В последующие годы либерализация земельного рынка продолжилась. Она выражалась прежде всего в дальнейшем ослаблении государственного контроля и управления земельными ресурсами. Это привело к негативным последствиям. Если в начале реформы государство еще старалось сохранить земли в сельскохозяйственном обороте и рационализировать землепользование, повысив его эффективность, то к середине 1990-х все свелось к фиксации статистических показателей и безвольной констатации стихийных взаимоотношений в земельных вопросах.
В начале 1992 года в стране стала проводиться радикальная экономическая реформа, сопровождающаяся гиперинфляцией (либерализация цен), которая обесценила все народное хозяйство страны и позволила захватить его группе влиятельных богачей, дав старт развитию в стране олигархии. Главной ошибкой было то, что приватизацию провели уже после либерализации цен по доинфляционной стоимости, т.к. оценку фондов проводили до 1992 года. Поэтому предприятия, приватизированные по залоговой стоимости, были проданы по многократно заниженным ценам по сравнению с их реальной стоимостью. Гиперинфляция привела к резкому снижению реальных зарплат и пенсий, огромным диспропорциям в ценах, ухудшением финансового положения предприятий, которые фактически остались без оборотных средств. Обесценились и банковские вклады населения. Государство не желавшее и не способное выполнять свои обязательства не ввела инфляционный коэффициент, чтобы сохранить эти вклады. В результате этого в стране наблюдалось беспрецедентное падение уровня жизни, три четверти населения оказались за чертой бедности, многие – на грани нищеты и голода.
Одновременно с этим исчез дефицит товаров, однако купить что-либо по обновленным ценам было сложно. Насыщение товарами произошло в основном за счет импорта, а не за счет развития внутреннего производства, которое, не выдерживая конкуренции с более качественными заграничными товарами, стало падать. Проблема потребления перешла в другую крайность: если при социализме были деньги, но не было товаров, на которые можно было бы потратить эти деньги, то при капитализме появились товары, но денег на их приобретение стало не хватать.
Все это повлияло и на русскую деревню. Ранее убыточные колхозы и совхозы, много лет получающие подпитку от государства, приходили в упадок и массового разорялись. Крестьяне вынуждены были прийти к альтернативным формам хозяйствования. Именно с 1992 года на селе стал происходить резкий рост фермерских хозяйств. Если в начале 1992 года в стране было менее 50 тыс. ферм, то за последующие два года их число выросло в 4 раза. При этом кардинально изменился личный состав частных хозяйств, до 1992 года 3/4 фермеров были выходцами из городов, и сельской элиты (бывших председателей, бригадиров и т.д.), а после 1992 года стали преобладать фермерские хозяйства, основанные рядовыми колхозниками и работниками совхозов, вышедшими со своим земельным паем. Однако их доля в аграрном производстве была по-прежнему незначительной, даже спустя годы (в 2011 году она составляла всего 2,5% валовой продукции [1117]). Миф об эффективном собственнике не оправдался. К массовому появлению фермеров привела не радикализация и примитивизация земельной реформы, а разорение коллективных хозяйств. Большая часть продукции шла не на продажу, а на самообеспечение, что было вынужденной мерой в условиях глубокого кризиса. Более того, в 1996-97 годах государство само негласно стало отказываться от проекта массового формирования класса фермеров в России. [1121]
К 1996 году экономические возможности государства достигли своего дна, дефицитный бюджет, огромные долги и другие проблемы свели финансирование земельной реформы к минимуму, выделение паевых земель было фактически прекращено. Сертификаты на землю зависли в воздухе, что придавало им малую цену в глазах крестьян и незаконность в глазах местных властей. Именно факт задержки превращения земельных долей в реальные участки снизил правовой статус первых, что в будущем позволило российским судам отказывать в праве на землю дольщикам. То есть полуприватизация привела к потере прав на собственность, ранее обещанную государством всем крестьянам. Такая непоследовательность произошла из-за наплевательского и безответственного отношения власти к сельским жителям. [1132]
Разорение коллективных хозяйств и задержка выделения участков под собственность создавало неблагоприятную обстановку в ведении сельского хозяйства: массовым явлением в эти годы стали земельные споры, бесконечные переделы и самозахваты, спекуляция и мошеннические схемы. Развивать сельское хозяйство на этих землях было сложно, т.к. под участки нельзя было получить заемных денег. Негативную роль сыграл и президентский указ от 7.03.1996 г. «О реализации конституционных прав граждан на землю», разрешивший сдавать в аренду землю, обозначенную в свидетельствах о долевой собственности на землю. Теперь сдавать в аренду можно было не реальный участок, а земельную долю, не имеющую точных границ (имелась только площадь, обозначенная в свидетельстве) – это позволяло всячески спекулировать и захватывать землю. Хозяйство, получившее такую долю в аренду и договорившись с местной властью, могло в любой момент менять расположение и форму возделываемых полей, как угодно эксплуатировать землю, не заботясь об ее сохранении. Долевая земля в такой ситуации становилась как бы ничья, следовательно, за нее никто не нес и ответственность, повторялась ситуация недавнего советского прошлого, только теперь полностью отсутствовал государственный контроль. К тому же такая ситуация была выгодна местной власти, которая имела свой финансовый интерес в спекулятивных схемах с землей, поэтому она стала препятствовать переводу долевых земель в реальные участки. [1121]
В 1997 году произошла смена руководства в Госкомземе. Н.В. Комова, который вышел из ученой среды и старался защищать интересы аграриев, адаптируя либеральные указы сверху под реальную обстановку на селе, сместил И. А. Южанов – профессиональный чиновник, либерал и соратник А.Б. Чубайса. При его участии в том же году произошла приватизация системы землеустроительных проектных институтов (Гипроземов), которые раньше не подлежали продаже и финансировались из госбюджета. В ходе этих преобразований Гипроземы должны были передать свои архивы в областные земельные комитеты. Для покупателей самым ценным активом оказались здания, которые можно было приспособить под различные функции (офисы, склады и т.д.), а внутреннее их содержание в расчет не бралось. В результате архивы с ценнейшими землеустроительными документами (карты, проекты) оказались никому не нужны и выбрасывались на свалку. Это была серьезная утрата многолетнего труда тысяч людей. С этого момента стала происходить непрерывная деградация всей государственной землеустроительной политики. Землеустройство, как сфера деятельности фактически перестала существовать. Вскоре Южанова сменил его либеральный соратник С.И. Сай. При нем Госкомзем переименовали в Комитет по земельной политике. Развал системы продолжился, комитет обвинили в излишней «концентрации полномочий» и лишили его нескольких функций. Произошло размывание функций учета земель и регистрации прав в различных ведомствах, что вело к еще большей деградации земельных отношений. Оформление земельной собственности усложнялось и коррумпировалось. Функции государственной регистрации прав собственности на земельные участки были изъяты у Госкомзема России и переданы в ведение Министерства юстиции еще в 1997 году. Исправить эту ситуацию смогли только спустя 15 лет. Объединение кадастрового учета с регистрацией прав произошло только в 2012 году в кадастровых палатах Росреестра.
В конце 1990-х, покончив с массовой приватизацией предприятий, комитет по имуществу, возглавляемый Чубайсом, стремился взять под контроль приватизацию земель. Либералы смогли добиться своего после отставки председателя правительства Е.М. Примакова в 1999 году. Распоряжаться землей стало Минимущество, а комитет по земельной политике переименовали в кадастровую службу. В итоге к нулевым годам из-за фактического упразднения землеустройства, «земля как ресурс перестала существовать в качестве объекта государственной политики» [цитата по 1121]. Стал повторяться сценарий, отработанный ранее на грабительской приватизации промышленности. Распоряжаться землей стали коррумпированные чиновники, которые стали продавать землю крупным компаниям, имеющим возможность и средства переводить земельные доли в реальные кадастровые участки в свою пользу. Таким образом, к концу 1990-х олигархия, захватив город и его предприятия, стала активно «осваивать» сельскую местность. [1121]
Продолжение следует.
С предыдущей статьей книги можно ознакомиться здесь:
С предыдущими разделами книги можно ознакомиться в подборке.