— Лен, а сколько ты там за компьютером получаешь-то?
Тамара Ивановна стояла в дверях, придерживая халат. Восемь утра, а у неё уже тот взгляд — будто Лена съела последний кусок хлеба.
— Достаточно, Тамара Ивановна.
— Достаточно... — свекровь усмехнулась. — Пятнадцать тысяч в месяц мне отдаёшь на еду и коммуналку, а больше денег нет?
Лена не отрывалась от экрана. Код для немецкой компании не ждёт семейных препирательств. Через час сдавать проект за полмиллиона — больше, чем Сергей заработает за два года.
— Мам, отстань, — донеслось из кухни. — Работает же человек.
— Работает! — Тамара Ивановна фыркнула. — В игрушки играет. Вот твой отец на трёх работах вкалывал, не то что эти... программистки.
Тридцать семь квадратов на троих. Лена спит с мужем на диване, работает за кухонным столом, а Тамара Ивановна командует с кресла у телевизора. Три года назад переехали "временно" — Сергей обещал копить на съёмную квартиру. Но его тридцать тысяч уходили на транспорт и обеды, а Лена молчала о своих доходах.
Зачем? Чтобы Сергей бросил работу? Чтобы свекровь решила — теперь Лена должна содержать всю семью?
Телефон завибрировал: "Зачислено 250 000 рублей". Лена быстро убрала экран под стол.
— Лена! — крик из кухни. — Картошку чисти, раз дома сидишь!
За ужином началось по новой:
— Серёжа, посмотри на других жён. Машка в магазине работает, зарплату честную получает. А твоя непонятно чем занимается.
— Мам, не начинай.
— Как не начинай? Я в её годы по двенадцать часов на заводе стояла. А она пальцем в экран тыкает — и это работа?
Лена мешала суп и думала о контракте на завтра. Ещё полмиллиона за квартал. Хватит на двушку и машину Сергею. Но сказать — значит признать: три года врала, играла роль неудачницы.
В субботу утром, пока Лена была в душе, её телефон загорелся уведомлением.
"Остаток по карте: 847 592,15 руб."
Тамара Ивановна протирала стол и случайно увидела цифры. Замерла. Перечитала медленно.
Почти миллион.
— Серёжа, — голос дрожал. — Серёжа, немедленно сюда!
Он выбежал из кухни с чашкой:
— Что случилось?
— Вот что случилось! — она ткнула в экран.
Сергей посмотрел и выронил чашку. Осколки разлетелись по полу.
Когда Лена вышла из ванной, они стояли молча. Сергей красный, свекровь белая как стена.
— Это твоё? — Тамара Ивановна протянула телефон.
— Моё.
— Почти миллион рублей?!
Слова повисли в воздухе. Лена села на диван и вдруг почувствовала странное облегчение.
— Почти.
— Три года! — голос свекрови сорвался на крик. — Три года ты нас дураками держала! Я стирала твои тряпки! Готовила! Из пенсии доплачивала за свет!
— Я давала пятнадцать тысяч на коммуналку.
— Пятнадцать! При таких деньгах! — Тамара Ивановна замахала руками. — Да ты нас за нищих считала!
— Лена, — Сергей опустился рядом, — зачем молчала?
Она посмотрела в его растерянные глаза:
— А что изменилось бы? Ты бросил бы завод? Стал сидеть дома?
— Мы съехали бы отсюда...
— Или твоя мама решила бы, что теперь я должна вас содержать. Кто знает?
— Должна! — Тамара Ивановна взвилась. — Семья — это семья! А ты что, чужая нам?
— Видимо, чужая, — Лена встала. — Раз три года боялась сказать правду.
— Собирайся! — свекровь рванула к шкафу. — И вон из моего дома!
— Мам, ты что творишь?! — Сергей кинулся к ней.
— Она нас обманывала! — Тамара Ивановна швыряла одежду в пакет. — Богатая такая — живи где хочешь!
Лена смотрела, как её жизнь летит в полиэтилен. Платье с первого свидания. Книги. Их свадебное фото.
— Мам, остановись!
— Руки убрал! — свекровь загородила дорогу к пакетам. — Она выбрала молчать — пусть теперь живёт с этим выбором!
Через полчаса вещи стояли в подъезде. Три пакета у почтовых ящиков.
— Лена, — Сергей схватил её за руку, — ты же не уйдёшь? Правда?
Она высвободилась:
— А что мне здесь делать? Твоя мама права — я вас обманывала.
— Но мы же... мы любим друг друга.
Лена надела куртку:
— Любовь — это когда не боишься сказать правду. А я боялась.
Квартиру сняла в тот же день. Сорок тысяч — смешные деньги при её доходах. Зато тишина.
Сергей звонил неделю:
— Мама остыла. Говорит, можешь вернуться.
— С какими условиями?
— Будешь помогать семье по-честному. Тысяч пятьдесят в месяц.
— Из двухсот пятидесяти?
— Лена, мы не чужие...
Она повесила трубку.
Через месяц встретила его у метро. Сергей осунулся, в мятой куртке.
— Как дела?
— Хреново, — он не смотрел в глаза. — Мама теперь считает меня слабаком. Говорит, настоящий мужик заставил бы жену делиться.
— Заставил бы, — повторила Лена. — Понятно.
— А что, она не права? Мы же семья были...
Лена развернулась и пошла прочь.
Вечером звонила соседка Тамары Ивановны:
— Сын от неё съехал. Она просила вас найти.
— Что передать?
— Говорит, готова всё забыть.
Лена открыла ноутбук. На экране два новых проекта — триста тысяч и четыреста.
— Скажите Тамаре Ивановне: я тоже готова забыть. Но не вернуться.
На столе лежали пятнадцать тысяч — последняя "плата" за право жить в чужом доме. Лена порвала купюры пополам.
Телефон завибрировал: "Можем встретиться?"
Она заблокировала номер Сергея.
Некоторые двери захлопываются навсегда. И хорошо.