Дождь моросил по-питерски — мелкий, упорный, с запахом мокрого асфальта и сырого кирпича. Я стояла в центре своей новой квартиры, медленно поворачиваясь и рассматривая стены. Высокие потолки, лепнина в углу, старый паркет, который кое-где вздулся, и печка-голландка, давно переделанная под декоративную. Окно выходило в тихий двор-колодец, где сирень цвела прямо под подоконником.
Ключи холодили ладонь. Столько лет работы, подработок, отказов от отпусков и новых вещей — и всё ради этого момента. Моё жильё. Моя крепость.
Я вспоминала, как неделю назад вечером дверь хлопнула так, что в шкафу дрогнуло стекло. Муж зашёл, не разуваясь, и поставил на стол пакет с пивом. Пахло сигаретами и дождём.
— Людка, слушай… — он потер руки и даже не снял куртку. — Завтра мама с отчимом и Алка переезжают к нам.
Я поставила чайник, чтобы занять руки.
— Как переезжают? — спросила я, чувствуя, как по спине пробежал холодок.
— Чемоданы, вещи, и всё. Здесь места хватит. Они свою квартиру сдали, чтоб нам помогать с платежами. Всё для семьи. — Он говорил уверенно, будто решение уже принято и обсуждать нечего.
Я молчала. Знала: «временно» в его понимании — значит «навсегда».
На следующий день в подъезде раздался глухой стук чемоданов. Я подошла к двери и открыла её ровно на цепочку. На лестничной площадке стояла вся делегация. Мать Виктора, Зинаида Петровна, в тёплой шали, хотя на улице июнь. Отчим, Семён Аркадьевич, с тростью и сигаретой в зубах. Сестра Алла — с двумя клетчатыми баулами, как будто собралась жить здесь до конца жизни.
— Людочка, а мы к вам! — пропела свекровь. — Я варенье привезла, малиновое, как ты любишь.
Запах духов «Красная Москва» ударил в нос, и я невольно отступила на шаг.
— Виктор, — сказала я, глядя прямо на мужа, — квартира оформлена на меня. Я не готова превращать её в коммуналку.
Он нахмурился.
— Ты что, это же моя семья! — дёрнул дверь, но цепочка выдержала. — Я сказал, они будут жить с нами.
Я взяла с полки синюю папку.
— Видишь? Свидетельство о собственности. Тут только моё имя. Никто не будет жить здесь без моего согласия.
Он схватил бумаги, пролистал, губы побелели.
— Это что, значит, я не хозяин?
— Да. И это было нашим общим решением, когда ты отказался оформляться в документы, помнишь?
Тишина повисла в подъезде. Даже Алла, всегда готовая вставить ядовитое слово, замолчала, лишь поджимая губы. Семён Аркадьевич кашлянул, будто напоминая о своём присутствии, и отвернулся к облезлой стене с тусклым плафоном, где под стеклом трепыхалась муха.
Зинаида Петровна театрально приложила руку к груди, закатив глаза.
— Сыночек… у меня сердце. Мне нельзя волноваться… — голос дрожал, но ноги сами сделали шаг назад, упираясь в чемодан с облезлыми наклейками.
— Сердце у вас крепкое, мама, — бросила я, глядя прямо в её маленькие колючие глаза. — А вот нервы мои — нет.
Алла взорвалась первой.
— Я же говорила, Витька! — рявкнула она, уперев руки в бока. — Эта твоя тихоня не так проста. Вид у неё скромный, а сама хитрющая! Всё провернула за спиной.
— Алла, заткнись, — процедил Виктор, но голос у него сорвался.
— А что? — не унималась сестра. — Мы им помощь предлагали, а она нас, как собак, на лестнице держит!
— Помощь? — я усмехнулась, чувствуя, как внутри поднимается волна злости. — Это когда вы хотите поселиться в чужой квартире, сдать свою и жить за чужой счёт? Отличная помощь, спасибо.
Зинаида Петровна шумно вздохнула и посмотрела на сына, будто ожидая, что он сейчас «поставит меня на место».
— Витенька, скажи ей, что так с родными не поступают! Мы же семья!
— Семья — это те, кто уважают границы, — отрезала я. — А вы, простите, в мой дом не приглашены.
Виктор шагнул вперёд, цепочка натянулась и зазвенела.
— Людка, не позорься перед людьми!
— Я не позорюсь, я защищаю свой дом, — сказала я тихо, но твёрдо.
Алла что-то фыркнула, оттолкнула баул ногой и пробормотала:
— Да чтоб я сюда ещё хоть раз пришла…
— Вот и прекрасно, — ответила я, встречаясь с ней взглядом.
Ещё пару секунд они стояли, переглядываясь между собой. В подъезде пахло сыростью, старым линолеумом и чьими-то котлетами, доносившимися из квартиры этажом выше. Где-то за окном шуршал дождь.
— Пошли, мама, — буркнул Виктор, и они медленно потащили чемоданы к лестнице. Колёсики громко стучали по бетонным ступеням, звук эхом уходил вниз, пока не стих совсем.
Я медленно закрыла дверь, провернула ключ два раза, опустила засов и прислонилась к косяку. Сердце стучало в висках, но вместе с этим глухим стуком в квартире становилось тише и светлее.
Я вдохнула воздух своей новой квартиры — чуть влажный, с нотками старого дерева, пыли и чего-то ещё… чего-то моего. Теперь этот запах был только моим.
Domeo советует начать свой ремонт с 2-х простых шагов:
1. Заранее узнайте стоимость вашего ремонта в 3-х вариантах. Бесплатно рассчитайте тут: ✅ domeo.ru/remont
2. Выбрать подходящего дизайнера для визуализации своих идей! Бесплатно выберите своего дизайнера здесь: ✅ domeo.ru/design
А вы бы пустили в новую квартиру родственников мужа или настояли на своём? Подписывайтесь и пишите в комментариях — обсудим!