Дни текли, наполненные работой для Алисы, учебой и поездками к Лизе для Кати. Дом в пригороде постепенно обживался: на кухне появились Катины рисунки, в саду Алиса посадила несколько кустов роз, подаренных Надеждой Семеновной. Мысль о выкупе дома витала в воздухе, обсужденная, но не решенная окончательно. Алиса колебалась, чувствуя неловкость перед Марком Сергеевичем, хотя Катя все чаще говорила: "Мам, это наш дом. По-настоящему".
Однажды субботним утром они поехали в город за продуктами и вещами для Кати. Парковка у крупного супермаркета была забита. Алиса, пристроив машину в дальнем углу, направилась к входу, Катя шла рядом, увлеченно рассказывая о новом сюжете мультика про больничные приключения.
— ...и тут доктор Петренко спотыкается о кота, которого Катя нарисовала невидимым...
Вдруг Катя резко замолчала. Ее лицо застыло, взгляд устремился куда-то в сторону торговых рядов с дешевой одеждой у входа в магазин. Алиса проследила за ее взглядом и сама замерла.
У ларька с сигаретами, в помятой ветровке и потертых джинсах, стоял Денис. Он был неузнаваемо постаревшим, осунувшимся. Небритое лицо, впалые щеки, тусклые, бегающие глаза. Он что-то нервно говорил продавщице, жестикулируя, потом потянулся к внутреннему карману, вытащил скомканную купюру. Продавщица покачала головой, явно отказывая ему. Денис понуро опустил плечи, развернулся... и увидел их.
Секунду он смотрел, не веря своим глазам. Потом по его лицу пробежала волна стыда, быстро сменившаяся натянутой бравадой. Он неуверенно направился к ним.
— Алиска... Катька... – голос был хриплым, сиплым. – Какие люди... Не ожидал.
Алиса инстинктивно шагнула вперед, слегка прикрывая Катю. Сердце колотилось, но не от страха, а от острого чувства брезгливости и жалости.
— Денис.
— Живы... – он окинул их быстрым взглядом, оценивая Катины новые джинсы, добротный плащ Алисы. – Выглядите... неплохо. Нашла себе кого, Аля? Богатого покровителя? – В голосе прозвучала старая, знакомая едкая нотка, но без прежней силы. Было в нем что-то жалкое, как у побитой собаки, которая рычит из последних сил.
— Нас все устраивает, – холодно ответила Алиса. – Мы справляемся. Катя учится.
Денис перевел взгляд на дочь. В его глазах мелькнуло что-то похожее на раскаяние, но тут же погасло.
— Кать... – он протянул руку, словно хотел коснуться ее плеча.
Катя резко отшатнулась, спрятавшись за матерью. Ее лицо было каменным, глаза – ледяными.
— Не трогай меня.
— Дочка... я же...
— Ты бросил нас! – вырвалось у Кати, голос дрожал от сдержанных слез и гнева. – Бросил, когда нам было хуже всего! С долгами, без дома! Ушел к своей богатой тетке! Где она теперь? Выгнала?
Денис сжался, отвел взгляд.
— Не... не выгнала. Сам ушел. Не сошлись характерами... – Он нервно облизнул пересохшие губы. – Слушайте... у меня... небольшие трудности. Совсем чуть-чуть на проезд... или на хлеб... – Он умоляюще посмотрел на Алису. – Аля, ну пожалуйста. Ты же всегда... Помнишь, как было? Я ведь... я твой муж был...
Алиса смотрела на него. На этого жалкого, сломленного человека, в котором не осталось и следа от того озорного парня, певшего ей песни. Ни любви, ни ненависти не было. Была пустота. И четкое понимание границ.
— Нет, Денис. Ни копейки. Ты сам выбрал свой путь. Мы выбрали свой. Иди. И не ищи нас больше.
— Но Катя... я отец! – попытался он вставить ноту пафоса, но это прозвучало фальшиво.
— Ты перестал быть отцом, когда ушел в третий раз, оставив нас с долгами в разбитой квартире, – тихо, но невероятно твердо сказала Катя, выходя из-за спины матери. – У меня есть мама. И есть люди, которые действительно рядом, когда нужно. Тебя среди них нет. И не будет. Прощай, папа.
Она повернулась и решительно пошла к входу в супермаркет. Алиса бросила последний взгляд на Дениса – он стоял, опустив голову, маленький и разбитый.
— Держись, Денис, – сказала она беззлобно, но и без сочувствия. – Хотя бы попробуй. – И пошла за дочерью.
В магазине Катя молчала, сжимая ручку корзины до побеления костяшек. Алиса не мешала, давая ей время. Только у кассы, когда Катя взяла большую шоколадку "Рафаэлло" – любимую Лизкину – она взглянула на мать. Глаза были красными, но сухими.
— Он... он даже не спросил про Лизу. Про то, как я учусь. Ничего. Только деньги.
— Он сейчас видит только себя и свою беду, Катюш, – осторожно сказала Алиса, выкладывая покупки на ленту.
— А у Лизы – настоящая беда. И она борется. А он... – Катя резко провела рукой по глазам. – Ладно. Неважно. Главное, что Лиза ждет мультик. И Миша обещал помочь с озвучкой. Поехали к ней?
Возвращались они под вечер. Въезжая в тихий переулок, ведущий к их дому, Алиса замедлила ход. У калитки, на невысоком парапете, сидел Марк Сергеевич. Рядом с ним, оживленно жестикулируя, стоял Миша. Увидев машину, Миша широко замахал. Марк Сергеевич встал, его лицо в свете фар казалось усталым, но спокойным.
— Что случилось? – тревожно спросила Алиса, выходя из машины.
— Все в порядке, – поспешил успокоить Марк Сергеевич. – Просто заехали по пути. Мише нужно было отдать Кате новый графический планшет – старый, говорит, уже не тянет их анимационные шедевры. – Он кивнул на аккуратную коробку в руках у сына.
— Правда, Кать? – Миша сиял. – Этот просто летает! И пером удобнее!
Катя, еще не до конца оправившаяся от встречи с отцом, растерянно улыбнулась:
— Круто... Спасибо, Миш.
— А я... – Марк Сергеевич немного замялся, – я хотел кое-что обсудить. Если, конечно, не помешаем?
— Нет-нет, конечно! – Алиса открыла калитку. – Заходите, пожалуйста. Чайку? Только что купили свежий хлеб.
Через несколько минут они сидели на просторной кухне. Катя и Миша возились с новым планшетом у стола, Алиса ставила чайник. Марк Сергеевич молча смотрел на них – на оживленное лицо сына, на Катю, которая постепенно оттаивала, показывая Мише наброски для нового мультика. В его взгляде была глубокая, тихая нежность.
— Вы хотели обсудить, Марк Сергеевич? – напомнила Алиса, ставя перед ним чашку.
Он вздрогнул, словно вернувшись из далеких мыслей.
— Да. О доме. Я... понимаю ваши колебания, Алиса. И я не хочу вас торопить или давить. Но я хочу предложить не покупку. А что-то другое.
— Другое?
— Аренду. С правом выкупа. По символической арендной плате. Скажем... один рубль в год. – Он уловил ее взгляд и поднял руку. – Дайте договорить. Вы платите символическую сумму, живете здесь, обустраиваетесь как хозяева. А когда почувствуете, что готовы – финансово и морально – выкупаете его по оговоренной, действительно низкой цене. Это не подачка. Это отсрочка для вашего спокойствия и возможность для меня видеть... – он кивнул в сторону Кати и Миши, – видеть, что этот дом наполнен жизнью. Что он нужен. Что он дом. И для вас, и... косвенно... для меня. Такой вариант вас устроит?
Алиса смотрела на него. На этого сдержанного, могущественного человека, который нашел способ помочь, не унижая, дать опору, не лишая самостоятельности. Она вспомнила жалкую фигуру Дениса у магазина, его протянутую руку за подачкой. И контраст был разительным. Здесь было не брать, а строить. Не зависимость, а партнерство. Шаг за шагом.
— Да, Марк Сергеевич, – сказала она тихо, но ясно. – Такой вариант... он честный. Он нам подходит. Благодарю вас.
— Отлично, – он улыбнулся, и в его глазах отразилось облегчение и что-то очень теплое. – Юрист подготовит договор на таких условиях. А теперь, – он взял чашку, – давайте выпьем чаю за новый этап. За ваш дом. Настоящий.
Катя оторвалась от планшета, услышав последние слова. Она посмотрела на мать, потом на Марка Сергеевича, потом на Мишу, который подмигнул ей. И впервые за этот долгий, трудный день ее улыбка стала по-настоящему легкой и счастливой. Дом. Их дом. С его стенами, садом, запахом чая и... людьми, которые стали семьей не по крови, а по выбору сердца. А Денис... Денис остался где-то там, в шуме города, в своем безнадежном тупике. Он был частью прошлого, которое больше не имело власти над их настоящим. Шаг за шагом они шли вперед, к свету.
Ключи судьбы. Все части - 1,2,3,4,5,6