Начало. Глава 9
Я ехал домой в смешанных чувствах, размышляя над словами мамы. В электричке было немноголюдно и холодно. Я застегнул повыше курточку и устроился возле окна. Моментально стало клонить в сон.
— О, Юрец! — услышал я знакомый голос сквозь дрёму. Напротив меня уселся мой старый знакомый. Когда-то зависали вместе.
— Здоро́во. — ответил я. Не скажу, что встреча с прошлым для меня была радостная.
— Говорят, ты соскочил?
Я кивнул.
— И чё, совсем не тянет?
— Абсолютно.
— Ещё поговаривают с тобой вместе Гришаня соскочил и Валенок?
— Валенок да, а Гриша... Гриша от передоза умер.
— Да, Гришаня... Как там говорят? Пусть земля ему будет пухом. Мож, поедем, помянем? Ты сейчас где обитаешь?
— Я в... — я секунду помешкался, соображая стоит ли ему говорить, где живу, — я сейчас у бабушки в Дорогино.
— Ясненько. Ну так что, с нами? Смотри, какие девахи! Свежачок!
Рядом сидели три девушки и парень, которого я не знал.
— Не, брат. Я домой.
— Ну если что, приезжай. Следующая станция после Дорогино. Как выйдешь, сразу прямо. Дом такой большой с зелёной крышей и петухом на коньке.
— Твой что ли дом?
— Ага. Дача. Родаки достали. Менты пасут. А там тишина, свобода! Мы затарились по полной. Бухлишко, герыч, эмэмдэмсики, витаминки. Так что, надумаешь, приезжай. Я планирую на неделю там зависнуть. А может и подольше. Говорят, в Дорогино тоже можно затариться. Не знаешь, где?
— Нет. Я же говорю, я в завязке.
— Да ладно, не рычи. Ну бывай!
Он помахал мне рукой и подсел к своим друзьям. Они о чем-то разговаривали и ржали. Вскоре объявили мою станцию и я вышел в тамбур.
Уже начало темнеть. На станции зажглись фонари. Я рванул в сторону больницы. Я чувствовал, что Наташе сейчас очень плохо и ей нужна моя помощь. Она лежала на кровати, свернувшись калачиком и казалось, что спала.
— Наташа! — позвал я шепотом и присел с ней рядом.
— Только уснула. Всё металась, стонала от боли. Медсестра ей двойную дозу вколола. — пояснила её соседка по палате.
Я аккуратно взял Наташину голову и положил себе на колени. И тут же почувствовал смрадное дыхание тени.
— Не сегодня. Не сегодня. — сказал я ей шепотом и погладил Наташу по голове. Наташа проснулась только через полчаса, когда я попытался пошевелить ногами, которые безбожно затекли.
— Ты вернулся! — сказала она слабым голосом. Я наклонился и поцеловал её, всей душой желая прогнать болезнь. Но болезнь крепко сидела и даже мамины силы мне не помогали.
В больнице снова просидел до отбоя, пока дежурный врач не начал прогонять меня. Попрощался с Наташей и вышел в коридор.
— Юра. — окликнул он меня, — Тут слухи ходят о твоих неординарных способностях, это правда?
Я пожал плечами. Отрицать было глупо. Многие меня просили облегчить боль.
— Это очень интересно. Ты не хотел бы поучаствовать в научных экспериментах?
— Я? Нет, не хотел бы.
— Ты подумай. Я заплачу. Мне просто хочется понять механику твоих способностей.
Я посмотрел на него, как на умалишённого.
— Это , конечно, интересно, но нет. Да и нет в моих способностях ничего такого. Просто гипноз.
Попытался я выкрутиться. Ещё не хватало подопытным кроликом становится.
— Ну ты всё-таки подумай, подумай.
Он похлопал меня по плечу и ушёл. А я побежал домой.
— Господи, живой! — всплеснула руками бабушка, — А я уж думала, случилось чего. Звоню, а ты трубку не берёшь. И Юлька несколько раз набирала.
Я достал из кармана телефон.
— Разрядился.
И едва поставил на зарядку, позвонила Наташа.
— Юрочка, поговори со мной. Когда я слышу твой голос, мне легче.
Я лег на диван, представил Наташу и заговорил.
— Юра, отец твой звонил. Вчера и сегодня несколько раз. — сказала бабушка, стоя надо мной. Я кивнул. Мне было не до отца.
— Ты ужинать-то будешь? — я помотал головой. Бабушка махнула на меня рукой и ушла к себе в комнату.
Утро началось как обычно. Я прибежал на работу, забежал к Наташе, потом пошёл разгружать машину из прачечной.
— Юра, — позвала меня Елена Витальевна, — тебя там просят зайти в первый корпус. Твою выписывают.
Последний мешок с бельём у меня выпал из рук. Я его как можно быстрее закинул к остальным и побежал к Наташе.
Как так выписывают? Почему? Как она будет дома??? Несколько раз споткнувшись на лестнице, вбежал запыхавшись в палату. Родители Наташи уже стояли в дверях с сумками. Наташа сидела на кровати. Увидев меня, она протянула ко мне руки. Я подбежал, и она обняла меня.
— Юра, меня выписывают. — с трудом сквозь слёзы проговорила она.
— Почему? Как так?
— Ей здесь ничем больше помочь не могут. Будет приходить медсестра дважды в день и ставить ей обезболивающее. А при сильных приступах сказали вызывать скорую. — ответила её мать, — Наташа, пойдём. Там уже такси ждёт.
Наташа ладонями вытерла лицо и улыбнулась.
— Юрочка, ты же ко мне придёшь в гости? Я тебе свою коллекцию кукол покажу.
Я проглотил комок, застрявший в горле и мешающий говорить.
— Да. — с большим трудом выдавил из себя.
Я понимал, что ей остались считанные дни. И именно поэтому её выписывают. Не хотят портить свою статистику.
Наташа вновь меня обняла и прошептала на ухо:
— Это хорошо, что я умру дома. Жаль, что мы не можем побыть ещё немного вместе.
— Я приду к тебе. Сегодня вечером после работы. Обязательно приду!
Я проводил Наташу до машины. На прощание её отец пожал мне руку. Я увидел его в чёрном костюме, стоявшим возле свежей могилы, усыпанной цветами. И от этого видения мне стало дурно. Закружилась голова.
— Эй, парень, с тобой всё в порядке? Ты как-то побледнел вдруг.
Я улыбнулся и пошёл работать. Но мне не работалось. Всё из рук валилось.
— Знаешь что, Юра, бери-ка ты бумагу и пиши без содержания. — сказала мне Елена Витальевна.
— Но...
— Пиши, я же не слепая, вижу как ты переживаешь из-за этой своей саркомы.
— Спасибо.
Я быстро написал заявление, позвонил бабушке и побежал к Наташе домой.
Открыл мне её отец.
— Я же тебя просил полечить её! — сказал он, вытирая глаза.
— Я не умею лечить. Только могу снять боль. Где она?
Отец махнул рукой в сторону комнаты Наташи. Она лежала на своей кровати.
— Ну чего ты? Я уже здесь. — сказал я, присаживаясь рядом и опуская обе руки на неё. Вскоре её боль испарилась.
Наташа показывала мне свои фотографии, коллекцию фарфоровых кукол. Она кружилась по комнате и смеялась. Мы поужинали с родителями. Наташа смеялась, как будто никакой саркомы не существовало.
— Ты же останешься у меня на ночь? — прошептала она мне после ужина.
— А что скажут твои родители?
— Мне всё равно, что они скажут! Я не хочу умирать, не узнав что такое... Ну ты понимаешь! Или ты против?
И я остался. Для Наташи это было впервые. Утром она светилась от счастья. Родители переглядывались, но ничего не говорили. А мне было неловко.
Мы с Наташей ходили гулять, дурачились и снова я оставался у неё.
В одних из солнечных дней мы пошли к бабушке Рае. Она усадила нас за стол, задавала тысячу вопросов Наташе. И всё время хмурилась.
— Юра, зачем тебе эта девочка? — спросила она меня шепотом, когда я пошел ей помогать с чаем, — Ты же знаешь не хуже меня, она обречена. Её не станет, что делать будешь? Я же вижу какими ты глазами на неё смотришь. Влюбился?
— Бабушка, я хочу скрасить её последние дни. Сделаю всё, чтобы она ушла без боли и с улыбкой.
— А она о тебе думает?
Я не стал отвечать на этот вопрос. Он так и остался без ответа даже для меня самого. Мне не хотелось об этом думать. По крайней мере не сейчас.
Мы пили чай, когда прибежала Юлька. Якобы за какой-то ерундой. Она откровенно разглядывала Наташу. Потом фыркнула и убежала.
— Юра, ты мне скажи, ты отцу звонил? Ему же что-то нужно было от тебя.
— Я знаю, что ему нужно. Не сейчас. Он подождёт. Если ещё раз позвонит, дай ему мой номер.
— Хорошо, сынок.
На прощание бабушка обняла Наташу и перекрестила меня.
Погода портилась. Ночи стали холодными. Деревья стояли голыми и то и дело появлялась морось. Мы всё чаще проводили дома. Читали, смотрели фильмы и просто разговаривали. Наташа щебетала как птичка. Боль её не беспокоила. И казалось, болезнь отступилась. Так думали родители Наташи. И только лишь я знал, что это всё временно.
Тень стала просто огромной и скоро ей станет мало боли, вскоре ей нужна будет жизнь Наташи.
Сейчас мне требовалось всё больше сил, чтобы поддерживать Наташу. Я чувствовал себя уставшим и измотанным. Мне всё чаще хотелось спать. Однажды мы смотрели какой-то романтический фильм. Наташа лежала головой на моих коленях, а мои руки покоились на ней. Я сам не заметил как отключился. Я увидел маму. Не такую, как там в больнице, а цветущую, молодую, красивую.
— Юрочка, отпусти её. Не мучай ни её, ни себя. — сказала она мне, — Её время давно пришло. Скоро её тень начнёт тебя жрать. Отпусти. Ты сделал для неё больше, чем нужно.
— Я не могу! — ответил я, — Я её люблю!
— Юра, ты что-то сказал? — Наташа зашевелилась и подняла голову.
— Я люблю тебя!
— Я тебя тоже!
Этой ночью я не мог уснуть. Наташе с каждой секундой становилось хуже. Мои силы были на исходе. Она всё время мёрзла. И боль уходила совсем ненадолго. Дважды родители вызывали скорую. Но врачи ничего не могли сделать, кроме обезболивающего, которое совершенно не помогало.
— Отпусти её! — снова говорила мама в моём видении. Но я не мог. Наташа стала частью моей жизни. Наконец она притихла и уснула. Я лёг рядом и обнял её. И, наверное, уснул.
Я открыл глаза от того, что кто-то меня зовёт. Рядом стояла Наташа. Она была полупрозрачная и светилась каким-то внутренним светом.
— Прости меня, Юрочка! Хватит мне тебя мучить. Спасибо тебе за всё! Живи!
И она исчезла. Я привстал. В моих руках было безжизненное тело Наташи.
— Наташа? Наташа! Наташа!!!! — позвал я сначала тихо, потом громче и потом закричал. Но она не дышала. И её тень, облизнувшись, уползла из комнаты. В комнату ворвались родители Наташи.
А я встал и просто стоял в углу комнаты, отрешённо наблюдая за происходящим. Я уже ничего не мог изменить.
Продолжение следует...