- Я что, действительно такая транжира, если потратила десять тысяч из нашего общего бюджета на нас двоих? Или мой муж просто ищет повод из-за ерунды, чтобы меня унизить? – С такого, полного обиды и недоумения, вопроса начался пост женщины на одном из форумов.
Алевтине и ее мужу, Мирону, немного за пятьдесят. Живут вместе почти тридцать лет, вырастили детей, которые давно уже разлетелись из родительского гнезда. Бюджет у них всегда был общий, как это было принято в большинстве семей их поколения.
Деньги складывались в общую «тумбочку», из которой брались средства на все нужды. Но была одна проблема, которая, как застарелая, ноющая боль, постоянно отравляла их отношения.
Мирон, как написала Алевтина, был большим любителем посчитать, кто и сколько тратит. Вернее, не «кто», а сколько тратит именно она, Алевтина.
— Он буквально с лупой изучал все чеки, которые я приносила из магазина, – с плохо скрываемым раздражением писала она. – Он мог устроить мне настоящий допрос из-за пачки масла другой фирмы, которая стоила на двадцать рублей дороже.
Допытывался, зачем я купила "такой дорогой сыр, можно было взять по акции" или "еще одни колготки, у тебя же их и так полный ящик". При этом, что самое обидное, сам он получал зарплату тысяч на тридцать меньше, чем я, но считал себя вправе контролировать каждую копейку в нашем общем котле и выступать в роли строгого финансового ревизора.
Алевтина долго терпела. Она женщина неконфликтная, привыкшая сглаживать острые углы. Списывала все на его «бережливость» и «заботу о семейном благополучии», Она пыталась оправдать его в своих же глазах.
Чтобы не признаваться самой себе, что живет с мелочным тираном. Но в какой-то момент это стало просто невыносимо.
Спектакль раздора
Последней каплей, переполнившей чашу ее терпения, стали билеты на спектакль, о котором Алевтина давно мечтала. И вот она, случайно увидев на сайте, что в продаже появились два последних билета в партере, не удержалась и купила.
Заплатив десять тысяч рублей из их общего бюджета.
Вечером, сияя от предвкушения, она преподнесла ему два красивых билетика в конверте.
— Милый, смотри, я достала билеты на модный спектакль. – сказала она. – Пойдем в субботу, я уже придумала, какое платье надену. Сходим сначала в ресторан, а потом в театр.
Реакция Мирона была подобна ушату ледяной воды, вылитому ей на голову.
— Десять тысяч, – процедил он сквозь зубы, глядя на билеты с таким видом, будто она принесла в дом не билеты, а долговую расписку от коллекторов. – Ты потратила десять тысяч на какую-то ерунду.
— Но, Мирон, это же для нас двоих, – попыталась возразить Алевтина, чувствуя, как радостное предвкушение сменяется ледяной обидой. – Я хотела сделать нам приятное, как-то разнообразить нашу жизнь.
— Приятное, – взвился он, и его лицо исказилось от гнева. – Ты транжира. У нас что, денег куры не клюют, чтобы их на театры спускать?
Лучше бы на эти деньги мясо на неделю купила. В театр она собралась. Я никуда не пойду. Можешь идти одна, если тебе деньги девать некуда.
Алевтина, по ее словам, от таких слов просто остолбенела. Дело было не в деньгах. Она зарабатывала достаточно, чтобы позволить себе этот поход. Дело было в унижении. В том, как он грубо и бесцеремонно растоптал ее желание, ее попытку внести в их рутинную жизнь немного красоты.
Она не стала с ним спорить. Молча забрала билеты со стола. В субботу позвонила своей давней подруге и пошла на спектакль с ней. Вечер получился замечательным, спектакль был великолепным, и на несколько часов она забыла о своем унижении.
А когда вернулась домой, ее ждал угрюмый и демонстративно обиженный Мирон, сидящий перед телевизором.
— Я все решила, – сказала жена ему спокойно, с порога, чувствуя, как внутри нее что-то окончательно перегорело. – Раз уж я такая "транжира" и не умею, по-твоему, обращаться с деньгами, то со следующего месяца у нас будет раздельный бюджет.
Мы будем скидываться на самое необходимое: коммуналку, продукты, бытовую химию. Пополам. А все остальное – каждый живет на свои. Ты – на свои, я – на свои. И никто никого не контролирует. И никаких чеков и допросов.
Мирон от такой неслыханной наглости потерял дар речи. А потом, поняв, что она не шутит, вскочил, начал кричать, что она «разрушает семью», что она «эгоистка». А потом молча собрал сумку и, бросив на прощание «живи тут одна со своими театрами, раз ты такая умная», уехал к своим пожилым родителям.
От поддержки до осуждения
Оставшись одна в гулкой тишине квартиры, Алевтина почувствовала и огромное облегчение, и смутную тревогу. Она написала на форум, чтобы понять, не перегнула ли она палку, не слишком ли резко поступила.
— Права ли я, что предложила раздельный бюджет после такого скандала. Или я должна была стерпеть, извиниться и вернуть билеты?
Комментарии, как всегда, разделились.
Лагерь «Давно пора»:
- Алевтина, да вы просто молодец. Давно надо было этого финансового тирана на место поставить. Он, с зарплатой меньше вашей, еще и указывает вам, как тратить деньги. Раздельный бюджет – это единственно правильное решение в вашей ситуации. И пусть теперь поживет на свои, посмотрим, как он запоет.
Лагерь «Семья – это не бухгалтерия»:
- Ну, не знаю… Раздельный бюджет – это начало конца. Семья – это когда все общее. А вы из-за какого-то спектакля готовы все разрушить. Надо было быть мудрее, поговорить с ним, убедить. А вы сразу – ультиматум. Не по-женски это как-то.
Лагерь «Он просто манипулятор»:
- Да он просто абьюзер и манипулятор. Он унижает вас, чтобы самоутвердиться, потому что в глубине души его гложет, что он зарабатывает меньше. А как только вы дали ему отпор, он тут же сбежал к мамочке, чтобы пожаловаться и вызвать у вас чувство вины. И это в 52 года. Не ведитесь на его обидки. Вы все сделали правильно.
Когда победа оборачивается поражением
Алевтина читала комментарии и все больше убеждалась в своей правоте. Она решила стоять на своем до конца.
Но прошла неделя. Мирон не возвращался. Зато начала названивать его мама.
— Алечка, ну что же ты так с Мироном. – причитала она в трубку. – Он же так переживает. Совсем извелся, спать не может, есть не может, нам, старикам, все нервы истрепал. Ну, вспылил мужик, с кем не бывает. Ты же мудрая женщина, уступи. Верни его домой.
Алевтина держалась. Но потом позвонила общая знакомая и сказала, что видела Мирона, и выглядит он действительно неважно, осунулся, почернел.
«И я сломалась, – написала Алевтина в своем последнем, очень грустном, сообщении на форуме. – Я поняла, что не могу так. Не могу думать, что он там страдает у своих стариков-родителей, треплет им нервы. Мне их жалко. И его тоже стало жалко.
Я позвонила ему. Сказала, чтобы возвращался. Сказала, что бюджет у нас снова будет общим. Но… с одним условием. Что он больше никогда, ни при каких обстоятельствах, не будет упрекать меня в тратах и называть "транжирой". Сказала, что это его "испытательный срок".
Если он его нарушит – будет раздельный бюджет. И на этот раз окончательный.
Он, конечно, тут же примчался. Обещал, что все понял, что больше так не будет».
Форум, конечно же, такое решение Алевтины не одобрил. Комментарии были полны разочарования и горьких прогнозов.
— Эх, Алевтина, – написал кто-то, и этот комментарий набрал больше всего лайков. – Прогнули вас. Он же ничего не понял. Он просто увидел, что его манипуляция с "обиженным уходом к маме" сработала. Вы не решили проблему, вы просто отложили ее на потом».
А вы что думаете? Раздельный бюджет выход для семей?