Две дочки
Детский сад, утренник, май. Моя Лена поправляет бантик перед выходом на сцену, а рядом ворчит Данила:
— Мам, а чего она красуется? Петь всё равно не умеет.
Сыну пять лет, а уже такой серьезный. Игорь, мой муж, наклоняется к мальчишке:
— Мужчины защищают девочек, а не дразнят. Вдруг у неё бантик съедет на сцене — все смеяться будут.
Данила задумывается:
— Тогда я их побью.
— Всех не побьешь. Лучше помоги сестре собраться.
— Ладно, больше дразнить не буду.
Обычная семейная сценка. Но когда дети вышли на сцену петь, у меня перехватило дыхание. Среди девочек в белых платьицах стояла одна — вылитая копия моей Лены. Не просто похожа, а словно близнец.
Толкаю мужа локтем:
— Игорь, смотри.
Он хмурится:
— Вижу. И еще вижу того мужика в четвертом ряду. Посмотри, как он на сцену смотрит.
Оборачиваюсь. Мужчина лет сорока сидит с открытым ртом, уставившись на наших девочек. И что-то в его лице показалось знакомым.
После концерта он подходит:
— Простите, не могу молчать. Наши дочки так похожи — просто невероятно!
— Бывает, — отвечаю сухо. — Нам пора.
Но он не отстает:
— Подождите! Вы так странно реагируете... Может, между детьми есть какая-то связь? Хотя это невозможно — у меня нет родственников, а с женой у нас только одна дочь.
— Мне кажется, вы ошибаетесь, — говорю я и увожу семью.
Дома Игорь молча пьет чай. Знаю — думает о том же, о чем и я.
— Переводим Лену в другой садик, — говорю наконец.
— Согласен. Подальше отсюда.
А началось все пять лет назад. Тогда я была совсем другой.
Роддом
Ехала в скорой помощи, а фельдшер успокаивала:
— Тише, дорогая. Еще немного — и приедем. Врачи хорошие, все будет нормально.
Но по ее глазам видела — говорит не то, что думает. От боли соображала плохо:
— Вы знаете моего мужа? Он врач.
— Нет, не знаю. Но хочу сказать — кем бы он ни был, рожать тебе это не поможет.
— Он все устроит! — выдохнула между схватками.
Женщина покачала головой. Научила правильно дышать, класть руки на спину. Боль немного отступила.
— А долго это длится? — спросила я.
— По-разному. У кого-то час, у кого-то и полдня.
— Полдня?!
— Не бойся так. Роды — дело естественное. У тебя все хорошо — и фигура подходящая, и беременность нормально прошла. Думай о малыше, которого скоро увидишь.
Приехали. Игорь уже ждал во дворе больницы:
— Верочка! Как дела? Больно?
К врачу:
— Скажите, как у жены состояние?
— Все идет как надо. Скоро папой станете.
Вся его уверенность сразу испарилась. Помог мне подняться по ступенькам, в приемном покое заполнял документы, а я просто старалась не кричать.
Когда боль стала совсем сильной, не выдержала — застонала. Игорь вскочил:
— Помогите жене!
Медсестра строго посмотрела:
— Ваша супруга рожать приехала, а не развлекаться. Кроме нее тут еще женщины лежат. Будете шуметь — всех перепугаете. Нужно вам это?
Игорь испуганно замотал головой.
— Тогда сидите спокойно. Или идите домой.
— Нет, я останусь.
Меня увели в палату. За дверью остался муж, а у меня появилась соседка.
Зинаида
На соседней кровати лежала женщина — беременная, улыбчивая:
— Привет! Зина. А ты когда рожать собираешься?
— Сегодня, наверное. Меня Вера зовут.
— А я еще дня два полежу. С анализами что-то не то, вот врачи и подстраховываются. Уже неделю тут сижу.
— Скучно, наверное.
— Еще как! Все рожают, радуются, а я жду. Зато представляю, как дочку увижу! Машенькой назову.
Глаза у нее светились:
— Уже столько вещичек приготовила! Платьица, носочки — все розовое, красивое. Муж, правда, еще не в курсе.
— Как это?
Зина смутилась:
— Ну... он не совсем муж. Пока. Но уверена — как дочку увидит, сразу на мне женится.
Я промолчала. Не мое дело судить.
Зинаида оказалась заботливой. Когда боль накатывала, приносила воду, рассказывала смешные истории. Заставляла ходить по палате:
— Я тут много рожениц видела. Заметила — кто больше двигается, тому легче.
И правда помогало. Когда ходила, дышать становилось проще.
Вечером меня забрали в родовое отделение. Зина проводила:
— Держись! Скоро встретимся — я тоже рожать буду.
То, что происходило дальше, лучше не вспоминать. Часа через четыре медсестра сказала:
— Мамочка, знакомься с сыночком.
На руки мне положили маленький теплый комочек. Максимом решили назвать. В одну секунду забыла про все страдания. Смотрела на сына и понимала — ради этого стоило пройти через все.
— А муж твой забавный, — сказала медсестра. — Сначала по коридору бегал, всех доставал. А как сказали, что сын родился, сел и плачет от радости.
На следующий день уже сама вставала к Максиму. Игорь приходил каждый день, смотрел в окно на сына. СМС слал: "Красавец! Вылитый папа!"
Прошло еще два дня, а Зины все не было. В палате появилась другая женщина. Стало интересно — что с соседкой?
Спросила у медсестры:
— А где Зинаида? Та, что со мной лежала?
Женщина как-то странно на меня посмотрела:
— Зины больше нет.
— Как это?
— Не перенесла роды. Заболевание крови редкое оказалось. Девочку выходили, а маму спасти не смогли.
У меня подкосились ноги:
— Этого не может быть...
— К сожалению, может. Малышку в детский дом направят — у Зины родственников не было. И отец неизвестен.
Я вернулась в палату и долго лежала, уставившись в потолок. Вспоминала, как Зина мечтала о дочке, как готовилась стать мамой.
Вечером попросила медсестру:
— Можно посмотреть на ее девочку?
— Зачем тебе это?
— Просто... мы ведь вместе лежали.
Привела меня в детское отделение. Крохотная девочка спала в прозрачной кроватке. Совсем малюсенькая, беззащитная.
— Красивая, — сказала медсестра. — Жалко только — сирота.
Всю ночь не спала. Утром позвонила Игорю:
— Приезжай. Поговорить надо.
— Что случилось? С сыном все в порядке?
— С нами все хорошо. Просто приезжай, пожалуйста.
Через час он был в роддоме. Мы говорили долго. Когда я объяснила, зачем его позвала, Игорь опешил:
— Ты серьезно? Зачем нам еще один ребенок? У нас сын есть!
— Она же совсем одна останется...
— Вера, мы не можем спасти всех детей на свете.
Я рассказала про Зину, про ее мечты, про то, что девочка пойдет в детский дом.
— Представь, что это наш Максим остался без родителей.
Игорь молчал. Потом встал:
— Нет. Это невозможно.
Ушел, даже не попрощавшись.
Но вечером вернулся. Сначала поговорил с врачами, потом его проводили в детское отделение. Стоял долго у кроватки, смотрел на малышку.
Когда вышел, просто кивнул:
— Если ты так решила — попробуем.
Документы и дом
Оказалось, что удочерить ребенка из роддома не так просто. Пришлось повозиться с бумагами, пройти комиссии. Но через месяц Лена была дома.
Игорь поначалу относился к ней настороженно. Но когда увидел, как она улыбается, растаял:
— Смотри, какая умница. И на тебя похожа.
Максим принял сестру спокойно. Они росли вместе, и для него это было естественно — в семье двое детей.
Лену мы воспитывали как родную дочь. Она ничего не знала о том, что удочерена. Да это и не важно было — она была нашей во всех смыслах.
Дети росли дружно. Максим защищал сестру, Лена делилась с братом игрушками. Обычная семья с двумя детьми.
Встреча в садике
И вот — утренник в детском саду. Тот самый мужчина, который подошел к нам после концерта.
Дома я сказала Игорю:
— Нужно что-то делать.
— Что именно?
— Переводить Лену в другой садик. Подальше от этого района.
— Думаешь, он что-то заподозрит?
— Не знаю. Но рисковать не хочу.
Игорь согласился. Через неделю Лена пошла в новый детский сад на другом конце города. Объяснили детям, что так удобнее — ближе к папиной работе.
Больше мы того мужчину не встречали.
Сейчас
Прошло уже пять лет с того дня в роддоме. Лена — обычная девочка десяти лет. Любит рисовать, дружит с соседскими детьми, иногда капризничает. Максим в шестом классе, увлекается футболом.
Для окружающих мы обычная семья. Никто не догадывается, что Лена удочерена. Да и зачем кому-то это знать?
Иногда я думаю о той встрече в садике. Интересно, что стало с тем мужчиной? Искал ли он свою дочь? Но потом гоню эти мысли. Лена — наша дочь. Мы ее вырастили, любим, заботимся о ней.
Игорь иногда шутит:
— Хорошо, что тогда согласился. Представляешь, какой была бы Лена в детском доме?
Я не представляю. И не хочу представлять.
Недавно Лена спросила:
— Мам, а почему я не похожа на папу?
— Бывает, — ответила я. — Ты на меня похожа.
— А Максим на папу.
— У каждого свои особенности.
Она удовлетворилась ответом. Пока. Но я знаю — рано или поздно вопросы станут серьезнее. И тогда придется решать — говорить правду или нет.
Игорь считает, что лучше рассказать, когда Лена станет взрослой. Я пока не определилась. С одной стороны, она имеет право знать. С другой — зачем травмировать ребенка?
Время покажет. А пока мы просто живем — обычная семья с двумя детьми, со своими радостями и проблемами.
Знаете, материнство — это не только про беременность и роды. Это про готовность принять ребенка в свое сердце. И неважно, родной он или приемный. Главное — любить и заботиться.
Лена стала моей дочерью не потому, что я ее родила. А потому, что я выбрала стать ее мамой. И это был правильный выбор.
Иногда судьба преподносит нам испытания, которые кажутся непосильными. Но потом оказывается — это были не испытания, а подарки. Просто завернутые в неожиданную упаковку.
*****
А как считаете вы — стоит ли рассказывать приемным детям правду об их происхождении? В каком возрасте это лучше делать? Поделитесь своим мнением в комментариях!
*****
Каждое ваше прочтение и комментарий для меня как личная беседа ❤️
Если вы чувствуете в этих историях жизнь — подпишитесь, мне важно быть с вами на одной волне.
📅 Я публикую рассказы каждый день, и каждая история — будто частичка моей жизни.
📚 А пока — вот несколько рассказов от моей подруги. У неё удивительный дар говорить просто о сложном: