– Катя, ты же не пожалеешь для родни пары лишних пирожных? – тётя Люба, сестра мужа, улыбнулась так широко, что её золотой зуб блеснул в свете люстры.
Екатерина застыла с подносом в руках, чувствуя, как пальцы сжимают прохладный металл. На столе перед ней красовался её последний шедевр – трёхъярусный торт с ванильным бисквитом, малиновым кремом и филигранными цветами из белого шоколада. Она потратила на него два дня, не спав до трёх утра, чтобы каждый лепесток выглядел как живой. А теперь тётя Люба, не моргнув глазом, тыкала пальцем в торт, словно это был пирог с капустой с ближайшего рынка.
– Э-э… Конечно, я… – Катя замялась, пытаясь подобрать слова. В горле пересохло, а улыбка, которую она так старательно держала весь вечер, начала сползать.
– Ну вот и славно! – перебила тётя Люба, уже разворачивая пластиковый контейнер, который, видимо, притащила специально для «с собой». – И вон те эклеры тоже захвати, они у тебя всегда такие нежные. Машенька их обожает.
Машенька, её шестнадцатилетняя племянница, даже не подняла глаз от телефона, лениво ковыряя вилкой кусок торта. Остальные гости – родственники мужа, человек пятнадцать, – гудели за столом, как улей. Кто-то требовал добавки, кто-то хвалил её «талантище», а кто-то уже намекал, что на следующей неделе у них годовщина свадьбы, и Катя, конечно же, «не откажется испечь что-нибудь эдакое».
Катя поставила поднос на стол и вытерла руки о фартук. Её кухня, её маленький мир, где она творила свои десерты, пахла ванилью и какао. Обычно этот запах успокаивал, но сейчас он казался чужим, словно и кухня принадлежала не ей, а этим людям.
Катя всегда любила сладкое. Ещё в детстве, в крохотной квартире на окраине Екатеринбурга, она заворожённо смотрела, как бабушка замешивает тесто для пирогов. Бабушка не была кондитером – обычная учительница математики, но её пироги с яблоками и вишней были легендами семейных застолий. Катя училась у неё, впитывая каждое движение: как раскатывать тесто, чтобы оно не рвалось, как взбивать сливки до устойчивых пиков, как добавлять щепотку корицы, чтобы вкус стал «как будто из сказки».
К тридцати пяти годам Катя превратила свою страсть в профессию. Её эксклюзивные десерты заказывали на свадьбы, юбилеи, корпоративы. Она не просто пекла – она создавала маленькие произведения искусства. Торт с зеркальной глазурью, напоминающей озеро в лунном свете. Пирожные, украшенные съедобным золотом. Макаруны, которые таяли во рту, оставляя послевкусие лаванды или солёной карамели. Клиенты платили за это тысячи, а иногда и десятки тысяч рублей. И Катя гордилась каждой минутой, проведённой за работой.
Но родственники мужа, похоже, считали её талант общественным достоянием. С тех пор как она вышла замуж за Сашу пять лет назад, их дом стал чем-то вроде бесплатной кондитерской. Сначала это были невинные просьбы: «Катюш, испеки что-нибудь к чаю, а то гости придут». Потом начались заказы посерьёзнее – торты на дни рождения, кексы на крестины, целые сладкие столы на семейные праздники. И всё, конечно, «по-родственному», то есть даром.
– Они же семья, – говорил Саша, когда Катя пыталась возмутиться. – Не будешь же ты с родных деньги брать?
Саша был добрым, как щенок. Высокий, с вечно растрёпанной русой чёлкой и улыбкой, от которой у Кати до сих пор замирало сердце. Он работал инженером на заводе, зарабатывал неплохо, но его большая семья – три сестры, куча двоюродных братьев и тёток – считала, что Катин талант должен быть в общем доступе. А Саша, как и в случае с любыми конфликтами, предпочитал «не нагнетать» и соглашался со всеми.
Вот и сегодня, в их просторной квартире с видом на парк, Катя снова оказалась в роли бесплатного повара. Сегодняшний повод – день рождения младшей сестры Саши, Лены. Ей исполнилось двадцать три, и она захотела «что-то особенное». Катя три дня не спала, чтобы создать торт, который стал бы изюминкой вечера. И вот теперь этот торт разрезали, хвалили, фотографировали – и требовали добавки.
– Катя, а можно ещё пару кусочков? – подскочил к ней двоюродный брат Саши, Дима, с тарелкой в руке. – Ну о-очень вкусно!
– Дим, там на столе ещё есть, – Катя старалась говорить мягко, хотя внутри всё кипело.
– Да там уже почти ничего! – он рассмеялся, будто это была шутка. – Ты же ещё сделаешь, правда?
Катя выдавила улыбку и ушла на кухню, где её ждали грязные тарелки и пустые подносы. Она включила воду, чтобы заглушить гул голосов из гостиной. Её руки дрожали, пока она скребла ложкой пригоревший крем на дне миски. Это был не просто торт. Это были её время, силы, нервы. Она хотела, чтобы вечер был идеальным для Лены, но вместо благодарности получала только «положи побольше» и «заверни с собой».
– Ты чего тут прячешься? – в кухню зашёл Саша, держа в руках бокал с вином. Его щёки слегка покраснели, а глаза блестели – видно, что он уже расслабился.
– Не прячусь, – Катя не обернулась, продолжая тереть миску. – Просто посуда сама себя не вымоет.
– Да брось ты эту посуду! – он подошёл ближе, обнял её сзади. От него пахло вином и его любимым одеколоном с ноткой сандала. – Все в восторге от твоего торта. Ленка чуть не расплакалась, когда его увидела.
– Правда? – Катя наконец повернулась, глядя ему в глаза. – А почему она мне этого не сказала?
– Ну… – Саша замялся. – Она же стесняется. Ты знаешь, какая она.
– Стесняется? – Катя вытерла руки полотенцем, чувствуя, как раздражение накатывает новой волной. – А тётя Люба не стесняется просить три контейнера с собой. И Дима не стесняется требовать добавку. И никто не стесняется звонить мне за неделю до каждого праздника с «Катюш, а ты сделаешь что-нибудь вкусненькое?».
Саша нахмурился, явно не ожидавший такого поворота.
– Ну, они же ценят твою работу. Это комплимент, разве нет?
– Комплимент? – Катя швырнула полотенце на стол. – Саша, я не для комплиментов три дня не сплю! Я трачу на это свои деньги, своё время, свою душу, в конце концов! А они даже «спасибо» толком не говорят!
– Тише, тише, – он оглянулся на дверь, боясь, что кто-то из гостей услышит. – Давай не будем портить вечер, а?
Катя глубоко вдохнула, пытаясь успокоиться. Она любила Сашу. Правда любила. Но его неспособность сказать «нет» своей семье сводила её с ума.
На следующий день, когда гости наконец разъехались, а квартира снова стала похожа на дом, а не на филиал кондитерской, Катя сидела за кухонным столом с чашкой остывшего чая. Перед ней лежал блокнот, где она обычно записывала рецепты и идеи для новых десертов. Но сейчас она черкала в нём что-то совсем другое – цифры, списки, названия.
Саша вошёл в кухню, потирая затылок – его обычный жест, когда он чувствовал себя виноватым.
– Ты всё ещё злишься? – спросил он, садясь напротив.
– Не злюсь, – Катя посмотрела на него поверх блокнота. – Думаю.
– О чём?
– О том, как сделать так, чтобы наш дом не превратился в бесплатную столовую.
Саша нахмурился, но промолчал, давая ей продолжить.
– Я не против печь для твоей семьи, – начала Катя, стараясь говорить спокойно. – Но я больше не хочу делать это бесплатно. Это моя работа, Саша. Моя профессия. Люди платят мне за это, и платят хорошо. Почему твои родственники считают, что имеют право на мои десерты просто потому, что я твоя жена?
– Ну… – он замялся, подбирая слова. – Они же не со зла. Просто привыкли, что ты…
– Что я всегда соглашаюсь, – закончила за него Катя. – Потому что ты никогда не говоришь им «нет».
Саша опустил глаза, и Катя поняла, что попала в точку. Она не хотела его винить, но правда была слишком очевидной.
– Я придумала, как это исправить, – продолжила она, постукивая карандашом по блокноту. – Я запускаю свой бизнес. Официально. Сайт, прайс-лист, всё как полагается. И на следующем семейном празднике я представлю своё меню. С ценами.
– С ценами? – Саша чуть не поперхнулся. – Ты серьёзно собираешься брать деньги с моей семьи?
– А почему нет? – Катя вскинула брови. – Я же не требую полной стоимости. Сделаю скидку, как первым клиентам. Но бесплатно – всё, хватит.
Саша смотрел на неё, словно видел впервые. В его взгляде смешались удивление, тревога и что-то похожее на уважение.
– И как ты это им объяснишь? – спросил он наконец. – Они же обидятся.
– Пусть обижаются, – Катя пожала плечами. – Это мой труд. Моя жизнь. И я больше не хочу чувствовать себя официанткой в собственном доме.
Следующие две недели Катя работала как одержимая. Она зарегистрировала ИП, заказала у знакомого дизайнера логотип для своего бренда – «Сладости от Кати». Сайт был простым, но стильным: тёмный фон, фотографии её десертов, которые выглядели так, будто их можно съесть прямо с экрана, и аккуратный прайс-лист. Торт, как тот, что она сделала для Лены, стоил от десяти тысяч рублей. Макаруны – триста рублей за штуку. Эклеры – двести пятьдесят. Она даже добавила услугу доставки, чтобы не таскать коробки самой.
Саша смотрел на её приготовления с лёгким скептицизмом, но помогал, чем мог – возил её в налоговую, разбирался с документами, даже попробовал себя в роли фотографа для сайта.
– Ты правда думаешь, что это сработает? – спросил он как-то вечером, когда они сидели на диване, а Катя редактировала описание для своего инстаграма.
– Не знаю, – честно ответила она. – Но я устала быть просто «Катей, которая печёт вкусняшки». Я хочу, чтобы меня уважали. И чтобы твой Дима не думал, что может просто прийти и забрать половину моего торта домой.
Саша рассмеялся, но в его смехе была нотка неловкости.
– Дима всегда такой, – сказал он. – Но он безобидный.
– Безобидный? – Катя прищурилась. – Он в прошлый раз унёс домой три коробки моих пирожных, а потом выложил в соцсетях, что «жена брата угощает». Ни слова благодарности, ни упоминания, что я это делала два дня!
– Ладно, ладно, – Саша поднял руки, сдаваясь. – Делай, как задумала. Я тебя поддержу.
Катя улыбнулась. Впервые за долгое время она почувствовала, что он на её стороне. Не на стороне своей семьи, а на её. Это было маленькой победой, но такой важной.
Следующий семейный праздник был через месяц – годовщина свадьбы родителей Саши. Катя готовилась к нему, как к битве. Она испекла торт – не такой роскошный, как для Лены, но всё равно впечатляющий: шоколадный бисквит, прослойка из вишнёвого конфитюра, крем с маскарпоне и декор из карамельных нитей. Кроме того, она сделала несколько видов десертов: тарталетки с лимонным курдом, макаруны с фисташковым ганашем и мини-чизкейки с ягодным топпингом. Всё это она аккуратно разложила на столе, рядом поставив стопку напечатанных меню с её логотипом и ценами.
Гости начали собираться к шести вечера. Тётя Люба, как всегда, пришла первой, с неизменным пластиковым контейнером в сумке. За ней подтянулись Лена, Дима, ещё несколько двоюродных родственников и, конечно, родители Саши – Светлана Ивановна и Виктор Павлович, которые всегда держались с достоинством, но не упускали случая похвалить Катину стряпню.
– Ох, Катюша, опять шедевр! – Светлана Ивановна всплеснула руками, глядя на торт. – Как ты это делаешь?
– Спасибо, – Катя улыбнулась, но на этот раз в её улыбке было что-то новое – уверенность. – Это моя работа. Я рада, что вам нравится.
Вечер шёл своим чередом. Гости ели, пили, смеялись. Катя ловила на себе взгляды – кто-то смотрел с восхищением, кто-то с лёгким недоумением, заметив меню на столе. Тётя Люба, как обычно, подскочила к ней с контейнером.
– Катенька, я тут подумала, – начала она, сладко улыбаясь, – может, пару тарталеток мне с собой завернёшь? Для Машеньки.
Катя глубоко вдохнула. Момент настал.
– Тёть Люб, – она посмотрела ей прямо в глаза, – я теперь официально занимаюсь кондитерским бизнесом. Всё, что на столе, можно заказать по меню. Тарталетки – двести рублей за штуку. Для вас, как для семьи, сделаю скидку – сто пятьдесят.
Тишина повисла такая, что было слышно, как тикают настенные часы. Тётя Люба моргнула, её улыбка застыла, как глазурь на подмёрзшем торте.
– То есть… ты теперь с нас деньги брать будешь? – выдавила она.
– Да, – Катя кивнула, стараясь, чтобы голос не дрожал. – Это моя работа. Я трачу на неё время, силы, деньги. Если хотите, могу оформить заказ прямо сейчас.
– Ну… я… – тётя Люба растерялась, сжимая контейнер. – Я подумаю.
Она отошла к столу, что-то бурча себе под нос. Катя почувствовала, как сердце колотится, но в то же время – лёгкость. Она наконец сказала это. Вслух. При всех.
Саша, стоявший неподалёку, поймал её взгляд и слегка кивнул. Это было едва заметное движение, но для Кати оно значило больше, чем все слова.
К концу вечера меню на столе почти разобрали. Лена, сестра Саши, подошла к Кате с робкой улыбкой.
– Катюш, я тут посмотрела твой прайс, – начала она, теребя край скатерти. – Это… правда круто, что ты свой бизнес начинаешь. Я бы хотела заказать у тебя торт на день рождения подруги. Можно?
– Конечно, – Катя улыбнулась, чувствуя, как внутри разливается тепло. – Присылай мне пожелания, я всё сделаю.
Дима, как ни странно, тоже подошёл.
– Ну ты даёшь, сестрёнка, – он хмыкнул, но в его голосе не было привычной насмешки. – Я думал, ты просто так печёшь, для души. А ты вон как замахнулась.
– Для души я тоже пеку, – ответила Катя. – Но душа не должна работать бесплатно.
К удивлению Кати, к концу вечера несколько человек сделали заказы. Светлана Ивановна попросила тарталетки на посиделки с подругами. Двоюродная сестра Саши, Наташа, заказала макаруны на корпоратив. Даже тётя Люба, хоть и с недовольным видом, попросила «записать ей пару тарталеток» на следующую неделю.
Но не всё прошло гладко. Двоюродный брат Саши, Игорь, тот самый, что всегда громче всех хвалил её десерты, подошёл к ней под конец вечера.
– Катя, ты это серьёзно? – он скрестил руки на груди, глядя на неё сверху вниз. – С родни деньги брать? Это что, теперь на каждый праздник с кошельком приходить?
– Игорь, – Катя посмотрела ему в глаза, стараясь не терять спокойствия, – я не заставляю вас покупать. Хотите – берите, не хотите – не берите. Но я больше не могу тратить свои ресурсы на бесплатные угощения.
– Ну и ну, – он покачал головой. – Саша, ты это слышал? Твоя жена теперь бизнесвумен!
Саша, стоявший рядом, вдруг шагнул вперёд.
– А что тут такого? – его голос был твёрдым, без привычной мягкости. – Катя работает, как все мы. Её труд стоит денег. И я её в этом поддерживаю.
Игорь хмыкнул, но спорить не стал. Он ушёл, пробормотав что-то про «жадность» и «родственные узы». Катя почувствовала укол вины – вдруг она правда перегнула? Но Саша сжал её руку, и этот жест сказал ей всё, что она хотела услышать.
Когда гости разошлись, Катя и Саша остались на кухне, разбирая остатки посуды. За окном моросил дождь, и капли тихо стучали по подоконнику.
– Ну что, – Саша повернулся к ней, вытирая руки полотенцем. – Кажется, твой план сработал.
– Не совсем, – Катя вздохнула, глядя на пустые подносы. – Игорь явно обиделся. И тётя Люба не в восторге.
– Плевать, – неожиданно резко сказал Саша. – Это твой труд. Твоё право. Если они не понимают, это их проблема.
Катя посмотрела на него с удивлением. Впервые за долгое время он говорил так уверенно, без оглядки на свою семью.
– Спасибо, – тихо сказала она. – За то, что поддержал.
– Это ты молодец, – он улыбнулся. – Я бы никогда не решился так с ними говорить.
Они замолчали, но тишина была уютной, как тёплое одеяло. Катя вдруг поняла, что впервые за долгое время не чувствует себя обязанной кому-то. Её кухня снова была её. Её десерты – её. И её жизнь – тоже её.
Но где-то в глубине души шевельнулась тревога. Игорь был не из тех, кто легко забывает обиды. А тётя Люба уже начала шушукаться с другими родственниками, бросая на Катю косые взгляды.
Прошёл месяц с того памятного вечера, когда она объявила о своём кондитерском бизнесе, и казалось, что буря улеглась. Но Игорь, похоже, решил вернуться к старой песне. Его взгляд был тяжёлым, как осенние тучи за окном, а голос – пропитан обидой, которую он, видимо, копил всё это время.
– Катя, ты серьёзно? – Игорь, двоюродный брат Саши, стоял в дверях кухни, скрестив руки, и смотрел на неё с таким видом, будто она украла у него последний кусок торта.
Катя замерла, держа в руках миску с остатками крема.
– Что ты имеешь в виду? – Катя аккуратно поставила миску на стол, стараясь держать себя в руках.
– Я про твои цены, – он кивнул на стопку меню, лежащую на краю кухонного острова. – Ты теперь с родни деньги дерёшь, как с чужих. Это что, теперь на каждый семейный праздник с кошельком приходить?
Катя глубоко вдохнула. Она знала, что этот разговор рано или поздно случится. После годовщины родителей Саши, когда она впервые представила своё меню с ценами, часть родственников вроде бы смирилась. Лена заказывала торт, Светлана Ивановна брала тарталетки, даже тётя Люба, хоть и с кислым лицом, покупала пару коробок макарун. Но Игорь… Игорь был из тех, кто не прощает перемен, особенно если они бьют по его привычкам.
– Игорь, – начала Катя, стараясь говорить спокойно, – я не беру с вас, как с чужих. Я даю скидку, потому что вы семья. Но это моя работа. Я трачу на неё время, силы, деньги.
– Работа! – он фыркнул, будто услышал что-то нелепое. – Ты же всегда пекла для нас просто так. А теперь, значит, бизнесвумен?
Катя почувствовала, как в груди закипает раздражение, но тут в кухню вошёл Саша. Его волосы были слегка влажными от дождя – он только что вернулся с работы. Увидев Игоря, он нахмурился.
– Что за шум? – спросил он, бросая куртку на спинку стула.
– Да вот, твоя жена теперь с нас деньги требует, – Игорь повернулся к нему, явно ожидая поддержки. – Я хотел заказать торт на день рождения сына, а она мне прайс суёт!
Саша посмотрел на Катю, и в его взгляде мелькнуло что-то новое – не привычная мягкость, а решимость.
– И что? – он пожал плечами. – Катя работает. Её десерты стоят денег. Если хочешь торт – плати, как все.
Игорь замер, явно не ожидая такого от брата. Катя тоже удивилась. Саша редко говорил так твёрдо, особенно с родственниками. Она поймала его взгляд, и лёгкая улыбка на его лице сказала ей: «Я с тобой».
Месяц после того памятного вечера был для Кати настоящим вихрем. Её бизнес, «Сладости от Кати», начал набирать обороты. Заказы сыпались не только от родственников – подруги Светланы Ивановны, коллеги Лены, даже соседка с третьего этажа, увидев её пост в инстаграме, попросила сделать торт на юбилей. Катя работала с утра до ночи, но эта усталость была другой – радостной, наполненной смыслом. Её кухня снова пахла ванилью и какао, но теперь это был запах свободы.
Саша, к её удивлению, стал её главным союзником. Он помогал с доставкой, когда у Кати не хватало времени, разбирался с бухгалтерией, даже научился фотографировать её десерты так, чтобы они выглядели ещё аппетитнее.
– Ты прям мой менеджер, – шутила Катя, глядя, как он возится с фильтрами для нового поста в соцсетях.
– А что? – он подмигнул. – Если уж поддерживать, то по полной.
Но не все родственники приняли её новый подход. Тётя Люба, например, звонила каждую неделю, пытаясь выторговать десерты «по-старому».
– Катюш, ну что тебе стоит пару пирожных для Машеньки? – ныла она в трубку. – Мы же семья!
– Тёть Люб, я же вам скидку даю, – отвечала Катя, стараясь не сорваться. – Если хотите, оформлю заказ, привезу всё свежее.
– Скидку! – ворчала тётя Люба. – Раньше ты и без скидок для нас старалась.
Катя клала трубку и считала до десяти, чтобы не взорваться. Она знала, что такие разговоры – плата за её новую независимость. Но каждый раз, когда кто-то из родни пытался вернуть всё «как было», в ней просыпалось чувство, будто она снова теряет контроль над своей жизнью.
Через неделю после стычки с Игорем в их квартире снова намечался семейный праздник – день рождения племянника, сына Игоря, Артёма. Мальчику исполнялось семь, и Игорь, несмотря на своё недовольство, всё-таки сделал заказ. Правда, с оговоркой:
– Только не задирай цены, Катя, – буркнул он по телефону. – Это же для ребёнка.
Катя стиснула зубы, но согласилась. Она сделала торт в виде футбольного мяча – Артём обожал футбол. Бисквит с шоколадным ганашем, крем с маскарпоне, декор из сахарной мастики, который она вырезала вручную. Цена – восемь тысяч со скидкой. Игорь, услышав сумму, чуть не подавился, но всё же согласился.
В день праздника Катя приехала к Игорю и его жене, Нине, с коробкой торта и парой коробок макарун – подарок от себя. Их квартира, большая и шумная, была заполнена детьми, шариками и запахом жареной курицы. Нина, невысокая женщина с усталыми глазами, встретила Катю с улыбкой.
– Катя, ты волшебница! – воскликнула она, глядя на торт. – Артём будет в восторге!
– Спасибо, – Катя улыбнулась, чувствуя, как внутри становится теплее. Нина всегда была доброй, но редко перечила мужу.
Игорь, стоявший рядом, только хмыкнул.
– Ну, посмотрим, стоит ли он своих денег, – сказал он, открывая коробку.
Катя промолчала, но её щёки вспыхнули. Она поставила торт на стол и отошла, стараясь не обращать внимания на его колкость. Гости – родственники, друзья, соседи – уже собирались вокруг стола, восхищённо ахая. Артём, именинник, подпрыгивал от восторга, увидев футбольный мяч из мастики.
– Тётя Катя, это ты сделала? – спросил он, широко раскрыв глаза.
– Да, Артём, – она потрепала его по вихрастой голове. – Специально для тебя.
– Круто! – мальчик бросился её обнимать, и Катя почувствовала, как раздражение отступает. Ради таких моментов стоило работать.
Но вечер не обошёлся без сюрпризов. Когда пришло время резать торт, тётя Люба снова появилась с контейнером.
– Катенька, – она подмигнула, – я тут пару кусочков возьму для Машеньки. Она сегодня не смогла прийти, но так любит твои торты!
Катя глубоко вдохнула. Она уже знала, что сейчас начнётся.
– Тёть Люб, – начала она, стараясь говорить твёрдо, – если хотите торт для Маши, могу оформить заказ. Со скидкой, как обычно.
Тётя Люба замерла, её улыбка увяла.
– То есть ты теперь даже для племянницы кусок торта жалеешь? – её голос стал резче. – Я думала, мы семья!
– Мы и есть семья, – Катя не отвела взгляд. – Но это не значит, что я должна работать бесплатно.
Разговор услышали другие гости, и в комнате повисла неловкая тишина. Игорь, стоявший неподалёку, хмыкнул громче обычного.
– Ну всё, бизнесвумен за своё, – сказал он, наливая себе компот. – Скоро и за чай с нас брать начнёт.
Катя почувствовала, как кровь приливает к лицу. Она хотела ответить, но тут вмешалась Нина.
– Игорь, хватит, – её голос был тихим, но неожиданно твёрдым. – Катя права. Она работает, как мы все. Ты же не просишь у меня маникюр бесплатно, потому что я твоя жена?
Игорь поперхнулся компотом. Гости за столом засмеялись, и напряжение немного спало. Катя посмотрела на Нину с благодарностью. Впервые кто-то из семьи, кроме Саши, открыто поддержал её.
После праздника Катя и Саша ехали домой в такси. За окном мелькали огни Екатеринбурга, дождь стучал по крыше машины, создавая уютный ритм. Катя молчала, перебирая в голове события вечера.
– Ты молодец, – вдруг сказал Саша, сжимая её руку. – Я думал, тётя Люба тебя съест.
– Чуть не съела, – Катя улыбнулась, но улыбка вышла усталой. – Но знаешь, я рада, что не отступила.
– Я тоже, – он посмотрел на неё с теплотой. – И Нина сегодня удивила. Не думал, что она так скажет.
– Да, – Катя кивнула. – Это было… неожиданно.
Они замолчали, но тишина была комфортной. Катя вдруг подумала, что, может, не все родственники такие, как Игорь или тётя Люба. Может, кто-то из них действительно начнёт уважать её труд?
Но тревога всё ещё сидела внутри, как заноза. Игорь не просто обиделся – он явно затаил злобу. А тётя Люба, судя по её взгляду, уже строила планы, как вернуть всё «как было». И ещё был звонок от Светланы Ивановны, матери Саши, которая на днях намекнула, что «ждёт скидку побольше, раз уж для родни».
Катя посмотрела в окно, где дождь рисовал узоры на стекле. Её бизнес только начинался, но уже чувствовалось, что впереди ждут новые испытания. Сможет ли она удержать границы, которые так тяжело выстраивала? И что сделает Игорь, если решит, что её «жадность» зашла слишком далеко?
Прошёл ещё месяц. Заказы шли потоком, и Катя с трудом успевала справляться. Её инстаграм разрывался от сообщений – не только от клиентов, но и от знакомых, которые хотели «просто попробовать» её десерты. Она наняла помощницу, студентку кулинарного колледжа по имени Даша, которая взяла на себя часть работы – замешивать тесто, готовить кремы, упаковывать заказы. Это дало Кате немного времени, чтобы дышать, но не избавило от семейных драм.
Однажды вечером, когда Катя заканчивала торт для очередного клиента, ей позвонила Лена.
– Катюш, – голос сестры Саши звучал взволнованно, – тут такое дело… Игорь с тётей Любой что-то затевают.
– Что значит «затевают»? – Катя отложила кондитерский мешок, чувствуя, как сердце сжимается.
– Они говорят, что ты… ну, что ты испортила семейные традиции, – Лена замялась. – Мол, раньше все делились друг с другом, а теперь ты всех заставляешь платить. Игорь даже сказал, что надо тебя «проучить».
– Проучить? – Катя почувствовала, как кровь стынет в жилах. – Это как?
– Не знаю, – Лена вздохнула. – Но они собираются на мамин юбилей в следующем месяце. И, кажется, хотят устроить что-то… демонстративное.
Катя положила трубку, чувствуя, как внутри нарастает буря. Она посмотрела на Сашу, который сидел за ноутбуком, разбирая её бухгалтерию.
– Саша, – тихо сказала она, – кажется, твоя семья готовит нам сюрприз. И не из приятных.
Он поднял глаза, и в его взгляде мелькнула тревога.
– Что ещё они придумали? – спросил он, закрывая ноутбук.
– Не знаю, – Катя покачала головой. – Но, похоже, нам нужно готовиться к войне.
Юбилей Светланы Ивановны был событием, которое никто в семье не пропускал. Ей исполнялось шестьдесят, и она хотела «праздник, который запомнится». Катя, несмотря на предупреждение Лены, решила не отступать. Она сделала торт – настоящий шедевр: пять ярусов, ванильный бисквит с кремом из белого шоколада, украшения из сахарных цветов и жемчужной глазури. Цена – двадцать тысяч рублей, даже со скидкой для семьи. Она знала, что это вызов, но отступать было не в её правилах.
В день праздника их дом снова заполнился родственниками. Тётя Люба, Игорь, Лена, Нина, Артём, ещё десяток человек – все гудели, как рой пчёл. Торт стоял в центре стола, и гости не могли отвести от него глаз. Светлана Ивановна, увидев его, ахнула.
– Катя, это просто чудо! – сказала она, обнимая невестку. – Ты превзошла себя!
– Спасибо, – Катя улыбнулась, но её взгляд скользил по лицам гостей. Тётя Люба что-то шептала Игорю, а тот кивал, глядя на Катю с лёгкой ухмылкой.
Когда пришло время подавать торт, Катя встала, держа в руках нож. Она знала, что сейчас что-то произойдёт. И не ошиблась.
– Ну что, – Игорь поднялся со стула, громко хлопнув в ладоши, – прежде чем резать этот дорогущий торт, давайте поговорим. Катя, ты ведь теперь бизнесвумен, да? Может, расскажешь, сколько мы все тебе должны за этот вечер?
В комнате стало тихо. Все глаза повернулись к Кате. Она почувствовала, как кровь приливает к лицу, но не отвела взгляд.
– Игорь, – начала она, стараясь, чтобы голос не дрожал, – я уже всё объяснила. Это моя работа. Торт стоит двадцать тысяч. Для вас – пятнадцать, потому что вы семья. Если хотите, могу выставить счёт.
– Двадцать тысяч! – тётя Люба всплеснула руками, словно её ударили. – За торт?! Катя, ты что, с ума сошла? Раньше ты нам бесплатно пекла!
– Раньше я не считала, сколько трачу на ингредиенты, – ответила Катя, чувствуя, как внутри закипает. – Не считала, сколько часов не сплю. Не считала, сколько сил уходит на каждый ваш «побольше и с собой».
– Это семейный праздник! – Игорь повысил голос. – А ты превращаешь его в базар!
Катя открыла рот, чтобы ответить, но тут вмешалась Светлана Ивановна.
– Хватит, – её голос был тихим, но таким твёрдым, что все замолчали. – Игорь, Люба, сядьте. Катя права. Это её труд. И если вы не готовы его уважать, то, может, вам стоит приносить свои торты?
Тишина стала звенящей. Тётя Люба покраснела, Игорь открыл рот, но не нашёл, что сказать. Катя посмотрела на свекровь с благодарностью, чувствуя, как внутри разливается тепло.
– Я заплачу за торт, – вдруг сказала Нина, вставая. – И закажу ещё один, на день рождения Артёма. Катя, ты делаешь чудо. И я хочу, чтобы ты продолжала.
– И я закажу! – добавила Лена, улыбаясь. – У подруги свадьба через месяц, хочу твой торт.
Один за другим гости начали говорить – кто-то заказывал десерты, кто-то просто хвалил. Тёть Люба и Игорь молчали, но их лица говорили красноречивее слов.
К концу вечера Катя сидела на террасе с бокалом вина, глядя на звёзды. Саша сел рядом, обняв её за плечи.
– Ты была на высоте, – сказал он тихо. – Я горжусь тобой.
– Спасибо, – Катя улыбнулась, чувствуя, как напряжение отпускает.
Катя посмотрела на него, и в её сердце разлилось тепло. Её бизнес рос и, что самое важное, её муж был рядом. А звёзды над головой сияли так ярко, будто одобряли её выбор.
Для вас с любовью: