Найти в Дзене

Я впустила свекровь в наш дом. И вышла из него сама

Никогда не думала, что буду рассказывать эту историю. Стыдно как-то. Но молчать больше не могу, внутри всё кипит. Может, кто поймёт, а может, осудит — уже не важно. Началось всё три года назад. Александре Петровне тогда семьдесят исполнилось, и она вдруг стала очень одинокой выглядеть. Муж мой, Андрей, переживал страшно. Мать у него всегда была женщиной сильной, самостоятельной. После смерти свёкра она даже работать устроилась — в библиотеку, на полставки. Говорила, что дома одной тоскливо. А тут вдруг начала жаловаться. То сердце прихватит, то давление скачет, то просто плохо себя чувствует. Андрей места себе не находил. Каждый день звонил, спрашивал, как дела. Ездил к ней чуть ли не через день — то лекарства купить, то по хозяйству помочь. Я поначалу даже умилялась. Хороший сын, заботливый. Не то что некоторые, которые родителей забывают, как только женятся. Мы тогда два года были женаты, ребёнка планировали. Жили в двухкомнатной квартире, которую Андрей ещё до свадьбы купил. Помню,

Никогда не думала, что буду рассказывать эту историю. Стыдно как-то. Но молчать больше не могу, внутри всё кипит. Может, кто поймёт, а может, осудит — уже не важно.

Началось всё три года назад. Александре Петровне тогда семьдесят исполнилось, и она вдруг стала очень одинокой выглядеть. Муж мой, Андрей, переживал страшно. Мать у него всегда была женщиной сильной, самостоятельной. После смерти свёкра она даже работать устроилась — в библиотеку, на полставки. Говорила, что дома одной тоскливо.

А тут вдруг начала жаловаться. То сердце прихватит, то давление скачет, то просто плохо себя чувствует. Андрей места себе не находил. Каждый день звонил, спрашивал, как дела. Ездил к ней чуть ли не через день — то лекарства купить, то по хозяйству помочь.

Я поначалу даже умилялась. Хороший сын, заботливый. Не то что некоторые, которые родителей забывают, как только женятся. Мы тогда два года были женаты, ребёнка планировали. Жили в двухкомнатной квартире, которую Андрей ещё до свадьбы купил.

Помню, как она первый раз намекнула. Сидели мы у неё на кухне, пили чай с её фирменным тортом. Александра Петровна вздохнула тяжело и говорит: "Старею я, дети. Одной-то страшновато становится. Вчера ночью сердце так прихватило — думала, скорую вызывать. А к утру прошло."

Андрей сразу встревожился: "Мам, ты что молчала? Надо было звонить!" А она машет рукой: "Да что вас зря беспокоить. Утром же лучше стало."

И вот так неделю за неделей. То плохо ей, то страшно одной, то соседи какие-то подозрительные завелись. Андрей изводился совсем. На работе рассеянный стал, по ночам ворочался. Я видела, как он мучается, и сердце кровью обливалось.

Тогда я и предложила: "Слушай, а может, маме к нам переехать? Хотя бы на время, пока не поправится?" Сама не знаю, что на меня тогда нашло. Жалость, наверное. Или любовь к мужу — хотела его успокоить.

Андрей аж просиял: "Ты серьёзно? А места хватит?" Места-то было мало, это правда. Но я подумала: ну месяц, максимум два. Поправится Александра Петровна и вернётся к себе.

Ага, наивная я была.

Свекровь согласилась не сразу. Сначала отказывалась: "Что вы, дети, не хочу мешать молодой семье." Но когда Андрей стал настаивать, сдалась. "Ну разве что временно, пока здоровье не поправлю."

Переехала она к нам в октябре. Привезла два чемодана вещей и сразу заняла нашу спальню — там кровать побольше, и для спины лучше. Мы с Андреем перебрались на диван в зал. "Временно же", — говорили мы друг другу.

Первую неделю всё было нормально. Александра Петровна помогала по хозяйству, готовила вкусно, за порядком следила. Я даже радовалась — дом как-то уютнее стал, по-семейному что ли.

Но потом начались мелочи. Сначала она стала переставлять вещи на кухне. "Так удобнее", — объясняла. Потом начала указывать, как лучше готовить борщ, как правильно гладить рубашки Андрея. Я молчала — всё-таки гостья, пожилой человек.

Самое неприятное началось, когда она стала вмешиваться в наши с Андреем отношения. Не прямо, конечно. Тонко так, исподволь.

Например, я покупаю себе новую кофточку, а она вздыхает: "Дорого, наверное? А Андрюша так устаёт на работе, денег зарабатывая." Или готовлю что-то новенькое на ужин, а она морщится: "Он привык к простой еде. Зачем эти изыски?"

А однажды я пришла с работы усталая, села на диван отдохнуть. Александра Петровна тут же: "Лена, а посуду кто мыть будет? Я весь день по дому хлопотала, устала очень." И Андрей, конечно, на меня посмотрел с укором.

Хуже всего стало, когда мы решили ребёнка заводить. Я как-то вечером Андрею говорю: "Может, пора уже? Мне двадцать семь, тебе тридцать. Самое время." А он отвечает: "Подожди немного. Мама пока плохо себя чувствует, не хватало ещё ребёнка в доме. Шума, суеты."

Тогда я впервые заподозрила, что что-то не так. Раньше мы о детях мечтали, имена выбирали. А тут вдруг "подожди".

И я стала присматриваться. А Александра Петровна вовсе не такая больная, как притворяется. Когда думает, что я не вижу, она бодро по квартире бегает, тяжести таскает, даже танцует под телевизор. А стоит Андрею появиться — сразу вся немощная, за сердце хватается.

Один раз я её прямо поймала. Иду с работы, ключи в замке поворачиваю тихонько, а она на кухне пляшет под радио. Увидела меня — мгновенно на стул села, лицо страдальческое состроила: "Ой, Леночка, что-то мне нехорошо стало."

Я Андрею говорю: "Слушай, а мне кажется, мама симулирует." Он аж побледнел: "Ты что такое говоришь? Как можно? Она больной человек!"

С тех пор он стал на меня косо смотреть. А Александра Петровна почувствовала, что я её раскусила, и началась настоящая война.

Она стала жаловаться сыну на меня. То я грубо с ней разговариваю, то внимания не уделяю, то вообще хочу её выгнать. Андрей каждый раз меня отчитывал: "Она пожилой человек, больной. Потерпи немного."

А "немного" растянулось на полтора года.

За это время я превратилась в прислугу в собственном доме. Александра Петровна командовала всем: что готовить, как убирать, когда стирать. Андрей её во всём поддерживал. "Мама опытнее, она лучше знает."

Хуже всего было то, что мы с мужем практически перестали быть близкими. В однокомнатной квартире, где в спальне живёт свекровь, а ты на диване спишь, какая уж тут интимность? А когда я попыталась поговорить с Андреем об этом, он разозлился: "Ты о чём думаешь? Мама же слышать может!"

Мама, мама, мама. Я начала ненавидеть это слово.

А потом случилось то, что окончательно открыло мне глаза. Я заболела гриппом, температура под сорок, лежу пластом. Андрей на командировку уехал. И что вы думаете сделала заботливая свекровь? Даже чаю не принесла. Сидела в своей комнате, телевизор смотрела. А когда я попросила хотя бы воды подать, ответила: "У меня спина болит, сама не могу встать."

Лежу я больная, умираю практически, а она в соседней комнате сериалы смотрит. Тогда я поняла: это не человек, это паразит. Который питается заботой и вниманием, а взамен ничего не даёт.

Когда Андрей вернулся, я ему всё рассказала. А он: "Мама сама больной человек, откуда у неё силы за тобой ухаживать?" И тут меня прорвало. Наговорила я ему всё, что думаю про его драгоценную мамочку.

Скандал был страшный. Андрей кричал, что я бессердечная, эгоистичная, что хочу разлучить его с матерью. Александра Петровна рыдала в своей комнате, причитала, что её не любят, хотят выгнать на улицу.

А я вдруг успокоилась. И сказала спокойно: "Хорошо. Живите вместе. А я ухожу."

Андрей не поверил. Думал, блефую. А я на следующий день чемоданы собрала и к подруге переехала. Временно, пока жильё не найду.

Первое время Андрей звонил, уговаривал вернуться. Обещал, что поговорит с матерью, что всё наладится. Но я уже не верила. Знала, что ничего не изменится.

И не изменилось. Александра Петровна так и живёт у него. Уже третий год. И чувствует себя прекрасно, между прочим. Соседи рассказывают, видят её в магазине с тяжёлыми сумками, на рынок ездит одна. Только при сыне больной прикидывается.

А я живу теперь в своей однушке. Снимаю пока, но деньги на первый взнос собираю. Работаю, встречаюсь с друзьями, хожу в театр. Знаете что? Впервые за три года чувствую себя свободной.

Андрей иногда пишет в мессенджерах. Жалуется, что мама совсем сдала, что ему тяжело одному с ней справляться. Просит встретиться, поговорить. Я не отвечаю. Зачем?

Подруги говорят: "Ты что, с ума сошла? Из-за свекрови семью разрушила!" А я отвечаю: семью разрушила не я. Семью разрушил мужчина, который выбрал маму вместо жены.

Да, мне больно. Да, я до сих пор его люблю. Но жить в доме, где ты чужая, где тебя не уважают, где ты превращаешься в прислугу — это не жизнь. Это медленная смерть.

Сейчас мне тридцать. Ещё не поздно детей рожать, семью создавать. Настоящую семью, где жена будет женой, а не конкуренткой маме.

А Александра Петровна пусть радуется. Добилась своего — сын при ней, как она хотела. Только вот счастлив ли он? Судя по его сообщениям, не очень.

Но это уже не моя проблема. Я впустила свекровь в наш дом и потеряла в нём место. Больше такой ошибки не повторю.

Никого не впущу в свою жизнь, кто будет меня из неё выдавливать. Даже из самых благих намерений.

❤️ Вы не обязаны делиться, если не готовы. Можно просто быть тут. Читать. Молчать. Подписывайтесь, если это ваш ритм.

Анонимно поделиться своей историей, вы можете на почту spletniya@gmail.com

Читайте так же: