Я всегда считал, что семья это что-то вроде совместного предприятия, где акции не продаются, а доверие — уставный капитал. Но однажды я с удивлением обнаружил, что моя супруга, Вера, решила провести враждебное поглощение нашего общего актива, старой дачи, действуя за моей спиной с ловкостью матёрого рейдера.
Это история о том, как мне пришлось из инженера на пенсии переквалифицироваться в специалиста по корпоративной безопасности в масштабах одной отдельно взятой ячейки общества.
Тихая гавань перед бурей
Зовут меня Степан. Шестьдесят два года оттрубил на этой планете, большую часть из них инженером на заводе, где чертежи были понятнее людских душ. Теперь я пенсионер "союзного" значения, человек основательный, привыкший, что если деталь прикручена, то она держится, а если человек дал слово, то оно не воробей.
Моя жена Вера, шестидесяти лет от роду, женщина-энерджайзер. В ней энергии столько, что можно было бы запитать небольшой районный центр. Она всегда была двигателем нашей семьи, принимала решения быстро, иногда даже слишком. Я доверял ей, как ГОСТу. Думал, что мы два столпа, на которых держится наш маленький мир, состоящий из двухкомнатной квартиры и старенькой, но до боли родной дачи под городом.
Эту дачу мы строили своими руками. Я лично клал фундамент, ставил сруб, крыл крышу. Каждый гвоздь в этом доме был забит с моим участием. Вера же превратила шесть соток в цветущий оазис. Её пионы и флоксы знали все соседи. Дача была не просто недвижимостью. Это был наш общий проект, наша отдушина, место, где время текло медленнее, а воздух был чище.
И вот однажды, за вечерним чаем, когда я мирно читал газету, Вера, глядя куда-то в стену, буднично бросила: — Степа, а я вот подумываю дачу нашу продать. Зачем она нам теперь? Сил уже не те, да и дети выросли, им не надо.
Я опустил газету и посмотрел на неё поверх очков. Слова прозвучали так, будто она говорила о продаже старого шкафа.
— С чего это вдруг? — удивился я. — Куда нам торопиться? Дача это ж святое. Память. Давай, если что, вместе решать будем.
Вера только неопределённо пожала плечами и сменила тему. Я, старый дурак, решил, что это просто минутная слабость, старческая хандра. Отмахнулся, как от назойливой мухи, и снова уткнулся в газету. Я и представить не мог, что это был не просто разговор, а артподготовка перед началом полномасштабных боевых действий.
Разведка боем
Прошла неделя. Наступили выходные, и я, по старой привычке, поехал на дачу подремонтировать забор, проверить, как там мои яблони. Подъезжаю и вижу картину маслом: у наших ворот стоит чужая блестящая иномарка, а по участку гуляет моя Вера в компании каких-то незнакомых личностей — холёный мужичок в белой рубашке и его спутница с таким лицом, будто она приехала инспектировать колониальные владения.
Вера водила их по участку, показывала на баню, на теплицу, что-то оживлённо рассказывала. У меня внутри что-то неприятно ёкнуло. Я подошёл.
— Вера, добрый день. А это кто у нас в гостях?
Жена вздрогнула, будто я застал её на месте преступления.
— А, Степа, ты приехал… А это… знакомые. Просто заехали посмотреть, как мы тут устроились.
«Знакомые» посмотрели на меня с вежливым безразличием, и я понял, что я здесь лишний. Мне стало до того неприятно, что я молча развернулся и ушёл в дом, чтобы не мешать «экскурсии». Думал, может, и правда знакомые. Хотя какие у нас с ней могут быть незнакомые мне общие знакомые на такой дорогой тачке?
Позже вечером, когда я уже собирался уезжать, я услышал, как Вера разговаривает по телефону на веранде. Говорила она тихо, но ветер доносил до меня обрывки фраз.
— …да, участок им понравился… дом в хорошем состоянии… цена, в принципе, устраивает… нет, с мужем вопрос решу, не волнуйтесь… нужна будет только одна его подпись, формальность… да, почти договорились…
В этот момент мир для меня перевернулся. Формальность?
Моя подпись это формальность? То есть она всё решила за моей спиной. Продать то, что мы строили вместе. То, где прошла половина нашей жизни. Меня не просто обошли, меня выставили за скобки в уравнении нашей собственной жизни.
Обида была такой острой, что в горле пересохло. Я понял, что жена затеяла аферу. И в этой афере мне отводилась роль нотариуса, который должен молча поставить свой автограф там, где укажут.
Холодная война на шести сотках
С этого дня атмосфера в нашем доме стала напоминать минное поле. Я пытался вывести Веру на прямой разговор.
— Вер, так что там с дачей? Ты серьёзно продавать надумала?
Она уходила от ответа, махала рукой.
— Ой, да ничего ещё не решено. Это так, просто прицениваюсь. Не бери в голову.
Но я-то уже взял. И не только в голову. Я чувствовал себя преданным. Почему нельзя было поговорить по-человечески? Сесть, обсудить, взвесить все «за» и «против». Мы же не чужие люди, сорок лет вместе прожили.
Меня грызла тревога. Я решил действовать. Ночью, когда Вера уснула, я полез в наш ящик с документами. Нашёл папку «Дача». Открыл свидетельство о собственности. Так и есть. Собственники: я и она. В равных долях. Без моей подписи ни одна сделка не пройдёт. И тут до меня дошло: она знала это.
Она не была дурой. Она просто надеялась, что я, как обычно, уступлю. Что она поставит меня перед фактом, и я, чтобы не раздувать скандал, махну рукой и подпишу. Она рассчитывала на мою мягкотелость, на мою привычку ей доверять.
Внутри закипала злость. Не на неё даже, а на себя. На то, что я позволил так с собой обращаться. Что я так долго был слепым и глухим, считая, что доверие это когда можно не глядя подписывать бумаги.
Наши дни превратились в молчаливое противостояние. Вера демонстративно избегала меня, постоянно с кем-то перезванивалась, что-то шептала в трубку. Я тоже ходил мрачнее тучи, сдерживался из последних сил.
Дом, который всегда был нашей тихой гаванью, превратился в поле боя. Воздух был наэлектризован до предела. Я понимал, что скоро рванёт. И я решил, что этот взрыв будет по моим правилам.
Мой ход, или Гамбит инженера
Развязка наступила в следующие выходные. Вера с утра была на нервах, бегала по квартире, наводила марафет.
— Степа, мы сегодня на дачу едем. Гости будут. Веди себя прилично.
— Какие ещё гости? — спросил я, хотя уже всё понял.
— Покупатели, — отрезала она. — Потенциальные. Хотят ещё раз всё посмотреть.
Я молча кивнул. Мой план был готов. Я был спокоен, как удав. Внутри горел холодный огонь решимости. Хватит быть терпилой.
Мы приехали на дачу. Через полчаса подкатила уже знакомая мне иномарка. Из неё вышли тот же холёный мужичок и его дама. Вера расцвела, засуетилась, повела их к дому. Я сидел на лавочке и наблюдал.
Она показывала им дом, сад, баню. Расхваливала наш урожай, чистый воздух и хороших соседей. Покупатели слушали, кивали. Я ждал своего момента.
Наконец, когда они вышли из дома, я встал и подошёл к ним.
— Добрый день, — сказал я с самой любезной улыбкой, на которую был способен. — Рад видеть вас снова на нашей скромной фазенде. Вера, наверное, уже всё показала? Но самое главное она, по своей забывчивости, вам не продемонстрировала.
Все удивлённо посмотрели на меня.
— У нас есть знаменитый подвал, — продолжил я. — Глубокий, сухой. Идеально для хранения запасов. Могу показать. Только вот есть один нюанс, с которым нам надо разобраться до осмотра подвала.
Я сделал паузу, наслаждаясь эффектом. Покупатели переглянулись. Вера побледнела.
— Видите ли, — сказал я, обращаясь к мужичку, — собственником этого стратегического объекта являюсь не только моя уважаемая супруга, но и я, ваш покорный слуга. А своего согласия на продажу я, к сожалению, пока не давал. И, боюсь, в ближайшее время не дам.
Наступила оглушительная тишина. Было слышно только, как жужжит пчела над Вериными флоксами. Лицо покупателя вытянулось.
— Как это… не давали? — пролепетал он.
— А вот так, — развёл я руками. — Дача у нас объект семейного достояния. И решения по ней принимаются на семейном совете. А совета, как вы понимаете, не было. Так что извините за испорченный выходной.
Вера, опомнившись, схватила покупателей под руки и повела их в сторону. Что-то быстро им зашептала. Они послушали, кисло улыбнулись, сели в свою машину и уехали, оставив за собой облако пыли и мою жену с лицом цвета грозовой тучи.
Она подлетела ко мне.
— Ты! Ты зачем всё испортил?! — прошипела она.
Я посмотрел на неё в упор. Спокойно, без крика.
— Это ты всё испортила, Вера. Когда решила, что можешь действовать у меня за спиной. Семья это не место для тайных сделок. И мой дом не товар на рынке, который можно сбыть по-тихому. Может, хватит уже?
Перемирие и новые правила игры
Она молчала, только тяжело дышала. Потом села на лавочку и заплакала. Не истерично, а как-то горько, по-стариковски. Я сел рядом. Молчали долго.
Наконец, она заговорила. Рассказала, что боится старости, боится остаться без денег. Что дети живут своей жизнью, и надеяться не на кого. Она хотела продать дачу, положить деньги в банк, чтобы была «подушка безопасности». Часть мне, часть себе. Чтобы ни от кого не зависеть. Она не хотела меня обмануть, просто боялась, что я начну её отговаривать, что мы упустим выгодного покупателя. Боялась моего «потом решим».
Я слушал её и понимал. Понимал её страхи. Но не мог простить метода, которым она действовала.
— Вер, — сказал я тихо. — Я всё понимаю. Но разве так дела делаются? Разве нельзя было просто поговорить? Мы бы вместе всё обсудили. Нашли бы решение. Зачем эти тайны? Зачем эта ложь?
Мы проговорили до самого вечера. Впервые за много месяцев честно, без увёрток. Решение по даче мы отложили. Но оба поняли главное: так, как раньше, уже не будет. Эпоха моего слепого доверия и её тайных операций закончилась.
Я не чувствовал себя победителем. Но я чувствовал, что вернул себе уважение. В первую очередь, в собственных глазах. Я понял, что защищать свои интересы, свои границы это не стыдно. Даже в семье. Особенно в семье. Потому что если ты сам себя не уважаешь, тебя не будет уважать никто. Даже самый близкий человек.
Дача осталась с нами. И теперь, когда Вера заводит разговоры о гостях, я с улыбкой говорю: — Ничего, пусть теперь сама водит. Но только с моего разрешения!
И она смеётся в ответ. Кажется, она тоже усвоила урок.
Мужики, вот такая бытовая драма. Уверен, многие из вас сталкивались с подобным, когда самые близкие люди начинают вести свою игру, забывая, что вы не пешка, а партнёр.
· Бывало ли у вас, что жена или родственники пытались провернуть что-то важное за вашей спиной? Как вы поступали? Поделитесь своими историями в комментариях, обсудим.
· Как вы считаете, где та грань между доверием в семье и необходимостью защищать свои права и имущество? Стоит ли всё оформлять на себя или доверять «на слово»?
Подписывайтесь на канал «Ритмус». Здесь мы говорим по-мужски о том, что нас действительно волнует. Без соплей и с твёрдой позицией!