В тот вечер я закрывала кухонный шкаф, когда за спиной раздался тихий стук в дверь. Не входную — в кухню.
— Маша, можно тебя на минуту? — голос Паши, старшего брата мужа, заставил меня сжать губы.
Я повернулась. Он стоял в проёме, высокий, широкоплечий, в старом свитере с вытянутыми рукавами. В руках — кружка.
— Чайник закипел, но у тебя газ подтекает, — сказал он, делая шаг внутрь. — Я перекрыл, но надо глянуть.
— Спасибо, — ответила я, стараясь, чтобы голос звучал ровно.
Саша, мой муж, уехал вахтой три недели назад. Вернётся только через месяц. И всё это время Павел жил у нас «чтобы помочь с хозяйством». Он сам предложил, мол, сосед сверху шумит, район неспокойный, а я с пятилетней Лизой одна. Сначала я благодарила судьбу за такую заботу. Но очень быстро поняла — это не забота.
Павел подошёл ближе, поставил кружку на стол. Его взгляд был слишком долгим, слишком внимательным.
— Ты, Маша, изменилась, — сказал он тихо. — Похудела. Щёки впали. Не ешь, что ли?
— Ем нормально, — я отвернулась к плите, будто проверяя конфорку. — Всё в порядке.
Он встал рядом, слишком близко. Пахло табаком и одеколоном, который я раньше на нём не замечала.
— Я всё вижу, — продолжил он. — Тебе тяжело одной. Саша далеко. А я рядом.
Я резко отодвинулась.
— Павел, спасибо за помощь, но…
— Но что? — он улыбнулся уголком рта. — Ты же знаешь, я тебе плохого не сделаю.
Я вспомнила прошлую неделю. Лиза уже спала, я складывала бельё в спальне, и Павел зашёл «спросить про стиралку». Он сел на край кровати, долго рассказывал какие-то истории из своей молодости, а потом вдруг взял меня за руку и сказал: «Ты красивая, Маш. Саша тебе не ценит». Я выдернула руку и ушла на кухню, а он хмыкнул: «Ладно, не обижайся».
С тех пор я старалась не оставаться с ним наедине. Но это было сложно — он жил в соседней комнате.
Сейчас, на кухне, он снова сделал шаг ко мне.
— Маша, мы взрослые люди. Ты же понимаешь, что я… — он замялся, но взгляд говорил больше слов.
Я прижала ладони к столешнице, будто к бортику лодки, чтобы не потерять равновесие.
— Павел, выйди, пожалуйста. Лиза может проснуться.
Он постоял ещё секунду, потом пожал плечами:
— Как хочешь. Но подумай.
Когда дверь за ним закрылась, я села на табуретку и выдохнула. Сердце колотилось так, что казалось — услышит сосед снизу.
Первое время его помощь казалась мне спасением. Саша в командировках по полгода, я работаю удалённо, дочка ходит в сад. Павел забирал Лизу, чинил розетку, менял лампочки.
Но постепенно в его словах стали появляться намёки. «Ты слишком красивая для такой жизни», «Саша не должен оставлять тебя одну на столько месяцев». Я делала вид, что не замечаю.
А потом был случай, после которого я перестала чувствовать себя в безопасности. Мы сидели вечером на кухне, Лиза уже спала. Павел налил мне чай, мы болтали о пустяках. И вдруг он положил ладонь мне на плечо, задержал. Его пальцы чуть сжали ткань футболки.
— Ты тёплая, — сказал он странно, будто сам себе.
Я встала и пошла мыть чашку. Он тихо засмеялся:
— Боишься меня, Маш?
С того вечера я стала закрывать дверь в спальню на ключ.
Сегодня утром позвонила свекровь, мать Саши и Павла.
— Машенька, как вы там? Павлик говорит, помогает вам. Молодец, что не отказывает.
— Помогает, — ответила я, глядя в пол.
— Держись, девочка. Знаешь, он тяжёлый человек. После развода как с цепи сорвался. Всё внимание к семье Саши переключил.
— Развода? — я удивилась.
— Ну да. Его жена ушла два года назад. Сказала, что он её душит своей ревностью. У них там нехорошие сцены были. Ты поосторожнее.
Я кивнула, хотя она меня не видела.
Вечером, когда Лиза рисовала в зале, я вышла в подъезд — якобы вынести мусор — и позвонила Павлу.
— Надо поговорить. Завтра. При Лизе не хочу.
— Ладно. О чём?
— Поймёшь.
Мы встретились у подъезда. Было холодно, пахло дымом от чьей-то печки.
— Павел, так больше не будет, — я говорила медленно, чтобы каждое слово дошло. — Ты перестаёшь заходить в мою комнату без стука. Не прикасаешься ко мне. Не говоришь ничего, что можно понять неправильно.
— Маш… — он усмехнулся, — ты думаешь, я ребёнок?
— Я думаю, что ты брат моего мужа. И дяди моей дочери. И этим всё сказано.
— А если я…
— Если ты не сможешь, — перебила я, — я расскажу Саше. И мы уедем.
Он замолчал, уставившись в асфальт.
— Ладно. Попробую.
— Не «попробуешь». Сделаешь. Ради Лизы.
Павел поднял взгляд. Там было что-то вроде обиды и… принятия.
— Ради Лизы, — повторил он.
Мы разошлись.
Я поднялась домой, Лиза бросилась мне на шею:
— Мама, а завтра дядя Павлик придёт играть?
Я погладила её по голове.
— Придёт. Но только, когда папа вернётся.
Она надула губы. А я подумала: если он сдержит слово — у нас ещё есть шанс на нормальную семью. Если нет… придётся выбирать между тишиной в доме и правдой.
Читайте другие истории: