– Что ты такое говоришь, Света? – Ольга замерла. Её голос дрогнул, но она старалась держать себя в руках.
Светлана, сестра мужа, лениво развалилась на диване в гостиной, листая что-то в телефоне. Её длинные ногти постукивали по экрану, а губы кривились в привычной насмешливой улыбке.
– А что такого? – пожала она плечами. – Тётя Клара старая, детей у неё нет, кому ещё всё это добро оставлять? Не чужим же людям! А мои Димка с Лизой – её родня, как-никак.
Ольга медленно положила нож на разделочную доску. Внутри всё кипело, но она заставила себя глубоко вдохнуть. Кухня, залитая тёплым июльским светом, вдруг показалась тесной.
– Свет, – начала она осторожно, – это не нам решать. И вообще, тётя Клара ещё, слава богу, жива и здорова.
– Ну да, конечно, – хмыкнула Светлана, не отрываясь от телефона. – Только не вечно же она жить будет. А дача вон какая – дом хороший, участок огромный, до озера два шага. Мои дети там могли бы летом отдыхать. Это ж для семьи, для будущего!
Ольга сжала губы. Она знала Светлану с самого начала их с Антоном семейной жизни. Золовка всегда была такой – громкой, напористой, с вечными идеями, как устроить свою жизнь за чужой счёт. Но сегодняшняя наглость перешла все границы.
Двенадцать лет назад, когда Ольга с Антоном поженились, они мечтали о тихой жизни. Антон – инженер, спокойный, с мягкой улыбкой и привычкой избегать конфликтов. Ольга – бухгалтер, привыкшая всё держать под контролем, от счетов до семейного уюта. Они копили на свою квартиру, растили десятилетнего сына Мишу и старались не влезать в долги. А вот Светлана… Светлана была как ураган, который врывается в дом, переворачивает всё вверх дном и уходит, оставляя за собой хаос. Двое детей, два развода, вечные жалобы на нехватку денег – и при этом ни дня работы за последние годы.
– Света, – Ольга старалась говорить ровно, – тётя Клара сама разберётся, что делать со своей дачей. И вообще, это её дело.
Светлана наконец отложила телефон и посмотрела на невестку с прищуром.
– Ой, Оля, не строй из себя святую. Ты небось сама на эту дачу глаз положила, да? Думаешь, я не вижу, как ты с Антоном к тётушке подлизываешься? То пироги ей возите, то траву на участке косите.
Ольга почувствовала, как щёки заливает жар.
– Мы помогаем, потому что она одна! – выпалила она. – Ей семьдесят два, Света! Ей тяжело одной справляться!
– Ну да, конечно, – золовка закатила глаза. – Благотворительность прямо. Только я-то знаю, как это бывает. Тётя старая, одинокая – самое время её уговорить, пока она ещё в уме. Мои дети – её племянники, между прочим. А ты кто? Сноха, чужая кровь.
Ольга отвернулась к раковине, чтобы скрыть, как дрожат руки. Тётя Клара – двоюродная тётя Антона и Светланы – была для Ольги больше, чем просто родственница мужа. Сухонькая, с вечно растрёпанными седыми волосами и острым взглядом, она напоминала Ольге её покойную бабушку. Каждое лето они с Антоном и Мишей ездили на её дачу в Подмосковье – косить траву, чинить забор, собирать яблоки. Клара угощала их чаем с мятой, рассказывала истории о своей молодости, о том, как строила эту дачу с покойным мужем. Ольга любила эти вечера, когда солнце садилось за озеро, а в воздухе пахло нагретым деревом и цветами.
А Светлана? Светлана появлялась раз в год, привозила своих шумных Диму и Лизу, обещала «всё оплатить» и исчезала, оставляя за собой грязную посуду и пустые обещания.
– Света, – Ольга повернулась, стараясь говорить спокойно, – давай не будем ссориться. Я просто не хочу обсуждать чужое имущество. Это некрасиво.
– Некрасиво? – Светлана вскочила с дивана, её голос зазвенел. – А некрасиво, когда вы с Антоном тётушке втираетесь в доверие, а меня с детьми в стороне держите? Я мать-одиночка, Оля! Мне тяжело! А вы тут благодетелями прикидываетесь!
Дверь в прихожей хлопнула, и в квартиру ввалился Антон. Его тёмные волосы были влажными от пота, в руках – пакеты с продуктами.
– Что за крики? – он остановился, переводя взгляд с жены на сестру. – Опять вы спорите?
– А ты спроси свою жену! – Светлана скрестила руки на груди. – Она мне тут лекции читает, как будто я воровка какая-то!
Ольга открыла рот, но слова застряли в горле. Антон поставил пакеты на пол и устало потёр виски.
– Девочки, ну хватит, а? – сказал он. – Мы же семья.
– Семья? – Светлана фыркнула. – Это когда твоя жена на тёткину дачу глаз положила, а мне с детьми шиш с маслом?
– Свет, ты о чём вообще? – Антон нахмурился.
Ольга наконец обрела голос:
– Она считает, что тётя Клара должна переписать дачу на её детей. И что мы, – она сделала паузу, – мы якобы сами на неё претендуем.
Антон растерянно посмотрел на сестру.
– Свет, ты серьёзно? Тётя Клара ещё жива, о чём ты говоришь?
– А что, ждать, пока она помрёт? – Светлана повысила голос. – Я просто думаю о будущем своих детей! А вы с Олей вон как за тётушкой ухаживаете – небось уже всё просчитали!
– Хватит! – Ольга не выдержала. Её голос сорвался на крик. – Мы помогаем Кларе, потому что любим её, а не из-за какой-то дачи!
В комнате повисла тишина. Только тикали часы на стене да где-то за окном гудела машина. Антон переводил взгляд с жены на сестру, явно не зная, что сказать.
– Ладно, – наконец буркнула Светлана, хватая сумку. – Пойду я. А то тут, похоже, правды не найдёшь.
Она вылетела из квартиры, хлопнув дверью так, что задрожали стёкла. Ольга медленно опустилась на стул, чувствуя, как внутри всё дрожит. Антон подошёл к ней, положил руку на плечо.
– Оля, не принимай близко к сердцу, – тихо сказал он. – Ты же знаешь Светку. У неё язык без костей.
– Это не просто слова, Антон, – Ольга посмотрела на мужа. – Она реально думает, что мы какие-то… наследство делим. И про тётю Клару так говорит, будто она уже… – голос её дрогнул.
Антон вздохнул и сел рядом.
– Я поговорю с ней, – пообещал он. – Она погорячилась, вот и всё.
Но Ольга знала, что это не «вот и всё». Светлана никогда не останавливалась на полпути. Если уж она что-то вбила себе в голову, то будет идти до конца.
Прошёл месяц. Лето было в самом разгаре, и Ольга с Антоном решили съездить к тёте Кларе на дачу. Миша, их сын, с радостью собирал рюкзак – он обожал возиться в саду и слушать Кларины байки.
Дача тёти Клары стояла на краю посёлка, окружённая старыми соснами. Деревянный дом с резными наличниками, крыльцо, усыпанное сухими хвоинками, и запах смолы, который смешивался с ароматом цветущих пионов. Ольга любила это место. Здесь время словно замедлялось, а городская суета оставалась где-то далеко.
– Оля, Антоша, какие вы молодцы, что приехали! – тётя Клара вышла встречать их, вытирая руки о фартук. Её лицо, покрытое сеткой морщин, светилось теплом. – А Мишка-то как вымахал!
Миша смущённо улыбнулся и тут же убежал к яблоням, где висели старые качели. Ольга обняла Клару, чувствуя, как на душе становится легче.
– Как вы тут, тёть Клар? – спросила она, помогая нести в дом сумки с гостинцами.
– Да помаленьку, – Клара махнула рукой. – Спина, правда, пошаливает, но что поделаешь – годы. А вы как? Светка-то не звонила?
Ольга напряглась. Она не рассказывала Кларе о том разговоре со Светланой – не хотела расстраивать. Но Антон, как всегда, решил разрядить обстановку:
– Светка в своём репертуаре, – хохотнул он. – Всё мечтает о богатой жизни.
Клара прищурилась, но ничего не сказала. Она поставила чайник, и скоро кухня наполнилась запахом заваренного травяного чая.
– Знаете, – вдруг начала Клара, глядя в окно, – я тут подумала… Надо бы с завещанием разобраться. А то мало ли что.
Ольга и Антон переглянулись.
– Тёть Клар, – осторожно начала Ольга, – вы чего это? Ещё сто лет жить будете!
– Ой, Оля, не каркай, – Клара усмехнулась. – Просто порядок люблю. Да и слухи до меня дошли… – она сделала паузу, глядя на Антона. – Светка, говорят, языком треплет, что дача её детям достанется.
Ольга почувствовала, как сердце ухнуло вниз. Антон кашлянул, явно смущённый.
– Это она так, тёть, – пробормотал он. – Болтает, не думает.
– Не думает, говоришь? – Клара приподняла бровь. – А я вот думаю. И знаете что? Хочу сама всё решить, пока жива.
Ольга не знала, что сказать. Внутри боролись противоречивые чувства – обида на Светлану, тревога за Клару и неловкость от всей этой ситуации.
– Тёть Клар, – наконец сказала она, – вы не обязаны никому ничего объяснять. Это ваш дом, ваша жизнь.
Клара посмотрела на неё долгим взглядом, и в её глазах мелькнуло что-то похожее на благодарность.
– Хорошая ты, Оля, – тихо сказала она. – Прямая. Не то что некоторые.
Следующие недели прошли в напряжении. Светлана звонила Антону чуть ли не каждый день, то жалуясь на жизнь, то намекая, что «надо бы тётушку навестить». Ольга старалась держаться в стороне, но каждый звонок золовки действовал ей на нервы.
Однажды вечером, когда Миша уже спал, Антон сел рядом с Ольгой на диване и взял её за руку.
– Оля, – начал он, – я знаю, что Светка перегибает. Но она моя сестра. Я не могу просто взять и отмахнуться от неё.
– Антон, – Ольга посмотрела ему в глаза, – я не прошу тебя с ней ссориться. Но ты должен понять: она не просто болтает. Она реально строит планы на тёткино имущество. И это… это неправильно.
Антон кивнул, но в его взгляде было сомнение.
– Я поговорю с ней, – пообещал он. – Серьёзно.
Но Ольга знала, что «поговорить» для Антона значит выслушать Светланины жалобы и в итоге согласиться с ней, чтобы избежать скандала.
А потом случилось то, что перевернуло всё с ног на голову.
В один из субботних вечеров Ольга с Антоном снова приехали к тёте Кларе – помочь с уборкой сада перед осенью. Миша носился по участку, собирая опавшие яблоки, а Клара сидела на крыльце, укутавшись в старый плед.
– Хороший у вас мальчишка, – сказала она, глядя на Мишу. – Душевный.
– Спасибо, тёть Клар, – улыбнулась Ольга. – Он вас обожает.
Клара кивнула, но её взгляд был задумчивым.
– Я тут с нотариусом поговорила, – вдруг сказала она. – Завещание оформила.
Ольга замерла. Антон, чистивший дорожку от листьев, остановился и посмотрел на тётю.
– И… кому? – спросил он, стараясь говорить небрежно.
Клара усмехнулась.
– Узнаете, когда время придёт. А пока… – она сделала паузу, – хочу, чтобы вы знали: я всё продумала. И никто меня не переубедит.
Ольга почувствовала облегчение. Она не знала, что именно решила Клара, но верила, что эта женщина, с её ясным умом и твёрдым характером, сделает всё по справедливости.
Но в этот момент за забором послышался шум машины. Ольга обернулась и увидела, как из старенькой «Лады» вылезает Светлана, а за ней – её дети, Дима и Лиза.
– Тётя Клара! – Светлана расплылась в улыбке, подходя к крыльцу. – А мы вот решили вас навестить!
Клара посмотрела на неё долгим взглядом, и в её глазах мелькнуло что-то, от чего у Ольги по спине пробежал холодок.
– Ну, проходите, – сухо сказала Клара. – Чайник поставлю.
Светлана, не замечая напряжения, начала тараторить о погоде, о том, как «тяжело ей одной с детьми», и как «хорошо бы летом сюда приезжать». Ольга с Антоном переглянулись, чувствуя, как воздух сгущается.
А потом произошло то, чего никто не ожидал.
Когда все сидели за столом, Светлана, как бы невзначай, сказала:
– Тёть Клар, вы же знаете, как мне с детьми тяжело. А эта дача… она ведь для семьи, правда? Я вот думаю, может, вы бы на Диму с Лизой её оформили? Они ж ваши племянники, родная кровь.
Тишина, повисшая в комнате, была такой тяжёлой, что, казалось, её можно потрогать. Ольга почувствовала, как кровь приливает к вискам. Антон уставился в свою чашку, словно надеясь провалиться сквозь землю.
Клара медленно поставила чашку на стол. Её глаза, обычно тёплые, теперь были холодными, как озеро за окном.
– Светлана, – сказала она тихо, но так, что у всех мурашки побежали по коже. – Ты думаешь, я не слышала, как ты в посёлке языком треплешь? Про мою дачу, про моё «богатство»?
Светлана побледнела.
– Тёть, я… – начала она, но Клара подняла руку, останавливая её.
– Я всё слышала, – отчеканила она. – И в магазине, и у соседей. Как ты уже делишь то, что тебе не принадлежит.
Ольга затаила дыхание. Антон смотрел на сестру, и в его глазах впервые за долгое время мелькнула не жалость, а гнев.
– Тёть Клар, – Светлана попыталась улыбнуться, но улыбка вышла кривой. – Вы не так поняли…
– Всё я поняла, – перебила Клара. – И знаешь что? Я своё решение уже приняла. И ты его скоро узнаешь.
Светлана открыла рот, но не нашла, что сказать. Лиза, сидевшая рядом, теребила край скатерти, а Дима уткнулся в телефон, явно не желая участвовать в этом кошмаре.
– Светлана, хватит, – голос тёти Клары был как удар хлыста, резкий и холодный. – Я всё слышала, и мне этого достаточно.
Светлана застыла, её пальцы, сжимавшие чашку, побелели. В маленькой кухне, пропахшей мятным чаем и яблочным вареньем, повисла такая тишина, что было слышно, как потрескивают дрова в печи. Ольга сидела, не шевелясь, чувствуя, как сердце колотится где-то в горле. Антон, напротив, смотрел в пол, его лицо было напряжённым, словно он пытался найти в старых досках ответ на то, что происходит.
– Тёть Клар, – Светлана попыталась заговорить, но её голос дрожал, выдавая растерянность. – Я не хотела вас обидеть… Просто думала о детях…
– О детях? – Клара приподняла бровь, и её взгляд, острый, как игла, впился в золовку. – А когда ты последний раз их сюда привозила? Когда с ними разговаривала, а не просто в телефон тыкала?
Светлана открыла рот, но слова застряли. Лиза, её тринадцатилетняя дочь, опустила глаза, теребя край своей футболки. Дима, старший сын, шумно вздохнул и демонстративно надел наушники, отгородившись от происходящего. Ольга почувствовала укол жалости к детям – им явно было неловко за мать.
– Я… я стараюсь, – наконец выдавила Светлана. – Жизнь тяжёлая, тёть Клар. Вы же знаете, как мне одной…
– Знаю, – перебила Клара. – И знаю, что ты всегда умела красиво говорить. Но слова – это одно, а дела – другое.
Ольга взглянула на Антона. Он всё ещё молчал, но его пальцы нервно постукивали по столу – верный знак, что внутри него бушует буря. Она знала мужа: он ненавидел конфликты, особенно с сестрой, которая с детства умела манипулировать его чувством вины. Но сейчас, кажется, даже его терпение было на пределе.
– Тёть Клар, – Антон наконец поднял глаза, – давайте не будем ссориться. Света погорячилась, это правда. Но она не со зла.
Клара посмотрела на него, и её лицо смягчилось.
– Антоша, ты всегда был добрым, – сказала она тихо. – Слишком добрым. Но иногда это играет против тебя. И против твоей семьи. – Она перевела взгляд на Ольгу, и в её глазах мелькнула тёплая искра. – Против Оли, которая, между прочим, мне как дочь.
Ольга почувствовала, как щёки теплеют. Она не ожидала таких слов от Клары – обычно сдержанной, даже суровой. Светлана, напротив, побагровела.
– Это что, намёк, что я не такая? – выпалила она. – Что я хуже вашей Олечки?
– Это не намёк, – спокойно ответила Клара. – Это факт. Оля с Антоном приезжают сюда каждое лето. Помогают, не прося ничего взамен. А ты? Ты появляешься, когда тебе что-то нужно. И сейчас вот дачу мою делишь, будто я уже в гробу.
Светлана вскочила, опрокинув стул.
– Да как вы смеете! – её голос сорвался на визг. – Я ваша племянница! Родная кровь! А вы… вы с чужой снохой спелись!
– Хватит! – рявкнул Антон, и все вздрогнули. Он редко повышал голос, но сейчас в его тоне была такая сила, что даже Светлана замолчала. – Света, ты зашла слишком далеко. Это тётин дом, её жизнь, её решение. И я не позволю тебе так говорить ни с ней, ни с моей женой.
Ольга посмотрела на мужа с удивлением. Она привыкла, что Антон всегда старается сгладить углы, но сейчас в нём проснулось что-то новое – решимость, которой она давно не видела.
После этого вечера всё изменилось. Светлана уехала, не попрощавшись, бросив напоследок, что «ещё посмотрим, кто прав». Её дети, Дима и Лиза, молча последовали за ней, и Ольга заметила, как Лиза украдкой вытерла слёзы. Ей было жалко девочку – та явно чувствовала себя заложницей материнских амбиций.
Клара, проводив гостей, вернулась в кухню и молча поставила чайник. Её руки слегка дрожали, но лицо оставалось спокойным.
– Тёть Клар, – осторожно начала Ольга, – вы в порядке?
– В порядке, – Клара коротко улыбнулась. – Просто устала от этой… суеты.
– Может, нам стоило её остановить? – Антон сел напротив тёти, его голос был полон вины. – Я не думал, что она так далеко зайдёт.
– Антоша, – Клара посмотрела на него, – ты не можешь всех спасти. Света сама выбрала, как себя вести. А я… я давно всё решила.
Она встала, подошла к старому комоду в углу и достала папку с документами.
– Вот, – сказала она, кладя папку на стол. – Мое завещание. Оформила на прошлой неделе.
Ольга и Антон переглянулись. Сердце у Ольги заколотилось – не от любопытства, а от странного предчувствия.
– Тёть Клар, – начал Антон, – вы не обязаны нам ничего показывать. Это ваше дело.
– Обязана, – отрезала Клара. – Потому что вы моя семья. Настоящая. – Она сделала паузу, глядя на них. – Дачу я оставляю Мише. Вашему сыну.
Ольга ахнула. Антон замер, не веря своим ушам.
– Но… почему? – выдавил он наконец. – Это же… это слишком.
– Не слишком, – Клара покачала головой. – Миша – хороший мальчик. Он любит это место, как я когда-то. И я знаю, что вы с Олей вырастите его правильно. А Светланины дети… – она вздохнула. – Они хорошие, но их мать… Она не понимает, что такое дом. Для неё это просто деньги.
Ольга почувствовала, как к глазам подступают слёзы. Она вспомнила, как Миша, ещё малышом, бегал по этому саду, смеялся, когда Клара учила его сажать клубнику. Как он часами слушал её рассказы, сидя на крыльце.
– Тёть Клар, – тихо сказала она, – это… это большая честь. Но вы уверены?
– Уверена, – Клара кивнула. – И ещё одно. Я хочу, чтобы вы с Антоном прямо сейчас знали: это не просто дача. Это место, где должна жить любовь. Не жадность, не расчёты – любовь.
Антон взял Ольгу за руку, и она почувствовала, как его пальцы слегка дрожат.
– Спасибо, тёть Клар, – сказал он. – Мы… мы постараемся оправдать ваше доверие.
Новость о завещании разлетелась быстро. Ольга не знала, как Светлана узнала – то ли кто-то из соседей проболтался, то ли она сама выведала у знакомых в посёлке. Но через неделю после того вечера она позвонила Антону. Ольга слышала, как муж разговаривает в другой комнате, и по его тону поняла: разговор нелёгкий.
– Свет, я ничего не могу сделать, – говорил Антон, стараясь держать себя в руках. – Это решение тёти Клары. И точка.
Ольга прижалась ухом к двери, чувствуя себя немного виноватой, но любопытство пересилило.
– Ты всегда её защищаешь! – кричала Светлана так громко, что её голос был слышен даже через стену. – А я что, не семья? Мои дети – не родня?
– Света, хватит, – голос Антона стал твёрже. – Ты сама всё испортила. Тётя слышала, как ты в посёлке хвасталась, что её дача тебе достанется. Думаешь, она слепая?
– Да плевать мне, что она слышала! – Светлана уже не сдерживалась. – Это несправедливо! Я мать-одиночка, мне тяжело, а вы… вы с Олей всё захапали!
– Никто ничего не захапал, – отрезал Антон. – И если ты ещё раз так скажешь про мою жену, я… – он запнулся, словно сам удивился своей резкости. – Я больше не буду с тобой это обсуждать.
Он повесил трубку, и Ольга услышала, как он тяжело вздохнул. Она вошла в комнату, стараясь выглядеть спокойной.
– Всё нормально? – спросила она, хотя ответ был очевиден.
Антон покачал головой.
– Она не остановится, Оля, – сказал он тихо. – Она считает, что её обделили. И что мы виноваты.
Ольга села рядом, чувствуя, как усталость накатывает волной.
– Антон, – сказала она, – мы не можем всем угодить. Тётя Клара сделала выбор. И я… я верю, что он правильный.
Он посмотрел на неё, и в его глазах мелькнула благодарность.
– Знаешь, – сказал он, – я всегда боялся её разочаровать. Светку. Она младшая, всегда была… сложной. Но сейчас я понял: я не обязан решать её проблемы.
Ольга улыбнулась, чувствуя, как внутри разливается тепло. Впервые за долгое время она видела в муже не только доброго, но и сильного человека.
Прошёл месяц. Осень раскрасила дачный посёлок золотом, Ольга с Антоном снова приехали к тёте Кларе – помочь с уборкой сада. Миша, как всегда, носился по участку, собирая опавшие листья в огромные кучи.
Клара сидела на крыльце, укутанная в тёплый платок. Она выглядела усталой, но довольной.
– Знаете, – сказала она, глядя на Ольгу и Антона, – я боялась, что этот дом станет причиной ссор. Но вы… вы доказали, что я не ошиблась.
– Тёть Клар, – Ольга взяла её за руку, – мы сделаем всё, чтобы этот дом остался таким, каким вы его любите.
Клара кивнула, её глаза заблестели.
– Я знаю, – сказала она. – И знаете что? Я хочу, чтобы вы уже сейчас начали тут хозяйничать. Приезжайте зимой, топите печь, катайтесь на санках. Пусть Миша растёт здесь.
Антон улыбнулся.
– Это будет здорово, – сказал он. – Спасибо, тёть Клар.
Но не всё было так гладко. Светлана не появлялась, но слухи о её обиде доходили до них через знакомых. Она жаловалась всем подряд, что «тётя Клара обделила её детей», что «Ольга с Антоном всё подстроили». Ольга старалась не обращать внимания, но каждый раз, слыша эти сплетни, чувствовала укол боли.
Однажды вечером, когда они с Антоном пили чай на своей маленькой кухне в городе, он вдруг сказал:
– Я хочу пригласить Светку с детьми на Новый год. На дачу.
Ольга поперхнулась чаем.
– Ты серьёзно? – спросила она. – После всего, что она наговорила?
– Серьёзно, – Антон посмотрел ей в глаза. – Не для неё. Для Димы и Лизы. Они не виноваты, что у них такая мать. И… я хочу, чтобы они тоже почувствовали, что такое настоящий дом.
Ольга молчала, переваривая его слова. Ей не хотелось видеть Светлану, но мысль о детях – о Лизе, которая украдкой вытирала слёзы, и о Диме, который прятался за наушниками, – заставила её задуматься.
– Хорошо, – наконец сказала она. – Но при одном условии. Если Светлана начнёт опять про дачу, я её выставлю.
Антон рассмеялся.
– Договорились, – сказал он. – Но знаешь… я думаю, она уже поняла, что перегнула.
Новый год на даче был волшебным. Снег укрыл сад пушистым одеялом, в доме пахло хвоей и мандаринами. Миша с Лизой и Димой лепили снеговика, пока взрослые накрывали стол. Светлана вела себя непривычно тихо, словно боялась нарушить хрупкое перемирие.
Клара сидела во главе стола, и её глаза светились, когда она смотрела на детей, бегающих по саду.
– Вот ради этого я и строила этот дом, – сказала она, поднимая бокал с компотом. – Ради семьи. Ради смеха. Ради тепла.
Ольга почувствовала, как к горлу подкатывает ком. Она посмотрела на Антона, на Мишу, на Клару, даже на Светлану, которая, впервые за долгое время молчала, не пытаясь ничего доказать.
– За наш дом, – тихо сказала Ольга, поднимая свой бокал.
Все чокнулись, и в этот момент она поняла: тётя Клара была права. Дом – это не просто стены и участок. Это место, где живёт любовь. И они сделают всё, чтобы сохранить это тепло.
Для вас с любовью: