Найти в Дзене
КУХНЯ.РФ

Суповая душа гениев русской классики: Чехов, Толстой, Бунин, Пришвин, Достоевский

Заглянем в сокровенные страницы дневников и писем – туда, где великие русские писатели, оторвавшись от творческих мук, искренне говорили о простых радостях. Еда для них была не бытом, а знаком привязанности к Родине, памятью детства или глотком утешения. Особое место в этих записях занимали супы — от деревенских щей до изысканных ресторанных бульонов. Вот 5 цитат, где классики упоминают любимые блюда, а главное — доказывают, что даже гении не могут устоять перед ароматной тарелкой супа. 1. Антон Чехов (письмо брату, 1887 г.): «В Москве щи — как молитва: спасают от тоски и холода. Особенно с гвоздичкой и говяжьей рулькой». 2. Лев Толстой (дневник, 1851 г.): «Обед сегодня воскресил детство: грибной суп с гречкой, да клюквенный кисель. Простота — вот высшее благо вкуса». 3. Иван Бунин (записи в эмиграции, 1925 г.): «В парижских ресторанах подают суп «русский» — жидкую пародию. Тоскую по хлебу борща, где ложка стоит, по кислым щам из квашеной капусты…». 4. Михаил Пришвин (дневник, 13 апрел

Заглянем в сокровенные страницы дневников и писем – туда, где великие русские писатели, оторвавшись от творческих мук, искренне говорили о простых радостях. Еда для них была не бытом, а знаком привязанности к Родине, памятью детства или глотком утешения. Особое место в этих записях занимали супы — от деревенских щей до изысканных ресторанных бульонов.

Вот 5 цитат, где классики упоминают любимые блюда, а главное — доказывают, что даже гении не могут устоять перед ароматной тарелкой супа.

1. Антон Чехов (письмо брату, 1887 г.):

«В Москве щи — как молитва: спасают от тоски и холода. Особенно с гвоздичкой и говяжьей рулькой».

2. Лев Толстой (дневник, 1851 г.):

«Обед сегодня воскресил детство: грибной суп с гречкой, да клюквенный кисель. Простота — вот высшее благо вкуса».

3. Иван Бунин (записи в эмиграции, 1925 г.):

«В парижских ресторанах подают суп «русский» — жидкую пародию. Тоскую по хлебу борща, где ложка стоит, по кислым щам из квашеной капусты…».

4. Михаил Пришвин (дневник, 13 апреля 1924 г.):

«Матушка, приезжая в Москву, первым делом варила щи с груздями. На столе — икорка, лучок, огурчики соленые. А я запомнил навсегда: щи должны пахнуть дымком русской печи».

5. Федор Достоевский (письмо жене, 1879 г.):

«Анютка, родная, если сможешь — передай с оказией селянку. Без нее обед — как без молитвы: сыт, но душа пуста».

Эти записи нечто большее, чем кулинарные предпочтения. Суп для русских писателей был «пищей памяти»: он связывал их с корнями, спасал в эмиграции, напоминал о семье. Именно поэтому даже в изысканной селянке Достоевского или грибном супе Толстого мы чувствуем не рецепт, а исповедь души.