— Девушка, извините, но это моё место, — вежливо сказала я, заглянув в купе.
На моей нижней полке сидела невысокая женщина с ярким платком на голове. В руках — пластиковый контейнер с ароматным лавашем и зеленью.
— Какое твоё? — подняла на меня глаза она с лёгким акцентом. — Я уже тут устроилась.
— Но у меня билет, — протянула я ей распечатку. — Место 12, нижнее.
Женщина лишь отмахнулась:
— Ты молодая, поднимешься наверх. Мне удобно здесь.
Внутри у меня всё сжалось. Поезд уже тронулся, и мне совсем не улыбалось проводить ночь на душной верхней полке, когда я заранее купила нижнее место.
Я поняла, что придётся решать этот вопрос прямо сейчас, иначе так и поеду всю дорогу «в гостях» у своей же полки.
Поездка, которую я планировала
Я ехала домой после командировки. Три дня на ногах, бессонные ночи в гостинице и бесконечные встречи — всё, о чём я мечтала, это добраться до родного города, вытянуть ноги на нижней полке и уснуть под мерный стук колёс.
Билет я купила ещё месяц назад, специально выбрав нижнее место. Мне всегда казалось, что в поезде это роскошь: можно спокойно сидеть днём, а ночью не бояться упасть.
Перед отправлением я зашла в вагон одной из первых, чтобы успеть разложить вещи. Но моё место уже было занято.
Женщина с ярким платком вела себя так, будто купе принадлежало ей: на столике — разложенные контейнеры с едой, в углу сумка с фруктами.
— Я же вам говорю, у меня билет, — повторила я. — На это место.
— И у меня билет, — неожиданно сказала она, но показывать его не спешила. — Я всегда здесь езжу, меня все знают.
Я почувствовала, что это будет не просто спор, а целая ночная перепалка.
Купейный фронт
— Покажите билет, — твёрдо сказала я, стараясь держать голос спокойным.
Женщина откинулась на подушку и вздохнула, будто я её страшно утомила.
— Девочка, ты что, мне не веришь? Я старше тебя, я мать троих детей, мне сидеть и спать удобно только внизу.
— Но я тоже человек, и я за это место заплатила, — ответила я.
В купе заглянула пожилая проводница.
— Что тут у вас? — спросила она.
Я тут же объяснила ситуацию, показала билет. Проводница кивнула, а потом повернулась к женщине:
— Зара, давай-ка билет.
— Зачем тебе? Ты меня знаешь, я всегда тут, — отмахнулась та.
— Знаю, — строго сказала проводница, — но место-то чужое.
Женщина закатила глаза и нехотя полезла в сумку. Достала билет… и оказалось, что у неё верхняя полка в другом купе.
— Вот и всё, — облегчённо сказала я.
Но Зара даже бровью не повела:
— Всё равно не пойду. Тут тепло, я вещи разложила.
Я почувствовала, как по щекам приливает жар. Проводница нахмурилась, но пока стояла молча. Было ясно, что без жёстких мер моя полка останется чужой.
Ночная осада
Проводница ушла «проверить, есть ли свободные места», а Зара осталась. Она уселась поудобнее и даже вытянула ноги на мою сумку.
— Девочка, я тебе так скажу, — начала она, глядя прямо в глаза, — я всю жизнь езжу на поездах. Если хочешь спокойно доехать — не спорь со мной.
— А если хочу по закону? — парировала я.
— Закон, — усмехнулась она, — это одно, а жизнь — другое.
Она открыла контейнер, и в купе разлился густой запах лука и кинзы. Зара жевала медленно, глядя на меня, как на назойливую муху.
— Могу тебя наверх запихнуть, — сказала она, откинув крышку второго контейнера. — Там тепло, и никто не обидит.
— А если я всё-таки лягу здесь? — спросила я.
Зара резко поднялась, нависла надо мной и заговорила громче:
— Тогда мы будем разговаривать до утра. Я буду свет включать, чай кипятить, песни петь. Посмотрим, кто кого вымотает.
Я поняла, что это уже не спор за место — это проверка на выдержку. И проигрывать я точно не собиралась.
Кто кого пересидит
Проводница вернулась минут через десять, но впечатление было такое, что она вовсе не искала свободных мест, а пила чай в служебном купе.
— Ну что, нашли? — спросила я.
— Свободных нижних нет, только верхние, — пожала плечами она. — Разберитесь сами.
— Вот видишь, — торжествующе сказала Зара. — Теперь ты наверху, а я — тут.
Я молча достала телефон и включила диктофон.
— Что это? — насторожилась она.
— Записываю, как пассажир с чужим местом угрожает мне ночным шумом и отказывается освободить полку, — спокойно сказала я. — Потом это отправлю в РЖД.
Зара прищурилась.
— Думаешь, тебя кто-то слушать будет?
— Думаю, что да. Тем более у меня есть фото билета и твоего, — я подняла телефон. — Доказательства железные.
Она замолчала, но по её лицу было видно: отступать не хочется. Тогда я добавила:
— Или ты идёшь на своё место, или я прямо сейчас звоню начальнику поезда. А он вызовет полицию на ближайшей станции.
Несколько секунд она молчала, затем громко вздохнула, поднялась и начала собирать свои контейнеры.
— Ладно, девочка, не будь ты такой упрямой… Я просто хотела внизу поспать.
— Понимаю, — ответила я, — но надо было спросить, а не забирать чужое.
Зара молча ушла. В купе стало тихо. Только запах лаваша ещё долго напоминал о том, что ночная «осада» была настоящей.
Полка по праву
Я легла на свою полку и впервые за вечер почувствовала, что могу расслабиться. Колёса мерно стучали, а за окном проплывали редкие огни станций.
Думая о случившемся, я усмехнулась: в поездах встречаются люди, которые считают, что их «надо пустить» просто потому, что они так решили. Но место в вагоне — как и уважение — нужно заслужить, а не отвоёвывать нахрапом.
И ещё я поняла одну вещь: нижняя полка в поезде — это не только удобство, но и символ маленькой победы над чужой наглостью.
В тот вечер я спала спокойно. А Зара… думаю, она ещё долго будет вспоминать ту «упрямую девочку», которая не побоялась отстоять свою полку.