Юрка несся что было сил. Хотя и знал, что отчим не в состоянии его догнать, но он бежал уже не от него, а от того ада, в который, с приходом отчима, превратилась их квартира. Она и раньше идеальная не была, но раньше хоть его никто не бил. А сейчас этот дядя Вовчик, как ласково называла его мама, заполонил ее собой так, что ему, Юре, места там уже не находилось.
У последнего подъезда Юра вдруг увидел полицейскую машину, в ней находился только водитель, но он уже так устал, что сел на лавочку и, отдышавшись, сначала стал себя осматривать: правая рука была в крови, пряжка ремня, которой этот мерзкий Вовчик его бил, рассекла кожу и кровь просто выступала на руке, но не текла. А вот под глазом явно был фингал, как говорил его сосед Лёнька, он уже в восьмом классе учится, но дерется редко, так как занимается самбо, что это такое Юрка пока не знал, но, глядя на Лёньку, всегда завидовал ему.
Юрик считал, что именно так, как Лёнька и должны выглядеть спортсмены, тот был высокий, с широкими плечами и прямой спиной, и улыбка, улыбка у них должна быть точно как у Лёньки: добрая, и такая, как будто она для всех, и для знакомых, и для чужих. Да и сами они, спортсмены, должны быть добрыми. И в это самое время и подбежал к подъезду противный, худой и сутулый Вовчик. Но он не решался подойти к Юре.
– Он боится полиции, – решил Юра, но с лавочки не встал. И Вовчик тоже стал ждать, когда он останется один на один с этим противным мальчишкой.
И вот из подъезда вышел полицейский, за ним, опустив головы, шли два молодых парня, а последним шел еще один полицейский. Парни были какие-то странные, как будто пьяные. Юра подумал о том, что же это они натворили, ведь скорее всего их сейчас увезут в полицию. Но его почти семь лет жизни пока не давали ему сделать предположение о каком либо плохом поступке, за который могут “арестовать”, вот как сейчас этих парней. Но слово “преступление” он все же знал. Однако он сейчас думал только о собственной безопасности. Юра шустро слез с лавочки и подбежав к полицейскому сказал, указывая на Вовчика:
– А вот этот чужой дядя меня избил, и он протянул полицейскому израненную пряжкой руку.
– А глаз тебе тоже он подбил?
– Угу, – ответил Юрик, и потом вскричал, – ой он сейчас убежит опять к нам в квартиру, мамка ему ключ дала, новый сделала. А у меня ключа нет, и я теперь до ее возвращения буду от него целый день прятаться.
– А почему ты не в садике?
– Так я же в школу пойду в этом году, а из садика Я уже “выпустился”, у нас даже выпускной был, как в школе.
Тут Вовчик развернулся, чтобы уйти, но полицейский вежливо сказал:
– Подождите мужчина! Я хочу с вами поговорить. Почему ваш сын избит? Да еще и так жестоко, и не вздумайте сбежать, мы вас все равно найдем. Петр Михайлович, – обратился он к своему коллеге, усадите ребят в машину они то точно не убегут, плохо им бедолагам. А я сейчас закончу разговор с этим гражданином и тогда поедем.
– Он не мой сын, и все выдумал, я его и знать не знаю.
– Мальчик, тебя как зовут?
– Юра.
– Юра скажи-ка, что это за дядя?
– Это Вовчик, его мама недавно привела к нам домой и сказала, что он теперь с нами будет жить, сказала что с ним легче будет. Сначала он вроде бы хорошо себя вел, а теперь не только меня, но и ее бьет. Мамка-то сама плачет, а мне не велит, говорит что я мужик, и поэтому могу потерпеть.
– Вот это мамка, – удивился полицейский, – я думаю, что тебя нам тоже забрать надо, а вечером мамка придет и тебя заберет, так как этот злобный дядька ей и скажет, что ты в полиции. Дядька, ты понял? Тебя уж и посадить некуда, ты у нас внеплановый получаешься. Да и сидеть с тобой рядом противно, да Юра?
– Да, он очень противный, и еще от него всегда воняет, – смело сказал Юра, поняв, что он останется с этим дядей из полиции.
И они поехали в полицию, а там дядя за стеклом засмеялся и сказал:
– Ну ты Андрюха в своем репертуаре. Где это ты такого малолетнего преступника нашел?
Так как дядя глядел на него в упор, Юрий нашел нужным оскорбиться и важно ответил, – я не преступник, я этот, как это, потерпевший. Меня Вовчик избил, вот, дядя, гляди какая у меня рука.
– Да у тебя и лицо-то не лучше, – засмеялся дежурный, – Андрей, ты бы вел его сразу в кафе, он скорее всего не только избитый, но и голодный.
Тут он вышел к ним откуда-то сбоку из коридора и протянул Юре два пирожка:
– На, мама моя утром напекла, ешь.
И Юрик взял у него пирожки , быстро откусив от одного чуть ли не половину, ведь он вчера так и лег спать на голодный желудок, его никто не кормил, а обедал он вчера у бабы Вали из сорок девятой квартиры.
Тут Андрей сказал:
– Сейчас определю “клиентов” и пойдем мы с тобой, Юрий, обедать, а вечером будем твою мамку ждать, а если не придет, придется тебя тоже куда-то определять, ведь не возвращать же тебя этому извергу.
Через полчаса, уже допивая компот, Юрик понял, что он наелся, и сейчас прямо тут и уснет, уж очень у него сегодня трудный день был, ведь сколько пришлось пережить, и боль, и страх, и напоследок удовольствие от обеда…
Андрей принес его в свой кабинет на руках, парень уснул прямо за столом. Устроив его на кожаном неудобном диване, он стал заниматься своими служебными делами. Ведь скоро уже должны были прийти родители задержанных парней. И он готовил для них речь. Она хоть и была стандартная, но он всегда вставлял в нее все новые и новые слова, которые указывали прежде всего на вину самих родителей, так как это они, родители, допустили что их дети вдруг (или не вдруг) оказались вот в такой ситуации, когда все уже запущено, когда с трудом можно вылечить вот этих взрослых уже лоботрясов, которых год назад, и даже больше, можно было еще словами убедить в пагубности их действий, можно было каждому из родителей повнимательнее глянуть на своего сына и увидеть, куда катится их уже взрослый ребенок, а теперь…
– Кто его знает, как теперь? Я же не знаю, как далеко у парней дело зашло. Хорошо, что сегодня соседи позвонили, может как раз вовремя. Ведь пока понадобились мы, а не врачи. Надеюсь, очень надеюсь, что мы не совсем опоздали, и еще можно все исправить, – думал он, – парням, как сообщили те же вездесущие соседи, по 17 лет. девять классов они закончили, но нигде не учились. Да и не работали, просто сидели на шее у родителей. А вот что их ждет после армии, что они будут делать тогда, самому Богу известно. Но если они уже сейчас работать не хотят, да и учиться тоже, вряд ли из них что-то хорошее выйдет.
Тут зашевелился Юрик и Андрей стал думать о нем:
– А с этим еще хуже, отца по всей видимости нет, а может его никогда и не было. Может он и не знает о его существовании. Да и мать, судя по всему не сахар, раз позволяет чужому мужику бить своего ребенка. Интересно есть ли у Юрия бабушка и дедушка? А если есть, то считают ли они его своим, нужен ли он им?
Андрей вдруг вспомнил свое детство в детском доме. Он знал, что мать отказалась от него еще в роддоме. Но с детским домом ему повезло, у них был замечательный директор – Михаил Михайлович Гущин. Ох как же они все его любили. Да и сейчас любят, он, Андрей, со своим другом и одноклассником Олегом частенько наведываются в детский дом с подарками и детям, и преподавателям. Ну и Михаилу Михайловичу тоже. Он любит рыбалку, и они, приезжая, идут с ним в магазин “Рыбацкий рай” и покупают ему все, на чем его взгляд останавливается. Это обычно бывает в субботу, а в воскресенье рано утром они идут вместе на рыбалку. И это им всем троим доставляет массу удовольствия.
– Может его к Михаил Михайловичу и оформить, это точно лучше, чем непутевая мама. Может там парню лучше будет, – подумал вдруг Андрей, – эх, ну почему я до сих пор не могу жениться, тогда бы я сам может быть усыновил его.
И тут Андрею очень захотелось забрать Юрика себе. Ведь он уже мысленно составил “фоторобот” матери Юрия: инфантильная молодая дама не более 24 лет, а может и менее, которая работает в лучшем случае кассиром в Пятерочке или официанткой в кафе.
– Интересно, а откуда у нее квартира, может она тоже из детского дома? Ну тогда явно не из нашего, нам Михаил Михайлович четко расписывал нашу жизнь на десятилетие вперед, наши нигде не пропадут. И так себя вести не будут, Михаил Михайлович даже самых непутевых перевоспитывает.
Вскоре Юрик проснулся, увидев Андрея, он улыбнулся:
– У вас тут тихо, хоть и полиция, никто не шумит.
– Шумят и у нас, только в другом крыле, – засмеялся Андрей, ты лучше скажи мне, когда мать с работы приходит.
Мальчик встал с дивана, подошел к Андрею, взял его за руку и показал время на его часах:
– Вот смотрите, здесь маленькая стрелочка бывает, а большая вот тут. Это значит, как наша воспитательница говорила, шесть часов. Вот во столько она меня всегда из садика забирала.
– Ну что, ж подождем немного. Ты ничего не хочешь? – спросил Андрей.
– Хочу, – смутился Юрик.
– Ну тогда пошли.
Они шли по коридору, Юрик крепко держал его за руку, видно боялся потеряться в этом незнакомом здании. А у Андрея на душе кошки скребли, он не хотел отдавать Юрика непутевой, судя по всему, мамаше. Ну вот они вернулись в кабинет, на часах 17:50.
– Ну по идее до двора, в котором живет Юра, где-то минут пятнадцать пешком там три дома значит в одном из них он и живет, – рассудил Андрей и спросил:
– А садик далеко от твоего дома?
– Он сразу за тем подъездом в который вы утром приезжали.
– А ты свой адрес знаешь?
– Да, знаю: улица Карбышева, дом 19, квартира 44.
– Да ты молодец. Юра, а ты знаешь кто такой Карбышев?
– Не знаю, – ответил Юрик.
– У нас с тобой время пока есть, я сейчас тебе о нем расскажу. Мал ты, конечно, для таких разговоров. Ну раз уже ты живешь на улице, названной в честь его, то ты просто обязан о нем знать.
И Андрей коротко рассказал Юрию о героическом генерале инженерных войск Дмитрии Карбышеве. Юрик слушал очень внимательно, задавал вопросы. Судя по всему в садике у него были хорошие воспитатели, он уже показал себя сегодня спокойным, послушным и любопытным мальчиком. А когда Андрей уже заканчивал свой рассказ, он увидел, как мальчик вытирает слезы тыльной стороной ладони. И тут Андрей обратил внимание на его обувь, она была настолько изношенная, что вот-вот порвется, да и шортики на нем были совсем застиранные, только футболка выглядела вполне нормально. Ну что пойдем к тебе домой или, может у меня дома переночуешь?
– А разве так можно? – удивленно спросил Юрик.
– Ну за тобой ведь никто не пришел.
– Ну да, почти как в садике, только я теперь в полиции, – засмеялся Юрик.
– А мама твоя уже полчаса как дома находится, если ты ничего не перепутал. Давай-ка еще посидим, у меня дел много, но они всегда плавно переходят на утро, потому что я не успеваю все бумажки заполнять. Да и с задержанными пацанами не все понятно, хотя их родителям мой коллега уже позвонил, так что ждем их, а потом идем ко мне домой. Вот только бы поесть не мешало, ты потерпишь до дома.
– Конечно, я все лето терплю, с тех пор как из садика меня “выпустили”, – как-то по-взрослому сказал Юрик, – почти ничего и не ем, даже вечером, когда мамка приходит. Она мне всегда говорит, что у нее денег нет на еду. Иногда баба Валя меня кормит.
– Знаешь, давай-ка мы еще в травматологию зайдем, справочка оттуда нам с тобой не помешает.
Мои многоуважаемые читатели, желаю вам успехов и всего наилучшего, жду ваших отзывов и лайков.
А еще предлагаю вашему вниманию другие свои рассказы: