"Хватит", — тихо сказала она пустой кухне. И это слово показалось ей самым правильным из всех, что она произнесла за последнее время.
Ольга Николаевна стояла у кухонной мойки, глядя на гору посуды после семейного ужина, и думала о том, что жизнь её стала похожа на заведенные часы. Каждое утро в семь — завтрак для всех, проводы зятя на работу, отправка четырнадцатилетней Алёнки на секцию, а после — младшего Темки в летний лагерь. Потом покупки, готовка обеда, встреча детей, помощь с занятиями, ужин, посуда... И так изо дня в день, из месяца в месяц, из года в год.
Шестьдесят два года — возраст, когда многие ее ровесницы уже позволяют себе вольности: путешествия, хобби, просто безделье на скамейке в парке. А она всё крутится как белка в колесе, и нет этому колесу конца. Дочь Лена работает в семейном магазинчике вместе с мужем Андреем, и дела у них неплохо идут. Но времени на детей катастрофически не хватает. "Мам, ты же дома, ты же на пенсии", — говорит дочь таким тоном, будто пенсия означает полную свободу и безграничные возможности.
Ольга помнила, как мечтала о пенсии — казалось, наконец-то появится время на себя, на книги, на рукоделие, которое так любила в молодости. Представляла, как будет неспешно пить утренний кофе, читать, ходить в театр со старыми подругами. Но вместо этого её дни стали ещё более насыщенными, чем во времена работы в школе.
Вчера опять был такой день. С утра Лена попросила отвести Алёнку к окулисту — у девочки начались проблемы со зрением. После поликлиники нужно было забрать Тёмку из лагеря и везти его на дополнительные занятия по математике. Потом кот Мурзик заболел, и, конечно же, везти его к ветеринару поручили ей. "Мам, у нас же дела в магазине, а ты свободна", — сказала Лена, даже не подняв глаз от компьютера.
К вечеру Ольга едва держалась на ногах, но нужно было еще приготовить ужин на всю семью, проверить у Тёмки задание из летнего лагеря (очередная поделка) и выслушать Алёнкины жалобы на одноклассниц. А в девять вечера позвонили сваты — родители Андрея — и сообщили, что завтра уезжают на дачу и просят Ольгу присмотреть за их комнатными растениями.
"Мы же знаем, что ты дома и тебе не трудно", — сказала сваха таким спокойным тоном, будто это само собой разумеющееся. При том, что сами они ни разу — ни разу! — не предложили помочь с внуками. Всегда находились отговорки: то здоровье не позволяет, то планы другие, то "мы уже своё отработали с детьми".
Ольга опустила руки в мыльную воду и вздохнула. Когда это всё началось? Когда она из любящей матери и бабушки превратилась в бесплатную домработницу для всей семьи? И главное — как это прекратить, не разрушив при этом те отношения, которые для неё дороже всего на свете?
За окном наступал июль, и она уже знала, что сейчас начнутся обсуждения дальнейших летних планов. И снова всё ляжет на её плечи: организация отдыха детей, поездки на дачу. Где она будет готовить, убирать и следить за внуками, пока остальные отдыхают. А сваты, как обычно, уедут "набираться сил" в свой санаторий, оставив всех своих забот Ольге.
"Хватит", — тихо сказала она пустой кухне. И это слово показалось ей самым правильным из всех, что она произнесла за последнее время.
Последняя капля
Утро вторника началось с заявления дочери в половине седьмого.
— Мам, ты не могла бы сегодня утром заскочить в магазин за продуктами? Нам рано уезжать на встречу с поставщиками, а холодильник пустой.
Ольга Николаевна ещё толком не проснулась, но уже автоматически соглашалась:
— Конечно, дочка. А список где?
— Да ты сама знаешь, что нужно. Молоко, хлеб, что-то на ужин. Ты же лучше разбираешься в продуктах.
После завтрака, когда дети разошлись кто куда, Ольга села с чашкой кофе и попыталась вспомнить, когда в последний раз кто-то спросил её: "А что ты хочешь?" Не нашла такого дня в памяти.
Телефон зазвонил снова. Лена.
— Мам, совсем забыла! Тебе нужно будет забрать Тёмку из лагеря пораньше и отвести к врачу. Там какая-то справка нужна для секции плавания.
— А во сколько к врачу?
— В два. Я записала еще на прошлой неделе, но совсем вылетело из головы.
Ольга посмотрела на часы — половина одиннадцатого. Значит, в магазин нужно успеть до часу, потом забрать Тёмку, к врачу, потом домой готовить ужин...
— Лен, а может, Андрей сегодня пораньше освободится? Или ты?
— Мам, ну ты же знаешь, как у нас дела. Нам сегодня с этими поставщиками весь день расписан. А у тебя что, планы какие-то особенные?
Ольга хотела сказать, что планировала наконец-то разобрать антресоли, которые просила привести в порядок еще месяц назад. Что хотела спокойно приготовить варенье из смородины, которая уже перезревает на даче. Что мечтала просто посидеть с книгой, которую подарила подруга. Но вместо этого она произнесла привычное:
— Нет, конечно. Я всё сделаю.
В магазине, стоя в очереди к кассе с полной тележкой продуктов на неделю вперёд, Ольга встретила свою бывшую коллегу Галину Петровну.
— Оля! Как дела? Что нового?
— Да всё как обычно, — улыбнулась Ольга. — А у тебя как?
— Представляешь, записалась на курсы рисования! В шестьдесят пять лет решила акварелью заняться. Хожу три раза в неделю, такое удовольствие! А на выходных внучку к себе беру, с ней по музеям ходим. Она у меня такая умничка, всё понимает...
Ольга слушала и чувствовала, как внутри что-то болезненно сжимается. Когда Галя ушла, она долго стояла у машины, не решаясь садиться за руль. Курсы рисования... Когда она сама последний раз делала что-то только для себя?
Тёмка встретил её у ворот лагеря весёлый, загорелый, с пластырем на коленке.
— Бабуль, а что мы сегодня будем делать?
— К врачу поедем, справку получать.
— А потом?
— А потом домой, поделку делать.
— Скучно, — протянул внук. — А давай лучше в кино сходим? Там новый мультик показывают.
Ольга посмотрела на него — девять лет, доверчивые глаза, искренняя радость от встречи с ней. И поймала себя на мысли, что даже не помнит, когда они с внуками в последний раз делали что-то просто так, для удовольствия. Всё время — по делам, по необходимости, по расписанию.
— Тёмочка, у нас сегодня времени нет. Может, в выходные?
— В выходные папа обещал с нами на дачу поехать. Помнишь, мы помидоры твои смотреть будем?
Да, помидоры. Ольга потратила на них столько сил этой весной — выращивала рассаду на подоконнике, высаживала, ухаживала, поливала. Это было единственное, что приносило ей настоящую радость в последние месяцы. Её маленький огородик, где могла побыть наедине с собой и своими мыслями.
В поликлинике пришлось ждать почти час. Тёмка заскучал, начал капризничать, а Ольга чувствовала, как накатывает усталость. Не физическая — к ней она давно привыкла. Душевная. Такая, когда хочется просто лечь и никого не видеть. Ничего не делать, ни за что не отвечать.
Домой вернулись в половине третьего. Алёнка уже сидела на кухне с недовольным лицом.
— Бабушка, а где обед? Я голодная, а в холодильнике ничего нет.
— Сейчас приготовлю, — устало сказала Ольга, ставя сумки с продуктами на пол.
— А можно быстро? У меня в шесть встреча с подругами. Мама разрешила.
Пока Ольга готовила обед из трёх блюд — суп, второе и салат, — в квартире не прекращались звонки. То Лена спрашивала, всё ли в порядке с врачом, то Андрей интересовался, купила ли она то специальное мясо для его диеты, то сваты напоминали про полив цветов.
— Оленька, — голос свахи был особенно вкрадчивый, — а ты не забыла про наши растения? Там фикус Бенджамина каждый день нужно опрыскивать, а то засохнет.
— Не забыла, — ответила Ольга, помешивая суп и одновременно нарезая салат.
— А ещё у нас там почта в ящике собирается. Не могла бы ты раз в два дня забирать?
— Хорошо.
— И ещё... мы тут подумали, может, ты к нам на дачу в выходные приедешь? Грядки прополоть нужно, а то сорняки одолели совсем.
Ольга застыла с ножом в руке. Дача сватов находилась в двух часах езды на электричке. Туда, прополка, обратно — это целый день.
— А сами вы когда вернётесь?
— Да мы ещё неделю будем отдыхать. Нам врач рекомендовал, для здоровья полезно.
Положив трубку, Ольга почувствовала, как что-то внутри неё окончательно надламывается. Она подала обед детям, сама поела стоя, потом принялась мыть посуду. В зеркальной поверхности чайника увидела своё отражение — усталая женщина с поникшими плечами и грустными глазами. Когда она стала такой?
Вечером, когда вся семья собралась за ужином, Лена радостно объявила:
— А у нас новости! Нам предложили вести ещё один магазин в соседнем районе. Представляете, какие перспективы?
— Это замечательно! — обрадовался Андрей. — Правда, работы прибавится...
— Да, — кивнула Лена. — Особенно в первые месяцы. Мам, тебе, наверное, придется с детьми больше времени проводить. Но это же хорошо, правда? Ты же их любишь.
Ольга молчала, машинально накладывая картошку Тёмке.
— И ещё, — продолжала дочь, — нам нужно будет иногда на выходных работать. Инвентаризации там, встречи с поставщиками. Ты же не против?
— А у меня есть выбор? — тихо спросила Ольга.
— Мам, ну что ты говоришь? — удивилась Лена. — Мы же семья. Мы друг другу помогаем.
"Мы друг другу помогаем", — повторила про себя Ольга. Интересно, когда в последний раз ей кто-то помог? Когда кто-то спросил, нужна ли ей помощь? Когда кто-то сказал ей просто "спасибо"?
В ту ночь она долго не могла заснуть, лежала глядя в потолок. А утром снова разбудила дочь в половине седьмого.
— Мам, у нас форс-мажор, — голос Лены был взволнованный. — Тёмка упал с велосипеда, кажется, руку сломал. Мы в травмпункте, но нам нужно на работу, там проверка сегодня. Ты не могла бы приехать и с ним посидеть? Утром тихонько вышел, пока мы спали и решил на велосипеде прокатиться, пока еще движение на дорогах небольшое. Докатался.
Сломанная рука и последние помидоры
Травмпункт в семь утра — место, где время течет по-особенному медленно. Ольга Николаевна сидела на жёсткой скамейке рядом с бледным Тёмкой, чья правая рука была зафиксирована в странном положении.
— Больно, бабуль, — жалобно шептал внук.
— Потерпи, солнышко. Сейчас доктор посмотрит, и станет легче.
Лена и Андрей умчались через полчаса после её приезда — налоговая проверка не терпела отлагательств. "Мы же на тебя надеемся, мам. Ты лучше всех с такими ситуациями справляешься", — сказала дочь, торопливо целуя Тёмку в макушку.
Три часа в очереди, рентген, гипс, рецепты на обезболивающие. Потом аптека, потом домой. К обеду Тёмка уже чувствовал себя лучше и даже хвастался гипсом перед Алёнкой, но Ольга была вымотана окончательно.
— А завтра опять в больницу нужно? — спросил внук.
— Завтра контрольный снимок. И послезавтра тоже нужно показаться врачу.
— А мама с папой поедут?
Ольга посмотрела на него и поняла, что мальчик уже знает ответ. Конечно, не поедут. У них работа, дела, проверки. А у неё — пенсия и "свободное время".
На следующий день, сидя в той же очереди, но уже с более бодрым Тёмкой, Ольга думала о том, что жизнь превратилась в бесконечную череду чужих неотложных дел. Дети болеют — она в больницах. Коту плохо — она к ветеринару. Нужно что-то купить, приготовить, убрать, отвезти, привезти — всё она.
"А что если я заболею?" — подумала вдруг. "Кто тогда будет в больницы ездить?"
— Бабушка, а можно мне мороженое? — спросил Тёмка.
— Нельзя, у тебя горло болело на прошлой неделе.
— А одну маленькую порцию?
— Нет, Тёма.
— А мама бы разрешила.
Ольга вздохнула. Да, мама бы разрешила. Потому что мама видит детей пару часов в день и хочет эти часы провести в радости, а не в конфликтах. А все "нельзя", все ограничения, все скучные, но необходимые вещи — на бабушку.
Дома ждал очередной сюрприз. Алёнка сидела в слезах на кухне.
— Что случилось, девочка?
— Да эти д.уры из класса опять... — всхлипнула внучка. — Говорят, что у меня стиль отстойный. А Виктория сказала, что мой рюкзак выглядит как помойка.
Ольга села рядом, обняла девочку. В четырнадцать лет всё воспринимается так остро, так болезненно.
— Знаешь что, давай я новый рюкзак куплю. Красивый, модный.
— Правда? — глаза Алёнки засветились.
— Правда. И ещё подумаем, как тебя к психологу сводить. Она поможет тебе справиться с такими ситуациями.
— А мама знает?
— Я с мамой поговорю.
Но когда вечером Ольга рассказала дочери о проблемах Алёнки, та лишь устало махнула рукой:
— Мам, ну это же подростковые проблемы. Перерастет. А к психологу — это же дорого очень.
— Лен, но девочка страдает...
— Да все страдают в её возрасте. Я тоже страдала, и ты страдала. Это нормально.
И опять всё свалилось на Ольгу. Найти психолога, записаться, возить. Плюс утешать, выслушивать, поддерживать каждый день.
В пятницу позвонила Лена с работы с новой просьбой:
— Мам, у нас завтра день рождения у коллеги. Нужно три торта испечь — он попросил именно твоих тортов, говорит, таких вкусных нигде нет.
— Три торта? — Ольга даже присела на стул. — Лен, это же целый день работы.
— Ну мам, у тебя же есть время. А мы заплатим тебе, конечно.
— Дело не в деньгах...
— А в чём тогда? Ты же любишь печь.
Да, она любила печь. Когда-то. Для семьи, для праздника, для радости. А не на заказ, как кондитер.
— И ещё, — продолжала Лена, — нам завтра на дачу нужно съездить, помидоры твои посмотреть. Тёмка так хочет тебе помочь, даже с гипсом.
В субботу утром Ольга встала в пять, чтобы успеть с тортами. Три разных торта — медовик, чёрный лес и её фирменный наполеон. К двум часам дня она еле держалась на ногах, но торты были готовы.
— Поехали на дачу? — весело предложил Андрей. — Воздухом подышим.
На даче её ждал удар. Тёмка, несмотря на гипс, решил помочь — полил растения из шланга. Но ночью была теплица открыта, и утренний туман, смешавшись с излишней влагой, погубил все помидоры. Те самые помидоры, которые она растила с февраля, холила и лелеяла, в которые вложила столько труда и любви.
— Ой, бабуль, я не хотел, — заплакал Тёмка, глядя на почерневшие кусты.
Ольга стояла посреди теплицы и смотрела на погибшие растения. Пять месяцев работы. Единственное, что приносило ей радость. Единственное её личное пространство.
— Да не переживай ты так, — сказал Андрей. — Купим помидоры на рынке, те же самые.
— Купим, — согласилась Лена. — Зачем так расстраиваться из-за помидоров?
Из-за помидоров? Ольга хотела закричать, что дело не в помидорах. Дело в том, что это было её. Единственное её в этой жизни, где всё принадлежало другим — время, силы, мечты, планы.
Но она промолчала. Помогла собрать вещи, села в машину, поехала домой.
Вечером, моя посуду после семейного ужина, услышала разговор Лены с подругой по телефону:
— Представляешь, мама торты испекла за один день, три штуки! Правда, потом весь вечер ворчала, что устала. Но у неё же времени много, она на пенсии...
И тут что-то в Ольге окончательно сломалось.
Бунт
Воскресное утро начиналось как обычно — завтрак для всех, планы на день, список дел. Ольга стояла у плиты, жарила блины, когда вошла дочь.
— Мам, — голос Лены был каким-то особенно бодрым, — у нас тут идея родилась. Нам на следующей неделе нужно в область ехать, по работе. Дня на три. А детей не с кем оставить...
— Я понимаю, — устало сказала Ольга.
— Вот и замечательно! А ещё мы подумали — может, ты бы августе с детьми на дачу съездила? Они там отдохнут, ты на природе побудешь...
Август. Единственный месяц в году, когда она надеялась хоть немного пожить для себя. Когда планировала встретиться с подругами, съездить к сестре в другой город, просто почитать книги, которые накопились за год.
— А сваты? — спросила она.
— А что сваты? Они же в Сочи едут. Говорят, им море для здоровья нужно.
Конечно. Им море нужно, а ей внуки.
— Лен, а если я не смогу?
— Как это не сможешь? — удивилась дочь. — А что у тебя такого важного?
Ольга открыла рот, чтобы ответить, и поняла, что не знает, что сказать. Что у неё может быть важного? Она же просто пенсионерка, бабушка, её жизнь и так принадлежит семье.
— Ничего, — тихо ответила она. — Просто устала я.
— Мам, ну все устают. Это нормально. Зато какую пользу приносишь! Дети тебя обожают, мы на тебя можем положиться...
После завтрака, когда дети разбежались по своим делам, а Лена с Андреем уехали в магазин, Ольга села в кресло у окна с чашкой чая. И впервые за долгие годы честно ответила себе на вопрос: счастлива ли она?
Нет. Не счастлива. Она нужна всем, но не как человек, а как функция. Готовка, уборка, присмотр за детьми, решение всех бытовых проблем. А она сама, Ольга Николаевна, женщина со своими мечтами, желаниями, потребностями — никому не интересна.
Когда в последний раз кто-то спросил её мнение? Не о том, что приготовить на ужин, а о чём-то важном? Когда кто-то поинтересовался её самочувствием не в контексте "а сможешь ли ты завтра с детьми посидеть"?
Зазвонил телефон. Номер сватов.
— Оленька, дорогая, — сладкий голос свекрови, — мы тут подумали, может, ты нам ещё одну услугу окажешь? У нас там счета за коммунальные услуги приходят, не могла бы ты съездить, оплатить? А то мы боимся, отключат что-нибудь.
— А почему вы сами не можете? — спросила Ольга.
— Да мы же далеко, добираться долго. А тебе что стоит? Ты же рядом живёшь.
— Знаете что, — сказала Ольга и сама удивилась твёрдости своего голоса, — оплачивайте сами. Через интернет или попросите кого-нибудь другого.
— Как это сами? — растерялась свекровь. — Ты же всегда помогала...
— Всегда — не значит вечно.
Она положила трубку и почувствовала, как сердце колотится. Первый раз в жизни она отказала сватам.
Через десять минут позвонила Лена:
— Мам, мне свекровь звонила, сказала, что ты отказалась им помочь. Что происходит?
— Ничего не происходит. Просто я устала быть у всех на посылках.
— Мам, ну что за ерунда? Мы же семья, мы друг другу помогаем.
— Семья, — повторила Ольга. — А кто мне помогает, Лен?
— Как кто? Мы же тебе деньги на продукты даём, ты у нас живёшь...
— То есть я живу в вашем доме и за еду отрабатываю уборкой и готовкой?
— Мам, ты чего? О чём ты говоришь?
— О том, что я последний раз делала что-то для себя лет пять назад. О том, что у меня нет ни одного свободного дня в неделю. О том, что вместо того, чтобы жить на пенсии для себя, я превратилась в бесплатную домработницу для всей семьи.
— Мам, но ты же любишь детей! Ты же любишь готовить!
— Люблю. Но не в таких объемах и не по принуждению.
Тишина
— Мам, — голос Лены стал холодным, — если ты не можешь, может, нам няню нанять? Раз мы так тебя обременяем.
Эта фраза прозвучала как пощёчина. Не благодарность за годы самоотверженной помощи, не понимание и участие, а угроза замещения.
— Знаешь что, Лен, — медленно произнесла Ольга, — наймите няню. А я беру отпуск.
— Какой отпуск? Ты на пенсии.
— Отпуск от семьи. С завтрашнего дня и на весь август я живу для себя.
— Мама, ты что, совсем сошла с ума?
Ольга положила трубку и тут же выключила телефон. Руки дрожали, но впервые за много лет она чувствовала что-то похожее на облегчение.
Она прошла в свою комнату, достала старый чемодан и начала собираться. Куда? Пока не знала. Но точно знала — прочь отсюда. Хотя бы на месяц.
Через час к двери ломился Андрей:
— Ольга Николаевна, откройте! Что за детский сад? Лена в слезах, дети не понимают, что происходит!
— Дети поймут, — крикнула она из-за двери. — А Лена пусть подумает, как это — быть нужной только для решения чужих проблем.
— Но вы же не можете нас просто бросить!
— Могу. И брошу. Пока не научитесь меня уважать как человека, а не как обслугу.
К вечеру у двери побывали все — даже сваты примчались с дачи, негодуя и требуя объяснений. Но Ольга не открывала. Она сидела в интернете и искала туры выходного дня. "Золотое кольцо России. Углич — Мышкин — Рыбинск. Автобусный тур на 5 дней". Именно то, что нужно.
Побег
Ранним утром понедельника, когда дом ещё спал, Ольга тихо вышла из квартиры с одним чемоданом. У подъезда ждало такси.
— На автовокзал, — сказала она водителю и почувствовала удивительную легкость. Как будто с плеч свалился невидимый, но тяжелейший груз.
Телефон оставила дома. Пусть думают, решают, справляются. Без неё. Хотя бы неделю, если уж на месяц не выдержат..
Автобус тронулся в половине девятого. Ольга сидела у окна и смотрела, как за стеклом проплывают знакомые дома, потом незнакомые пейзажи, леса, поля. И с каждым километром дышать становилось легче.
В автобусе познакомилась с Ириной Семёновной, женщиной её возраста из Воронежа.
— А вы одна путешествуете? — спросила попутчица.
— Одна, — ответила Ольга и впервые за долгие годы это слово не прозвучало грустно.
— А я тоже! Дети выросли, внуки подросли, думаю — пора и для себя пожить. Уже третий тур в этом году покупаю. Вот недавно в Карелии была, красота невероятная!
— А семья не возражает?
— А что они могут возражать? — засмеялась Ирина Семёновна. — Я тридцать лет мужу борщи варила, детей растила, внуков нянчила. Теперь моя очередь.
В Угличе их группу поселили в маленькой гостинице на берегу Волги. Ольга получила ключи от номера и поднялась на второй этаж. Маленькая комната с видом на реку, чистая постель, тишина. Никто не требует завтрак, никого не нужно никуда вести, не нужно ни о чём беспокоиться.
Легла на кровать и заплакала. От облегчения, от усталости. От того, что впервые за много лет может плакать, никого не утешая при этом.
Первый день экскурсий прошёл как в тумане. Кремль, церкви, музеи — всё было красиво, но Ольга ещё не могла сосредоточиться. В голове крутились мысли о доме: как там дети? справляется ли Лена? не случилось ли чего с Тёмкиной рукой?
— Вы не слушаете, — заметила Ирина Семёновна за ужином. — Всё о домашних думаете?
— Да, — честно призналась Ольга. — Не могу отвлечься.
— А вы знаете, что я делала первые дни в Карелии? Тоже всё переживала — а вдруг что-то случится, а вдруг без меня не справятся. А потом подумала: если они без меня не справятся, значит, я их плохо воспитала. А если справятся — значит, я была им не так уж нужна, как думала.
Эти слова запали в душу. Вечером Ольга долго гуляла по набережной, думала. И постепенно тревожные мысли о доме сменились другими. Когда в последний раз просто гуляла? Когда любовалась закатом? Когда слушала плеск воды и крик чаек?
На третий день в Мышкине произошло что-то важное. Их группа посещала музей мыши, и экскурсовод рассказывала забавные истории. Ольга смеялась — искренне, от души, как не смеялась уже много месяцев. И вдруг поймала себя на мысли: "Какое счастье — просто смеяться, ни о чём не беспокоясь".
За ужином Ирина Семёновна представила её ещё одной попутчице — Валентине Фёдоровне из Тулы.
— А у меня тоже бунт был, — призналась Валентина за рюмкой вина. — Только в другом виде. Сын с невесткой привыкли, что я им квартиру убираю, внука из садика забираю, ужины готовлю. И вот год назад объявила: всё, хватит. Записалась на курсы английского, в бассейн, в театральную студию.
— И как?
— Первый месяц скандалили, говорили, что я эгоистка. А потом привыкли. И знаете что? Отношения даже лучше стали. Я перестала на них злиться за то, что меня используют, а они — воспринимать мою помощь как должное.
— А внуком кто занимается?
— Родители и занимаются. Представьте себе! Оказывается, могут, когда надо.
В Рыбинске Ольга впервые за поездку купила сувениры — не для семьи, а для себя. Красивую шкатулку, которая просто понравилась. Книгу местного автора о истории города. Маленькую керамическую птичку.
— Себе? — удивилась продавщица.
— Себе, — твёрдо ответила Ольга.
В автобусе обратно она уже не думала о домашних проблемах. Смотрела в окно, читала купленную книгу, разговаривала с новыми подругами. И чувствовала, что что-то в ней изменилось. Она стала другой — или вернулась к себе настоящей?
Возвращение
Дом встретил тишиной. На кухне гора немытой посуды, на столе остатки какой-то еды, на полу крошки. Ольга прошла в свою комнату, поставила чемодан и села в кресло.
Через полчаса примчалась Лена — растрепанная, усталая, с кругами под глазами.
— Мам! Наконец-то! Где ты была? Мы с ума сходили!
— Путешествовала, — спокойно ответила Ольга.
— Как путешествовала? А дети? А мы?
— А что дети? А что вы?
— Мам, это был кошмар! Тёмка каждый день спрашивал, где ты. Алёнка устроила истерику, когда я не смогла её к психологу отвести. Андрей заболел, и мне пришлось одной с детьми и с магазином справляться...
— И справилась же, — заметила Ольга.
— Еле-еле! А сваты вообще отказались помогать, сказали, что у них своих проблем хватает.
— Представь себе.
Лена внимательно посмотрела на мать:
— Мам, ты какая-то другая.
— Да, другая. Отдохнувшая.
— Но ты же понимаешь, что так нельзя? Просто взять и сбежать?
— Почему нельзя? Ты же тоже иногда отдыхаешь.
— Но я предупреждаю! Планирую!
— А меня кто-нибудь когда-нибудь спрашивал о моих планах?
Лена растерянно молчала.
Вечером собралась вся семья. Дети кинулись к Ольге с объятиями и вопросами, но она заметила в их глазах что-то новое — не только радость от встречи, но и что-то похожее на уважение.
— Бабуль, а ты больше не убежишь? — спросил Тёмка.
— Не убегу, если вы будете помнить, что я не только бабушка, но и человек со своими потребностями.
— А что это значит? — наивно спросил мальчик.
— Это значит, что иногда я тоже устаю. И мне тоже нужен отдых. И помощь. И просто внимание к тому, что я хочу и что чувствую.
Алёнка кивнула:
— Мы поняли, бабуль. Пока тебя не было, мама всё время нервничала и кричала. А папа говорил, что мы избалованные и привыкли, что ты всё за нас делаешь.
Андрей покраснел:
— Ольга Николаевна, мы действительно поняли. Мы даже не представляли, сколько всего вы на себе тянете.
— И что теперь будет? — спросила Лена.
— Теперь будет по-другому, — ответила Ольга. — У меня будет один выходной в неделю. Полностью выходной, когда я никого никуда не вожу и ничего не готовлю. У меня будет отпуск раз в три месяца — на неделю. И меня будут спрашивать, прежде чем что-то планировать.
— А если нам очень нужно?
— Тогда вы будете просить, а не требовать. И иногда я буду отказывать. И это нормально.
Тишина затянулась. Потом Лена тихо сказала:
— Мам, прости нас. Мы правда не понимали.
— Я не злюсь, — сказала Ольга. — Просто больше не хочу быть невидимой.
Эпилог
Прошло два месяца. Ольга сидела на кухне с утренним кофе и читала книгу. Было девять утра, дети уже ушли в школу, Лена и Андрей — на работу. И впервые за много лет это утреннее спокойствие не омрачалось мыслями о том, что нужно бежать, делать, решать.
Вчера Лена сама отвела Алёнку к психологу. Тёмка научился сам разогревать себе обед. Андрей взял на себя покупку продуктов по выходным. А сваты... сваты впервые за все годы пригласили внуков к себе на дачу на целую неделю.
— Чтобы ты, Оленька, могла отдохнуть, — сказала сваха таким тоном, будто это была её собственная идея.
Ольга улыбнулась и перевернула страницу. На подоконнике зеленели новые ростки помидоров — она снова начала выращивать рассаду, но теперь это было её личное дело, её радость, её маленький мир, в который никто не вмешивался.
Телефон зазвонил. Ирина Семёновна из автобусного тура.
— Оля, привет! Как дела? Я тут новый тур нашла — в Псков и Изборск. Поедешь?
— Поеду, — не раздумывая ответила Ольга. — Обязательно поеду.
И это было правдой. Она снова поедет. И не только потому, что может, но и потому, что имеет на это право. Право жить не только для других, но и для себя.
За окном кричали воробьи, светило солнце, начинался новый день. И этот день принадлежал ей.
Благодарю за подписку на канал