– Не получишь ни копейки, про алименты забудь! – Максим, словно ядовитый змей, шипел эти слова прямо в лицо Ане, выплевывая обиду и злость. – До чертиков надоела эта проклятая семейная жизнь!
– Дети-то чем перед тобой провинились? – в голосе Ани звучала невыразимая печаль. – Со мной разводишься, ладно, но они-то здесь при чем?
Пятнадцать лет они прожили душа в душу, Максим и Аня. Двое чудесных детей, уютная дача в рассрочку, купленная в прошлом году, машина – чтобы Аня могла успевать развозить детей по школам и кружкам. Сын подавал надежды в спорте, дочь увлеченно занималась музыкой. Казалось, ничто не предвещало беды, пока Максима не настиг кризис среднего возраста.
Он стал раздражительным, угрюмым, словно туча перед грозой. Записался в спортзал, сменил гардероб на молодежный, стал посещать дорогую парикмахерскую и даже маникюрный салон. А потом принялся методично изводить жену.
– Ну что ты вечно выглядишь, как моя прислуга, а не жена?! – с показным возмущением бросал он. – Купи себе нормальную одежду, волосы покрась, помаду на губы нанеси!
– Зачем? – растерянно спрашивала Аня. – Максим, с каких это пор тебя вообще волнует мой макияж? Ты тональный крем от консилера не отличишь, а тут вдруг стал знатоком красоты. Откуда такие познания?
– Знаешь, твои круги под глазами уже с луны видно. И зубы не мешало бы отбелить, а лучше виниры поставить, – не унимался Максим. – Кстати, я решился на пересадку волос и взял кредит. В следующем месяце лечу в клинику выращивать новую шевелюру. Не хочу ходить с этим «озером надежды» на макушке в сорок лет.
– Максим, куда нам еще один кредит? Мы эти-то еле тянем! – ахнула Аня, чувствуя, как земля уходит из-под ног. – Ты хоть немного думаешь о последствиях?
– А тебе какое дело? – грубо оборвал ее Максим. – Я свою часть денег вношу. Ты же сама когда-то предложила платить за все пополам.
– Да это же блажь чистой воды! – взорвалась Аня. – Ни к чему сейчас эти безумные траты! Наде через два года поступать, репетиторы нужны. А ты о себе одном думаешь. Да у половины твоих ровесников залысины – и ничего, живут! Кого-то они даже украшают, между прочим.
– Я с людьми работаю! – рявкнул Максим, голос его сочился раздражением. – И хватит ныть! Деньги заплачены, билеты куплены. Точка.
– Еще и поедешь за тридевять земель? – Аня была ошарашена. – Макс, да меня и так все в тебе устраивает! Зачем тебе это?
Муж лишь отмахнулся. В последнее время он будто перестал замечать близких, а если и удостаивал вниманием, то лишь ворчал, словно они – досадная помеха. И это в квартире Ани, доставшейся ей от бабушки! Максим давно ощущал себя здесь полноправным властелином, и вряд ли кто-то осмелился бы разуверить его в этом.
Через месяц Максим улетел в какую-то заморскую клинику колдовать над волосами, продолжая работать удаленно.
А еще через некоторое время вернулся. Аня, отвыкшая от его вечных придирок и командного тона, даже удивилась. Оказалось, она совершенно не скучала! Вечера без него стали тихой гаванью – кино, настолки, смех… Детям явно не хватало лишь его. Но с возвращением Максима безмятежность испарилась.
– Что за бедлам вы тут развели?! – проворчал он, выплывая из спальни с кислой миной. – Заполонили гостиную, гогочете, как на базаре!
– Максим, да мы просто фильм смотрим, – попыталась смягчить ситуацию Аня, лучезарно улыбнувшись. – Присоединяйся! Будем все вместе.
– А я хочу тишины и покоя, – капризно отрезал Максим. – Так что освободите помещение, марш по своим комнатам! И нечего тут рожи корчить! Я в этом доме еще хозяин, и требую заслуженного уважения. Чему ты детей учишь? Игнорировать требования отца?
– Может, просто поиграем во что-нибудь? Без всяких фильмов, – робко предложила Аня.
– Я сказал – тишина! – взревел Максим, лицо его налилось багровой злостью. – Сию же минуту, чтобы я ее услышал! Иначе вся ваша братия неделю на гаджеты даже не взглянет!
Дети, понурившись, словно затравленные зверьки, поплелись в свою комнату. Анна, с тихим вздохом, поднялась и ушла на кухню, оставив мужа наслаждаться своей маленькой победой. Довольный, он щелчком выключил телевизор и, ухмыляясь, завалился обратно в постель. Его совершенно не трогали ни чьи планы, кроме собственных. Все домашние, словно назойливые мухи, жужжали над ухом, а голос жены и вовсе резал слух, как скрежет металла по стеклу.
Совсем другое дело – работа. Там, в лучах офисного света, расцветал его тайный роман с очаровательной коллегой Ритой.
Рита ничего не требовала, не пилила, в отличие от Ани. Всегда покладистая, она звонко смеялась над его шутками, и выглядела безупречно. На ее фоне, измотанная бытом и заботами Аня казалась тенью самой себя.
– Я устал от этой жизни, – как обухом по голове, рубанул однажды утром Максим. – Все, с меня хватит, подаю на развод. Надоело каждое утро видеть твое кислое лицо. Да и дети меня ни во что не ставят, все от тебя набрались, мать-героиня.
– А жить ты где собираешься? – спокойно поинтересовалась Аня.
– Здесь, естественно, – капризно заявил он. – Какие-то возражения? Можешь с детьми катить к своей мамочке.
– Это моя квартира, – тихо напомнила Аня. – Так что катить придется тебе. И что мы будем делать с долгами? С кредитами, которые, между прочим, ты набрал? Ладно, дачу можно продать. Но машина мне нужна, без нее я как без рук.
– То есть, я остаюсь на улице?! – взвился Максим. – Отлично придумала! Да я за годы брака на вас с детьми больше денег спустил, чем эта квартира стоит!
– Как интересно, – медленно протянула Аня. – Давай-ка посчитаем, заодно прикинем, кто все это время занимался воспитанием детей, тащил на себе весь быт и работал, между прочим? Не ты ли часом?
– Да я просто хочу тишины, вы меня все бесите! – заорал Максим, срываясь на визг. – А у Риты квартира с родителями и старой бабкой. К ним точно не переедешь. Придется тратиться на съемное жилье, а у меня еще и кредиты висят. Так что на алименты можешь не рассчитывать, сама во всем виновата.
– Какая еще Рита? – в глазах Ани плескалось непонимание, когда она смотрела на мужа.
– Моя любимая женщина, – Максим одарил её сальной ухмылкой. – Она, в отличие от тебя, точно знает, чего хочет мужчина. И выглядит всегда безупречно.
До официального развода Максим наотрез отказался покидать дом, превратив жизнь Ани в сущий ад, придираясь к каждой пылинке. Не избежали гнёта и дети: дочь, захлёбываясь слезами, грозилась сбежать. Максим лишь потешался, пока Рита выискивала для них квартиру, а он любовался своим отражением в зеркале, любуясь отросшей шевелюрой.
На суде Максим продолжал вести себя как отъявленный негодяй.
Он отказался платить по кредитам, предложив взамен дачу и машину. При этом его долги, оказавшиеся непомерно больше стоимости пересаженных волос, разделили пополам. Все возражения Ани, что она ничего не знала, были отметены судом.
Муж упорхнул к молодой коллеге, оставив Аню одну с двумя детьми, кредитом на машину и горой долгов. Особого выбора не оставалось, и Аня поделилась бедой с матерью. Елена Ивановна, не раздумывая, согласилась переехать и помогать с внуками. Дети хоть и были взрослыми, но нуждались в поддержке, а Аня тем временем искала любую подработку.
– Анюта, на тебя смотреть страшно, – сокрушалась Елена Ивановна. – Вся бледная, не спишь, нервы ни к чёрту.
– Мам, только ты не начинай про мой внешний вид, ладно? – Аня устало вздохнула. – Сама вижу, что не фонтан, но долги сами себя не выплатят. После этого брака мне ещё долго расхлёбывать.
– Ну, давай и я плечом к плечу, чем смогу подсоблю. Репетиторы – товар штучный, а у меня за плечами сорок лет у доски, – просияла Елена Ивановна, глядя на дочь. – Наберу учеников, а мою берлогу можно сдать – я-то все равно здесь пригрелась. Рассчитаемся живее, полегче станет. А то ты, Анюта, как вол, все на себе тянешь.
– Спасибо, мамуль, – отозвалась Аня, прильнув к матери.
Но даже в четыре руки долги удалось выплатить лишь год спустя. А тут и Надькин выпускной класс на пороге. Снова деньги нужны – и на репетиторов, и на последний звонок, а помощи от Максима – как с гуся вода. Уволился официально, числится теперь ночным сторожем за гроши. Хотя Аня-то знала: трудится, как и прежде, просто теперь в тени.
– Прихлопни ты ему эту лавочку, – горестно вздыхала мать. – Настучи, что в черную пашет.
– Тогда и этих копеек не увидим, – отвечала Аня с грустью. – А вдруг одумается, стыдно станет? Не хочется мосты жечь вконец.
– Дочка, да там уж пепелище одно! – кипятилась Елена Ивановна. – Лучше никакой отец, чем этот – пришей кобыле хвост. Хватит его жалеть! Он на родных детей гроша ломаного не даст, а любовницу по заграницам катает. Видела я в этих ваших интернетах.
– Мам, не надо об этом, – умоляюще попросила Аня.
Но Елена Ивановна уже приняла решение. Словно полководец, идущий в наступление, она направила жалобу на работодателя Максима в трудовую инспекцию. И грянула буря проверок. Бывшего зятя уволили с треском, и денежный ручеек пересох окончательно.
– Ты это нарочно! Не успокоилась, мстишь! – хрипел в трубку Максим, захлебываясь ядовитой злобой. – Алиментов можешь не ждать! Да плевать, что дети подумают! Миром не захотела? Будешь нищенствовать!
– Максим, я не при чем, – тихо попыталась оправдаться Аня.
– Ах, не при чем? А кто настучал о моих "скрытых доходах"? Какая канарейка напела? Мои поездки покоя не дают?
Аня молча положила трубку, как будто захлопнула дверь перед лицом урагана. Он больше не платил алименты, от детей отвернулся.
Год спустя, накануне восемнадцатилетия дочери, Аня лишила его родительских прав. Злостный неплательщик, уклонист. Максим в суд не явился, словно канул в Лету.
Дочь поступила в университет, сын вырос и стал самостоятельным, бабушка Лена вернулась в свою квартиру.
Теперь, с взрослыми детьми и без долгов, Аня выдохнула. Елена Ивановна тоже нуждалась в отдыхе, и Аня была ей безмерно благодарна, хотя иногда и чувствовала ее опеку чересчур навязчивой.
Текла тихая жизнь. Сын блистал в спорте, дочь грызла гранит науки, мечтая стать врачом. Максим давно стерся из памяти. Новые отношения Аня не искала, вся в заботах о детях. И вот однажды звонок дочери:
– Мама, отец объявился. Поджидал меня у университета.
– Что ему нужно? – Аня почувствовала, как ледяной страх заползает под кожу. – Ты с ним говорила?
Дочь от встречи уклонилась. Но через пару дней Аня столкнулась с ним сама. Возвращалась с работы, погруженная в свои мысли, тихий темный двор. И вдруг из кустов шагнул мужчина. Максим утратил былой лоск. На облысевшей голове нелепо торчали жалкие остатки некогда роскошной шевелюры – дорогая пересадка волос оказалась пшиком.
– Аня, спаси, тону! Больше некуда бежать. Рита вышвырнула, а в родительском гнезде сестра с выводком своим.
– Так ты приполз ко мне жаловаться? – ледяным тоном поинтересовалась Анна у бывшего мужа. – Парадоксально, зачем возвращаться в тот ад, что ты столько лет создавал?
– Аня, ну не будь камнем! – взмолился Максим. – Мы же столько лет делили кров и хлеб! Сейчас я в западне, помощи ждать неоткуда. Что, прикажешь под дождем скитаться? Забудь обиды!
– А когда я одна тащила наших детей, тебе было дело до их голода и нужд? – в глазах Анны сверкнула сталь.
– Да что ты сравниваешь! – взъярился Максим. – Уверен, дети зла не помнят, обрадуются отцу.
– Пять лет прошло, а ты все тот же напыщенный павлин, – с горечью вздохнула Аня. – Нет, Максим, ни детей, ни жены у тебя больше нет. И к моему дому ты – чужой. Живи, как знаешь. Нас это больше не касается, ты здесь – лишний.
С этими словами она шагнула в подъезд и захлопнула дверь, словно обрубая концы. Максим остался один на улице, брошенный на произвол судьбы, но Анну это больше не трогало.