Я шла домой из спортзала. Ноги немного устали. Но внутри была такая легкость... Как будто не тридцать кило с плеч сняла, а всю жизнь.
Андрей встретил меня в прихожей. Лицо каменное.
— Таня, нам надо поговорить.
Вот оно. Началось.
— Мама звонила — сказал он, не глядя на меня. — Рассказала интересные вещи.
Я сняла кроссовки. Медленно. Думала: может, время остановится? Может, этот разговор не случится?
— Какие вещи? — спросила я.
— Про спортзал твой. Про тренера. Про то, как ты там... занимаешься.
Господи. Елена Петровна опять за своё.
Знаете, что самое страшное в семейной жизни? Не измены. Не ссоры. А вот эти моменты, когда понимаешь: тебе не верят. Совсем.
— Андрей — начала я.
— Мама видела, как ты с ним разговаривала. Возле спортзала. Смеялась. Долго.
Я вспомнила. Вчера. Михаил объяснял мне технику приседаний. Шутил про мою координацию. Говорил, что я приседаю, как новорожденный жираф. Мы смеялись.
— Он тренер, Андрей. Мой тренер.
— Тренер — повторил он. — Конечно.
В его голосе было столько яда... Откуда? Откуда в нём столько готовности поверить худшему?
Я прошла на кухню. Налила воды. Напряжение зашкаливало.
— Ты знаешь, сколько мне лет? — спросила я.
— Тридцать один.
— Тридцать один. И я никогда... никогда в жизни не изменяла. Тебе.
— Но сейчас изменяешь мне.
Вот так. Просто. Без доказательств. Без сомнений.
— На основании чего ты это говоришь?
— Мама не станет врать.
Ах, мама. Елена Петровна. Которая с первого дня нашего знакомства смотрела на меня, как на временное недоразумение. Которая говорила Андрею:
"Эта твоя Таня слишком... живая. Мужчинам такие быстро надоедают."
— Твоя мама видела, как я разговариваю с тренером — сказала я медленно. — И сделала вывод, что я изменяю.
— Не только это. Ты изменилась. Стала другой.
Другой... Да, стала.
Три месяца назад я была домохозяйкой. Сидела дома. Готовила, убирала, смотрела сериалы. Жила чужой жизнью. А потом... потом решила записаться в спортзал.
— Я стала счастливей — сказала я.
— Вот именно. Счастливей. А от чего?
От чего? От того, что впервые за пять лет замужества делаю что-то для себя. От того, что каждое утро просыпаюсь с планами. От того, что чувствую силу в руках, в ногах. От того, что мне есть о чем думать, кроме ужина и стирки.
— От спорта — ответила я.
— От тренера — поправил он.
Михаил... Да, он мне нравится. Как человек. Он единственный, кто не смотрит на меня, как на чью-то жену. Для него я просто Таня. Которая учится подтягиваться. Которая смеется над собой. Которая существует сама по себе.
— Андрей, ты серьезно думаешь, что я способна на измену?
— Не знаю. Раньше не думал. А теперь... не знаю.
Вот оно. "Не знаю." Пять лет брака. Пять лет вместе. И он не знает.
— А ты хочешь знать правду? — спросила я.
— Хочу.
— Я влюбилась.
Он побледнел:
— В кого?
— В себя. В свою жизнь. В возможность быть собой.
Он не понял. Конечно.
— Это игра слов — сказал он.
— Нет. Это правда.
Я подошла к окну. На улице темнело. Где-то там, в своей квартире, сидит Елена Петровна. Звонит подругам. Рассказывает, какая у сына неверная жена. Как она вовремя всё заметила.
— Знаешь, что меня убивает? — сказала я, не оборачиваясь.
— Что?
— Ты поверил ей сразу. Без вопросов.
— Мама не лжёт.
— Мама не лжёт. Но и не разбирается в людях. Она видит измену там, где женщина просто... живёт.
Андрей молчал.
— Я хожу в спортзал уже три месяца — продолжила я. — Ты заметил, как я изменилась?
— Заметил.
— И что подумал?
— Что тебе это нравится.
— А не подумал — почему?
— Думал. Решил, что хочешь похудеть.
Похудеть... Господи.
— Я не хотела похудеть, Андрей. Я хотела... почувствовать себя живой.
— И почувствовала?
— Да.
— С помощью тренера.
Опять тренер. Михаил стал символом. Символом моего предательства. Хотя я ничего не предавала. Кроме, может быть, старой себя.
— Слушай — сказала я, поворачиваясь к нему. — А если завтра твоя мама увидит, как я разговариваю с продавцом в магазине? Тоже решит, что изменяю?
— Не говори глупости.
— Почему глупости? Логика та же. Женщина разговаривает с мужчиной. Смеётся. Значит, изменяет.
— Тренер — это другое.
— Чем?
— Он молодой. Спортивный.
— И что?
— И ты... ты на него смотришь.
Смотрю. Да. Как на красивого мужчину. Как на человека, который делает то, что любит. Как на того, кто помог мне найти себя.
— А на тебя я не смотрю?
— По-другому смотришь.
По-другому... Да, наверное. На Андрея я смотрю, как на мужа. Привычно. Спокойно. А на Михаила — как на... возможность. На то, какой могла бы быть жизнь. Но это не измена. Это мечта.
— Ты хочешь, чтобы я бросила спортзал? — спросила я.
Он подумал.
— Хочу, чтобы ты сменила тренера.
— Зачем?
— Чтобы не было искушения.
Искушения... А что, если искушение не в тренере? Что, если оно во мне самой? В том, что я наконец поняла: можно жить по-другому?
— Хорошо — сказала я. — Сменю.
Он расслабился:
— Правда?
— Правда.
Но я не сказала главного. Сменю тренера. Но не себя. Не то, что во мне проснулось. Того не сменишь.
Андрей подошел, обнял меня:
— Прости — сказал он. — Просто мама так убедительно...
— Понимаю.
Но не понимала. Совсем.
Вечером, когда он заснул, я стояла у окна. Думала о завтрашней тренировке. О том, что скажу Михаилу. О том, что теперь буду заниматься с кем-то другим.
И знаете? Мне стало жалко не себя. Мне стало жалко Андрея. Потому что он так и не понял: я не изменяла ему с тренером. Я изменилась сама. И это гораздо страшнее.
Утром я проснулась раньше будильника. Лежала, смотрела в потолок. Андрей сопел рядом. Спокойный. Довольный собой.
А я думала: когда я стала чужой в собственной жизни?
На кухне заварила кофе. Сильный. Горький. Как вчерашний разговор.
Телефон завибрировал. Сообщение от Михаила: "Таня, сегодня работаем над выносливостью. Не опаздывай!"
Смайлик в конце. Обычный, дружеский смайлик. Из-за которого, видимо, рушится мой брак.
Написала ответ:
"Михаил, мне нужно сменить тренера."
Стёрла. Написала снова. Снова стёрла.
Что я делаю?
— Ты рано встала — сказал Андрей, появляясь на кухне.
— Не спалось.
— Из-за вчерашнего?
— Наверное.
Он подошел, поцеловал в макушку. Привычно. Как каждое утро пять лет подряд.
— Все будет хорошо — сказал он. — Главное, что мы всё выяснили.
Выяснили... Да, он выяснил. Что я изменяю. Я выяснила. Что мне не верят.
— Андрей, а ты помнишь, какой я была до замужества?
— Помню. Веселой. Активной.
— А сейчас?
— Сейчас ты... домашняя. Уютная.
Домашняя. Уютная. Как диван. Или кот.
— А тебе не кажется, что я... умерла? Немножко?
Он засмеялся.
— Что за глупости с утра?
Глупости... Конечно.
В спортзале было, как всегда. Музыка, железо, запах пота и амбиций. Моё место. Мой мир.
Михаил ждал у стойки регистрации.
— Привет, жираф! Готова сегодня научиться бегать?
Жираф. Он называл меня так с первой тренировки. Ласково. Без всяких намёков.
— Михаил, мне нужно с тобой поговорить.
— О чём?
— Наедине.
Мы прошли в раздевалку. Пустую.
— Случилось что-то? — спросил он.
— Мне нужно сменить тренера.
Михаил молчал. Потом сел на скамейку.
— Почему?
— Муж... он думает, что, между нами, что-то есть.
— Серьезно?
— Серьезно.
— И ты... тоже так думаешь?
Вопрос, которого я боялась.
— Нет — сказала я. — Но...
— Но?
— Но я не могу сказать, что ты мне безразличен.
Он кивнул:
— Понятно.
— Понимаешь, ты... ты первый человек за много лет, который видит во мне не жену кого-то, не дочь, не хозяйку. Просто меня. И это...
— Это что?
— Пьянит.
Михаил встал. Подошёл ко мне.
— Таня, а что, если я скажу, что ты мне тоже не безразлична?
Сердце екнуло.
— Не надо.
— Почему?
— Потому что тогда муж окажется прав. И свекровь тоже.
— А если они правы?
Я посмотрела на него. Действительно красивый. Молодой. Свободный. Живёт так, как хочет. Делает то, что любит.
— Михаил, ты знаешь, сколько мне лет?
— Тридцать один.
— А тебе?
— Двадцать семь.
— Вот видишь.
— И что? Моя бабушка на восемь лет старше дедушки. Прожили вместе пятьдесят лет.
— Дело не в возрасте.
— А в чем?
— Во мне. Я замужем. У меня... у меня жизнь уже есть.
— Какая жизнь? Та, где ты не можешь пойти в спортзал, не вызвав подозрений?
Больно. Точно. Правильно.
— Это временно — сказала я. — Андрей успокоится.
— А ты? Ты успокоишься?
Не знаю. Честно не знаю.
— Мне пора — сказала я.
— Подожди.
Михаил взял мою руку. Просто взял. И я не отдёрнула.
— Если ты уходишь из-за мужа — это одно. Если из-за страха — другое.
— Я не боюсь.
— Боишься. Боишься быть счастливой.
— Я счастлива.
— Нет. Ты привыкла. А это разные вещи.
Он отпустил мою руку.
— Подумай, Таня. Не о муже. Не о свекрови. О себе. Ты хочешь прожить жизнь как диван? Удобная, домашняя, уютная?
Вышла из спортзала. Шла по улице. Солнце светило. Люди спешили по делам. Жили.
А я думала: когда в последний раз я хотела чего-то по-настоящему? Не мужа порадовать, не дом убрать, не обед приготовить. А просто хотела. Для себя.
Хотела научиться подтягиваться. Хотела быть сильной. Хотела смеяться без оглядки. Хотела жить.
Дома меня ждал Андрей. С цветами.
— Прости за вчера — сказал он. — Я был неправ.
— Правда?
— Правда. Мама... она иногда слишком беспокоится. А я слишком легко поддаюсь панике.
Цветы красивые. Хризантемы. Желтые.
— Значит, я могу продолжать заниматься? — спросила я.
— Конечно. Только... может, все-таки сменишь тренера? Для моего спокойствия?
Для его спокойствия.
— Хорошо — сказала я.
Вечером мы смотрели телевизор. Я лежала у него на плече. Как раньше. Как всегда. Но что-то изменилось. Навсегда.
Всю ночь я не спала. Думала о Михаиле. О его словах. О том, что такое счастье. И что такое привычка.
А утром поняла: больше не могу.
Не могу жить чужой жизнью. Не могу быть удобной. Не могу бояться собственных желаний.
— Андрей — сказала я за завтраком.
— Да?
— Мне нужно время. Подумать.
— О чём?
— О нас. О том, кто я такая.
Он перестал жевать.
— Ты хочешь развестись?
— Не знаю. Может быть.
— Из-за тренера?
— Нет. Из-за себя.
Собрала вещи. Немного. Самое необходимое.
— Куда ты? — спросил Андрей.
— К подруге. На несколько дней.
— А потом?
— Потом посмотрим.
Он не пытался остановить. Может, тоже устал от этой игры в семью.
У двери обернулась.
— Знаешь, Андрей, твоя мама была права. Я изменила. Только не тебе. Себе. Той, которой притворялась пять лет.
Теперь я живу одна. Снимаю маленькую квартиру. Хожу в спортзал. К Михаилу.
Да, мы встречаемся. Да, я влюблена. Да, я счастлива.
И знаете, что самое странное? Елена Петровна оказалась права. Я действительно изменяла. Каждый день. Каждую тренировку. Изменяла той женщине, которой должна была быть. Удобной. Домашней. Безопасной.
А стала собой. Живой. Настоящей.
И это, наверное, и есть самая страшная измена в мире.
Рекомендую:
Подписывайтесь, чтобы не пропустить следующие публикации.
Пишите комментарии 👇, ставьте лайки 👍