Лизу разбудила мелодия надоедливой детской песенки. Она выглянула в окно - в лучах восходящего солнца по пыльной улице села медленно проплывала ярко-красная машина. Из приоткрытого окна водителя весёлый голос пел о синем тракторе, что едет по полям. Упитанный мальчишка трёх лет таращился на неё с заднего сиденья, прижимаясь толстой щекой к стеклу.
Машина проехала. А в груди у Лизы осталось странное чувство — будто она должна была сделать что-то важное, но никак не могла вспомнить что. И это нужно было сделать именно сейчас, пока не стало слишком поздно.
Конечно, баб Дуся уже суетилась на кухне, тихо напевая что-то про ландыши под весёлое шкворчание масла на сковороде. Запах поджаристого теста ненадолго отвлёк от мыслей, и Лиза поспешила на кухню.
Бабушка накормила Лизавету оладьями с мёдом, но даже их сладость не развеяла тревогу.
- Чего маешься? - заметила бабушка странную задумчивость и несвойственную Лизавете молчаливость. - Книжку почитай или иди погуляй, свежим воздухом подыши. Только не ходи к дороге. Ни за горохом, ни за ягодами, ни за чем бы тебя там ещё нечистая не потащила. Далеко не убегай, - наказывала она. - К обеду гроза придёт. И я не собираюсь под дождём искать тебя по всему посёлку.
- А ты куда? - всполошилась Лизавета.
- Куда-куда? На Кудыкину гору. Дела у меня есть, людям помощь моя требуется. Так что уж постарайся сегодня ничего не натворить.
Лиза понуро пообещала.
Дверь за бабулей захлопнулась.
Лизавета осталась одна с этим непонятным беспокойством, которое теперь пульсировало в висках как стрелки часов, неумолимо бегущих вперед.
С уходом бабушки в доме повисла звенящая тишина. Лизе не сиделось. Она прошлась по комнатам, затем ещё раз и ещё, будто выискивала пропажу. Затем посмотрела в окно.
Напротив, в доме Данила, распахнули створки. В чистом утреннем свете стояла мальчишеская фигура - кудри взъерошены после сна, футболка помялась, один рукав завернут короче другого. Лиза улыбнулась. Таким забавным он ей показался.
Данил помахал ей рукой, приветствуя.
Лиза ответила тем же, затем поманила – «иди сюда».
Он обернулся, проверяя, чем занят дед, и выскочил прямо в окно.
Стайка воробьёв, купавшихся в пыли, заполошно вспорхнула и перебралась на яблоню.
Пока он бежал к ней через дорогу, Лизавета вслушивалась в жужжание пчёл, прилетевших опылить дикоросы, в далёкое мычание коров.
А потом пошла открывать.
- Есть что поесть? - спросил он первым делом, принюхиваясь. - А то я позавтракать не успел.
Лиза пожала плечами и пошла на кухню. Там ещё оставалась целая горка оладушек.
Мальчишка плюхнулся на стул и тут же запихал один в рот целиком.
- Мммм, - замычал он от блаженства.
- Слушай, Данил, - заговорила Лиза. – У тебя бывает такое чувство, будто ты что-то такое должен был сделать, но забыл?
- Фто? – переспросил мальчишка, усердно пережёвывая.
- Ну, когда не можешь ничем другим заняться, потому что есть что-то более важное…
Он почесал плечо, задумчиво посмотрел в угол, затем снова на Лизу.
- Неа, никогда.
- Вот и у меня такого раньше не было.
Данил потянулся за следующим оладушком и прищурился:
- Может, ты дома что-то забыла сделать? Бабушке помочь? Подмести? Цветы полить?
Лиза мотнула головой, косички хлестнули по плечам.
- Нет, - сказала. - Мне кажется, это надо сделать не дома.
Данил вздохнул и начал загибать пальцы:
- Гороховое поле? Там Полуденница.
Лиза поморщилась.
- И бабушка сказала, чтобы я туда ни ногой…
- Лес? - продолжил Данил.
- Нет-нет, туда тоже нельзя. Вообще в сторону дороги и полей ни шагу.
Он перешел к третьему пальцу:
- По улицам посёлка побродить?
- Да что там делать - одни заборы и огороды. - проворчала Лиза. - Скукота.
- Во дворе поиграть? - предложил Данил без энтузиазма. - Можем позвать Димку и Симу. Ножички покидаем.
Лиза только фыркнула в ответ.
- На пруд сходить? - выпалила она, и глаза её сразу загорелись.
Данил заерзал:
- А если снова старшаков встретим? Вдруг опять драться полезут?
Лиза уверенно тряхнула головой:
- После того как баб Дуся их лаять заставила? Не-е-е. Не полезут. Им наверняка ещё и от мам влетело…
Данил отправил ещё один оладушек в рот и посмотрел в окно.
Словно по волшебству небо, ещё пять минут назад ясное, стало затягивать серыми тучами.
- Скоро дождь начнется, - не сдавался Данил, указывая пальцем за дом. - Я когда к тебе бежал, видел, как муравьи своих малышей обратно в норки потащили.
Лиза упрямо подняла подбородок:
- Я всё равно пойду. Хочешь - оставайся дома.
Она вскочила со стула и размашистым шагом потопала на выход.
Данил закатил глаза, но поплёлся следом.
Лиза выскользнула из дома, Данил за ней.
Солнце уже пряталось за набежавшими тучами.
Она обогнула дом. Ей показалось, что, если идти по улице, она непременно опоздает. Огородами было быстрее. Тропинка здесь узкая. Может, когда-то она была протоптана поколениями босоногих ребятишек, но теперь почти заросла бурьяном.
Данил тащился сзади, нервно поглядывая на заросли крапивы, что стеной стояли по правую сторону. Его руки непроизвольно сжались в кулаки, глаза бегали в поисках палки - тело помнило, чем закончилась их прошлая вылазка и опрометчивый бег сквозь крапивные дебри, как зудели изжаленные руки и ноги.
- Куда так спешить? Давай помедленнее, - крикнул он Лизе.
Но Лизавета уже почти бежала. Воздух становился всё гуще, пахло мятой и тысячелистником, белые зонтики которого колыхались под порывами ветра. Кузнечики затихли, будто чувствовали, что скоро начнётся дождь. Небо уже наливалось свинцовой тяжестью.
- Да постой ты!
Данил споткнулся о корягу, но Лиза не остановилась.
Впереди уже виднелся поворот - за ним начинался спуск к пруду.
Первая тяжёлая капля упала Лизе прямо на макушку.
За ней ещё одна и ещё.
Небо разверзлось. Хлынул дождь, моментально превращающая тропу в мокрую жижу.
Где-то совсем близко, за поворотом, плескалась вода.
Тут уж и Данил почувствовал, что что-то неладно. Его обычно беспечное выражение лица сменилось настороженностью, брови сдвинулись. Он ускорился, догоняя Лизу с тревожной решимостью в глазах.
Внезапно потемнело. Они побежали вниз к пруду, ноги скользили по размокшей земле, брызги грязи летели в разные стороны. Данил дышал часто и прерывисто - не столько от бега, сколько от смутного предчувствия беды.
Всплеск доносился из ивовых зарослей, склонившихся над водой.
Вдалеке сверкнула молния, резкая и ослепительная. Её голубоватый отблеск на миг осветил старую корявую иву. Под её ветками, повиснув кофтой на суке поваленного дерева, барахтался ребёнок. Он бился в воде, беспомощно дёргаясь, его пальцы скользили по скользкой древесине, не в силах освободиться.
Ребята подскочили к самому краю берега, не думая об опасности. Лиза шагнула в воду, её руки потянулись к мальчишке. Она ловко подхватила его под мышки, приподняла, освободив зацепившуюся ткань. В тот же миг Данил, наклонившись вперёд, схватил ребёнка за руку и потащил на берег.
Мальчишка был мокрый, дрожал, губы его посинели, а глаза округлились от страха. Он кашлял, выплёвывая воду, и судорожно цеплялся за Данила пальцами.
- Ты как сюда попал? - негодовала Лиза, тряся его за плечи. - Где твоя мама?
- Как тебя зовут? - спросил Данил, озираясь, словно ожидая увидеть вдали испуганных взрослых, бегущих к пруду.
- Откуда ты вообще взялся? - прошептала Лиза, и её голос дрогнул.
Ветер усилился, дождь хлестал по их спинам, а где-то вдалеке, за лесом, гром прокатился долгим, зловещим раскатом.
Мальчишка захныкал, его маленькие пальцы вцепились в рубашку Данила, а по щекам текли слезы, смешиваясь с каплями дождя. На вопросы он не отвечал, лишь мотал головой и повторял сквозь всхлипы:
- Ма-ама… Хочу к ма-аме…
Видя, что толку не добиться, Данил решил действовать. Он наклонился к Лизе и, стирая ладонью воду с лица, сказал:
- Я сейчас сяду, а ты посади его мне на шею. Можешь его поднять?
Лиза подхватила мальчишку под мышки, а Данил, присев на корточки, ловко усадил мальчугана себе на плечи. Ребёнок обхватил его голову руками.
- Крепче держись! - крикнул Данил, чувствуя, как маленькие пальцы впиваются в его волосы.
Короткой дорогой через огороды они не пошли - тропинка теперь была слишком скользкой, не взобраться. Вместо этого они повернули к дорожке, ведущей на улицу, хоть путь и был длиннее. Данил шёл осторожно, балансируя под тяжестью малыша, а Лиза придерживала его за локоть.
Дождь не утихал.
К дому деда Савелия они подошли, уже вымокнув до нитки.
Старик стоял на крыльце.
- Я уж собирался вас искать! Вы где были?
Дед Савелий снял мальчика с шеи внука. Путано, перебивая друг друга, они начали рассказывать о том, что случилось. Лиза и Данил размахивали руками, показывая, как ребёнок барахтался в воде, а сам виновник событий лишь всхлипывал и повторял: «Мама…»
- В дом заходите, в сухое переоденьтесь, не то простынете! Я пока мальчиком займусь. Знать бы, где его родители…
И вдруг Лиза замолчала, вытаращила глаза и вскрикнула:
- Деда Савелий! - Я же уже видела этого мальчика! Утром, на большой красной машине.
Дед Савелий задумался на секунду, затем крякнул и проворчал:
- А, так это ж дети Ивановны внука привезли. Из города.
Не теряя времени, он решительно направился к сараю. Через минуту вывел оттуда старенький мотоцикл с коляской.
- Сажайте сюда, - буркнул он, кивнув на мальчишку.
Ребёнка обтёрли принесённым Данилом банным полотенцем, укутали в дедов пиджак, усадили в коляску. Невзирая на ливень, дед Савелий рванул с места. Мотоцикл рычал, рассекая по лужам, а Лиза и Данил стояли на крыльце и смотрели, как красный задний фонарь скрывается за завесой дождя.
И тут Лиза почувствовала - тревога, которая сжимала её грудь с самого утра, наконец отпустила. Будто камень свалился с души.
***
Дед вернулся через час. мокрый до самых портков, но довольный. Он достал из люльки пакет.
- Ну что, герои, привёз вам награду.
ВСЕ РАССКАЗЫ ПРО ЛИЗАВЕТУ ТУТ:
Из пакета он извлёк тортик в коробке, два рожка подтаявшего мороженого и мягкую игрушку - совершенно нового мишку, с биркой на ухе. Игрушку он протянул Лизе.
- Малыш-то, говорят, спокойно спал у себя в комнате, - рассказывал дед, вытирая лицо полотенцем. - Никто и не заметил, как он из дома выбежал!
Покачал головой, разливая чай в кружки.
- А как вы там оказались так вовремя?
Лиза и Данил переглянулись. Они и сами не могли объяснить.
Лиза сжала пушистого мишку в руках и улыбнулась.
Теперь-то бабушка точно не станет ругать за то, что они снова шарахались, где попало.