Представьте, что вы приходите домой после десятичасового рабочего дня, мечтая поужинать и посмотреть кино вместе. А муж встречает вас у порога с лицом палача.
Вот так и было у Светланы в тот четверг.
Ключи еще звенели в замке, а Юрий уже стоял в прихожей. Руки в боки, взгляд тяжелый. Как-то сразу стало понятно — разговора не избежать.
— Слушай, Света, — начал он без всяких приветствий. — Мне надоело.
— Что надоело? — она сбросила сумку с плеча, устало.
— Все надоело! — он развел руками. — Твоей зарплаты нам не хватает. Я больше так не могу. Ухожу к маме — там хоть кормят нормально.
Светлана замерла.
Подождите, как это? Ее зарплаты не хватает? А его где? А кто последние полгода таскал продукты? Кто за коммуналку платил?
— Юра, ты шутишь?
— Не шучу, — холодно. — Смотри, что у нас в холодильнике. Пусто! А ты все на работе пропадаешь.
— Так может, сходим в магазин вместе? — голос дрожит. Еще не верит.
— Некогда мне по магазинам ходить! У меня дела есть! А ты, — он махнул рукой, как на надоевшую муху. — Ты должна семью продуктами обеспечивать!
Какую семью? Детей у них нет. Есть он, тридцатилетний балбес, который полгода «ищет себя» и играет в компьютерные игры.
— Юр, а может, поговорим спокойно? Я думала сегодня как раз обсудить наши траты.
— Обсуждать нечего! — он уже идет в спальню, достает сумку. — Я принял решение.
И она смотрит. Смотрит, как он складывает свои футболки. Как берет зарядку от телефона. Как собирает диски с играми.
— Когда поймешь, что надо было больше стараться — позвони, — бросает он на прощание.
Больше стараться.
Дверь хлопает.
Светлана стоит в прихожей. Тишина. Только холодильник гудит на кухне. Тот самый пустой холодильник.
Садится на пол прямо у входной двери. И вдруг смеется. Истерично так, до слез.
Больше стараться! Ха! А кто вставал в шесть утра? Кто работал на двух работах, чтобы за квартиру платить? Кто ужины готовил, пока его высочество в танки рубился?
А теперь самое интересное: впервые за три года Светлана почувствовала себя легко.
Как будто с плеч сбросили мешок цемента.
Встает. Идет на кухню. Открывает холодильник. Действительно пусто. Только йогурт просроченный и кетчуп.
— Ну и ладно, — говорит вслух. — Пойду в магазин.
И покупает себе красную рыбу. Первый раз за полгода. Потому что Юрий считал рыбу «понтами» и требовал сосиски.
Сидит дома, ест семгу с лимоном, пьет белое вино. И думает: «А ведь неплохо живется, когда никто не ноет о том, что денег мало».
Утром Светлана просыпается в восемь. Потому что будильник не орет, требуя завтрак для его величества. Лежит в кровати, растянувшись на всю ширину, и думает: «Боже, какая тишина».
Никто не требует кофе. Никто не включает телевизор на полную громкость с утренними новостями.
Рай какой-то.
На работе Марина, коллега, сразу замечает:
— Света, ты чего такая бодрая? Румяная какая-то.
— Муж вчера ушел, — говорит Светлана спокойно, разбирая почту.
— Что?! — Марина чуть кофе не расплескала. — Как ушел? Куда? К кому?
— К маме. Сказал, что моей зарплаты не хватает.
— Ой, Светочка, — Марина готова обнимать, утешать, сочувствовать.
— Знаешь, Марин, — Светлана поднимает глаза от компьютера, — а мне хорошо.
— Как хорошо? В смысле?
— В прямом. Впервые за три года выспалась нормально. Позавтракала не стоя.
Марина смотрит на подругу, как на сумасшедшую.
— Ты в шоке, — диагностирует она. — Это защитная реакция организма.
— Не в шоке. В здравом уме. Первый раз за долгое время.
Вечером звонит свекровь. Галина Ивановна. Голос строгий, назидательный:
— Светочка, Юрочка мне все рассказал. Как тебе не стыдно? Мужа довела!
— Довела до чего? — искренне интересуется Светлана.
— До того, что он от тебя ушел! Мужчина ушел из дома — значит, жена виновата!
— Ага. А то, что он полгода не работает — это тоже я виновата?
— Он ищет работу! Достойную! А ты должна была поддерживать! Экономить! А не тратить деньги на всякую ерунду!
— На какую ерунду, Галина Ивановна?
— Ну, на эти твои продукты дорогие! На одежду! Юрочка говорит, ты только о себе думаешь!
Светлана молчит. Считает до десяти. Потом говорит очень спокойно:
— Галина Ивановна, а вы знаете, сколько зарабатывает ваш сын?
— Ну, он же временно...
— Ноль. Он зарабатывает ноль рублей. Полгода. А тратит мою зарплату на игры и развлечения.
— Но он же мужчина! Он должен найти себя!
— Нашел. У мамы на шее.
— Светлана! Как ты смеешь!
— Смею, — спокойно. — И знаете что? Я никого не доводила. Просто перестала тянуть все одна.
И кладет трубку.
И вдруг понимает: а ведь нет больше взрослого иждивенца, который жрет, как комбайн, а работать - «ищет себя».
На следующий день идет в парикмахерскую. Первый раз за год. Делает стрижку, укладку, маникюр.
Возвращается домой красивая, ухоженная. А там — Юрий. Сидит на кухне с кислой миной.
— Явилась, — говорит он мрачно.
— В свою квартире. Что тебе нужно?
— Вещи забрать. И поговорить.
— Вещи бери. А говорить не о чем.
— Света, ну хватит дуться! — он встает, пытается обнять. — Просто ты пойми: мне тяжело сейчас. Без работы. Я же чувствую себя неполноценным.
— А мне легко было? Одной все тащить?
— Но ты же справлялась! Ты сильная!
Вот оно. Классическая мужская логика. Она сильная — значит, пусть тащит. А он слабый — значит, пусть отдыхает.
— Знаешь, Юр, — говорит Светлана, доставая из холодильника йогурт, — а я привыкла. К тому, что справляюсь.
— Ну и отлично! Значит, все нормально! Я вернусь, мы все забудем.
— Не вернешься.
— Как не вернусь?
— Никак. Потому что мне без тебя лучше.
Он смотрит на нее, как на инопланетянку.
— Лучше? Как это — лучше? Ты же одна!
— Юра, а ты знаешь, в чем разница между «одна» и «одинока»? — она садится напротив, спокойная. — Одинока — это когда живешь с человеком, который тебя не видит. А одна — это когда тебе никто не мешает жить.
— Я тебе мешал?!
— Ты мне мешал быть собой. Я работала на двух работах, чтобы ты мог «искать себя». Готовила, убирала, стирала — чтобы ты не отвлекался. А ты в итоге сказал, что я плохо стараюсь.
— Ну, я не то имел в виду.
— Имел именно то. — Она встает. — Пора бы уже, Юрий, найти себя. Но не за мой счет.
— Света, но мы же столько лет вместе!
— Три года. Из которых последний год ты меня использовал.
— Не использовал! Любил!
— Любовь — это когда хочешь дать. А не только взять.
Он собирает остальные вещи молча. На прощание говорит:
— Пожалеешь. Без мужика пропадешь.
— Выживу как-нибудь, — усмехается Светлана.
И это еще не всё.
Через неделю звонит его мать:
— Светочка, ну что ты как маленькая? Юрочка страдает! Он тебя любит!
— Галина Ивановна, а что, у вас сын работу нашел?
— При чем тут работа? Речь о любви!
— Любовь без ответственности — это эгоизм.
— Ты что, умной очень стала? Философией занялась?
— Нет. Просто начала думать. Попробуйте тоже — полезно.
Хуже не стало. Стало лучше.
Светлана впервые за годы идет в театр. Одна. И ей нравится! Никто не ворчит, что «скучно» и «дорого». Никто не проверяет время каждые десять минут.
Покупает себе платье. Красивое, дорогое. Потому что может себе позволить — лишний рот исчез.
Целый месяц тишины.
И вдруг — звонок в дверь. Вечером, в среду. Светлана открывает — Юрий. Стоит с букетом роз и виноватой улыбкой.
— Привет, — говорит осторожно. — Можно войти?
— Зачем?
— Поговорить. Как взрослые люди.
Как взрослые. Интересное словосочетание от человека, который месяц назад хлопнул дверью и убежал к маме.
— Проходи, — Светлана отходит в сторону.
Он заходит, оглядывается. В квартире чисто, уютно. Пахнет кофе и какими-то цветами. На столе книги, красивая лампа горит. Музыка тихая играет.
— Ты изменилась, — говорит он неуверенно.
— В чем именно?
— Не знаю. Выглядишь другой.
Светлана молчит. Наливает себе чай. Ему не предлагает.
— Света, я понял свою ошибку, — начинает он торжественно. — Я был неправ. Грубо выразился тогда. Не подумал.
— Ага.
— Я скучаю. Очень скучаю. Дома у мамы, это не то. Понимаешь?
— Понимаю. Мама требует, чтобы ты тарелки сам мыл?
Он краснеет.
— Не в этом дело! Просто я привык к тебе. К нашей жизни. К тому, как ты обо мне заботилась.
— Заботилась. — Светлана медленно повторяет слово. — Интересное слово. А я думала, что обслуживала.
— Не говори так! Ты же знаешь, что я тебя люблю!
— Знаю. Так же, как любят удобную мебель. Пока она служит — все отлично.
Он вскакивает, начинает ходить по комнате.
— Света, ну что за философия? Мы семья! Должны друг друга поддерживать!
— Друг друга — это ключевые слова. А у нас получалось: ты берешь поддержку, а я ее даю.
— Ну, у каждого своя роль.
— Чья это роль — три года работать за двоих?
— Временно же было! Я искал работу!
— Юра, — она встает, подходит к окну, — а ты знаешь, что я делала в прошлые выходные?
— Что?
— Ходила на выставку. Одна. Потом в кафе сидела, читала книгу. Потом купила себе сапоги — красивые, дорогие.
— И?
— И поняла: мне нравится тратить деньги на себя. Нравится не думать, хватит ли до зарплаты. Нравится не считать каждую копейку.
— Так мы можем вместе.
— Юр, ты же понимаешь — на что именно я тратила деньги последний год? На твои игры. На твои развлечения. На твою самореализацию.
— Но я же обещаю! Найду работу, все изменится!
— А если не найдешь? Опять будешь искать себя за мой счет?
— Найду! Обязательно найду!
— А если найдешь и опять решишь, что мне этого мало? Опять скажешь, что я плохо стараюсь?
Он замирает. Понимает — попал в ловушку.
— Я больше так не скажу.
— Юра, — она поворачивается к нему, — а ты представляешь, каково это? Работать до изнеможения и слышать, что ты недостаточно стараешься?
— Но ведь можно все вернуть! Начать сначала!
Светлана качает головой.
— Нельзя, Юрий. Потому что я изменилась. И возвращаться не хочу.
— К чему возвращаться?
— К тому, чтобы быть удобной.
Он садится на диван, тяжело.
— Света, но мы же столько лет...
— Три года. Из которых последний был адом. Моим адом.
— И что теперь?
— А теперь я иду к юристу. Завтра утром. Подавать на развод.
— Света, нет! — он вскакивает. — Дай мне шанс! Еще один шанс!
— Юра, шанс я тебе уже дала. Три года. Ты им не воспользовался.
— Но я же не знал, что ты так страдаешь!
— Не знал, потому что не интересовался. А теперь знаешь, потому что потерял удобную жизнь.
— Это жестоко!
— Жестоко — это использовать человека и еще обвинять его в том, что он недостаточно старается.
Он берет букет, который так и простоял забытый у двери.
— Хотя бы возьми цветы.
— Не нужны мне цветы от тебя, Юрий. Я сама себе куплю. Когда захочу.
Идет к двери, открывает.
— Прощай.
— Света, — он останавливается на пороге. — А если я докажу? Если реально изменюсь?
— Измениться никогда не поздно, — говорит она мягко. — Только не для меня. Для себя. И для той женщины, которая согласится жить с новым тобой.
— А ты?
— А я больше не хочу быть женщиной, которой бросают в лицо «ты не справляешься» и уходят к маме.
Дверь закрывается.
Светлана стоит, прислонившись к двери спиной. Сердце колотится. Руки дрожат.
Но на душе — легко.
Четыре месяца спустя.
Светлана сидит в кафе, листает документы о разводе. Штамп поставлен вчера. Официально — свободна.
Рядом лежит блокнот со списком планов на отпуск. Первый отпуск за три года, который она проведет как захочет. Не на даче у свекрови. Не в походах, которые «полезны для здоровья». А в Питере. Одна. Потому что хочется архитектуры, музеев и хорошего кофе.
— Света? — голос знакомый.
Поднимает глаза. Коллега Дмитрий из соседнего отдела. Симпатичный, умный. Раньше иногда общались на корпоративах.
— Дима! Привет!
— Можно присесть? Или ты занята?
— Садись, — она убирает документы. — Кофе будешь?
— Буду. — Он садится, внимательно смотрит на нее. — Ты чего сияешь-то?
— Развелась, — говорит просто.
— О, — он растерянно моргает. — Соболезновать?
— Не надо, — смеется Светлана. — Поздравляй лучше.
— Серьезно?
— Более чем. Лучшее решение в моей жизни.
Дмитрий заказывает кофе, изучает ее лицо.
— А я думал, ты замужем и счастлива.
— Замужем была. А счастлива стала после развода.
— Понятно. — он улыбается. — А планы какие? На новую жизнь?
— Много планов. — Она показывает блокнот. — Вот, в отпуск собираюсь. В Питер. Одна.
— Одна? — удивляется он.
— А что в этом странного?
— Ничего. Просто, не знаю. Смело.
Дмитрий молчит, потом осторожно спрашивает:
— А одиночество не пугает?
— А я не одинока, — отвечает Светлана уверенно. — Мне с собой не скучно. Оказывается, я интересный человек.
— А я это давно знал, — говорит Дмитрий тихо.
Светлана смотрит на него удивленно.
— Давно?
— Года два. Ты на том корпоративе рассказывала про свою работу с такой страстью. Я подумал тогда: вот бы с такой женщиной поговорить по душам.
— А почему не подошел?
— Кольцо на пальце смущало.
Светлана смотрит на свою руку. Без кольца. Непривычно еще.
— А теперь не смущает?
— Теперь — нет, — он улыбается. — Если ты не против компании в Питере?
— В Питере? — она смеется. — Дим, ты серьезно?
— Абсолютно. У меня как раз отпуск накопился. И Питер — мечта детства.
Светлана думает. Месяц назад сказала бы «нет» автоматически. Но сейчас.
— А ты не будешь возражать против музеев? — спрашивает она.
— Буду просить добавки.
— И против долгих прогулок по городу?
— С удовольствием.
— И не будешь ныть, что кофе дорогой и зачем тратить деньги на ерунду?
— Светлана, — говорит он серьезно, — я приглашаю тебя разделить мои деньги и мое время. Добровольно.
Она молчит. Потом медленно кивает.
— А знаешь что? Попробуем.
Вечером Светлана стоит перед зеркалом, примеряет новое платье.
В отражении видит уверенную, спокойную женщину. Без следов усталости, без постоянной тревоги в глазах.
— Спасибо, Юрий, — говорит она тихо своему отражению. — Спасибо, что ушел.
Завтра — новый день. Послезавтра — новая работа: ее повысили на месяц раньше срока. Через неделю — Питер.
А главное — впервые в жизни она точно знает: что бы ни случилось, она справится.
Друзья, не забудьте подписаться, чтобы не пропустить новые публикации!
Рекомендую почитать: