Марина вернулась домой после двухнедельного отпуска у подруги. Летела налегке, в хорошем настроении — соскучилась по дому, по мужу, по привычному ритму. Но стоило ей повернуть ключ в замке и переступить порог, как сердце сжалось от странного ощущения. Что-то было не так.
В прихожей пахло непривычно — тяжеловато, приторно. Пахло не домом, а чужим присутствием. Она поставила чемодан, медленно огляделась. На вешалке — мужское пальто, плотное, тёмное, совершенно не Егора. Рядом с её кроссовками стояли меховые тапки сорок второго размера. Кто-то здесь живёт. Кто-то другой.
Сбросив куртку, Марина прошла в гостиную — и снова застыла. Её любимый плед исчез с дивана. Вместо него — цветастое покрывало, как из бабушкиного сундука. На столике — не ваза с цветами, как было раньше, а стопка пожелтевших газет и вязаная салфетка.
На кухне — новые чашки с цветочным принтом, явно из старого сервиза, не их. На стуле — чужой халат.
— Ну вот и ты, — раздался голос за спиной. Марина обернулась. В дверном проёме стояла Людмила Павловна — мать Егора. Халат, полотенце на голове, довольное лицо. Улыбка — маслянистая, неестественная.
— Людмила Павловна? Вы что… здесь делаете?
— А что мне делать? Я теперь здесь живу. Ты разве не знала?
И тут в кухню вошёл Егор. Спокойный, в футболке, с кружкой чая. Улыбнулся лениво.
— Ты уже приехала? Привет. Пока ты отдыхала, мама переехала к нам.
Марина остолбенела.
— Как… переехала?
— Ну, маме одной тяжело. Мы решили, что так будет лучше.
Слово "мы" прозвучало особенно громко. Её никто ни о чём не спрашивал.
—————————————————————————————————————Извините, что отвлекаю. Но... В моём канале Еда без повода в скором времени будут выходить новые рецепты. Подпишись чтобы не пропустить!—————————————————————————————————————
Воспоминания
Марина стояла на кухне, глядя на чашки с цветами, словно на чужие вещи в чужом доме. В голове роились воспоминания.
Пять лет назад она переехала к Егору после свадьбы. Он тогда говорил:
"Это наш дом, Марин. Наш, с нуля."
И она верила. Обустраивала, выбирала мебель, шторы, посуду. Дом дышал их жизнью. Её заботой.
Потом что-то стало меняться. Егор всё чаще повторял:
"Это моя квартира. Я её купил."
Сначала в шутку. Потом — уже серьёзно. Когда она предлагала перекрасить спальню в светлый цвет, он сказал:
"Мне и так нравится. Не трогай — это до тебя было."
Марина пыталась не обижаться. Напоминала себе, что он просто консервативен. Но с каждым месяцем он всё отчётливее давал понять: она — в его доме. Не наоборот.
А свекровь... Она частенько приезжала. На день, на два. Комментировала всё: от супа до расстановки на полках. "А вот у нас в деревне...", "А Егор в детстве..." — стандартный репертуар. Марина старалась терпеть. Понимала — свекровь не вечная, а Егор её любит. Значит, надо быть терпимой. Но это было терпение с границами. С временными визитами.
А теперь эти границы стёрли без её ведома. Её не спросили. Даже не предупредили. Просто привезли и поселили в её доме постороннего человека — под видом "мамы, которой тяжело".
Марина поняла: то, что происходило в последние годы, — не случайности. Это система. Она — второстепенная фигура в чужом пространстве.
Позиция Егора
Егор не видел в своём поступке ничего неправильного. Он искренне считал, что поступил по-мужски — решительно, по-деловому. Мама стареет, жить одной ей сложно, особенно в загородном доме с туалетом на улице и обогревателем вместо нормального отопления. Она нуждается в заботе. А он — её единственный сын.
"Как тут не помочь?"
С точки зрения Егора, вопрос был прост: у него есть жильё, у него есть возможность, и у него есть обязанность перед матерью.
"Что ещё обсуждать? Тем более — с Мариной?"
Он ведь знал её реакцию наперёд. Стоило бы лишь намекнуть, и начались бы слёзы, обиды, разговоры про личное пространство. А ему этого не хотелось. Он хотел простого решения. Без конфликтов. Без споров.
— Просто привезу маму, пока Марины нет, а там уже свыкнется, — подумал он тогда.
И теперь, наблюдая за тем, как Марина ходит по квартире с растерянным лицом, он не чувствовал вины. Ему даже казалось, что она немного переигрывает. В самом деле — взрослый человек, а устраивает драму.
— Моя квартира — моё дело. Она жена, а не со-владелец. И не диктует тут условия, — повторял он про себя с каждым спором.
Он был уверен, что поступил правильно. Уверен, что она смирится. Примет. Ведь в остальном у них всё было стабильно: он работает, она ведёт хозяйство.
"Разве не этого хочет нормальная женщина?"
Конфликт
Но Марина не смирялась. В ту же ночь она подошла к Егору, когда в квартире воцарилась тишина.
— Егор, нам нужно поговорить, — сказала она спокойно, но в голосе звучало напряжение.
Он отложил телефон.
— Опять? О чём теперь?
— О нас. О том, что ты принял решение без меня. Ты не спросил. Не предупредил. Просто поставил перед фактом. Это же наш общий дом…
— Наш? — перебил он. — Марина, я не понимаю, зачем раздувать. Это моя квартира. Мама поживёт тут. Что тут обсуждать?
— Ты даже не посоветовался! Это неуважение!
Он отмахнулся:
— Ты всё воспринимаешь слишком лично. Это временно. Просто терпи.
— Ты всерьёз считаешь, что я должна терпеть вторжение в мою жизнь? В своё пространство? Я кто тебе — домработница? Которая не имеет права голоса?
Он встал, демонстративно уходя от разговора:
— Хватит. Я не собираюсь это обсуждать. Мама остаётся. Всё.
С этого момента начался настоящий кошмар. Людмила Павловна чувствовала себя хозяйкой. Она вставала ни свет ни заря и будила их, "чтобы не проспали жизнь". На кухне расставляла всё по-своему. Специи, которыми Марина пользовалась годами, исчезли — заменены на "здоровые".
— А теперь у нас будет по-другому, — говорила она с улыбкой, двигая мебель.
Марина не узнавала квартиру. Не узнавала свою жизнь. И себя — тоже.
Разрыв
В одно из обычных утр, когда Людмила Павловна, как всегда, командовала завтраком и переставляла кухонные банки по "новой системе", Марина вдруг замерла. Она смотрела, как свекровь с важным видом перекладывает её любимые специи в коробку с надписью "ненужное", и поняла — больше не может.
Без слёз, без истерик, она молча пошла в спальню, достала чемодан, с которым только недавно вернулась из отпуска. Складывала вещи методично, в тишине, почти машинально. Одежда, документы, книги — всё, что ещё оставалось её в этом доме.
— Ты что делаешь? — в дверях появился Егор. Удивлённый, раздражённый.
— Собираюсь. — её голос был спокоен, но твёрд. — Я ухожу.
— Ты с ума сошла? Ты куда? Почему?
Она не поднимала головы.
— Потому что я больше не хочу жить там, где меня не уважают. Где моё мнение — ничто. Где я — просто удобное дополнение, но не партнёр.
— Ты преувеличиваешь. Всё не так страшно…
— Ты решаешь всё сам. Ты сделал этот выбор — без меня. Вот теперь и живи с ним.
Он попытался остановить её у двери, но Марина спокойно отодвинула руку, взяла чемодан и ушла. Без слёз. Без крика.
Егор остался с матерью. И с тишиной. Которую раньше создавал именно её голос.
Последствия
Поначалу Егор ощущал странную лёгкость. Никаких споров. Никаких "сцен". Всё под контролем. Мать — рядом. Уютно. Спокойно. Как в детстве.
Но уже через пару дней спокойствие стало раздражающим. Людмила Павловна требовала отчёта о каждой покупке: "Почему так дорого? Зачем ты это взял?" Она устанавливала режим: "В девять — отбой. Телевизор выключай". Она включала свои сериалы, занимала кухню, переставляла мебель. Даже подушки на диване уложила по-своему — "как удобно для спины".
А главное — в доме стало пусто. Не физически, а эмоционально. Марининой мягкости, её юмора, её завтраков — всего этого не стало. Егор приходил с работы и не чувствовал дома. Чувствовал только присутствие матери. Вездесущее. Неотступное.
Он начал писать Марине. Сначала — робко:
Ты как?
Потом — откровеннее:
Давай поговорим. Вернись.
Она отвечала вежливо, но отстранённо:
— Я уже сняла жильё. Устроилась. Мне спокойно. Спасибо за заботу, но возвращаться я не буду.
В своей новой квартире Марина наконец вздохнула свободно. Небольшая, но уютная, она была её миром. Чистым. Тихим. Свободным. Здесь никто не диктовал, не переставлял, не нарушал границы.
А Егор понял: у него осталась квартира. Осталась мать. Но не осталось главного — человека, который делал этот дом живым.
Теперь правила были только его. Вот только жизнь по этим правилам оказалась куда менее выносимой, чем он думал.
—————————————————————————————————————Хочешь одеваться стильно, но не тратить на это часы? Заходи в канал моей хорошей знакомой. Подписывайся на Трусы из моего гардероба!
Продолжите приключение! Прочитайте наши следующие рассказы!