— Я просто в шоке! — выпалила Таня, швырнув об стол пачку чеков. — Опять твои драгоценные родители в «Белуге» отметились! Семь тысяч за ужин! Семь тысяч!
Антон даже не поднял головы от телефона. Только плечи чуть напряглись. Таня это заметила — за пятнадцать лет брака научилась читать его, как раскрытую книгу.
— Да ты только и делаешь, что таскаешь деньги своей мамочке! — продолжала она, расхаживая по кухне как тигрица в клетке. — Сколько уже можно её по ресторанам водить!
А началось всё три недели назад. Звонок в дверь в воскресное утро. Таня открыла — на пороге стояли Зоя Игоревна и Михаил Иванович с чемоданами. Улыбались так, будто приехали в собственную дачу.
— Танечка, дорогая! — защебетала свекровь, протискиваясь мимо неё в прихожую. — Мы тут решили к вам в гости приехать. Соскучились по внукам!
Внуков у них не было. Дети так и не появились — то карьера, то ипотека, то ещё что-то. А теперь Тане уже тридцать восемь, и врачи говорят туманно и осторожно.
— Как это... в гости? — растерянно спросила Таня, глядя на багаж. — А вы предупредить не могли?
— А зачем предупреждать? — хохотнул Михаил Иванович, стаскивая ботинки. — Мы же семья! Антошка! Сынок! Где ты там?
Антон вышел из спальни в домашних штанах и растянутой футболке. Увидел родителей — и лицо его как-то сразу стало детским, виноватым.
— Мам, пап... А что вы...
— Приехали к любимому сынулечке! — Зоя Игоревна повисла на его шее. — В Саратове-то скукота смертная. А тут Москва, культурная программа! Ты же не выгонишь родителей?
И осталась пара в двухкомнатной квартире. Свекры заняли гостиную, превратив её в склад своих вещей и штаб-квартиру бесконечных требований.
В первый же день Зоя Игоревна заявила:
— Антоша, нам бы в ресторан сходить. А то дорога утомила, готовить сил нет.
— Мам, так мы же дома поужинаем...
— Да что ты! — замахала руками свекровь. — В Москве и дома сидеть! Мы в тот, как его... «Пушкин» хотим. Там, говорят, икра настоящая.
«Пушкин» обошёлся в двенадцать тысяч. На следующий день — «Турандот» за пятнадцать. Потом «Café Му-Му», но не простое, а на Тверской, «с атмосферой».
— Тань, ну что ты злишься, — увещевал Антон, считая в телефоне остаток на карте. — Они же приехали отдохнуть. Пенсия у них копейки...
— Отдохнуть?! — взвилась Таня. — Они у нас уже больше двух недель живут! И каждый день новый ресторан! А я, между прочим, работаю! И готовлю! И убираю за твоими драгоценными родителями!
Михаил Иванович в это время развалился на диване в гостиной, переключая каналы. Зоя Игоревна красила ногти на кухонном столе, оставляя жирные пятна от лака.
— Танюша, — сладко протянула она, — а что это у вас кофе такой невкусный? Может, другой купите? А то мы привыкли к хорошему...
Таня стиснула зубы. Кофе стоил полторы тысячи за упаковку. Лучший, какой она могла себе позволить.
— И вообще, — продолжала свекровь, внимательно рассматривая свои ногти, — тут у вас как-то... мрачновато. Может, ремонтик сделать? Антоша же хорошо зарабатывает!
На ремонт намекали каждый день. На новую мебель. На машину — «а то стыдно, сын на такой развалюхе ездит». На дачу — «все приличные люди дачи имеют».
А потом случилось то, что переполнило чашу терпения Тани.
Утром, собираясь на работу, она зашла в ванную и обнаружила там Зою Игоревну с тюбиком её дорогущего крема для лица.
— Ой, Танечка! — совершенно не смутившись, проговорила свекровь. — А крем-то у тебя хороший! Я попробовала — кожа как шёлк стала! Ты не против, если я его домой заберу? А то в Саратове такого не купишь...
Крем стоил восемь тысяч. Таня покупала его раз в полгода, экономила на всём остальном.
— Зоя Игоревна, — тихо сказала она, — этот крем... он очень дорогой...
— Да ладно тебе! — махнула рукой свекровь. — Антоша новый купит! Он же любимую мамочку не обидит!
Вечером того же дня Зоя Игоревна объявила за ужином:
— А знаете что, дорогие мои! Мы с Михаилом Ивановичем решили в санаторий съездить! В Крым! Давно мечтали!
— Это... это хорошо, — осторожно сказал Антон. — Отдохнёте...
— Да только вот путёвки нужно покупать, — вздохнула мать. — А у нас денег нет. Ты же поможешь, сынок? Мы заслужили отдых! Всю жизнь в труде провели!
Санаторий стоил сто двадцать тысяч за двоих. Антон молчал, водил пальцем по столу.
— Мам, это очень дорого...
— Как дорого?! — возмутилась Зоя Игоревна. — Для родителей денег жалко?! Я тебя растила, кормила, в люди выводила! А ты теперь...
— Да не жалко, просто...
— Просто что? — вмешался Михаил Иванович. — У тебя зарплата хорошая! Квартира, машина! А мы что, хуже? Всю жизнь на заводе горбатился! Заслужил отдохнуть!
Антон купил путёвки. Занял у друга сто тысяч.
И вот теперь, глядя на чеки из ресторанов, она окончательно сорвалась.
— Хватит! — заорала она, швырнув последний чек Антону в лицу. — Хватит уже терпеть этот цирк!
— Тань, потише, они услышат...
— Да пусть слышат! — Таня была готова разнести всё к чёртам. — Пусть знают, что я думаю об этом балагане! Они приехали без приглашения, поселились тут как оккупанты, таскают из нас деньги, а ты ещё и путёвки им покупаешь! За сто двадцать тысяч!
В дверном проёме появилась Зоя Игоревна в халате. Лицо кислое, недовольное.
— Что за крики? — недовольно поморщилась она. — Мы отдыхать приехали, а тут...
— Отдыхать?! — Таня повернулась к ней всем телом. — Вы приехали деньги из нас вытрясать! Каждый день новые требования! Рестораны, кафе, подарки! А теперь ещё и санаторий!
— Танечка, — елейно проговорила свекровь, — ты что-то очень нервная стала. Может, к врачу сходить? А то семью разрушаешь...
— Я семью разрушаю?! — голос Тани взлетел на октаву выше. — Это вы, драгоценные родители, семью разрушаете! Своими бесконечными аппетитами!
Появился и Михаил Иванович, хмурый и недовольный.
— В чём дело? Что за базар?
— А дело в том, — Таня развернулась к нему, — что ваш сын превратился в банкомат! Для вас! И молчит, когда вы творите тут что хотите!
— Мы творим? — оскорбился свёкр. — Мы к сыну в гости приехали! Нормальные родители! А не то что некоторые...
— Что — некоторые? — опасно тихо спросила Таня.
— А то, что твоя мать уже пять лет как не звонит! — выпалила Зоя Игоревна. — И в гости не приглашает! А мы вот приехали, заботимся!
— Заботитесь?! — Таня чуть не задохнулась от возмущения. — Вы заботитесь?! Вы высасываете из нас последние соки!
— Таня, прекрати, — тихо попросил Антон. — Ну чего ты...
— Нет, не прекращу! — Таня обернулась к мужу. — Хватит! Хватит уже терпеть! Они сидят у нас на шее уже три недели! Требуют, требуют, требуют! А ты только и умеешь, что деньги им носить!
— Он хороший сын! — встряла Зоя Игоревна. — В отличие от некоторых!
— От кого — некоторых?!
— От жён, которые мужей от родителей отваживают!
Таня почувствовала, как внутри что-то щёлкает. Последняя ниточка терпения.
— Знаете что, — проговорила она страшно спокойным голосом, — завтра же валите отсюда. Съездите в свой санаторий, отдохните. А когда вернётесь — живите у себя дома. В Саратове.
— Как это валите? — опешила Зоя Игоревна. — А мы не хотим!
— А мне плевать, чего вы хотите! — рявкнула Таня. — Это моя квартира тоже! И я больше не намерена терпеть тут постояльцев!
— Антон! — завопила свекровь. — Ты слышишь, что твоя жена говорит?!
Антон молчал, глядя в пол. И в этом молчании было что-то окончательное.
— Слышу, мам, — тихо сказал он наконец. — И понимаю.
В этот момент зазвонил телефон Зои Игоревны. Мелодия "Калинки" разрезала напряжённую атмосферу.
— Алло? — недовольно буркнула свекровь. — Да, это я... Что?! Когда это было?!
Лицо её мгновенно побледнело. Телефон задрожал в руках.
— Что случилось? — забеспокоился Михаил Иванович.
— Дом... — прошептала Зоя Игоревна, опускаясь на стул. — Наш дом... Коммунальная авария. Затопило всё. Соседи говорят, что жить нельзя... несколько месяцев как минимум...
Воцарилась мёртвая тишина. Таня уставилась на свекровь, пытаясь осознать услышанное.
— То есть как это — жить нельзя? — осторожно спросил Антон.
— А так! — Зоя Игоревна всхлипнула. — Прорвало трубу на четвёртом этаже, нас залило... Мебель вся испорчена, обои отклеились, паркет вздулся... Управляющая компания говорит — ремонт минимум на полгода!
— Господи, — выдохнул Михаил Иванович. — А мы-то здесь...
Таня почувствовала, как земля уходит из-под ног. Ещё утром она мечтала выставить свекров, а теперь...
— Значит, вам действительно некуда ехать, — медленно проговорила она.
— Выходит, что так, — кивнула Зоя Игоревна, вытирая слёзы. — И санаторий теперь... Какой санаторий, когда такое горе!
— Мам, не расстраивайся, — Антон подошёл к матери. — Мы что-нибудь придумаем...
— Что придумаем? — Зоя Игоревна всхлипнула громче. — Нам теперь и ехать некуда! И денег на съёмную квартиру нет! Пенсии-то копейки!
Таня молча стояла посреди кухни, переваривая информацию. Получается, все её обвинения в том, что свекры приехали без приглашения и живут напролёт, теперь... Получается, они действительно оказались в бедственном положении.
— Танечка, — жалобно протянула Зоя Игоревна, — ты уж не гони нас... Мы старые, больные... Нам правда некуда...
— Но вы же знали о проблемах дома, когда приехали? — не выдержала Таня.
— Да какие проблемы?! — вскинулся Михаил Иванович. — Мы уехали, а дом был в порядке! Это авария случилась! Форс-мажор!
Антон достал телефон, начал что-то набирать.
— Я позвоню управляющей компании, узнаю подробности, — проговорил он.
Но тут телефон зазвонил сам. Антон взглянул на экран — незнакомый номер.
— Слушаю... Да, это я... Что?! Вы уверены?!
Все замерли. Лицо Антона становилось всё более растерянным.
— Понятно... Да, приеду... Завтра утром...
Он положил трубку и тяжело вздохнул.
— Это что ещё было? — нервно спросила Таня.
— Звонили из бухгалтерии, — медленно проговорил Антон. — У нас проблемы. Большие проблемы. Фирма банкрот. Нас всех завтра увольняют.
Теперь побледнела Таня.
— Как это увольняют? — прошептала она. — А зарплата? А выплаты?
— Никаких выплат. Фирма должна всем — и поставщикам, и банкам, и налоговой. Директор сбежал. Нам даже за этот месяц не заплатят.
Зоя Игоревна перестала всхлипывать и уставилась на сына.
— То есть как это — не заплатят?
— А вот так, мам. Банкротство. Денег нет.
Повисла удушающая пауза. Каждый переваривал случившееся по-своему.
— Ёлки зелёные, — тихо выругалась Таня. — Вот дела, дела...
— Тань...
— Не Тань! — взорвалась она. — У тебя работы нет! У них дома нет! У нас ипотека, кредиты, коммуналка! А в холодильнике — пусто!
— Я найду другую работу, — попытался успокоить Антон.
— Да? А на что мы жить будем, пока ты ищешь?! На мою зарплату? Её едва на коммуналку хватает!
Михаил Иванович откашлялся.
— Может, мы в санаторий всё-таки поедем? — неуверенно предложил он. — Хотя бы на время... Чтобы вам не мешать...
— На какие деньги в санаторий?! — рявкнула Таня. — Антон же безработный! Путёвки-то уже куплены, но на еду там, на экскурсии, на дорогу...
— А может, вернуть путёвки? — робко спросила Зоя Игоревна.
— Попробуй верни! — махнула рукой Таня. — Там же условия — за неделю до заезда только тридцать процентов возвращают!
Все стояли и смотрели друг на друга. Ситуация зашла в полный тупик.
— Знаете что, — вдруг сказала Таня каким-то странным голосом, — а может, это судьба?
— Какая ещё судьба? — не понял Антон.
— А такая! — Таня развела руками. — Вы хотите в санаторий — поедем! Все! Семьёй! Я тоже поеду!
— Танечка, ты что? — опешила Зоя Игоревна. — Какая семьёй?
— А вот так! Путёвки на двоих, но можно доплатить за остальных. Я возьму отпуск за свой счёт. Поедем все вместе! В Крым!
Антон уставился на жену как на умалишённую.
— Тань, ты серьёзно? У нас денег нет...
— Зато есть кредитки! — Таня засмеялась каким-то истеричным смехом. — И есть три недели ада, которые мы тут провели! Хотите санаторий? Получите санаторий! Все вместе! В одном номере! Посмотрим, как вам понравится со мной двадцать четыре часа в сутки провести!
Свекры переглянулись. Что-то в голосе Тани их напугало.
— Танечка, милая, — осторожно начала Зоя Игоревна, — может, не стоит... Ты же устала, нервная...
— Нервная?! — Таня подошла к свекрови вплотную. — Ещё какая нервная! И знаете что? В санатории я буду ещё нервнее! И буду всё время рядом с вами! Контролировать каждый ваш шаг! Каждую трату! Каждое ваше желание обсуждать!
— Тань, успокойся...
— Не успокоюсь! — Таня обернулась к мужу. — Ты хочешь быть хорошим сыном? Будь! Везём родителей в санаторий! За последние деньги! А потом посмотрим, что из этого выйдет!
В её голосе звучало что-то такое, что заставило всех замолчать. Что-то опасное и непредсказуемое.
— И знаете что ещё? — добавила Таня, глядя на свекров. — В санатории мы будем одной семьёй. По-настоящему. И я вам покажу, что это такое — быть семьёй...
Санаторий "Морская жемчужина", Крым. Два дня спустя
Номер оказался точно таким, как и предполагала Таня — крохотным. Две кровати, раскладной диван, мини-холодильник и крошечная ванная. Четыре человека в двадцати квадратных метрах.
— Мам, может, вам с папой на диване? — предложил Антон, оглядывая тесноту.
— Да что ты! — замахала руками Зоя Игоревна. — У меня спина болит! Нам кровать нужна! А вы молодые, вам и диван сойдёт!
Таня молча распаковывала чемодан. Первый день показал, что её план работает идеально. Свекры, привыкшие к московским ресторанам, впервые столкнулись с санаторской столовой.
— Что это такое? — брезгливо ковыряла Зоя Игоревна вилкой гречневую кашу. — Это же несъедобно!
— Диетическое питание, — невозмутимо ответила Таня. — Полезно для здоровья.
— А где мясо нормальное? Где отбивные?
— А вот его и нет. Всё по расписанию, всё по медицинским показаниям. Добро пожаловать в санаторный отдых!
Михаил Иванович попытался было сходить в местный ресторанчик, но Таня тут же вклинилась:
— Михаил Иванович, а помните, у нас же бюджет ограниченный? Антон без работы, денег впритык. Давайте экономить!
— Да мы немножко...
— Немножко — это много! — отрезала Таня. — Мы приехали лечиться, а не транжирить!
К вечеру второго дня свекры уже начали хандрить. Зоя Игоревна жаловалась на жёсткую кровать, Михаил Иванович — на скуку.
— А что тут делать-то? — ныл он, глядя в окно на море. — Лежать только и лежать...
— А вот и нет! — бодро объявила Таня. — Завтра у нас насыщенная программа! Утром — зарядка на пляже! Потом — лечебная физкультура! Потом — минеральные ванны! И обязательно культурная программа!
— Какая ещё культурная программа? — настороженно спросила Зоя Игоревна.
— Лекция о здоровом образе жизни! И мастер-класс по плетению корзин! Вы же в Москве всё жаловались, что культуры мало!
Свекры переглянулись с явным ужасом.
На третий день началось самое интересное. Таня неотступно следовала за свекрами, контролируя каждый их шаг.
— Зоя Игоревна, а почему вы процедуру пропустили? — спрашивала она сладким голосом. — Ведь мы за лечение деньги заплатили!
— Да не хочется мне в эти ванны...
— Но надо! Раз приехали лечиться — надо лечиться! Айда, я с вами!
И сопровождала свекровь в грязелечебницу, где та полчаса мучилась в горячей глине, проклиная всё на свете.
Михаил Иванович попытался улизнуть в бар, но Таня и тут нашлась:
— Михаил Иванович! А вы куда? У вас же массаж через полчаса! Нельзя опаздывать!
— Да я быстро...
— Нет-нет! Здоровье дороже! И вообще, алкоголь при санаторном лечении противопоказан!
К концу первой недели свекры выглядели как побитые собаки. Зоя Игоревна уже не жаловалась на московскую еду, а Михаил Иванович с тоской вспоминал домашний диван.
— Может, нам домой съездить? — робко предложила Зоя Игоревна. — Проверить, как там ремонт идёт...
— Зачем? — удивилась Таня. — Ремонт же на полгода! А путёвка до конца оплачена! Грех не использовать!
— Но может, что-то изменилось...
— А мы позвоним управляющей компании! — предложила Таня и тут же набрала номер. — Алло? Да, это по поводу квартиры Петровых... Как дела с ремонтом?.. Ага... понятно... Нет, началось только? И минимум четыре месяца?.. Спасибо!
Она повесила трубку и развела руками:
— Ремонт только начинается! Так что мы тут надолго! Хорошо, правда?
Лица свекров вытянулись.
А тем временем происходило нечто неожиданное. Антон, который первые дни просто молчал и переживал из-за работы, вдруг начал... меняться.
Без постоянного стресса, без московской суеты, без давления родителей он как будто ожил. Стал больше разговаривать с Таней, гулять с ней по набережной, смеяться её шуткам.
— Знаешь, — сказал он однажды вечером, когда они сидели на балконе, а свекры спали, — а может, это и правда судьба была?
— Что — судьба?
— Всё. И то, что работу потерял, и то, что они к нам приехали, и то, что мы тут оказались.
— Ты серьёзно?
— Очень серьёзно. — Антон взял её за руку. — Я понял кое-что. Я всю жизнь пытался быть хорошим сыном. А забыл быть хорошим мужем.
Таня почувствовала, как что-то тёплое разливается в груди.
— И что теперь?
— А теперь я хочу сначала быть мужем. А потом уже сыном.
На второй неделе случилось то, что никто не ожидал. Зоя Игоревна, замученная постоянным контролем Тани и санаторским режимом, вдруг сломалась.
— Танечка, — заплакала она, — прости нас, дура я старая. Мы действительно обнаглели. И в Москве, и тут... Мы не хотели... Просто привыкли, что сын всё делает...
— Зоя Игоревна...
— Нет, дай сказать! — Свекровь всхлипывала. — Мы эгоисты. Я понимаю теперь. Ты хотела нам показать, каково это — жить всем вместе. Показала. Это кошмар...
Таня села рядом с ней на кровать.
— Зоя Игоревна, я не хотела вас обидеть...
— Да ты правильно всё делаешь! — Свекровь вытирала слёзы. — Мы действительно вели себя как... как паразиты! Приехали, требуем, командуем... А ты работаешь, устаёшь, а мы ещё и претензии...
— Мы просто не понимали друг друга, — тихо сказала Таня.
— Да нет, мы не хотели понимать! — Зоя Игоревна взяла её за руку. — Танечка, а давайте сначала? Я обещаю — мы будем другими. И в Саратов не сразу поедем, квартиру снимем. Не будем вам мешать...
В этот момент дверь открылась, и вошли Антон с Михаилом Ивановичем. Они что-то оживлённо обсуждали.
— О чём это вы? — спросила Таня.
— А мы тут с папой думали, — Антон сел на диван, — может, нам вообще в Крыму остаться? На месяц-другой?
— Как это — остаться?
— А вот так! — Михаил Иванович неожиданно оживился. — Я тут с местными разговорился. Говорят, на стройке рабочие нужны. Платят неплохо. А жильё временное дают.
— Пап, ты серьёзно?
— А что? — развёл руками свёкр. — В Москве всё равно делать нечего. Ремонт, безработица... А тут море, работа есть... И вы сможете спокойно пожить, без нас...
Таня уставилась на всех. Этого поворота она точно не ожидала.
— А я, — добавила Зоя Игоревна, — могу в местном санатории поработать. На ресепшен требуется администратор. Опыт у меня есть...
— То есть вы хотите тут жить? — не поверила Таня. — В Крыму?
— Почему бы и нет? — пожал плечами Антон. — А я удалённо поработаю. Уже несколько предложений есть. И море рядом, и воздух...
— И друг другу мы мешать не будем, — добавил Михаил Иванович. — Будем видеться по выходным, как положено...
Таня молчала, переваривая услышанное. А потом вдруг рассмеялась.
— Знаете что, — сказала она, — а ведь это действительно может быть выход. Временный, но выход.
Москва, через полгода
Таня открыла входную дверь и вдохнула полной грудью. Тишина. Чистота. Никаких чемоданов в прихожей, никаких чужих вещей в гостиной.
Антон нашёл отличную удалённую работу и зарабатывал даже больше, чем в Москве. Свекры действительно остались в Крыму — сняли небольшую квартирку, работали и, по их словам, были счастливы.
А главное — они стали звонить, а не являться. Спрашивать, а не требовать. И приезжали теперь только по приглашению.
— Тань, — позвал Антон из кухни, — а помнишь, как ты тогда сказала, что покажешь им, что такое быть семьёй?
— Помню, — улыбнулась Таня.
— Так вот, — он обнял её, — ты не только им показала. Ты и мне показала. Что такое настоящая семья.
— А что такое? — спросила она, прижимаясь к нему.
— А вот такое. Когда сначала муж и жена. А потом уже всё остальное.
Таня кивнула. Да, это была настоящая семья. Наконец-то.