Холодный ключ скользнул в замок, щелкнул. Катя толкнула дверь, вваливаясь в прихожую с двумя пакетами из «Пятерочки». Тишина. Необычная тишина вместо привычного гама.
— Сашенька? Лизка? Я дома!
Ответа не было. Только эхо ее голоса. Бросила пакеты на пол. Бананы вывалились на паркет.
— Андрей? Где дети?
Муж вышел из гостиной. Лицо каменное. Не ее Андрей. Чужой.
— Не ори. Дети у мамы.
— У мамы? Какая мама? Твоя? Почему? Без предупреждения? — Катя почувствовала, как земля уходит из-под ног. — Я только в магазин сбегала! На полчаса!
— Так надо. Мама забрала их к себе. Надолго. — Он повернулся, собираясь уйти.
— Надолго?! Что значит «надолго»?! Андрей, это мои дети! — Она шагнула к нему, схватила за рукав. — Верни их! Сейчас же позвони! Скажи, чтобы привезли!
Он резко дернул руку.
— Не твои уже. Ты – ненадежная мать. Слишком занята своими делами. Карьерой своей мнимой. — Голос был ледяным, резким. — Дети нуждаются в стабильности. В нормальной семье.
— Какой нормальной?! — Катя закричала, чувствуя, как сжимается горло. — Ты что, хочешь их у меня отнять? Это же наш семейный конфликт! Мы же можем договориться! Без такого... такого психологического насилия!
— Насилие? — Он усмехнулся. — Это ты его устраиваешь. Истерики. Нервы. Мама права. Детям с тобой плохо. Они будут жить у нее. А ты... подумай о своем поведении. Пока не исправишься, их не увидишь.
— Исправлюсь?! — Она задыхалась. — Что я такого сделала? Работаю? Стараюсь для семьи? Плачу за квартиру? За садик? Ты же знаешь, как я их люблю! Это незаконно! Ты не имеешь права!
— Имею. Я отец. Мама поможет. Юрист у нас хороший. Специалист по семейным спорам. — Он отступил к двери в гостиную. — А теперь уйди. Успокойся. Подумай. Поговорить сможем, когда будешь адекватна.
— Нет! Нет! Отдай детей! Позвони матери! Сейчас же! — Катя бросилась к нему, пытаясь прорваться к телефону на тумбе.
Он легко оттолкнул ее. Сильно. Она споткнулась о пакет, упала на колени. Бананы расплющились под ней. Он стоял над ней, безразличный.
— Я предупредил. Успокойся и уходи. Или вызову полицию. Скажу, что ты буянишь. Угрожаешь. Кто им поверит? Ты в истерике. Я – спокоен.
— Андрей... — всхлипнула она, поднимаясь. — Это же наши дети... Лиза, Саша... Как ты можешь? Ради чего? Ради матери?
— Ради их будущего. Чтобы они выросли в нормальных условиях. Без скандалов. Без матери, которая вечно на нервах. — Он открыл входную дверь. — Иди. Подумай. Очень хорошо подумай. Может, поймешь, что нужно меняться. Ради прав видеться с детьми.
— Не уйду! — Катя вцепилась в косяк. — Это мой дом! Мои дети здесь живут! Я требую вернуть их! Это похищение! Я вызову полицию сама!
— Пробуй, — холодно бросил он. — У нас есть заключение психолога. По твоим истерикам. Мама собирала доказательства. Твои срывы. Наш семейный юрист все предусмотрел. Судебная практика на нашей стороне. Ты проиграешь.
Он легко оторвал ее пальцы от косяка и вытолкнул в подъезд. Хлопнул дверью. Щелкнул замок и засов.
— Андрей! Открой! Открой сейчас же! — Катя била кулаками в твердую древесину. — Верни моих детей! Верни! Это незаконно! Я мать! Я имею право! Права матери! Ты не можешь так!
Тишина за дверью. Глухая, всепоглощающая. Она прильнула ухом. Ни шагов. Ни голосов. Только стук ее бешеного сердца. Дети... Ее Лиза с косичками, ее Сашка с ямочками... У этой женщины. У свекрови, которая всегда считала ее недостойной своего сына. Которая шептала ему на ухо годами: «Она тебе не пара, Андрюша. Ищи другую. Для детей». И он нашел. Нашел способ.
Она сползла по холодной стене подъезда на грязный пол. Слезы текли рекой, смешиваясь с тушью. «Свекровь забрала детей... Муж выгнал... Что делать?» — этот вопль крутился в голове, вытесняя все мысли. «Куда бежать? Полиция? А если они правда что-то накрутили? Этот психолог...» Она вспомнила визит к какому-то доктору пару месяцев назад, на который уговорил Андрей. «Семейная консультация, Кать, нам надо». Она говорила о своем стрессе, о недосыпе, о вечном цейтноте между работой и домом. А он... он, наверное, говорил о ее «неадекватности».
Два часа спустя. Квартира подруги Марины.
— Ты что?! — Марина вскочила с дивана, роняя пакетик чипсов. — Совсем офигели?! Забрали детей?! Без предупреждения?! Да это же чистой воды похищение! Психологическое давление! Ты должна бороться за права матери, Катька!
Катя, завернутая в плед, с красными опухшими глазами, мотала головой.
— Он сказал... юрист у них. Доказательства. Мои срывы... Что я ненадежная. Что свекровь обеспечит стабильность. А я... я не справляюсь. Может, и правда я? — голос ее дрожал.
— Какая свекровь?! — взорвалась Марина. — Та гарпия, которая тебя с первого дня терпеть не могла?! Которая ему все уши прожужжала?! Это же классический сценарий отъема детей! Ты же работаешь! Зарабатываешь! Квартира в ипотеке, и ты платишь половину! Дети ухоженные, в сад ходят! Какой суд отдаст их бабке?! Нет, Кать, тут нужен свой юрист. Срочно. Специалист по семейным спорам. По защите прав детей. По таким вот грязным разводам с детьми.
— Развод? — Катя подняла на подругу мутный взгляд. — Он... он не говорил о разводе...
— О чем же еще?! — Марина схватила ноутбук. — Забрали детей – первый шаг. Дальше – подача на развод с требованием оставить детей отцу, потому что мать «нестабильна». Бабка будет нянькой. Стандартная схема, Кать! Надо действовать на опережение! Сейчас же ищем адвоката. Хорошего. Жесткого. Знающего судебную практику в Москве по таким делам. Борьба за детей только начинается.
— Я... я не могу думать, — прошептала Катя. — Я только слышу, как Лиза плачет... Она боится туда ездить... А Сашка... он без своего медвежонка не засыпает...
— Соберись! — резко сказала Марина, присаживаясь рядом и обнимая ее. — Рыдать будешь потом. Сейчас – действия. Твои дети там, с чужими людьми, которые их используют против тебя. Ты хочешь их вернуть? Хочешь защитить свои родительские права?
Катя кивнула, сжимая кулаки под пледом. Слезы текли, но в глазах появилась искра. Не страха. Гнева.
— Хочу.
— Отлично. Первое: заявление в полицию. Сейчас. Факт незаконного удержания детей без твоего согласия. Второе: идем в опеку. Завтра же. Пишем заявление. Требуем проверить условия содержания детей у свекрови. Это же не ее дом! Где спят? Кто смотрит? Третье: ищем адвоката. Сейчас гуглим. Ключевые слова: «семейный юрист Москва срочно», «споры о детях», «защита прав матери при разводе». Выбираем по отзывам, по практике. Звоним. Первая консультация часто бесплатная. Будем биться, Кать. За каждый твой законный час с детьми. За их возвращение домой. Это не просто семейный конфликт. И ты должна выиграть. Ради Лизки. Ради Сашки.
Утро. Кабинет адвоката Ирины Смолиной.
Женщина лет сорока, с острым взглядом и стопкой папок на столе, внимательно слушала Катю. Делала пометки.
— Итак, ситуация стандартная, к сожалению, — констатировала Ирина, откладывая ручку. — Алгоритм отработанный: дискредитация матери, сбор «доказательств» ее несостоятельности, изоляция детей, давление. Цель – оставить детей отцу при разводе, с фактическим воспитанием бабушкой. Ваш муж упомянул психолога?
— Да. Какой-то визит... Месяца два назад. Я думала, это семейная консультация...
— Скорее всего, это была экспертиза. Скрытая или с подтасовкой фактов. Надо запросить копию этого заключения. Через суд, если откажут. Что касается «прав отца»... — Адвокат усмехнулась. — Право отца не выше права матери. И уж тем более не дает права похищать детей. Полицию вы вызвали?
— Вчера вечером. Составили заявление. Сказали, будут разбираться. Но... они позвонили мужу. Он им что-то сказал, про заключение психолога, про то, что я неадекватная... Они мне посоветовали «успокоиться и решить вопрос миром».
— Классика. Не ведитесь. Пишем жалобу на бездействие. Идем в прокуратуру. Параллельно – в орган опеки и попечительства. Сегодня же. У вас есть доказательства вашего участия в жизни детей? Фото? Видео? Чеки из сада? Квитанции об оплате? График ваших дежурств? Характеристики с работы?
— Есть... Думаю, есть... — Катя лихорадочно рылась в телефоне. — Вот, фотографии с утренников... Вот, переписка в чате сада... Я там активная... Вот, платежи за ипотеку, за сад... Характеристику... могу запросить.
— Отлично. Собираем все. Каждый чек. Каждую фотографию. Каждое письмо из сада. Доказательства вашего психологического состояния тоже нужны. Запишитесь к нормальному, нашему психологу. Независимая экспертиза. Чтобы опровергнуть их фейковое заключение. Главное сейчас – добиться срочного определения суда о порядке общения. Чтобы вам вернули детей хотя бы временно, пока идет процесс. Шансы есть. Вы – работающая мать, с постоянным доходом, с жильем. Бабушка – пенсионерка, без вашего согласия и решения суда не имеет права удерживать детей. Это ключевой момент в спорах о детях.
— А если... если суд? — голос Кати дрогнул. — Развод и раздел имущества? Квартира... она в ипотеке, мы платим пополам...
— Один шаг за разом, Екатерина, — строго сказала адвокат. — Сейчас фокус – дети. Вернуть их. Обеспечить законный порядок общения. Зафиксировать факт препятствования со стороны отца и свекрови. Это будет козырь в дальнейшем, при решении вопроса о месте жительства детей. Что касается раздела имущества – это отдельная история. Но без детей и дома ипотека теряет смысл. Так? Сначала – дети. Подаем иск об определении порядка общения с детьми. Срочно. И встречное заявление в опеку о проведении проверки по месту фактического проживания детей. Пишем заявление о привлечении свекрови к ответственности за самоуправство. Давление должно быть по всем фронтам. Юридическая помощь должна быть агрессивной. Теперь мы ведем контрнаступление. За ваши родительские права. За право ваших детей расти с матерью. Готовы?
Катя глубоко вдохнула. В глазах не осталось слез. Только решимость.
— Готова. Что подписать?
Три дня спустя. У квартиры свекрови.
Катя стояла рядом с участковым и представителем опеки – хмурой женщиной с блокнотом. Сердце бешено колотилось. Адвокат Ирина была рядом, ее спокойствие немного успокаивало.
— Напоминаю, — тихо сказала Ирина, — мы здесь на основании срочного определения суда о порядке общения. Вы имеете право видеться с детьми, как и их отец. Это первый шаг к возвращению. Держитесь. Никаких сцен. Только дети.
Дверь открыла свекровь. Лицо перекошено злобой.
— Чего приперлись? Дети не хотят вас видеть! — бросила она в лицо Кате.
— Здравствуйте, Анна Леонидовна, — спокойно сказала Ирина, шагнув вперед. — Мы здесь по определению Ленинского районного суда Москвы. Вот копия. Представитель органа опеки и попечительства. И участковый. Мы намерены исполнить судебное решение. Просим обеспечить встречу Екатерины с ее несовершеннолетними детьми, Елизаветой и Александром, немедленно.
— Какое еще решение?! — завопила свекровь. — Она же психованная! Детям вредно! Андрей! Андрей, иди сюда!
Муж появился в дверях. Бледный. Увидел участкового – помрачнел.
— Это что? Зачем полиция? Мы мирные люди.
— Исполняем решение суда, — отчеканил участковый. — Мать имеет право на встречу с детьми. Обеспечьте, пожалуйста. Или придется составить протокол о неисполнении.
— Они боятся ее! — верещала свекровь. — Она же истеричка! Посмотрите на нее!
— Анна Леонидовна, — строго сказала женщина из опеки, открывая блокнот. — Ваше эмоциональное состояние сейчас вызывает больше вопросов, чем состояние матери. Где дети? Прошу предъявить их. Сейчас же. Иначе это будет зафиксировано как препятствие законным правам родителя и повод для более серьезных мер, вплоть до изъятия детей для проверки условий содержания.
Андрей схватил мать за руку, заставив замолчать. Его лицо дернулось.
— Ладно... — прошипел он. — Лиза! Саша! Выходите! К вам... гостья.
В дверном проеме показались испуганные детские лица. Лиза, бледная, с растрепанными косичками. Саша, прижимающий к груди старую машинку – не своего мишку.
— Мамочка! — пискнула Лиза и бросилась к Кате, обвивая ее шею тонкими ручками.
— Мама! — заревел Сашка, уткнувшись лицом в ее куртку. — У-у-у! Хочу домой! Хочу к себе! Тут страшно!
Катя прижала их к себе, вдыхая родной запах детских головок. Слезы наворачивались, но она сжала зубы. Не сейчас. Не перед ними.
— Я здесь, солнышки, — прошептала она хрипло. — Я здесь. Все будет хорошо. Я заберу вас. Обещаю.
Она подняла глаза на мужа и свекровь. В ее взгляде не было мольбы. Только холодная, неоспоримая правда материнской любви и готовность идти до конца. В этой борьбе за ребенка не могло быть компромиссов. Суд, опека, полиция, лучший семейный юрист – все средства были хороши. Ее дети плакали на ее плече. И она только начинала понимать, какую цену придется заплатить за их возвращение. Цену развода. Цену раздела имущества. Цену слома старой жизни. Но дети стоили всего. Каждая слеза. Каждая битва. Каждое слово в суде. Она обняла их крепче. Это был первый шаг. Длинный, тяжелый, но ее.