— Анна Дмитриевна, можно? — голос был тихим, почти заискивающим.
Анна подняла голову от квартального отчёта. На пороге её нового, просторного кабинета с панорамным видом на Москву-реку стоял Дмитрий. Её муж. Вернее, пока ещё муж, но уже бывший начальник, а ныне — подчинённый из другого отдела. Он выглядел осунувшимся, дорогой костюм, который раньше сидел на нём как влитой, теперь казался на размер больше.
— Входите, Дмитрий Игоревич, — ровным, холодным тоном произнесла она, намеренно не отрываясь от бумаг. — У вас что-то срочное? У меня через пятнадцать минут встреча с финансовым директором.
Он вошёл и неуверенно остановился посреди кабинета, словно не зная, куда деть руки. Эта сцена была настолько сюрреалистичной, что на мгновение Анне показалось, будто она смотрит какой-то странный фильм. Вот он, человек, который ещё полгода назад снисходительно хлопал её по плечу и называл «котиком», а теперь стоит перед ней, как провинившийся школьник.
— Я… я хотел бы обсудить проект по «Северным регионам», — начал он, запинаясь. — Там есть пара моментов, которые требуют вашего одобрения.
— Положите документы на стол, я посмотрю, когда будет время, — отрезала она, даже не взглянув на него. — Ответ получите по внутренней почте. Это всё?
Дмитрий сглотнул. Он явно ожидал другой реакции. Возможно, криков, упрёков, злорадства. Но её ледяное безразличие обезоруживало куда сильнее.
— Аня… — вдруг сорвался он на шёпот, сделав шаг к её столу. — Пожалуйста…
— Анна Дмитриевна, — поправила она, наконец подняв на него глаза. В её взгляде не было ничего, кроме усталости и лёгкого раздражения, как при виде назойливой мухи. — Мы на работе, Дмитрий Игоревич. Соблюдайте субординацию. Если у вас больше нет вопросов по делу, то не смею вас задерживать.
Он отступил, словно наткнувшись на невидимую стену. Молча положил папку на край её огромного стола, развернулся и вышел. Анна проводила его взглядом и только после того, как дверь за ним закрылась, позволила себе откинуться на спинку кресла и глубоко вздохнуть. Месть была сладкой. Такой сладкой, что во рту стоял приторный вкус.
Процесс мести, тщательно спланированный и блестяще исполненный, принёс ей острое, пьянящее удовлетворение. Она видела, как рушится его карьера, как от него отворачиваются вчерашние приятели, как он теряет свою самоуверенную ухмылку. Она знала от общих знакомых, что Светлана бросила его почти сразу после его понижения. Неудачники её не интересовали. Анна наслаждалась каждым моментом его падения, считая это справедливым возмездием за пятнадцать лет её жизни, отданных ему, и за то двойное предательство, которое он и её лучшая подруга нанесли ей в спину.
Дмитрий, тем временем, начал свою игру. Унижение сменилось отчаянной тактикой по возвращению «старой Ани». Он стал идеальным подчинённым. Его отчёты всегда были готовы в срок, он проявлял инициативу, постоянно заходил в её кабинет под предлогом «рабочих консультаций».
— Анна Дмитриевна, я тут подумал, если мы изменим логистическую схему, то сможем сэкономить до пяти процентов. Помните, мы когда-то с вами на даче обсуждали похожую идею для нашего маленького семейного бизнеса, который так и не открыли?
Он говорил это с грустной улыбкой, пытаясь вызвать в ней ностальгию. Но Анна оставалась непреклонной.
— Ваше предложение выглядит разумным, Дмитрий Игоревич. Оформите его в виде служебной записки. А что касается наших дачных обсуждений, то они не имеют отношения к делу.
Он начал приносить ей кофе по утрам. «Увидел, что вы ещё не пили, решил захватить». Он оставлял на её столе шоколадки. «Ваши любимые, с орехами. Случайно увидел в буфете». Эти мелкие знаки внимания были жалкими и прозрачными. Он пытался воссоздать иллюзию заботы, напомнить ей о том времени, когда они были семьёй.
Иногда он подкарауливал её после работы на парковке.
— Аня, давай я тебя подвезу. Нам же в одну сторону.
— Спасибо, я на своей машине, — холодно отвечала она, садясь в свой новый автомобиль, который купила с первой же зарплаты на новой должности.
Однажды вечером он пришёл в их квартиру. Анна как раз заканчивала собирать вещи. Бракоразводный процесс был в самом разгаре, и по закону квартира, купленная в браке, подлежала разделу. Анна наняла лучшего адвоката, который методично отстаивал её интересы.
— Что ты здесь делаешь? — спросила она, увидев его на пороге.
— Я пришёл домой, — просто ответил он. Он был пьян. Не сильно, но достаточно, чтобы в глазах появилась несвойственная ему тоскливая откровенность. — Это ведь и мой дом тоже.
— Скоро он перестанет быть твоим, — напомнила она. — Мы продаём квартиру и делим деньги. Или ты забыл?
— Я ничего не забыл! — он вошёл и сел на одну из запечатанных коробок. — Я не могу забыть пятнадцать лет, Аня! Не могу! Ну да, я оступился, я был идиотом, последним козлом! Я готов на коленях ползать, умолять о прощении! Но я люблю тебя! Слышишь? Только тебя! Света… это была ошибка, помутнение рассудка! Она для меня ничего не значила!
Он закрыл лицо руками, его плечи затряслись. Анна смотрела на него без капли сочувствия. Все эти слова она уже слышала в своей голове тысячу раз, прокручивая воображаемые сцены их скандала. Но сейчас, в реальности, они звучали фальшиво и запоздало.
— Твоя любовь очень удобно проснулась, когда ты лишился высокой должности и любовницы, — усмехнулась она. — Где она была, когда ты покупал ей подвески и врал мне про «завалы на работе»?
— Я не знаю! — воскликнул он. — Я был слеп! Я не ценил то, что имел! Я понял это только сейчас, когда потерял всё! Аня, я всё исправлю! Я стану лучшим мужем на свете! Только дай мне шанс!
— Шансов больше не будет, Дима, — твёрдо сказала она. — Уходи.
Но он не уходил. Его присутствие в её жизни стало постоянным фоном. На работе он был тенью, дома — призраком прошлого. И постепенно Анна начала замечать странную вещь. Острое чувство триумфа стало угасать, сменяясь глухой, ноющей болью где-то в глубине души.
Она добилась всего, чего хотела. Она была успешна, независима, красива. Мужчины в офисе провожали её восхищёнными взглядами, начальство ценило. Но вечерами, приходя в свою новую, стильную, но пустую съёмную квартиру, она чувствовала себя бесконечно одинокой. Она садилась в дорогое дизайнерское кресло, смотрела на огни большого города за окном и понимала, что в её жизни нет радости.
Её месть, такая яркая и всепоглощающая, выжгла её изнутри. Она разрушила его жизнь, но при этом не построила свою. Вся её энергия, все её мысли за последний год были сосредоточены на нём. Сначала — на подозрении, потом — на ненависти и плане отмщения. Дмитрий, так или иначе, оставался центром её вселенной. И теперь, когда цель была достигнута, в центре образовалась чёрная дыра, которая засасывала все остальные эмоции.
Однажды, в дождливый осенний день, она сидела в кафе и машинально смотрела в окно. За соседним столиком сидела пожилая пара. Он заботливо поправлял ей на плечах шаль, она смеялась и что-то рассказывала, держа его за руку. И в этот момент Анну пронзила такая острая тоска по простому человеческому теплу, что у неё перехватило дыхание. Она вспомнила, как они с Димой, ещё совсем молодые, гуляли под дождём, прячась под одним зонтом, и были абсолютно счастливы.
Слёзы сами покатились по щекам. Она плакала не о Диме. Она плакала о себе. О той Ане, которая умела радоваться мелочам, которая верила в любовь, которая мечтала о простом семейном счастье. Месть убила в ней эту Аню. На её месте осталась только успешная, сильная, но несчастная Анна Дмитриевна Волкова.
Она поняла, что, играя по его правилам, пусть и выиграв, она всё равно осталась в его игре. Она не стала свободной. Она просто поменялась с ним ролями в их общем токсичном спектакле.
Через несколько дней она случайно столкнулась со Светланой в торговом центре. Та выглядела плохо: потухший взгляд, резкие морщины у рта, дешёвая одежда. От былого лоска не осталось и следа.
— Аня? — Светлана сначала не узнала её, а потом в её глазах вспыхнула смесь злобы и зависти. — Надо же, как ты изменилась. Вся сияешь. Радуешься, да? Разрушила наши жизни и радуешься.
— Я ничего не разрушала, Света, — спокойно ответила Анна. Она не чувствовала к ней ненависти, только брезгливую жалость. — Вы всё разрушили сами.
— Он любил меня! — выкрикнула Светлана так, что прохожие начали оборачиваться. — А ты его сломала! Ты отняла у него всё, и он вернулся к тебе, как побитая собака! Ты всегда была такой! Святоша, правильная жена! А сама — змея подколодная!
Анна молча смотрела на неё. Раньше эти слова привели бы её в ярость. Сейчас она видела перед собой лишь несчастную, обманутую женщину, которая проиграла так же, как и она. Просто их проигрыши выглядели по-разному.
— Мне жаль тебя, Света, — тихо сказала Анна и пошла прочь, оставив бывшую подругу выкрикивать ей в спину проклятия.
Этот разговор стал последней каплей. Анна поняла, что ей нужно бежать. Бежать не от Димы или Светы. Бежать от самой себя — той, которая жила местью.
На следующий день Дмитрий снова пришёл в её кабинет. Он принёс ей отчёт по тому самому проекту «Северные регионы». Проект был выполнен блестяще и принёс компании неожиданно большую прибыль. Это была его работа, его идея. Он сделал это, чтобы доказать ей, что он на что-то способен.
— Вот, Анна Дмитриевна, — он положил папку ей на стол. Его взгляд был полон надежды. — Я сделал это. Для нас. Чтобы показать, что я могу измениться. Аня… давай начнём всё сначала.
Он попытался взять её за руку. Анна мягко отстранила его ладонь. Она посмотрела ему прямо в глаза — спокойно, без ненависти и без любви.
— Ты молодец, Дима. Это действительно хорошая работа. Компания тобой будет гордиться.
— А ты? — с замиранием сердца спросил он. — Ты гордишься мной?
— Я? — она грустно улыбнулась. — А я здесь больше ни при чём.
— Как это… ни при чём?
— Я увольняюсь, Дима. Сегодня мой последний день.
Он замер, не веря своим ушам.
— Куда? Тебя переманили конкуренты? Предложили больше денег?
— Нет. Я ухожу в никуда. Просто ухожу.
— Но почему?! — в его голосе звучало отчаяние. — Ты же на вершине! У тебя всё получилось! Ты победила!
— В том-то и дело, — вздохнула она. — Я победила в этой войне, но проиграла саму себя. Пока я ненавидела тебя, пока я мстила, я была прикована к тебе невидимой цепью. Каждый мой шаг, каждая моя мысль были о тебе. Я разрушала твою жизнь и думала, что строю свою. Но я ошибалась. Я просто строила красивую тюрьму вокруг той пустоты, что осталась после твоего предательства.
Она встала из-за стола и подошла к окну.
— Я не хочу больше так жить. Я не хочу быть ни твоей жертвой, ни твоим палачом. Я хочу снова стать просто Аней. Женщиной, которая пьёт утренний кофе не для того, чтобы взбодриться перед очередной битвой, а просто потому, что он вкусный. Которая покупает новое платье не для того, чтобы произвести впечатление, а потому что оно красивое. Понимаешь?
Он молчал, ошеломлённо глядя на неё. Кажется, он впервые начал что-то понимать.
— Так что, всё? — тихо спросил он.
— Всё, — кивнула она. — Квартиру мы продадим, деньги поделим. Адвокат с тобой свяжется. Живи, как знаешь, Дима. Забудь обо мне. Потому что я собираюсь сделать то же самое. И это, наверное, и есть настоящая победа. Не отомстить, а отпустить. Прощай.
Она взяла со стола свою сумочку, оставив на нём всё: пропуск, ключи, папки с документами. Она прошла мимо него, не оглядываясь, и вышла из кабинета, из этого офиса, из своей прошлой жизни.
Вечером она заехала в их бывшую, уже почти пустую квартиру, чтобы забрать последнюю коробку с мелочами. На самом дне лежала их старая фотография, сделанная в первый год совместной жизни. Они стояли на берегу моря, молодые, счастливые, обнимали друг друга и щурились от солнца. Анна долго смотрела на снимок. В сердце больше не было острой боли. Только лёгкая, светлая грусть. Грусть о том, что не сбылось.
Она не стала рвать фотографию. Она аккуратно положила её обратно в коробку, заклеила скотчем и написала маркером: «Прошлое».
Выйдя из подъезда, она глубоко вдохнула прохладный вечерний воздух. Город сиял тысячами огней, обещая тысячи новых дорог. Она села в машину, включила любимую музыку и поехала вперёд, не глядя в зеркало заднего вида. Куда — она ещё не знала. Но впервые за долгое время она чувствовала себя по-настоящему свободной. И это было лучше любой мести.