— Марина, я ухожу.
Эти три слова упали в тишину кухни, как камни в колодец. Без всплеска, но гулко.
Игорь стоял в дверях, уже одетый. На плече висел новенький туристический рюкзак, из которого гордо торчала свернутая пенка. Он не выглядел подавленным или виноватым.
Наоборот. Он сиял, как начищенный пятак.
— Куда? — только и смогла выдохнуть Марина. Она опустила нож, которым только что резала зелень для салата.
— В новую жизнь! — он широко улыбнулся, показав все тридцать два зуба. — Марин, пойми. Мне пятьдесят три. Пятьдесят три! Это последний шанс. Последний вагон. Я хочу пожить для себя. Глотнуть воздуха. Понимаешь?
Марина молчала. Она смотрела на его рюкзак. Они покупали его вместе три года назад, собирались в Карелию. Так и не съездили. У Игоря тогда «сломалась машина», потом «начался проект».
Рюкзак все это время пылился на антресолях. А теперь вот, дождался своего часа.
— У меня стартап, — с гордостью продолжил Игорь, видя, что драматической сцены не получается. — Гениальная идея, мы с партнером порвем рынок. Это будет бомба! Больше никаких скучных отчетов и планерок.
Только свобода, творчество и большие деньги.
Он говорил легко, почти насвистывал. Как будто рассказывал о планах на выходные. А не о том, что перечеркивает тридцать лет их общей жизни.
Тридцать лет, за которые они купили квартиру, вырастили сына и научились понимать друг друга без слов.
Так, по крайней мере, казалось Марине до этой минуты.
— А я? А мы? — голос сел, превратился в шепот.
— Марин, ну не начинай. Мы же цивилизованные люди. Я тебе все оставляю. Квартиру, дачу. Мне ничего не нужно. Только свобода. — Он подмигнул ей, как мальчишка. — Разведемся тихо, без скандалов. Ты же у меня умница.
Он подошел, по-дружески похлопал ее по плечу и направился к выходу. В прихожей он обернулся.
— Да, чуть не забыл. Там в шкафу, на верхней полке, коллекция деда. Марки. Я заберу их. Память все-таки.
Марина кивнула. Она была в каком-то ступоре. Сознание отказывалось принимать происходящее. Коллекция марок, которую ее дед собирал всю жизнь, а потом подарил им на свадьбу...
Она не имела понятия, сколько та стоит. Просто семейная реликвия. Ну, память так память.
Дверь хлопнула. Марина осталась одна посреди кухни. В воздухе еще висел его одеколон и запах новой жизни. Она медленно подошла к окну. Игорь вышел из подъезда, вскинул рюкзак повыше и, весело насвистывая, зашагал прочь.
Он даже не обернулся.
Первая неделя прошла как в тумане. Квартира, казавшаяся раньше уютной и родной, стала огромной и гулкой. Каждый звук отдавался эхом. Тишина давила.
Марина механически ходила на работу — она уже много лет работала главным технологом на кондитерской фабрике, — возвращалась домой, смотрела в одну точку.
Сын звонил, спрашивал, как дела. Она отвечала: «Нормально». Не хотела его расстраивать, у него своя семья, свои заботы.
В один из вечеров она сидела на диване и тупо щелкала каналами. И вдруг поняла, что больше так не может. Эта тишина ее съест. Она выключила телевизор. Встала и подошла к зеркалу.
На нее смотрела уставшая, осунувшаяся женщина. С потухшими глазами. Пятьдесят два года. Это что, конец? Ждать внуков и доживать свой век в пустой квартире?
«Нет!» — зло сказала она своему отражению. — «Он ушел в новую жизнь? Что ж, прекрасно. Значит, и у меня начнется новая».
С чего начать? Она огляделась. Квартира. Их общая квартира, где все напоминало об Игоре. Его кресло, его полка с книгами, его дурацкая кружка с надписью «Царь».
Марина взяла большую картонную коробку и начала методично складывать туда все его вещи. Без злости, без слез. Просто как санитарную обработку помещения. С глаз долой — из сердца вон.
Когда коробка наполнилась, она оттащила ее на балкон. Стало легче дышать. На следующий день после работы она заехала в строительный магазин. Купила несколько рулонов светлых обоев с ненавязчивым цветочным узором и ведро краски нежного, фисташкового цвета.
Все выходные она, забравшись в старый спортивный костюм, сдирала со стен надоевшие темно-бежевые обои. Шпаклевала, шкурила, красила. Работала до ломоты в спине, до гудящих рук.
И эта физическая усталость была спасением. Она вытесняла душевную грусть.
Когда она закончила с гостиной, комната преобразилась. Стала светлой, воздушной, женской. Марина купила новые шторы, пару ярких диванных подушек и маленький кофейный столик. Она села на диван с чашкой чая и впервые за много недель почувствовала… покой.
Это была ее территория. Ее крепость.
Потом пришла очередь дачи. Их «фамильное гнездо», которое последние годы превратилось в склад ненужных вещей и место для обязательных шашлыков с друзьями Игоря.
Он всегда говорил: «Не трогай ничего, тут все по-мужски, основательно». Этот «основательный» порядок заключался в заросшем бурьяном участке и покосившемся сарае.
Марина решила действовать кардинально. Она наняла двух ребят, которые за пару дней расчистили участок, вывезли весь хлам и снесли старый сарай. А потом началось творчество.
Всю весну и начало лета она пропадала на даче. Размечала дорожки, копала клумбы, сажала цветы. Розы, пионы, гортензии, лаванда… Ее руки, привыкшие к точным формулам шоколадной глазури, с такой же любовью и точностью создавали новую красоту.
Она научилась отличать хосту от гейхеры и стричь туи. Участок на глазах превращался в маленький уютный уголок.
Как-то в субботу к ней заехала старая подруга Света. Они не виделись почти год.
— Марин, я тебя не узнаю! — ахнула Света, оглядывая цветущий сад. — Ты что тут, волшебную палочку нашла?
— Почти, — рассмеялась Марина. — Нашла себя.
Они сидели на новой террасе, пили травяной чай и болтали.
— А этот твой… артист… объявлялся? — осторожно спросила Света.
— Нет. И слава богу. Надеюсь, его стартап его кормит.
— Ой, не смеши меня. Какой стартап в его годы? Это называется «бес в ребро и ветер в голове». Вот слушаешь иногда такие истории и не веришь. Думаешь, ну не может жизнь такие коленца выкидывать, это же как в дешевом сериале.
А потом оказывается, что может. И похлеще любого кино.
Марина пожала плечами. Ей было уже все равно. Ее жизнь наполнилась новыми смыслами. Запахом свежескошенной травы, цветом утренней зари, радостью от проклюнувшегося ростка.
Она похудела, посвежела. Начала встречаться с подругами. Жизнь, оказывается, не закончилась. Она только началась.
А потом, в один из дождливых июльских вечеров, раздался звонок. Незнакомый номер.
— Алло, — ответила Марина.
— Марин, это я… Игорь, — раздался в трубке до боли знакомый, но какой-то чужой, надтреснутый голос. Той веселой бодрости и след простыл.
Марина молчала, ожидая, что будет дальше.
— Марин, мне нужна твоя помощь. Очень. У меня большие неприятности.
Он начал рассказывать. Сбивчиво, путано, жалко. Его «гениальный стартап» по производству «инновационных» гаджетов для дома оказался пшиком. «Партнер», молодой и ушлый парень, уговорил Игоря взять на свое имя несколько крупных займов.
Якобы для закупки комплектующих. Деньги он забрал, а потом исчез. А те теперь требовали долг с Игоря. С процентами. Сумма была астрономическая.
— Он подал на меня заявление, — всхлипнул Игорь в трубку. — Говорит, что это я обманщик. Что я взял деньги и присвоил. Понимаешь? А я… я ему верил!
— Понимаю, — холодно сказала Марина. — И чем я могу тебе помочь?
— Ты должна прийти на разбирательство. Как человек, который может подтвердить. — Голос Игоря задрожал от надежды. — Ты должна сказать, что мы обсуждали этот проект еще когда жили вместе.
— Что ты была в курсе моих планов. Что мы вместе решили в это вложиться. Тогда долг признают общим, семейным. И его разделят между нами. Ну, как между бывшими супругами. Понимаешь?
— Половина долга — это уже не так страшно. Я смогу выкарабкаться. Марин, я тебя умоляю! Спаси меня! Мы же не чужие люди…
Марина слушала и не верила своим ушам. Он не просто просил о помощи. Он просил ее солгать. Взять на себя половину его глупости и его долгов. Разделить с ним ответственность за ту «новую жизнь», в которую он сбежал, оставив ее одну.
— Когда разбирательство? — тихо спросила она.
— Послезавтра, в десять. Я тебе адрес скину. Ты придешь? Марин, скажи, что придешь!
— Я приду, — сказала она и повесила трубку.
Всю ночь она не спала. В голове прокручивался их разговор. Всплывали обиды, досада, унижение. А потом пришло странное, ледяное спокойствие. Выбор был сделан.
В назначенный день она встала рано. Не спеша приняла душ, сделала укладку, легкий макияж. Надела элегантное льняное платье.
Посмотрела на себя в зеркало. Из зеркала на нее смотрела красивая, уверенная в себе женщина.
Игоря она увидела у входа в здание. Он постарел лет на десять. Потухший взгляд, осунувшееся лицо, дешевый, плохо сидящий костюм. Он бросился к ней.
— Марина! Я знал, что ты придешь! Я верил! — он попытался схватить ее за руку.
Она мягко отстранилась.
— Пойдем, Игорь. Опаздываем.
В зале было душно и тихо. Чиновница в строгом костюме монотонно зачитывала документы. Марина сидела на скамейке, прямая и спокойная. Она не смотрела на Игоря. Она смотрела прямо перед собой.
Когда ее пригласили для дачи объяснений, она подошла к трибуне.
— Были ли вы в курсе проектов вашего бывшего супруга, Игоря Анатольевича Волкова, в период вашего совместного проживания? Обсуждал ли он с вами планы?
Марина сделала небольшую паузу. Обвела взглядом зал. И встретилась глазами с Игорем. В его взгляде была отчаянная мольба.
— Нет, — четко и громко произнесла она. — Мой бывший муж не посвящал меня в свои финансовые дела. Он сообщил мне о своем уходе и о новом проекте в один день. Это было его единоличное решение.
— Никаких общих планов у нас не было. Весь наш семейный бюджет был мне известен, и таких сумм в нем никогда не фигурировало.
Игорь вскочил со своего места.
— Она обманывает! Мы все обсуждали!
— Сядьте, Волков! — стукнула по столу чиновница. — Вы можете что-то добавить к своим словам?
И тут Марина нанесла свой главный удар. Тот, который готовила всю эту бессонную ночь.
— Да, могу добавить. После своего ухода мой бывший муж забрал из дома ценную вещь, которая являлась нашей общей семейной реликвией, — коллекцию редких марок, подаренную нам на свадьбу моим дедом. Я не препятствовала, так как он сказал, что берет ее на память.
Она достала из сумочки несколько бумаг.
— Позже, разбирая вещи, я поняла, что это было не совсем так. Я навела справки. Вот оценка специалиста. Стоимость этой коллекции на сегодняшний день составляет около полутора миллионов рублей.
— А вот распечатка с сайта аукциона, где похожая коллекция была продана два месяца назад. Я почти уверена, что это была она. Думаю, эти деньги и стали первоначальным взносом в тот «стартап», о котором говорил мой бывший муж.
— Так что, как видите, он не только брал в долг у посторонних людей. Он начал свой бизнес, продав наше общее имущество без моего ведома и согласия.
В зале повисла тишина. Игорь смотрел на Марину так, будто видел привидение. Он медленно опустился на скамью, обхватив голову руками. Его защита рассыпалась в прах. Он был не просто неудачливым бизнесменом. Он был лжецом.
…Итог разбирательства был предсказуемым. Требование к Игорю удовлетворили в полном объеме.
Марина вышла из здания и глубоко вдохнула теплый летний воздух. Не было ни злорадства, ни триумфа. Было только чувство завершенности. Точка была поставлена. Жирная, окончательная.
Она не спеша пошла к своей машине. И вдруг услышала за спиной:
— Марина… подожди…
Она обернулась. Это был Игорь. Раздавленный, жалкий.
— Зачем ты так? — прошептал он. — Зачем ты про марки рассказала?
Марина посмотрела на него. Внимательно, как на незнакомого человека. И ответила спокойно, без всяких эмоций:
— Потому что это правда, Игорь. А я решила больше никогда в жизни не лгать. Ни другим, ни, что самое главное, себе.
Она развернулась и пошла прочь, не оборачиваясь. А он так и остался стоять на тротуаре, посреди шумного города. Один на один со своей «новой жизнью».
А Марина ехала на свою дачу. Там ее ждали розы, новая терраса и спокойное, чистое небо над головой. Ее собственное небо.
***
Жизнь пишет сценарии круче любого кино — подписывайтесь, чтобы не пропустить новые истории!
***