Читать 1 часть здесь ...
Глава 7. Цена дружбы
Утром они сидели на кухне за завтраком, который ни одна из них не могла есть. Галя перебирала пальцами край салфетки, а Людмила смотрела в окно на серое небо.
— Знаешь, — сказала Людмила, — я иногда жалею, что мы подружились в школе.
— Почему?
— Потому что если бы мы не пошли тогда к той дачи, если бы не увидели то, что видели... возможно, наши жизни сложились бы по-другому.
Галя отложила салфетку и посмотрела на подругу.
— А возможно, и нет. Людочка, мы не выбираем, что видеть, а что нет. Мы выбираем только, как поступать с увиденным.
— И как же нам поступить?
— Я думала об этом всю ночь. У нас есть три варианта.
Людмила налила себе кофе и приготовилась слушать.
— Первый — мы молчим дальше. Документы я уничтожаю, про чемодан забываем. Следствие идет своим путем, возможно, найдет убийцу, возможно, нет.
— И что тогда?
— Тогда мы продолжаем жить как жили. Ты — в своем золотом одиночестве, я — в своей нищете. И каждую ночь нам будут сниться голоса из того подвала.
— Второй вариант?
— Мы идем в полицию и рассказываем все. Отдаем документы, показываем место, где видели закапывание тела. Пусть следствие разбирается само.
— А третий?
Галя помолчала, глядя на дождь за окном.
— Третий... мы сами наказываем виновных.
— Что ты имеешь в виду?
— Людочка, в тех документах есть фамилии людей, которые до сих пор живы. Учителя, которые брали взятки. Школьники, которые покупали наркотики и теперь стали взрослыми людьми с семьями, работой, репутацией.
— И что?
— А то, что среди них есть очень известные люди. Депутат горсовета, например. И главврач районной больницы. И директор крупного предприятия.
Людмила поставила чашку на стол.
— Ты предлагаешь шантажировать их?
— Я предлагаю восстановить справедливость. Пусть они заплатят за свои грехи. Не тюрьмой — время упущено. Но деньгами. Много денег.
— На что?
— На благотворительность. На помощь детям-наркоманам. На реабилитационные центры. Пусть их грязные деньги пойдут на чистое дело.
Людмила долго молчала, обдумывая предложение.
— А если они откажутся?
— Тогда мы просто отдадим документы в прессу. Пусть их судит общественность.
— Галя, ты понимаешь, что предлагаешь мне совершить преступление?
— Я предлагаю тебе совершить справедливость.
Глава 8. Выбор
Людмила встала и подошла к окну. На улице дождь постепенно стихал, и сквозь тучи пробивались первые лучи солнца.
— Ты знаешь, что я скажу тебе, Галя?
— Что?
— Я скажу, что ты изменилась. Та девочка, с которой я дружила в школе, никогда не предложила бы такого.
Галя грустно улыбнулась.
— А та девочка никогда не видела, как умирает от рака любимый муж, которому не хватает денег на лечение. Та девочка не жила тридцать лет с грузом тайны на душе.
— Значит, дело только в деньгах?
— Нет, Людочка. Дело в справедливости. Эти люди всю жизнь пользуются плодами своих преступлений. Живут в достатке, занимают высокие должности, считаются уважаемыми членами общества. А что получила Наташа Семенова? Смерть в восемнадцать лет.
Людмила повернулась к подруге.
— А что получили мы? За наше молчание?
— Ты получила карьеру.
— Построенную на лжи.
— А я получила совесть, которая не дает мне спать по ночам.
Они смотрели друг на друга через стол, и между ними лежали тридцать лет разлуки, тридцать лет разных жизней, тридцать лет одной общей тайны.
— Галя, — тихо сказала Людмила, — а что, если мы выберем четвертый вариант?
— Какой?
— Мы рассказываем правду, но не следствию. Мы рассказываем ее тем, кому она важна. Семьям пострадавших. Близким Наташи. Пусть они сами решают, что с этим делать.
Галя задумалась.
— У Наташи была младшая сестра. Ей сейчас сорок пять. Она стала учительницей, работает в той же школе, где мы учились.
— Значит, с нее и начнем.
— А как же те, кто в списках?
— Пусть их судит их собственная совесть. Мы дадим им возможность самим искупить вину. Добровольно.
— А если они откажутся?
Людмила подошла к Гале и положила руку ей на плечо.
— Тогда мы пойдем вторым путем. Отдадим все документы следствию.
— Даже если это разрушит твою карьеру?
— Даже если.
Галя взяла руку подруги в свои.
— Людочка, а ты не боишься?
— Боюсь. Очень боюсь. Но знаешь, что я поняла за эту ночь?
— Что?
— Что страх от молчания намного сильнее страха от правды.
Глава 9. Первые шаги
На следующий день они поехали в школу. Та же самая школа №34, где они учились тридцать лет назад. Здание постарело, покрылось трещинами, но выглядело знакомо. Только директор теперь был другой.
Елена Семенова — младшая сестра Наташи — встретила их в учительской. Женщина средних лет, с усталыми, но добрыми глазами. Она сразу узнала их по фотографиям из школьного альбома.
— Вы хотели поговорить о моей сестре? — спросила она, усаживая гостей за стол.
— Да, — сказала Людмила. — Мы хотим рассказать вам правду о том, что с ней случилось.
Елена внимательно выслушала их рассказ. Не перебивала, не задавала вопросов. Только когда они закончили, долго молчала, глядя в окно на школьный двор.
— Я знала, что с Наташей что-то было не так в последние месяцы перед смертью, — наконец сказала она. — Она стала замкнутой, нервной. Постоянно плакала. А потом эта беременность... Мама сказала мне, что отец ребенка отказался от него.
— Он не просто отказался, — тихо сказала Галя. — Он довел ее до самоубийства.
Елена кивнула.
— Спасибо, что рассказали. Наконец-то я понимаю, почему мой отец так изменился после смерти Наташи. Он стал пить, ни с кем не общался. А перед смертью все время повторял: "Я отомстил за дочь, но это не вернуло ее".
— Что вы намерены делать с этой информацией? — спросила Людмила.
— Я хочу, чтобы память о сестре была очищена. Чтобы люди знали — она не была распутной девочкой, как говорили в школе. Она была жертвой.
Елена встала и подошла к фотографии на стене — выпуск 1994 года.
— А что касается остальных... тех, кто в списках... Я работаю в этой школе уже двадцать лет. Я видела, как наркотики убивают детей. Если эти люди действительно виновны, пусть хотя бы теперь помогут тем, кого можно спасти.
Глава 10. Возмездие или прощение
Через неделю Людмила и Галя встречались с первым человеком из списка. Виктор Павлович Кротов, теперь депутат горсовета, согласился на встречу в кафе на окраине города.
Мужчина лет пятидесяти, хорошо одетый, уверенный в себе. Но когда Галя показала ему ксерокопию страницы из списка с его фамилией, лицо его побледнело.
— Это... это откуда? — заикаясь, спросил он.
— Из архива Сергея Власова, — спокойно ответила Людмила. — Мы знаем, что вы покупали у него наркотики в школе. И знаем, кто еще об этом знал.
— Я был подростком! Это было тридцать лет назад!
— Мы не собираемся вас шантажировать, — сказала Галя. — Мы предлагаем вам возможность искупить вину.
— Как?
— В городе нет ни одного реабилитационного центра для подростков-наркоманов, — сказала Людмила. — Открытие такого центра стоит около пяти миллионов рублей.
Кротов долго молчал, вертя в руках чашку с кофе.
— А если я откажусь?
— Тогда эти документы попадут в прессу, — ответила Галя. — И в следственные органы.
— Это шантаж.
— Это справедливость, — возразила Людмила. — Вы всю жизнь пользовались плодами своего положения. Теперь время расплачиваться.
Кротов встал из-за стола.
— Мне нужно время подумать.
— У вас есть неделя, — сказала Галя.
Глава 11. Цепная реакция
За месяц они встретились со всеми людьми из списка. Реакции были разными. Кто-то сразу соглашался помочь, кто-то угрожал, кто-то пытался откупиться небольшими суммами.
Главврач больницы, Семен Борисович Лукин, оказался самым сговорчивым. Он не только выделил деньги на реабилитационный центр, но и предложил бесплатное медицинское обслуживание для его пациентов.
— Знаете, — сказал он им при встрече, — я каждый день думал об этом. Тридцать лет не проходило и дня, чтобы я не вспомнил ту историю. Может быть, это судьба — возможность наконец-то исправить ошибку молодости.
Директор предприятия, Андрей Васильевич Мухин, отказался наотрез.
— Докажите! — кричал он в своем кабинете. — Докажите в суде! Эти бумажки ничего не стоят!
— Хорошо, — спокойно сказала Людмила. — Через час эти документы будут в редакции "Городских новостей".
— Стойте! — Мухин побледнел. — У меня семья, дети, внуки...
— У Наташи Семеновой тоже могли бы быть дети и внуки, — ответила Галя.
К концу месяца они собрали достаточно средств не только на реабилитационный центр, но и на благотворительный фонд помощи семьям наркозависимых.
Глава 12. Призраки прошлого
Но самое тяжелое испытание ждало их впереди. Следствие по делу об убийстве Власова зашло в тупик. Без свидетельских показаний дело грозило быть закрытым.
— Мы должны пойти в полицию, — сказала Галя, когда они встретились в квартире Людмилы через два месяца после первого разговора.
— Я знаю, — ответила Людмила. — Я уже записалась на прием к следователю.
— Не боишься?
— Боюсь. Но не так, как раньше.
Они сидели в той же гостиной, где начался их разговор. Но теперь здесь было по-другому. Людмила убрала большинство наград отца, оставив только одну фотографию — где он молодой, еще не знающий о том, что его ждет.
— Знаешь, Галя, — сказала Людмила, — я думаю, отец тоже был жертвой. Той системы, тех обстоятельств.
— Возможно. Но это не оправдывает его поступок.
— Нет, не оправдывает. Но помогает понять.
За окном наступал вечер. Такой же, как тот, когда Галя пришла к ней два месяца назад. Но теперь обе женщины чувствовали себя по-другому.
— Людочка, — сказала Галя, — а помнишь, как мы клялись в школе быть подругами навсегда?
— Помню.
— Мы сдержали клятву. Даже через тридцать лет разлуки.
— Да. Только теперь я понимаю, что дружба — это не только радость. Это еще и способность разделить боль. И ответственность.
— И прощение?
Людмила посмотрела на подругу.
— И прощение тоже.
Глава 13. В кабинете следователя
Следователь Марина Сергеевна Волкова выслушала их рассказ внимательно, изредка задавая уточняющие вопросы. Женщина лет сорока, с усталыми, но понимающими глазами.
— Вы понимаете, что ваши показания могут кардинально изменить ход следствия? — спросила она, когда они закончили.
— Понимаем, — ответила Людмила.
— И вы готовы нести ответственность за сокрытие информации о преступлении?
— Мы были несовершеннолетними, — сказала Галя. — И испугались.
— Это смягчающее обстоятельство, — кивнула следователь. — Особенно учитывая, что вы сами пришли с признанием.
Волкова открыла папку с документами.
— Ваши показания подтверждают нашу версию. Мы уже установили, что Власов действительно торговал наркотиками. Нашли его тайники, поставщиков. Но не хватало мотива убийства.
— Теперь он есть, — сказала Людмила.
— Да. Месть отца за поруганную дочь. Классический мотив.
Следователь закрыла папку.
— Формально дело будет закрыто в связи со смертью подозреваемых. Но для истории, для справедливости ваши показания очень важны.
— А что будет с нами? — спросила Галя.
— Скорее всего, ограничится предупреждением. Учитывая ваш возраст на момент происшествия и добровольное сотрудничество соследствием.
Выходя из здания прокуратуры, Людмила и Галя чувствовали странное облегчение. Груз, который они несли тридцать лет, наконец-то спал с их плеч.
Глава 14. Новое начало
Через полгода в городе открылся реабилитационный центр "Вторая жизнь" имени Наташи Семеновой. На открытии присутствовали Людмила, Галя и Елена — сестра Наташи.
— Спасибо вам, — сказала Елена, обнимая подруг. — Наташа наконец-то получила справедливость.
— Нет, — ответила Людмила, — справедливость получили мы. Возможность искупить свою вину.
— И возможность снова стать подругами, — добавила Галя.
В этот день Людмила приняла решение, которое вынашивала уже несколько месяцев. Она продала свою дорогую квартиру в центре города и купила небольшой дом на окраине, рядом с тем районом, где жила Галя.
— Зачем? — спросила подруга.
— Потому что понял: богатство — это не деньги и не вещи. Богатство — это люди, которые тебя понимают.
Галя устроилась работать в реабилитационный центр. Ее жизненный опыт, ее боль и ее способность сочувствовать оказались очень нужными подросткам, попавшим в беду.
Людмила продолжала работать адвокатом, но теперь специализировалась на делах несовершеннолетних. Часто брала дела бесплатно, особенно если речь шла о детях из неблагополучных семей.
Глава 15. Круг замыкается
Прошел год. Людмила и Галя встречались каждые выходные, то у одной, то у другой. Говорили о работе, о жизни, иногда вспоминали школьные годы. Но теперь эти воспоминания не причиняли боли.
Однажды вечером, когда они сидели на веранде домика Людмилы, Галя сказала:
— Знаешь, а ведь мы зря потеряли эти тридцать лет.
— Не зря, — возразила Людмила. — Мы прожили их так, как должны были прожить. Каждая своим путем. А теперь эти пути снова сошлись.
— Ты думаешь, все было предопределено?
— Не знаю. Но думаю, что некоторые встречи в жизни неслучайны. Как наша дружба в школе. Как твой приход ко мне в тот дождливый вечер.
Галя кивнула.
— Иногда мне кажется, что Наташа привела меня к тебе. Чтобы мы наконец-то сказали правду.
— Возможно, — Людмила посмотрела на звезды. — А может, это просто судьба дала нам второй шанс. Шанс исправить ошибки и снова стать теми девочками, которые клялись быть подругами навсегда.
— Только теперь мы понимаем, что значит "навсегда".
— Да. Это значит — несмотря ни на что. Несмотря на время, расстояние, ошибки и страхи.
В тот вечер они долго сидели на веранде, молча глядя на звезды. Каждая думала о своем, но обе чувствовали одно и то же — покой. Тот покой, который приходит, когда ты наконец-то нашел дорогу домой.
А дом — это не место. Дом — это люди, которые тебя принимают таким, какой ты есть. Со всеми твоими тайнами, ошибками и страхами. И любят не за что-то, а просто потому, что ты есть.
Еще через год в реабилитационном центре появилась новая традиция. Каждый выпускник программы сажал дерево в память о своем "старом я" и как символ новой жизни.
В центре сада росла старая береза — ее посадили в память о Наташе Семеновой. А рядом с ней — две молодые липы. Их посадили Людмила и Галя в день годовщины своего "второго знакомства".
— Пусть растут вместе, — сказала тогда Галя.
— Как мы, — добавила Людмила.
И деревья росли. Их ветви переплетались, корни уходили глубоко в землю, а кроны тянулись к солнцу. Совсем как настоящая дружба — та, что проходит испытание временем и становится только крепче.
Иногда к березе приходила Елена Семенова. Приносила цветы, рассказывала сестре о том, как идут дела в центре, сколько детей удалось спасти. И каждый раз благодарила Людмилу и Галю за то, что они нашли в себе силы сказать правду.
А Людмила и Галя продолжали жить своей жизнью. Работали, помогали людям, встречались по выходным. И каждый раз, расставаясь, говорили друг другу:
— До свидания, подруга.
— До свидания. Навсегда.
И обе знали, что теперь это "навсегда" — не клятва испуганных девчонок, а осознанный выбор двух взрослых женщин, прошедших через боль и нашедших друг друга заново.
Ценность дружбы не в том, чтобы никогда не расставаться. Ценность дружбы в том, чтобы суметь найти дорогу друг к другу даже через тридцать лет. И в том, чтобы, встретившись, не бояться сказать правду. Какой бы страшной она ни была.
Потому что настоящая дружба — это не только радость совместных воспоминаний. Это еще и мужество разделить боль, и мудрость простить, и сила начать все заново.