Когда Галина Александровна вышла на пенсию, она решила, что наконец-то насладится отдыхом сполна. Поживёт в своё удовольствие.
Сорок лет на заводе. Смены, аврал, план... Домой приползала как выжатый лимон. А дома — супы варить, полы мыть, Димке с уроками помогать.
— Мам, теперь можешь отдохнуть — сказал сын, когда она сообщила, что вышла на пенсию.
Только понимали они под отдыхом разные вещи.
Галина Александровна купила новое кресло. Мягкое, с подголовником. В кредит взяла — но что такое полгода платежей после тридцати пяти лет работы?
— Мам, зачем тебе кресло за двадцать тысяч? — Дима стоял посреди комнаты с чеком в руках. — У нас же есть диван.
— Диван жесткий. У меня спина болит.
— Так купила бы подушку ортопедическую. За тысячу рублей.
Подушку... Тысячу рублей. А она хотела кресло. Просто хотела.
Потом были цветы. Орхидеи на подоконнике. Дорогие, капризные. Галина Александровна читала про них в интернете, покупала специальную землю, удобрения.
— Мам, ты с ума сошла? Пять тысяч за горшок?
— Они красивые, Димочка.
— Красивые... На эти деньги можно было купить продуктов на неделю.
Он говорил "можно было". Как будто она не знала, что такое экономить. Как будто не она считала каждую копейку, когда растила его одна.
Дальше — больше. Галина Александровна записалась в спортзал. Не в подвальную качалку за углом, а в настоящий фитнес-центр. С бассейном и инструкторами.
— Абонемент стоит десять тысяч в месяц! — Дима размахивал договором. — Десять тысяч! А ты жалуешься, что пенсия маленькая.
— Я не жалуюсь.
— Жалуешься. Говоришь, что мяса мало покупаешь.
— Мяса и правда мало покупаю.
— Так вот! Отмени спортзал — будет мясо.
Она смотрела на сына и не узнавала. Когда он стал таким... экономным? Нет, не экономным. Жадным.
— Димочка, я сорок лет работала...
— И что? Я тоже работаю. И не трачу на ерунду.
Ерунда. Кресло — ерунда. Цветы — ерунда. Спортзал — ерунда.
А что не ерунда? Лежать на диване и смотреть телевизор? Покупать в "Пятерочке" самые дешевые макароны?
Галина Александровна тогда еще не понимала. Думала — переживает за неё. Боится, что останется без денег.
Но потом случилась история с путевкой.
Подруга Наташа позвонила: — Галь, поехали в Крым! Две недели, пансионат хороший. Я уже купила путевки.
Тридцать тысяч рублей. Много. Но Галина Александровна никогда не была в Крыму. А теперь можно было бы. Время есть, деньги... тоже вроде есть.
— Мам, ты что творишь? — Дима ворвался в квартиру с работы. — Наташа мне всё рассказала. Тридцать тысяч на путевку?!
— Я хочу посмотреть море.
— Море... — он говорил это слово так, будто оно было ругательством. — У нас проблемы с деньгами, а ты на море собралась.
— Какие проблемы? У меня пенсия...
— Маленькая пенсия! А у меня кредит на машину. И ипотека.
Вот оно. Наконец-то.
— Димочка, я не просила... никогда. Не просила сейчас. А когда просила? Когда учился — кто платил за институт? Когда женился — кто помогал с квартирой? Когда машину покупал?
Галина Александровна села в своё дорогое кресло. Мягкое, удобное. За которое её сын ругал.
— Я помогала, потому что ты мой сын.
— И я не против помощи. Но ты должна понимать — семье нужны деньги. А не эти твои...
— Капризы?
— Ну да. Капризы.
Она смотрела на него и думала: когда он начал считать её деньги? Когда решил, что может указывать ей, как жить?
— Дим, я поеду в Крым.
— Мам...
— И покупать цветы. И ходить в спортзал.
— Ты эгоистка! — он вскочил с дивана. — Я думал, ты поможешь с кредитом, а ты на себя тратишь!
Эгоистка. Она — эгоистка.
Женщина, которая сорок лет вкалывала на двух работах. Которая отдавала последние деньги на его образование. Которая продала дачу, чтобы помочь с первым взносом по ипотеке.
— Димочка, иди домой.
— Мам, ну поговорим нормально...
— Иди домой. К жене. К детям. Живи своей жизнью.
— А ты что, будешь жить как хочешь?
Галина Александровна улыбнулась. Впервые за этот разговор.
— А я буду жить как хочу.
После того как сын ушёл, она долго сидела в кресле. Гладила подлокотники. Дорогие подлокотники за двадцать тысяч рублей.
Потом встала, подошла к орхидеям. Красивые цветы. Капризные, дорогие. Но красивые.
Завтра она поедет оформлять путевку в Крым. Послезавтра — в спортзал. На аквааэробику.
А ещё купит новое платье. Яркое, красивое. Не чёрное, не серое. Яркое.
Пусть Дима думает, что она эгоистка. Может, так и есть. Может, после сорока лет самопожертвования — можно немного поэгоистничать?
Телефон зазвонил. На экране высветилось: "Димочка".
Она не стала отвечать.
А звонки продолжались. Каждые полчаса. Потом сообщения каждые десять минут.
"Мам, извини, давай поговорим."
"Мам, я не то хотел сказать."
"Мам, ну ответь хоть!"
Галина Александровна выключила звук. Положила телефон экраном вниз.
Утром пришла Лена, жена Димы. С внуками. Максим и Полина ворвались в квартиру как ураган.
— Бабуль! — Максим повис на шее. — Папа сказал, ты на море едешь!
— Еду — улыбнулась Галина Александровна.
— А нас возьмешь?
Лена кашлянула.
— Мам, Дима вчера весь вечер переживал. Говорит, наговорил лишнего.
— Наговорил.
— Он же не со зла... Просто у нас сейчас трудности. Кредит за машину, за квартиру. Детям нужна одежда, кружки...
Галина Александровна налила чай. Достала печенье. То самое, дорогое, которое покупала теперь для себя.
— Леночка, я понимаю. У всех трудности.
— Мы не просим денег. Просто... может, не стоит тратить так много? На всякие...
— На всякие что?
Лена замялась:
— Ну... кресло это. Цветы. Может, отложить пока?
А... вот оно как. Димка жену прислал. Умный мальчик.
— Лен, а ты работаешь?
— Конечно. В банке.
— Зарплата хорошая?
— Нормальная...
— И на что тратишь?
— Как на что? На семью, на детей...
— А на себя?
— На себя? — Лена растерялась. — Ну... иногда что-то покупаю...
— Что именно?
— Крем, помаду... Книги иногда. Платье к празднику.
— А я не могу купить кресло?
Лена молчала.
— Знаешь, Леночка — Галина Александровна села рядом с внуками, — я сорок лет откладывала. Сорок лет жила на «потом». Потом куплю, потом поеду, потом поживу для себя.
— Но мам...
— А потом — не наступало. Знаешь почему? Потому что всегда находился кто-то, кому нужны были мои деньги больше, чем мне моё счастье.
Максим отложил печенье:
— Бабуль, а что такое счастье?
— Счастье... — Галина Александровна взяла внука на руки. — Это когда можешь делать то, что хочешь. Не причиняя никому вреда.
— А папа говорит, что ты вредишь семье.
Из кухни донеслось, как Лена подавилась чаем.
— Максимка, папа ошибается. Я никому не хочу наносить вреда. Я просто живу.
Вечером пришёл Дима. Без звонка. Со своими ключами.
— Мам, мы должны поговорить.
— Должны.
Он сел на диван. Она — в кресло.
— Я не хотел тебя обидеть.
— Но обидел.
— Я просто... — он потер лицо руками. — Мам, мне тяжело. Кредиты, ипотека. А тут Ленка хочет ещё... ребёнка.
— Это же хорошо.
— Хорошо, но дорого. А я думал... ты же теперь дома, на пенсии... может, поможешь?
Вот и всё. Вот и весь разговор про экономию.
— Сколько нужно?
— Ну... тысяч тридцать в месяц. Хотя бы полгода.
Тридцать тысяч. Цена путевки в Крым.
— А если я не помогу?
— Как не поможешь? — он вскочил. — Ты же мать!
— Именно. Мать. Не банк.
— Мам!
— Дим, ты зарабатываешь в три раза больше меня. У тебя молодая жена, которая тоже работает. Вы взяли кредиты — вы их и платите.
— Но ты же можешь...
— Могу. Но не буду.
Тишина. Долгая, тягучая.
— Значит, твоё кресло важнее внуков?
— Не внуков. Твоих кредитов.
— Это одно и то же.
— Нет, Димочка. Не одно и то же.
Он ушёл, обидевшись... Как в детстве, когда она не покупала ему очередную игрушку.
А Галина Александровна осталась сидеть в кресле. Дорогом, удобном кресле.
И знаете? Ей не было стыдно.
Через неделю она улетела в Крым. Наташа встретила её в аэропорту.
— Галь, как дела с Димкой?
— Не разговариваем.
— Серьезно?
— Серьезно. Зато я разговариваю с морем.
Море оказалось тёплым. И очень понятливым. Оно не требовало денег. Не упрекало в эгоизме. Просто плескалось и было.
На третий день отдыха позвонил Максим.
— Бабуль, папа сказал, что ты больше не бабушка.
— А ты как думаешь?
— Я думаю, что ты бабушка. Самая лучшая. И я хочу к тебе в гости, когда ты вернёшься.
— Приходи, солнышко. Приходи. Я буду ждать…
Рекомендую:
Подписывайтесь, чтобы не пропустить следующие публикации.
Пишите комментарии 👇, ставьте лайки 👍