Знаете, есть такие моменты в жизни, когда хочется сказать: "А я же говорила!" Но говорить некому, потому что все те, кто не слушал, теперь молчат. Вот и сижу одна со своей правотой, которая греет хуже, чем хотелось бы.
История началась два года назад, когда мой бывший муж Олег познакомился с Викой. Мы развелись уже три года как, но общались нормально — из-за дочки Насти. Ей тогда двенадцать было, каждые выходные к папе ездила.
Помню, как он мне про неё рассказывал. Светился весь, как подросток влюблённый. "Представляешь, Лен, она меня понимает как никто! Мы с ней на одной волне!" Я слушала и думала: ну вот, очередная. У Олега после развода несколько девушек было, все его "понимали", пока не начинали требовать серьёзности.
Но с Викой что-то пошло по-другому. Олег прямо преобразился. Бегал по спортзалам, одеваться стал лучше, даже машину поменял на более новую. "Хочу быть достойным её", — объяснял. Мне было смешно и грустно одновременно. За пятнадцать лет брака он таких усилий для меня не прикладывал.
Первая встреча с Викой случилась случайно. Я пришла забрать Настю от папы, а там эта... красавица. Высокая, стройная, волосы как в рекламе шампуня. Одета с иголочки, маникюр, макияж — все при параметрах. Улыбнулась мне широко: "О, это мама Настеньки! Олег столько хорошего рассказывает!"
Я поздоровалась вежливо, забрала дочку и ушла. А дома Настя говорит: "Мам, а Викины родители богатые. У них дом большой, машины дорогие. И она говорит, что скоро у них с папой тоже всё будет как у её родителей."
Тогда я не придала значения. Подумала: ну мечтает девочка, с кем не бывает.
Олег работал в IT, зарабатывал неплохо, но не сказать чтобы очень много. Квартира двухкомнатная в спальном районе, подержанная машина, отпуск раз в год на юг — обычная жизнь среднего класса. Мне хватало, я привыкла к простоте.
Но Вика, видимо, рассчитывала на другое. И началось.
Сначала Олег стал жаловаться на нехватку денег. Кредит взял на новую машину, потом ещё один — на ремонт в квартире. "Вика говорит, там обои старые, сантехника советская. Надо обновить." Я молчала. Не моё дело, как он деньги тратит.
Потом он стал намекать на уменьшение алиментов. "Лен, ты же понимаешь, у меня сейчас расходы большие. Может, временно меньше давать буду?" Тут я взбеленилась: "Олег, это деньги дочери. Хочешь произвести впечатление на подружку — ищи другие способы."
А через месяц он заявил, что Настя будет жить с ними. "Вика хочет быть ей как мама. Говорит, девочке нужна полная семья." Я засмеялась: "Олег, ты серьёзно? Настя живёт со мной тринадцать лет, у неё здесь друзья, школа, жизнь налажена. И вообще, какая из Вики мама? Ей самой двадцать четыре года!"
Тогда-то и прозвучала та самая фраза. Олег покраснел, сжал кулаки: "Ты просто завидуешь моему счастью! Не можешь смотреть, как я с другой счастлив!" А Вика, которая до этого молчала, кивнула: "Вот именно! Олег мне рассказывал, какая ты собственница. Не хочешь его отпускать!"
Я тогда так удивилась, что даже не нашлась что ответить. Завидую? Чему? Кредитам? Попыткам соответствовать девочке, которая моложе на пятнадцать лет?
Но промолчала. Сказала только: "Настя остаётся со мной. А вы там стройте свое счастье как хотите."
И они строили. Олег влез в долги по уши, пытаясь обеспечить Вике тот уровень жизни, к которому она привыкла в родительском доме. Купил ей машину в кредит, возил по дорогим ресторанам, подарки дарил такие, что у меня зарплата за месяц меньше стоила.
Настя рассказывала: "Мам, а папа такой уставший стал. И Вика на него постоянно ругается. То ей ресторан не тот, то подарок не такой." Я слушала и думала: долго ли это продлится?
Не очень долго, оказалось.
Полтора года они вместе прожили. Поженились даже, свадьбу устроили на кредитные деньги. Я на свадьбу не ходила, хотя приглашали — из вежливости, наверное. Зачем мне смотреть, как бывший муж счастье строит?
А потом Олег стал выглядеть совсем плохо. Похудел, осунулся, глаза потухшие. Настя говорила: "Папа работает теперь в двух местах. Говорит, надо долги отдавать." А Вика всё требовала и требовала: то отпуск в Турции, то новая сумочка, то ещё что-то.
Кончилось всё внезапно. Олег позвонил мне в субботу утром, голос такой усталый: "Лен, можно к тебе приехать? Поговорить надо." Я согласилась, подумала — что-то с Настей случилось.
Приехал он один, с пакетом вещей. Сел на кухне, руки трясутся: "Вика ушла. Вчера собрала вещи и ушла. Сказала, что устала от нищеты."
Оказалось, что неделю назад ей предложили работу в Москве. Хорошую, в престижной компании. Олег обрадовался, думал — переедут вместе, новая жизнь начнётся. А она сказала: "Я еду одна. Устала я тащить на себе неудачника."
Неудачника! Человека, который два года изо всех сил старался дать ей всё, что она хотела.
"А знаешь, что самое обидное?" — говорит Олег. — "Она ещё и деньги взяла. Накопления наши общие, которые на квартиру большую откладывали. Сказала, что это компенсация за потраченное время."
Я сидела, слушала и думала: надо же, как быстро её "любовь" в расчёт превратилась.
Олег тогда у меня неделю прожил. Спал на диване, Насте объяснили, что папа временно переезжает. Он постепенно приходил в себя, рассказывал подробности.
Оказывается, Вика с самого начала рассчитывала на определённый уровень жизни. Думала, что раз мужчина взрослый, разведённый, значит, у него должны быть накопления, недвижимость, стабильность. А когда поняла, что Олег самый обычный работяга, решила его "подтянуть" до нужного уровня.
Два года она пыталась сделать из него богатого мужа. Заставляла брать кредиты, работать больше, тратить на неё все деньги. А когда поняла, что из Олега миллионера не выйдет, нашла себе другой вариант.
"Знаешь, что она мне на прощание сказала?" — рассказывает Олег. — "Что я сам виноват. Что надо было сразу честно сказать, что бедный. Тогда бы она время не тратила."
Время не тратила. На отношения, на чувства, на человека, который её любил.
Сейчас Олег снимает однушку рядом с нами. Долги постепенно отдаёт, работает в одном месте, выглядит спокойнее. С Настей отношения наладились — теперь она не только на выходные к нему ездит, а просто приходит после школы, уроки делает.
А про Вику мы больше не говорим. Зачем? Она получила то, что хотела — уехала в Москву, нашла там, наверное, более подходящего мужчину. С деньгами, со статусом, с перспективами.
Только вот завидую ли я её счастью? Нет, не завидую. Потому что не верю я в счастье, построенное на расчёте. Не верю в любовь, которая измеряется суммой в кошельке.
А Олег... он хороший человек. Просто попался на красивую обёртку. Думал, что любовь — это когда готов всё отдать. А оказалось, что настоящая любовь — это когда тебя принимают таким, какой ты есть. Со всеми долгами, проблемами и обычной зарплатой.
Жаль только, что понял он это слишком поздно. И слишком дорого заплатил за урок.
Я простила его измену ради детей. Теперь дети выросли — и ушли к нему
Двадцать лет назад я думала, что поступаю правильно. Мудро. По-взрослому. Простила мужа ради детей, сохранила семью. А теперь сижу одна в пустой квартире и думаю: а может, зря я тогда такая умная была?
Виктор изменил мне, когда младшему сыну было четыре года, а дочке семь. Узнала случайно — увидела сообщения в его телефоне. Там такие нежности были написаны, что у меня сердце в пятки ушло. "Любимая моя", "скучаю безумно", "когда увидимся". И фотографии... Ну, в общем, не для детских глаз.
Помню тот вечер до сих пор. Дети спали, я сидела на кухне с этим проклятым телефоном в руках и не знала, что делать. Кричать? Скандалить? Вещи на порог выкинуть? А потом посмотрела на детскую комнату, где мирно сопят мои малыши, и поняла: не могу я их лишить отца.
Когда Виктор пришел домой, я молча показала ему телефон. Он сначала оправдываться пытался, врать всякое. Мол, это просто флирт, ничего серьезного. А потом сломался, заплакал даже. Говорит: "Галь, прости. Я дурак. Завершу всё, больше никогда."
И я простила. Боже, как я себя тогда героиней чувствовала! Мудрая жена, которая ставит благо детей выше собственных обид. Читала всякие статьи психологов про то, что развод травмирует детей, что полная семья — это святое.
Виктор действительно порвал с той женщиной. Месяц ходил как в воду опущенный, извинялся, подарки дарил. Клялся, что больше такого не будет. И я поверила. Хотела поверить.
Но что-то внутри меня сломалось в тот день. Доверие ушло и больше не вернулось. Я стала другой. Проверяла его телефон, отслеживала, где бывает, с кем разговаривает. Каждая задержка на работе казалась подозрительной.
Виктор это чувствовал. Дома стало тяжело, натянуто. Мы разговаривали только о детях и бытовых вопросах. В постель я его больше не пускала — не могла. Представляла, что он был с другой, и меня тошнило.
Дети росли в этой атмосфере холодной вежливости. Мы не ругались при них, но и тепла между нами не было. Они видели, что мама и папа как соседи живут, а не как муж и жена.
Особенно это Дашу касалось — она старшая была, всё понимала. Иногда спрашивала: "Мам, почему ты с папой не обнимаешься? Почему вы не смеетесь вместе?" А что я ей скажу?
Прошли годы. Пять, десять, пятнадцать. Мы так и жили — в одной квартире, но каждый сам по себе. Виктор работал, приносил деньги, с детьми занимался. Хороший отец был, это правда. А я стала такой... злой что ли. Контролирующей. Недовольной всем.
Помню, как-то Даша, ей уже шестнадцать было, говорит мне: "Мам, а почему ты всегда такая сердитая? Папа же хороший." И я не знала, что ответить. Сказать правду? Рассказать про измену? Разрушить её представления об отце?
А Виктор тем временем стал совсем другим человеком. Добрым каким-то, внимательным. К детям особенно. Уроки с ними делал, в школу ходил на собрания, кружки разные возил. А со мной говорил только по необходимости.
Иногда я думала: а может, он специально такой хороший с детьми, чтобы я виноватой себя чувствовала? Мол, смотри, какой я отец замечательный, а ты злая, всё помнишь.
Но нет, он действительно их любил. Больше меня любил, пожалуй. Или проще любить было — они же его не предавали.
Дети выросли и стали уезжать. Сначала Даша в другой город поступила, потом Максим. И вот остались мы вдвоём в этой квартире, полной молчания и взаимных претензий.
Тогда-то Виктор и заговорил о разводе. Спокойно так, без эмоций: "Галя, давай честно признаем — мы уже давно не семья. Живём как соседи. Зачем мучить друг друга?"
А я вдруг испугалась. Ведь двадцать лет я жила идеей, что терплю ради детей, что я героиня, что делаю правильно. А если развестись — значит, все эти годы были напрасными?
"Дети против будут", — сказала я. Последний довод.
"Спросим", — ответил Виктор.
И мы спросили. Созвонились с Дашей и Максимом, рассказали о планах. Знаете, что они ответили?
"Давно пора", — сказала дочь. А сын добавил: "Мы давно видим, что вы несчастливы. Зачем терпеть?"
Вот так. А я думала, ради них всё это.
Развелись мы тихо, без скандалов. Виктор квартиру мне оставил, сам съехал. Алименты, конечно, не платит — дети взрослые. Но помогает иногда, если что-то нужно.
И тут началось самое интересное. Дети стали к нему ездить чаще, чем ко мне. На выходные, на праздники. Даша даже переехала в его город — говорит, там работа лучше. А Максим планирует тоже перебраться.
Сначала я не понимала. Ведь я же ради них жертвовала! Терпела изменника-мужа, сохраняла семью! А они теперь его выбирают.
А потом дошло. Виктор все эти годы был с ними просто папой. Добрым, весёлым, любящим. А я... я была мамой с претензиями. Которая помнит обиды, контролирует каждый шаг, всегда всем недовольна.
Они не виноваты, что между нами с Виктором всё сломалось. Но расплачиваться пришлось им. Детство в холодном доме, где родители живут как чужие люди.
А я всё думала, что поступаю правильно. Что семья любой ценой — это хорошо. Что дети должны быть благодарны.
Недавно Даша приезжала. Сидим на кухне, чай пьем. И она вдруг говорит: "Мам, а почему ты папу так и не простила? Ведь прошло столько лет."
"Как не простила? — удивляюсь я. — Я же не развелась тогда."
А она смотрит на меня и качает головой: "Не разводиться — это не значит простить. Ты его наказывала двадцать лет. За одну ошибку."
И я поняла: она права. Я не простила. Я сделала вид, что простила. А сама эти двадцать лет мстила. Молчанием, холодностью, постоянным недовольством.
"А папа хороший человек, — продолжает Даша. — Да, ошибся когда-то. Но он же исправился. Стал лучшим отцом на свете. А ты его так и не отпустила."
Теперь я сижу одна и думаю: что бы было, если бы я тогда по-настоящему простила? Или, наоборот, сразу развелась? Может, дети выросли бы в более здоровой атмосфере?
Виктор, кстати, женился недавно. На хорошей женщине, которая его принимает таким, какой он есть. Дети её любят, называют тётей Светой. А меня навещают раз в месяц и то из вежливости.
Жалею ли я о своём решении? Не знаю. С одной стороны, дети выросли с отцом. С другой — они выросли в доме без любви.
Может быть, правильно было бы тогда честно с собой поговорить. Либо простить по-настоящему и начать заново. Либо развестись и дать всем шанс на счастье.
А я выбрала третий путь — остаться, но не простить. И в итоге все эти годы потеряла. И мужа потеряла, и детей отдалила от себя.
Сейчас понимаю: ради детей нужно было не семью сохранять любой ценой. Ради детей нужно было показать им пример того, как выглядит настоящая любовь и уважение. А не двадцатилетняя месть.
Но поздно уже что-то менять. Остается жить с тем, что имею. И надеяться, что дети простят мне мою "жертву", которая на самом деле жертвой-то и не была.
❤️ Тут не делят на «правильных» и «ошибочных». Тут всех слышат. Подписывайтесь, если устали быть кем-то ещё.
Анонимно поделиться своей историей, вы можете на почту spletniya@gmail.com
Читайте так же: