Тамара стояла у входа в детский садик и смотрела на часы. Опять Юлька забыла забрать куртку Данилки.
— Ну сколько можно! — вздохнула она и толкнула тяжелую дверь.
В раздевалке было тихо. Пахло детством — влажными варежками, яблоками и тем особым запахом, который бывает только там, где много маленьких людей проводят свои дни.
— Тамара Ивановна? — выглянула воспитательница Марина Петровна. — А я думала, все уже разошлись.
— Куртку забыли, — Тамара махнула рукой в сторону шкафчика. — Данилкину. Синюю.
Марина Петровна кивнула понимающе. Таких забывчивых родителей у неё хватало.
— Вот она, на скамеечке лежит.
Тамара взяла куртку и уже поворачивалась к выходу, когда почувствовала вдруг как что-то шевельнулось в рукаве.
Легонько так. Едва заметно.
— Господи, — она замерла. — Марина Петровна, а у вас тут мыши не водятся?
— Мыши? — воспитательница удивленно подняла брови. — Да что вы! У нас санэпидстанция регулярно проверяет.
А рукав опять шевельнулся. И из него донеслось тихое-тихое:
— Мяу.
Тамара чуть куртку не выронила.
— Там кто-то есть!
Марина Петровна подошла ближе, и они вдвоем осторожно заглянули в рукав синей куртки.
Оттуда на них смотрели два огромных зеленых глаза. Крошечный серый комочек, не больше детской ладошки, жался к подкладке и дрожал.
— Котенок, — прошептала Тамара. — Откуда он здесь?
— Понятия не имею! — Марина Петровна была в шоке. — Может, кто-то из детей принес? Но мы же всегда проверяем карманы. О Боже, а если он там давно? Бедняжка!
Котенок снова жалобно мяукнул. Такой маленький, беспомощный. У Тамары сердце сжалось.
— Мы не можем его тут оставить, — сказала она твердо.
— Конечно нет! Но что делать? Завтра выходной, послезавтра тоже.
Тамара осторожно просунула руку в рукав. Котенок не сопротивлялся — видно, совсем обессилел. Теплый комочек поместился у неё на ладони.
— Возьму домой, — решила она. — А там видно будет.
И даже не подумала о том, что скажет Юлька.
— Мама, ты что притащила?! — Юлька стояла на пороге кухни, уперев руки в бока. В её голосе звучали все нотки — от возмущения до отчаяния.
Тамара сидела за столом, держа на коленях полотенце, из которого торчала крошечная серая мордочка.
— Данилка, иди сюда! — позвала она внука, не обращая внимания на дочкин тон. — Посмотри, кого бабушка нашла!
Семилетний мальчишка влетел в кухню как ураган. Увидел котенка — и замер с открытым ртом.
— Ой. Бабуль, он живой?
— Живой-живой. Только очень голодный и замерзший.
— А можно его потрогать?
Юлька фыркнула:
— Данилка, отойди! Мало ли что у него за болезни! Мама, ты вообще соображаешь, что делаешь?
— Соображаю, — спокойно ответила Тамара, поглаживая котенка пальцем. — Не могла же я его там бросить.
— А почему не могла? Отнесла бы к ветеринарам, в приют какой-нибудь! У нас своих проблем выше крыши!
— Бабуль, а как его зовут? — Данилка осторожно присел рядом.
— А никак пока не зовут. Давай придумаем?
— Юлька, перестань орать, — Тамара посмотрела на дочь строго. — Ребенок слышит.
— Я не ору! Я говорю здравые вещи! — Юлья опустилась на стул. — Мам, ну подумай сама. Корм покупать, к ветеринару тащить, прививки делать. На что? На мою зарплату, которой и так ни на что не хватает?
Котенок слабо пискнул, и Данилка забыл про мамины слова:
— А он есть хочет?
— Конечно хочет. Сходи в холодильник, принеси молока.
— Мама! — Юлька вскочила. — Не смей его кормить! Он привыкнет, и потом что?
— А потом ничего. Будет жить с нами.
— Не будет!
В кухне повисла тишина. Данилка испуганно посмотрел на маму, потом на бабушку.
— Будет, — тихо сказала Тамара. — Потому что я так решила. А живу я пока в этой квартире наравне с тобой. И голос у меня есть.
Юлька открыла рот, потом закрыла. Данилка метнулся к холодильнику за молоком.
— Мам, ну зачем тебе это? — устало проговорила Юлька. — У тебя и так забот.
— А может, мне хочется о ком-то заботиться не из обязанности? — Тамара погладила котенка. — Не потому, что надо, а потому что хочется?
Данилка вернулся с пакетом молока. Тамара налила немного в блюдечко, обмакнула палец и дала котенку слизать каплю. Тот сразу ожил, потянулся к блюдцу.
— Жадный какой! — засмеялся мальчик. — Бабуль, а давай назовем его Пух! Он же такой пушистый!
— Пух так Пух, — согласилась Тамара.
— Господи, — Юлька схватилась за голову. — Уже и имя придумали. Мама, ты понимаешь, что это надолго? Кошки живут лет по пятнадцать!
— И слава богу. Может, я тоже столько проживу.
— Не говори так.
Тамара посмотрела на дочь внимательно. В Юлькиных глазах мелькнуло что-то - испуг? Или просто усталость?
— Юль, ну что ты сразу в штыки? Посмотри на него. Разве можно такую кроху выбросить?
Котенок между тем освоился с блюдцем и жадно лакал молоко. Данилка сидел рядом, боясь пошевелиться.
— Он такой маленький. А вдруг у него мама где-то есть? Ищет его?
— Данилка, если бы у него была мама, он бы не сидел в твоей куртке, — мягко объяснила Тамара. — Кто-то его подбросил или потерял.
— Значит, теперь мы его семья?
— Значит, мы.
Юлька тяжело вздохнула:
— Ладно. Но если он начнет гадить по углам или драть мебель.
— Не начнет. Правда, Пух? — Тамара почесала котенка за ухом. — Ты же умный мальчик.
— А откуда ты знаешь, что мальчик? — Данилка наклонился ближе.
— Интуиция, — улыбнулась бабушка. — Женская интуиция.
Пух допил молоко и сонно зажмурился. Тамара осторожно взяла его на руки.
— Ну что, покажем ему дом? А потом устроим ему постельку.
— А где он спать будет? — спросил Данилка.
— Пока у меня в комнате. В коробке, на старом одеяле.
— А можно иногда ко мне?
— Когда подрастет.
Юлька смотрела на них и чувствовала себя лишней. Мама светилась каким-то особым светом, Данилка прыгал от восторга, а она просто боялась. Еще одной заботы, еще одной привязанности, еще одного существа, которое будет от неё что-то хотеть.
— Мам, а если он заболеет? — тихо спросила она.
— Тогда полечим. Или отвезем к врачу.
— А если дорого будет?
Тамара повернулась к ней:
— Юлька, знаешь что? Перестань заранее хоронить всех и вся. Иногда в жизни случается просто хорошее. Без подвоха.
— У нас не случается.
— А теперь случилось. Маленькое такое хорошее, серое и пушистое.
Все случилось в субботу утром. Тамара проснулась от непривычной тишины — обычно Пух будил ее мурчанием и легкими ударами лапки по щеке. А сейчас в коробке было тихо.
— Пуша? — позвала она, перегнувшись через край кровати.
Котенок лежал, свернувшись калачиком, но не спал. Смотрел стеклянными глазами в никуда и тяжело дышал.
— Господи. — Тамара мигом соскочила с кровати, подхватила его на руки. — Что с тобой, мальчик?
Носик Пуха был горячий. А сам он такой вялый, что даже голову поднять не мог.
— Юля! — закричала Тамара. — Юля, быстро сюда!
Дочь примчалась в халате, растрепанная:
— Что случилось?
— Он заболел! Смотри, какой горячий!
Юлька прикоснулась к котенку и побледнела:
— Мам, у него жар сильный. Надо к ветеринару, немедленно!
— В субботу? Где мы найдем ветеринара?
— Есть круглосуточная клиника на Советской. Одевайся быстрее!
Данилка выскочил из своей комнаты:
— А что с Пухом? Бабуль, почему он не двигается?
— Приболел немножко, — соврала Тамара, кутая котенка в полотенце. — Сейчас полечим.
Но сама думала: «Господи, только не отбирай его у нас. Не сейчас, когда мы все так привязались».
В клинике было много народу даже в субботу утром. Плачущие дети с хомячками, взрослые с собаками, бабушка с попугаем в клетке.
— Номерок возьмите, — буркнула регистраторша. — Очередь большая.
— Но у нас экстренный случай! — взмолилась Юлька. — Котенок умирает!
— У всех экстренные случаи. Ждите.
Они сели на пластиковые стулья. Пух лежал в полотенце без движения. Данилка гладил его крошечной ладошкой:
— Пуша, ну потерпи. Тебя дядя доктор сейчас вылечит.
— А если не вылечит? — шепотом спросил он у бабушки.
— Вылечит обязательно, — твердо ответила Тамара, хотя сердце у нее сжималось от страха.
Прошел час. Пух становился все более вялым. Юлька нервно ходила по коридору, поминутно подбегая к регистратуре:
— Ну когда нас примут? Он же совсем плохой!
— Следующие, — наконец объявили.
Ветеринар — молодая девушка в белом халате — осмотрела Пуха внимательно. Померила температуру, послушала сердце, пощупала живот.
— Инфекция, — сказала она серьезно. — Довольно сильная. Где вы его взяли?
— Нашли, — ответила Тамара. — В детском саду.
— Понятно. Уличные котята часто болеют. Иммунитет слабый.
— И что теперь? — Юлька сжимала кулаки.
— Будем лечить. Уколы, капельницы. Но гарантий дать не могу — он очень маленький.
— А можно его оставить здесь? — спросила Тамара.
— Лучше домой забрать. В стационаре он будет скучать, а дома — среди близких людей. Это важно для выздоровления.
Врач сделала укол, дала лекарства:
— Каждые четыре часа по половинке таблетки. И следите за температурой. Если хуже станет — немедленно везите обратно.
Дома они устроили настоящий госпиталь. Тамара не отходила от Пуха ни на минуту. Юлька каждый час меряла ему температуру. Данилка читал котенку сказки шепотом.
— Не понимаю, — сказала Юлька вечером. — Вроде лекарство даем, а ему не лучше.
— Может, мы что-то не так делаем? — забеспокоилась Тамара.
Ночь была кошмарной. Пух задыхался, хрипел. Температура подскочила еще выше. В три утра Юлька резко встала:
— Все, я везу его в клинику. Сейчас же!
— Юля, там же ночью никого.
— Есть дежурный врач! — Юлька уже натягивала джинсы. — Не могу смотреть, как он мучается!
— Я с тобой, — Тамара тоже стала одеваться.
— Мам, может, ты останешься? С Данилкой?
— Нет. Мы все вместе. Правда, солнышко? — обратилась она к внуку.
Данилка кивнул. У него по щекам текли слезы:
— А он не умрет?
— Не умрет, — сказала Юлька решительно. — Я не позволю.
В машине Пух лежал на коленях у Тамары. Дышал с трудом, но дышал. Юлька гнала по пустым ночным улицам, нарушая все правила.
— Быстрее, Юлечка, — шептала Тамара. — Быстрее.
— Мам, — сказала Юлька, не отрывая глаз от дороги. — Если с ним что-то случится. Я себе этого не прощу.
— Почему?
— Потому что я была против. Говорила, что он нам не нужен.
— Юлечка.
— Нет, правда! А с ним Данилка стал ответственнее. Ты — счастливее.
Тамара гладила Пуха и молча плакала. От страха за него. От радости за дочь. От понимания того, что иногда самые важные перемены приходят в самой маленькой упаковке.
— Ну что там? — Юлька вскочила навстречу врачу, едва та вышла из кабинета.
— Кризис прошел, — улыбнулась ветеринар. — Температура спала, дышать стал ровнее. Маленький боец!
Тамара приложила руку к сердцу — от облегчения подкашивались ноги.
— А можно его увидеть? — спросил Данилка.
— Конечно. Только тихо — он спит.
Пух лежал в переноске под капельницей. Дышал спокойно, даже когда Данилка погладил его по голове.
— Домой его можно будет забрать завтра вечером, — сказала врач. — Но курс лечения придется допить дома.
Дома они пили чай на кухне. Было шесть утра, за окном светало. Все чувствовали себя измученными, но счастливыми.
— Мам, — вдруг сказала Юлька. — Прости меня.
— За что?
— За то, что была против. За то, что ворчала. За то, что не понимала.
Тамара взяла дочкину руку в свои:
— Юлечка, мы все учимся. Это не всегда легко.
— Но ты сразу поняла, что он нужен нам.
— Не нам — мне. А уже потом оказалось, что всем.
— Бабуль, — Данилка приложился к ее плечу. — А когда Пух выздоровеет, мы научим его играть в футбол?
— Коты не играют в футбол, солнышко.
— А мой будет играть! Я научу!
Юлька засмеялась:
— Вырастет у нас кот-футболист.
— Пусть растет, — сказала Тамара. — Каким хочет.
На следующий вечер они торжественно забрали Пуха домой. Он был еще слабенький, но уже пытался играть и требовал еду каждые полчаса.
— Аппетит появился — дело пошло на поправку, — радовалась Тамара.
Юлька купила ему новую лежанку — мягкую, с бортиками. Данилка нарисовал портрет выздоравливающего Пуха и повесил на холодильник.
— Знаешь, мам, — сказала Юлька, наблюдая, как котенок осваивает новую лежанку. — Если бы месяц назад кто-то сказал мне, что я буду ночью мчаться в ветклинику спасать кота.
— Не поверила бы?
— Рассмеялась бы.
Тамара посмотрела на дочь с гордостью. На внука, который кормил Пуха с ложечки. На маленького серого котенка, который неожиданно объединил их всех.
Пух довольно замурлыкал, устраиваясь поудобнее.
Спасибо, друзья, за то, что читаете, особое - за лайки и комментарии!
Подписывайтесь, чтобы читать другие добрые и эмоциональные рассказы о животных!
Например такой: