Я тебя так ненавижу, что, наверное, влюблюсь
Невеста? Ого! Против воли Маша с интересом посмотрела на Николаева, точно в первый раз. Наверное, именно так смотрят парни на главную замухрышку в классе, когда выясняется, что та внезапно вышла замуж за первого красавчика. И у всех немой вопрос в глазах: «Любопытно, что он в ней нашел?»
Поскольку Маша никогда не видела рядом с Николаевым ни одной женщины, она не задумывалась об этом аспекте его жизни. Особенно после того, как он не проявил к ней самой ни малейшего интереса. К счастью, флиртовала она с ним, скорее, из спортивного интереса, и его равнодушие ее мало задело.
Но тут вон оно что!
Под пристальным Машиным взглядом Николаев, кажется, смутился, но взгляда, который все еще смеялся после ее попытки припугнуть компанию своими родственниками, не отвел.
— Так вы женитесь! — не удержалась Маша от комментария. — Вот уж не знала. Почему раньше не сказали?
Его губы опять дрогнули в еле сдерживаемой усмешке.
— Не уверен, что вам раньше было дело до мой жизни. Впрочем, — добавил он поспешно, — в том месте, где я имел честь с вами познакомиться, невесты у меня не было и нет.
Наморщив лоб, Маша вложила в ответный взгляд максимум недоумения.
— Ниче не поняла. Вы, Николаев, все-таки мутный тип, — как на духу выдала она, краем глаза заметив, как возмущенно вспыхнули Ольга Павловна и Анна. — Но в любом случае, поздравляю.
Николаев склонил голову.
— Благодарю вас...
— Довольно! — вновь прервала его мать. — Сейчас не до любезностей. Я не закончила, — она вновь выдержала мхатовскую паузу, которая поддерживала интригу и статус говорившей. Достигнув нужного уровня напряженности в зале — даже собственные сын и дочь почтительно задержали дыхание, она продолжила. — Как я уже сказала, здесь и сейчас не важно, кем вы были раньше, Мария Игоревна, — несмотря на то, что она назвала Машу по имени и отчеству, прозвучало это как «закрой свой рот безродная девка». — Уже через неделю мы будем принимать невесту Андрея, и я совсем не хочу оскандалиться перед новыми родственниками. Уффф, — вырвалось у нее возмущенно. — Ни одно уважающее себя семейство еще не притаскивало за собой такой «хвост»...
— Но как же прадедушка? — попытался все же защититься Николаев. — Он и хвост и лапы привез с собой.., — ледяной взгляд матери заставил его проглотить шутку.
— Я не буду бранить тебя сейчас, Андрей. Ты еще не до конца оправился после путешествия. Но постарайся впредь быть сдержаннее в высказываниях. Что же касается вас, — она уничижающе посмотрела на Машу. — До того момента, пока мы не решим на семейном совете, что с вами делать, вы наша пленница. И ваше свободное передвижение по усадьбе и приусадебной территории будет ограничено.
Серьезно? Маша с вызовом посмотрела на самоуверенное заявление пожилой женщины. Валить надо сейчас, пока не поздно. Лестница в холл почти сразу за этой комнатой. Подберет юбки и в два счета окажется на улице. До дачного поселка, огни которого она видела — рукой подать. Ночь сегодня хорошая, лунная. Заблудиться не должна. А если будет быстро бежать, то ни бородатый отморозок, ни, тем более, рохля Николаев не догонят.
Внешне пытаясь сохранить невозмутимость, Маша чинно промокнула салфеткой рот.
— Думаю, мы тут все устали. Я жутко спать хочу. Давайте завтра обсудим весь тот бред, что вы несете.
С этими словами она встала. Николаев тут же последовал ее примеру. Ни Ольга Павловна, ни Анна и бровью не пошевелили.
— Я провожу вас, — отбрасывая свою салфетку на стол, сказал Николаев, но Маша протестующе подняла обе руки.
— Не стоит. Ужинайте, болтайте — вы же давно не виделись? Я только свечку захвачу. Чтобы на лестнице не убиться, — тут она заметила нездоровый блеск в глазах Анны — на что угодно можно поспорить, что сестра Николаева сочла бы подобный исход не такой уж плохой идеей, и будь ее воля, не видать Маши свечи, как мобильного телефона.
Однако брат ее, видимо, придерживался иной точки зрения, потому как подал Маше канделябр и на прощание еще раз склонил голову.
Это Маша думала, что на прощание.
Оказавшись в коридоре, Маша для отвода глаз сделала несколько громких шагов по направлению к лестничному проему, ведущему на третий этаж, тихонько поставила подсвечник на один из маленьких столиков, послюнявила пальцы и загасила свечу. Прислушалась. Из зала доносился неторопливый и негромкий поток речи.
Все трое говорили одновременно. Явно спорили. Но понять, о чем, было невозможно — они как будто не по-русски трещали.
Немного выждав, Маша подобрала неудобное длинное платье, под которым скрывались ее родные кроссовки, и, стараясь двигаться, как можно тише, отправилась к роскошной центральной лестнице.
Она благополучно добралась до площадки с гербом и уже планировала начать спускаться дальше, как резко затормозила, увидев у подножья бородатого Егора. Он стоял к ней спиной, но невзирая на все предосторожности, все же услышал шорох Машиного платья, обернулся и нехорошо оскалился.
— А вот и ведьма пожаловала. Барыня так и сказала, тута тебя ждать, — в его голосе читалось неприкрытое восхищение — кажется его радовало все, что делают обитатели этого дома. — Ну че встала — иди сюда? Темно ужо, я тебя сам до леса провожу — ты же туда собралась, — он издал звук, похожий на смех, но почти сразу закашлялся. Смех оборвался, а в его глазах Маша увидела такую особую злобную решимость, что попятилась.
— Мария Игоревна! — услышала она сверху. — Вы все же заблудились?
Никогда еще Маша не была так рада видеть Николаева. Пулей взлетела она наверх и остановилась возле него настолько близко, насколько это было возможно. По крайней мере, в его планы точно не входило закопать ее под елкой. Не входило же?
— Я туалет искала.
Николаев поднял свечу повыше, чтобы случайно не опалить волосы девушки. Посмотрел вниз. Егор встал на цыпочки, чтобы Николаеву лучше было его видно.
— Я вам нужен, Андрей Александрович?
Маша с тревогой подняла голову и уставилась на четко очерченный подбородок Николаева. Если он сейчас скажет «да», то все пропало.
— Нет, Егор, спасибо. Иди спать, — ответил Николаев и затем опустил взгляд на Машу, их глаза встретились. После секундного молчания, которое успело стать напряженным, Николаев предельно вежливо сказал. — Я сейчас позову Дарью — она вас проводит.
Только не Дарью!
— Андрей, не надо Дарью. Она неадекватно на меня реагирует. И вообще — она странная. Мне с ней неуютно.
При этом Маша благоразумно умолчала, что странные они тут однозначно все.
Недолго поколебавшись, Николаев кивнул.
— Думаю, вы правы, Мария Игоревна, я сам провожу вас. Тем паче, нам необходимо объясниться. Только прошу вас, не уходите от разговора!
Маша хмыкнула.
—Человек, который рвется в туалет далеко от разговора не убежит.
Ей показалось, или Николаев покраснел.
—Конечно, извините меня. Я не подумал.
Не тратя более драгоценное для решения Машиной проблемы время, он провел ее коридорами до угловой части дома, и остановился возле неприметной двери.
— Я подожду вас тут. Возьмите свечу.
— Сделайте милость, — в тон ему ответила Маша, дергая за ручку.
Меньше всего она ожидала увидеть внутри то, что увидела. Посреди крошечной комнаты стояло нечто, напоминающее высокий ящик, поставленный торцом, с круглым отполированным отверстием посредине. Если это и был какой-то навороченный унитаз, то напрасно Маша хлопала в ладоши, топала ногами и пыталась голосом заставить слив заработать. Такой техники ей видеть еще не приходилось.
— Я там с вашей сантехникой не разобралась, — честно призналась она, выйдя, наконец, после всех бесполезных попыток, обратно в коридор.
Николаев прикрыл лицо рукой, и Маша не смогла прочесть выражение, которое он быстро скрыл от ее глаз. А когда он руку отнял, то выглядел уже как обычно.
— Не думал, что именно так и при таких обстоятельствах скажу правду, — начал он. — Вы, должно быть, уже заметили странности окружающей вас обстановки?
«И не только обстановки», — подумала Маша. Вслух она ничего не сказала, позволив Николаеву спокойно продолжать.
— Дело в том, что этому есть одно объяснение. Мария Игоревна... вы, как бы невероятно это сейчас не звучало, попали в прошлое.
Потребовалось несколько глубоких вздохов, чтобы Маша, сдерживая с одной стороны смех, а с другой, тревожность за здоровье Николаева (единственного, как ей казалось, адекватного здесь человека), смогла собраться и уточнить.
— В прошлое? Вы серьезно?
Никаких признаков веселья на лице Николаева Маша не обнаружила.
— Абсолютно. Этого не должно было произойти, — жарко и чересчур поспешно заверил он ее. — Если бы вы не привезли меня в тот дом сегодня, я бы просто исчез из вашей жизни, а не затащил за собой в 19-й век.
Как только он упомянул про Машино невинное преступление, все встало на свои места.
—Николаев, —как можно спокойнее начала она. — Я поступила плохо. Каюсь, — без малейший раскаяния в голосе сказала Маша. — Но то, что вы сейчас несете — это же полный бред! Ничего умнее не могли придумать, чтобы меня наказать?
Лицо Николаева сделалось аристократично-печальным.
— У меня и в мыслях не было вас наказывать, Мария Игоревна. Вы и так себя уже наказали. Оказаться в 19-ом веке без возможности вернуться обратно — это, должно быть, страшно. И вам потребуется время, чтобы принять новую реальность.
Маша прищурилась. Или все-таки сумасшедший? А с чокнутыми лучше не спорить. Теперь понятно, почему он на нее тогда не клюнул. Кто ж знает, что у сумасшедших на уме? И реально только сумасшедший мог отказаться с ней переспать.
— Андрей, проводите меня, пожалуйста, в комнату. Очень спать хочется. А про 19-й век мы завтра с вами поговорим. Ок?
Ее невозмутимость и внешнее спокойствие поразили и восхитили Николаева.
— Не ожидал, то вы так мужественно воспримите эту новость, — признался он. — Конечно, я провожу вас. Вы, должно быть, очень устали.
Возле Машиной спальни они, к Машиному удовольствию, наконец, распрощались. После чего Маша, прикрыв за собой дверь, с наслаждением скинула тесное платье, переоделась в свою одежду, в которой и завалилась на кровать, собираясь дождаться пока все уснут, а потом повторить попытку бегства. И на этот раз удачно. Однако уже через минуту она уснула.
Ибо не только Маша умела использовать снотворное по назначению.
Продолжение
ДЕВУШКА С ПРОБЛЕМАМИ (выложена полностью)
