– Даша, ты серьёзно? – Катя сжала телефон и посмотрела в окно, где за забором колыхались яблони, залитые августовским солнцем. – У нас и так каждые выходные кто-то приезжает. Мы с Сашей только въехали, даже коробки не все разобрали!
Голос Даши в трубке дрожал от обиды, но в нём сквозила привычная напористость:
– Катя, это же семья! У нас всегда так было – все собирались на даче у родителей, шашлыки, песни до ночи. А ты что, теперь выше всех? Купили домик и всё, родственники не нужны?
Катя прикрыла глаза, чувствуя, как внутри закипает раздражение. Она знала этот тон – Даша, младшая сестра её мужа Саши, умела давить на чувство вины, как никто другой. Но в этот раз что-то в Кате сопротивлялось. Их дача – маленький деревянный домик в часе езды от города – была их с Сашей мечтой. Пять лет копили, брали кредит, сами красили стены, выбирали занавески. И вот теперь, вместо покоя, их дом превратился в перевалочный пункт для всей родни мужа.
– Даша, – Катя старалась говорить спокойно, – мы никого не выгоняем. Но у нас свои планы. Хотим хоть немного пожить для себя.
– Для себя! – фыркнула Даша. – А семья, что не в счёт? Сашка, небось, и не знает, как ты к нам относишься. Я ему позвоню, поговорю.
Катя глубоко вдохнула, чувствуя, как сердце стучит где-то в горле. Она знала, что Даша не шутит – та могла в два счёта набрать Сашу и выложить всё в своей интерпретации. А Саша... Саша с его бесконечной любовью к родне и привычкой избегать конфликтов наверняка скажет: «Ну, Катюш, да ладно, пусть приезжают».
Она бросила взгляд на кухню, где на столе лежали нераспакованные коробки с посудой. За окном – грядки, которые они с Сашей только начали приводить в порядок, и старый гамак, где Катя мечтала читать по вечерам, слушая стрекот кузнечиков. Этот дом был их убежищем. Местом, где можно выдохнуть после городской суеты. Но с тех пор, как они переехали, покой стал роскошью.
Две недели назад приезжали родители Саши – тётя Нина и дядя Коля. Привезли с собой троих внуков от старшего брата Саши, Вани. Дети носились по участку, сломали молодую яблоню, разлили компот на новый диван. Тётя Нина весь день учила Катю, как «правильно» готовить борщ, а дядя Коля требовал, чтобы Саша срочно починил его старенькую «Ладу», потому что «ты же всё равно на даче, делов-то».
А в прошлые выходные заявилась двоюродная сестра Саши, Света, с мужем и собакой. Собака, здоровенный лабрадор, выкопала половину грядок, а Света весь вечер ныла, что у них в квартире тесно, и намекала, что «хорошо бы на даче пожить недельку-другую». Катя тогда промолчала, но внутри всё кипело.
– Даша, – Катя вернулась к разговору, – я понимаю, что для вас это традиция. Но у нас с Сашей свои традиции. Мы хотим...
– Какие традиции? – перебила Даша. – Ты же в городе выросла, в квартире. Откуда у тебя традиции? У нас в семье всегда так: дача – это для всех. Для шума, для веселья. А ты как будто нас в гостиницу не пускаешь!
Катя почувствовала, как щёки горят. Она выросла в небольшой квартире в центре города, где её родители строго охраняли личное пространство. Гостей звали редко, и всегда по договорённости. Для Кати дом был местом, где можно закрыть дверь и остаться наедине с собой. А для семьи Саши дача была чем-то вроде коммунального двора – все приходят, когда хотят, и никто не спрашивает разрешения.
– Даша, я не против гостей, – Катя старалась держать голос ровным. – Но нам нужно время, чтобы обжиться. И, знаешь, было бы здорово, если бы вы предупреждали заранее.
– Предупреждали? – Даша рассмеялась, но смех был резкий, почти злой. – Это что, теперь к родному брату на поклон ходить? Ладно, Катя, я всё поняла. Поговорю с Сашей.
Трубка замолчала. Катя бросила телефон на диван и уткнулась лицом в ладони. Она знала, что этот разговор – только начало. Даша не из тех, кто отступает. А Саша... Саша слишком добрый, чтобы поставить сестру на место.
Саша вернулся с работы ближе к вечеру, как всегда, с улыбкой и пакетом свежих булочек из пекарни у станции. Он был такой – высокий, с чуть растрёпанной тёмной шевелюрой и глазами, в которых всегда теплилась искренняя радость. Катя любила его за это. Но сегодня его улыбка только усилила её тревогу.
– Катюш, я дома! – крикнул он, скидывая кеды в прихожей. – Пахнет чем-то вкусным!
– Картошка с грибами, – отозвалась Катя, выходя из кухни. Она вытерла руки о фартук и посмотрела на мужа. – Саш, нам надо поговорить.
Его брови поползли вверх, но улыбка не исчезла.
– Ого, серьёзно звучит. Что случилось?
Катя кивнула на диван, и они сели. Она рассказала о звонке Даши, о её обвинениях, о том, как устала от бесконечных гостей. Саша слушал, теребя край своей футболки, и его лицо постепенно мрачнело.
– Она правда так сказала? – спросил он, когда Катя замолчала. – Про гостиницу?
– Да, – Катя вздохнула. – И я понимаю, что для тебя это нормально. Твоя семья всегда так жила. Но, Саш, я так не могу. Я хочу, чтобы этот дом был нашим. Не проходным двором.
Саша потёр виски, словно пытаясь прогнать головную боль.
– Катя, я понимаю. Правда. Но Даша... она же младшая сестра. Ей обидно, наверное, что мы теперь отдельно, а раньше всё было общее.
– Обидно? – Катя почувствовала, как голос дрожит. – А мне не обидно, что я не могу в своём доме чашку чая спокойно выпить? Что каждый выходной – это уборка, готовка, разговоры, которые я не хочу вести?
Саша взял её за руку. Его ладонь была тёплой, и на секунду Катя почувствовала, как раздражение отступает.
– Я поговорю с ней, – тихо сказал он. – Обещаю.
– Поговоришь? – Катя посмотрела ему в глаза. – Или скажешь: «Да ладно, Даш, приезжай, всё нормально»?
Он нахмурился, но не ответил. Вместо этого встал и пошёл на кухню.
– Давай поужинаем, а? Потом решим.
Катя смотрела ему в спину, чувствуя, как внутри нарастает холод. Она знала этот его тон – «потом» могло растянуться на недели. А гости всё равно приедут.
На следующий день Даша объявилась без предупреждения. Катя услышала шум машины, выглянула в окно и чуть не выронила тряпку, которой протирала стол. Чёрный внедорожник остановился у ворот, и из него высыпала целая компания: Даша, её муж Игорь, их десятилетний сын Артём и ещё какая-то женщина, которую Катя видела впервые.
– Саш! – крикнула Катя, выбегая в прихожую. – Они здесь!
Саша выглянул из ванной, где чинил кран. Его лицо вытянулось.
– Кто?
– Даша. С семьёй. И ещё кто-то.
Саша вытер руки полотенцем и вышел на крыльцо. Катя осталась в дверях, чувствуя, как пульс бьётся в висках. Даша уже шагала к дому, широко улыбаясь. На ней была яркая красная куртка, а в руках – огромный пакет с продуктами.
– Привет, брат! – Даша обняла Сашу так, будто не видела его годы. – А мы вот решили сюрприз устроить! Это тётя Лена, подруга моя. Она в разводе, ей проветриться надо.
Тётя Лена, женщина лет сорока с усталым лицом, неловко улыбнулась.
– Здравствуйте. Надеюсь, мы не сильно помешаем.
Катя выдавила улыбку, но внутри всё кипело. Сюрприз. Конечно.
– А где Артём? – спросил Саша, оглядываясь.
– Да вон, по участку бегает, – махнула рукой Даша. – Ой, Катя, какая у вас дача классная! Прям как в журнале!
Катя посмотрела на Артёма, который уже мчался к грядкам с мячом. Она вспомнила сломанную яблоню и разлили компот.
– Даша, – начала она, стараясь держать себя в руках, – вы бы хоть предупредили. У нас дел полно, ремонт ещё не закончен.
– Ой, да брось, – Даша отмахнулась. – Мы ненадолго. На выходные. Шашлыки пожарим, посидим, как в старые добрые времена.
Катя посмотрела на Сашу, ожидая, что он что-то скажет. Но тот лишь пожал плечами и пробормотал:
– Ну, раз приехали, давайте устраивайтесь.
Вечер превратился в хаос. Артём носился по дому, оставляя грязные следы на только что вымытом полу. Игорь, муж Даши, тут же принялся рассказывать Саше, как надо «правильно» обустроить участок, и уже через час они с Сашей копались в сарае, вытаскивая старый мангал. Тётя Лена сидела на диване, листая телефон, и периодически вздыхала, жалуясь на бывшего мужа.
Даша же взялась за кухню.
– Катя, а где у вас мясо для шашлыков? – крикнула она, роясь в холодильнике. – Я маринад сделаю, у меня рецепт – пальчики оближешь!
– Даша, я не планировала шашлыки, – Катя старалась говорить спокойно. – У нас только курица и немного овощей.
– Курица? – Даша сморщила нос. – Ну ладно, сойдёт. А угли есть?
Катя почувствовала, как внутри всё сжимается. Она хотела крикнуть: «Это мой дом! Моя кухня! Мои планы!» Но вместо этого молча достала пакет с углём из кладовки.
За ужином было шумно. Игорь громко рассказывал анекдоты, Артём хохотал, размахивая вилкой, а Даша без умолку говорила о том, как здорово, что они все вместе. Тётя Лена молчала, но её грустные глаза будто просили сочувствия. Катя сидела на краешке стула, ковыряя салат, и чувствовала себя чужой в собственном доме.
– Саш, а помнишь, как мы на даче у родителей до утра песни пели? – Даша толкнула брата локтем. – Надо бы гитару достать!
– Ага, – Саша улыбнулся, но Катя заметила, как его взгляд метнулся к ней. – Только поздно уже, Артём спать должен.
– Да ладно, он крепкий парень! – Игорь хлопнул сына по плечу. – Правда, Артёмка?
Катя посмотрела на часы. Десять вечера. Она мечтала о тишине, о книге, о гамаке. Но вместо этого ей предстояло стелить постели для гостей, убирать посуду и слушать, как Игорь с Дашей спорят, кто лучше жарит шашлыки.
– Я пойду постелю в гостевой, – тихо сказала она, вставая из-за стола.
– Ой, Катя, ты супер! – Даша улыбнулась. – Мы с Игорем в гостевой, а Лена с Артёмом на диване в гостиной, нормально?
Катя кивнула, чувствуя, как внутри нарастает пустота. Она хотела сказать: «Нет, не нормально. Это мой дом». Но слова застряли в горле.
Ночью Катя долго не могла заснуть. Они с Сашей лежали в их маленькой спальне, где пахло свежей краской и сосновыми досками. За стенкой слышался храп Игоря и приглушённые голоса Даши с тётей Леной, которые всё ещё болтали в гостиной.
– Саш, – прошептала Катя, – ты правда думаешь, что это нормально?
Он повернулся к ней, в темноте его глаза блестели.
– Что именно?
– Что твоя семья приезжает, когда захочет. Что я должна всех принимать, готовить, убирать. Я не хочу так жить.
Саша вздохнул и взял её за руку.
– Я знаю, что это тяжело. Но они же не навсегда. Даша всегда такая – шумная, но она отойдёт.
– А если не отойдёт? – Катя села на кровати, её голос дрожал. – Если каждые выходные будет так? Я не для этого мечтала о даче.
Саша молчал. Она видела, как он пытается найти слова, но его молчание только усиливало её тревогу.
– Я поговорю с ней завтра, – наконец сказал он. – Обещаю.
– Ты уже обещал, – Катя отвернулась к стене. – И ничего не изменилось.
Она закрыла глаза, слушая, как за окном стрекочут кузнечики. Её дом, её мечта, её убежище – всё это растворялось в шуме чужих голосов, в топоте детских ног, в запахе шашлыков, которых она не планировала.
Утро началось с крика. Катя подскочила на кровати, сердце заколотилось. В окно лился мягкий свет, но из гостиной доносился голос Даши:
– Артём, я же сказала, не трогай цветы! Катя, прости, он случайно вазу задел!
Катя выбежала в гостиную. На полу валялись осколки керамической вазы – подарок её мамы на новоселье. Артём стоял рядом, виновато опустив голову, а Даша суетилась с веником.
– Ничего страшного, – Даша улыбнулась, но в её голосе не было искренности. – Мы купим новую, лучше этой!
– Это была мамина ваза, – тихо сказала Катя, чувствуя, как горло сжимается. – Она не продаётся в магазинах.
– Ой, Катя, ну не начинай, – Даша закатила глаза. – Это же просто ваза!
Катя посмотрела на осколки, потом на Дашу. Что-то внутри щёлкнуло. Она больше не могла молчать.
– Даша, – её голос был твёрдым, как никогда, – это не просто ваза. Это мой дом. Мой и Саши. И я устала чувствовать себя в нём прислугой.
Даша замерла. В дверях появился Саша, ещё заспанный, но с тревогой в глазах.
– Катя, что случилось? – спросил он.
– Ничего, – Катя посмотрела на мужа. – Просто я хочу, чтобы наш дом остался нашим. И если твоя семья не может это уважать, я не знаю, как мы будем жить дальше.
Даша, всё ещё держа веник, смотрела на неё с открытым ртом. В её глазах мелькала смесь обиды и удивления, как будто Катя только что плюнула в семейный альбом. Саша, стоя в дверях, переводил взгляд с жены на сестру, и его лицо было таким растерянным, что Кате захотелось крикнуть: «Скажи хоть что-нибудь!»
– Катя, – наконец выдавила Даша, – ты правда думаешь, что мы тебе враги? Мы же семья!
– Семья? – Катя горько усмехнулась. – Семья не приходит без предупреждения, не ломает вещи и не требует, чтобы я жила по вашим правилам. Это мой дом, Даша. Мой и Саши. Не ваш.
Саша шагнул вперёд, словно хотел разрядить обстановку, но Даша его опередила:
– Сашка, ты это слышал? – она повернулась к брату, её голос дрожал. – Твоя жена нас из дома выгоняет! Я же говорила, что она никогда нас не примет!
Катя почувствовала, как кровь приливает к щекам. Она посмотрела на Сашу, ожидая поддержки, но он только потёр шею, как будто пытался снять невидимое напряжение.
– Даша, хватит, – тихо сказал он. – Никто никого не выгоняет. Но Катя права – вы могли бы предупреждать.
– Предупреждать? – Даша бросила веник на пол, и тот с глухим стуком упал на доски. – Это что, теперь к тебе на поклон ходить, как к барину?
Тётя Лена, до этого молчавшая в углу гостиной, кашлянула и поднялась с дивана.
– Может, мы поедем? – её голос был тихим, но в нём чувствовалась неловкость. – Не хочу быть обузой.
– Нет, Лен, сиди! – Даша махнула рукой. – Мы никуда не поедем. Это Сашина дача, а я его сестра. Куда это годится, чтобы сестру из дома гнать?
Катя почувствовала, как внутри всё сжимается. Она повернулась к Саше, её глаза кричали: «Сделай что-нибудь!» Но он только смотрел в пол, теребя край футболки.
– Я пойду прогуляюсь, – Катя развернулась и пошла к воротам, не глядя назад. Она слышала, как Даша что-то кричит про неблагодарность, как Игорь зовёт Артёма, но всё это утонуло в шуме крови в ушах.
Катя брела по грунтовой дороге, ведущей к озеру. Воздух пах травой и сыростью, над водой стелился лёгкий туман. Она остановилась у старого деревянного пирса, где они с Сашей когда-то мечтали поставить шезлонги и пить кофе по утрам. Тогда, в мечтах, всё было просто: дом, тишина, они вдвоём. А теперь – крики, осколки вазы, чужие голоса, заполняющие их пространство.
Она присела на край пирса, опустив ноги к воде. Холод касался пяток, но Кате было всё равно. Она вспомнила свою семью – родителей, которые никогда не навязывались, не лезли в её жизнь. Мама всегда говорила: «Дом – это твоя крепость, Катюша. Не пускай туда тех, кто не уважает твои стены». А Сашина семья... Они как ураган: врываются, переворачивают всё вверх дном и уходят, оставляя за собой хаос.
Телефон в кармане завибрировал. Сообщение от Саши: «Катя, вернись, пожалуйста. Даша психует, но я с ней поговорю».
Катя фыркнула, но пальцы замерли над экраном. Она хотела написать: «Поговори, но, чтобы они уехали. Сегодня». Но вместо этого просто выключила телефон и уставилась на воду.
Когда Катя вернулась, дом был непривычно тихим. Машина Даши всё ещё стояла у ворот, но гомон голосов стих. Она вошла в гостиную и увидела Сашу, сидящего за столом с кружкой чая. Даша, Игорь и тётя Лена сидели напротив, а Артём играл на веранде с какой-то палкой.
– Катя, – Саша встал, его голос был мягким, но в нём чувствовалась решимость. – Садись, давай поговорим.
Катя посмотрела на Дашу. Та сидела, скрестив руки, и смотрела в сторону, словно ребёнок, которого отругали. Игорь неловко кашлянул, а тётя Лена уставилась в свою чашку, будто там был ответ на все вопросы.
– Я сказал Даше, что нам нужно установить правила, – начал Саша, глядя на сестру. – Мы с Катей рады гостям, но это наш дом. И мы хотим, чтобы нас предупреждали.
– Правила? – Даша вскинула брови. – Серьёзно, Саш? Это теперь мне к вам записываться, как к врачу?
– Да, – твёрдо сказал Саша. – Если ты хочешь приезжать, звони заранее. И не приводи толпу без спроса.
Катя почувствовала, как внутри что-то оттаивает. Она не ожидала, что Саша будет таким прямым. Но Даша не сдавалась:
– А если я просто хочу брата увидеть? – её голос дрогнул, и Катя вдруг заметила, что глаза золовки блестят. – Ты теперь женой загородишься, и всё? Мы же всегда были вместе!
Саша вздохнул, его лицо смягчилось.
– Даш, ты всегда будешь моей сестрой. Но у меня теперь своя семья. Катя и я – мы строим свою жизнь. И ты должна это уважать.
Даша замолчала, поджав губы. Игорь положил руку ей на плечо, но она её сбросила.
– Ладно, – наконец выдавила она. – Но ты не понимаешь, как мне это обидно. Я думала, дача – это для всех нас. Как раньше.
– Раньше мы были детьми, – тихо сказал Саша. – А теперь у каждого своя жизнь.
Катя смотрела на мужа и чувствовала, как гордость смешивается с тревогой. Он сделал шаг, но хватит ли этого? Даша явно не собиралась так просто смириться.
К обеду напряжение немного спало. Игорь с Артёмом ушли жарить шашлыки, тётя Лена помогала Кате накрывать на стол, а Даша сидела на веранде, листая телефон. Катя заметила, как она украдкой вытирает глаза, и в груди кольнуло. Может, она была слишком резкой? Может, Даша правда не хотела ничего плохого?
– Катя, – тётя Лена тихо коснулась её руки, пока они резали овощи. – Не держи на Дашу зла. Она шумная, но сердце у неё доброе. Просто... у неё сейчас тяжело. С Игорем проблемы, работу она потеряла. Вот и цепляется за семью.
Катя замерла, нож завис над помидором. Она не знала этого. Даша всегда казалась ей самоуверенной, даже нагловатой. Но теперь...
– Почему она не сказала? – спросила Катя.
– Гордость, – тётя Лена пожала плечами. – Она хочет, чтобы всё было как раньше, когда они с Сашей были неразлучны.
Катя посмотрела в окно, где Даша сидела, сгорбившись, и что-то печатала в телефоне. Впервые за всё время Катя почувствовала к ней не раздражение, а жалость. Но это не отменяло того, что их дом превратился в хаос.
За обедом разговор был натянутым. Игорь шутил, Артём болтал о школе, но Даша молчала, ковыряя мясо на тарелке. Катя ловила её взгляд и чувствовала себя виноватой, но в то же время понимала: если не поставить границы сейчас, всё будет только хуже.
– Саш, – вдруг сказала Даша, поднимая глаза. – А если я попрошу приехать на следующие выходные? Только я, без всех. Нормально?
Саша посмотрел на Катю, и она кивнула, чувствуя, как напряжение отпускает.
– Нормально, – сказал он. – Только позвони заранее.
Даша кивнула, но в её взгляде было что-то новое – не обида, а что-то похожее на понимание.
К вечеру гости начали собираться. Игорь с Артёмом грузили пакеты в машину, тётя Лена благодарила за гостеприимство, а Даша подошла к Кате, когда та мыла посуду.
– Катя, – её голос был непривычно тихим, – я, наверное, перегнула. Просто... я не хотела вас обидеть.
Катя вытерла руки и повернулась к ней.
– Я понимаю, – сказала она. – Но, Даша, это наш дом. Мы с Сашей хотим, чтобы он был нашим. Не общественным.
Даша кивнула, глядя в пол.
– Я попробую... звонить заранее. И не навязываться.
Катя улыбнулась, чувствуя, как тяжесть в груди растворяется.
– Спасибо. И... приезжай, если хочешь. Только предупреждай.
Даша вдруг обняла её – быстро, неловко, но искренне. И в этот момент Катя поняла, что, возможно, они смогут найти баланс.
На следующее утро дом был тихим. Саша возился на участке, а Катя сидела в гамаке с книгой, слушая, как ветер шелестит в яблонях. Она думала о Даше, о её словах, о том, как трудно иногда соединить две разные жизни – свою и семьи мужа.
Саша подошёл и сел рядом, протягивая ей кружку чая.
– Ну что, мир? – спросил он, улыбаясь.
– Пока да, – Катя прижалась к нему. – Но, Саш, я серьёзно. Если твоя семья снова заявится без предупреждения, я уеду. К маме. Или вообще в отпуск. Одна.
Он рассмеялся, но в его глазах была серьёзность.
– Не уедешь. Я не дам. И я поговорю с родителями, с Ваней, со всеми. Чтобы всё было по-честному.
Катя кивнула, чувствуя, как надежда возвращается. Она посмотрела на озеро, где отражались облака, и подумала: «Этот дом стоит борьбы. Но если я не отстою его сейчас, он никогда не станет нашим».
Для вас с любовью: