобы мама умерла! — Он повернулся к телу матери, его голос сорвался в крик. — Мама, мамочка, прости!
Этот отчаянный вопль потряс Константина. Он понял, что, несмотря на все грехи, Николай — его сын, его кровь. Положив руку на плечо парня, он тихо сказал:
— Не надо, Коля. Мы вместе. Держись.
Смерть Тамары ненадолго сблизила отца и сына. Николай даже устроился работать в компанию отца, но быстро потерял интерес.
— Батя, это не дело! Реставрация мебели — кому она нужна? Купить новую проще. Продай фабрику, пока есть покупатели.
Константин не стал спорить. Он и сам видел, что бизнес не приносит былой прибыли. Но беда пришла не только в дела — здоровье начало подводить. Николай заметил, как отец осунулся.
— Батя, ты сильно похудел. Проверься у врачей, не нравится мне это.
Константин внял совету и отправился в частную клинику. Диагностика заняла день, но результаты оказались неутешительными. Врач, указывая на снимок, объяснил:
— Вот тёмное пятно, Константин Иванович. Судя по анализам, это может быть злокачественное образование. Но я могу ошибаться, и дай бог, чтобы это была ошибка.
Доктор, сохраняя оптимизм, рассказал о прогрессе медицины и шансах на успешное лечение, если начать его немедленно.
— Вам ещё нет шестидесяти, это время второй молодости. Процесс на ранней стадии, так что шансы есть, если не затягивать.
Константин, чувствуя тяжесть слов, спросил:
— Когда начинать?
— Прямо сегодня, — ответил врач. — Ну, или завтра, в крайнем случае.
Константин покачал головой.
— Лучше завтра. Хочу привести дела в порядок, раз уж судьба моя решена.
Доктор кивнул.
— Хорошо, но не тяните. Каждый день важен.
Продолжение: