Итак, давайте рассмотрим, первый отрывок из повести «Петровка 38», который относит нас к тем страшным, бесправным, жестоким временам, сталинского правления. Но самое печальное, что все эти рассуждения, мысли и размышления, будут исходить не из простого человека на улице, интеллигента или военного офицера, и даже не из уст главного героя Костенко, а от комиссара милиции, который по своей должности, обязан быты подготовлен и подкован в таких щепетильных и острых вопросах. Но к сожалению, свою основную профессиональную обязанность, свою политическую подкованность, свои коммунистические убеждения, своё умение, отделить зёрна от плевел, комиссар, испытанием времени не прошёл. Но и это не самое ужасное в этом, и даже не то, что он сам, изменил старым принципам и взглядам, быстро переродившись в «нового» человека, самое печальное, что именно благодаря ему, его авторитету и его «новым» взглядам, ещё молодой сотрудник милиции Костенко, так быстро стал меняться в своих взглядах и убеждениях на весь Социалистический строй в целом.
Итак… «В те, иные времена…»
«<…> У каждого человека бывают такие часы, когда нечто, заложенное в первооснове характера, напрочь ломается и уходит. Именно в те часы рождается новый человек. Обличье остается прежним, а человек уже не тот. Комиссар вычитал, что Гегель где-то утверждал, будто форма — это уже содержание. Сначала ему это понравилось. Он даже не мог себе толком объяснить, почему это ему так понравилось. Он вообще-то любил красивое. Он очень любил красивых людей, красивую одежду, красивые зажигалки. Однажды он отчитал одного из опытнейших стариков сыщиков, когда тот, сердито кивая на молодых оперативников, одетых по последней моде, сказал: «Выглянешь в коридор — и не знаешь, то ли фарцовщик на допрос идет, то ли оперативник из новеньких…» Комиссар тогда очень рассердился: «Хотите, чтобы все в черном и под одну гребенку? Все чтоб одинаково и привычно? Времена иные пришли. И слава богу, между прочим.»
Итак, действие повести происходит в 1962 году. Комиссар, за девять лет, после сме-рти товарища Сталина, быстро успел переродиться из одного человека в другого. Сейчас, глядя на то что произошло за последние тридцать лет с нашей страной, меня этот факт не удивляет от слова совсем, я даже в это верю. В конце восьмидесятых, миллионы, если не десятки миллионов советских граждан, моментально переобулись, стали другими людьми.
Поверили в Бога, стали носить нательные крестики, выставляя их на показ, сжигать и выкидывать в мусорные урны партбилеты, начали обливать помоями бывшее правительство и правителей, равнять коммунизм и нацизм, говорить открыто, не стесняясь пожилых фронтовиков, прошедших ад Великой Отечественной Войны, что лучше-бы победили немцы. Вместо красного знамени, который символизировал пролитую кро-вь миллионов рабочих и крестьян нашей страны за свою Советскую Родину, в Москве, над Кремлём, водрузили некогда торговый флаг царской России. Можно сказать что Юлиан Семёнов сумел заглянуть в будущее. Правда жаль что в своей повести он не добавил, что как только все люди страны стали другими, то на некогда мирной земле, моментально вспыхнули межнациональные конфликты в которых моментально стала приливаться кро-вь, этих самых «новых» людей.
Когда комиссар стал совсем другим человеком, он сразу же полюбил красивых людей. А до этого кого он любил? Какие раньше были люди, в «старые» времена? Одни некрасивые? И ему, комиссару приходилось любить не красивых или притворятся что он любит, а на самом деле нет? Само это понятие «красивых» какое-то размытое, расплывчатое, как дым или туман. Красивых человек это как? Внешне? Одетых по последнему писку моды? Или может внутренне красивых? Начитанных, образованных, умных, эрудированных и талантливых? Может красота у комиссара заключалась в умении человека отдаться своей работе? Ну там, мастер золотые руки, специалист в какой-то области? Профессиональный хирург или слесарь, отличный повар или профессор, сантехник или учитель, адвокат или дворник. Или первому встречному за красивые шмотки? Быть содержанкой об которую вытирают ноги, а та и рада такому отношению, лишь-бы быть в мехах и золоте. Что значит красота в мыслях комиссара?
А может ему нравились стиляги или хулиганы, алкоголики или тунеядцы, девушки лёгкого поведения, валютчики или барыги, а может диссиденты и предатели? Кого именно, имел ввиду Юлиан Семёнов? Неужели было трудно написать несколько строчек для конкретики? А то, сиди теперь, думай, размышляй а меру своей испорченности, что это за люди такие красивые? Ну ладно, любил себе комиссар красивых людей и ладно.
А вещизм? Тоже не прошёл стороной, зацепил комиссара по касательной. Любовь к зажигалкам… Наверно это был такой дефицит и такая редкая вещь в Советском обиходе, что никто, от простого работяги, до генерального секретаря не могли устоять, видя такую красоту. Всё это так поменяло характер комиссара, что он даже пользуясь своей должностью и властью, стал отчитывать опытнейшего, старого следователя, который отчитывал молодых оперативников за их внешний вид. Ведь даже в этом предложении есть намёк на те, «нехорошие», старые времена.
«Комиссар тогда очень рассердился: «Хотите, чтобы все в черном и под одну гребенку? Все чтоб одинаково и привычно? Времена иные пришли. И слава богу, между прочим».»
Конечно, безусловно, только так и никак иначе, в «неправильные» времена, по улицам ходили оперативники одетые только во всё черное, и подстриженные под одну модельную стрижку, а-ля «работник НКВД», для того, чтоб совсем не выделяться среди толпы простых советских граждан. Ведь именно так, в чёрных и серых робах, по версии Юлиана Семёнова и многих либеральных деятелей современной России, были одеты не только сотрудники милиции, но и все граждане СССР, включая женщин и детей. Действительно, чего зря их наряжать в модное и красивые одежды?! Приехали в «чёрном воронке», забрали всех кто под руку попался, срок десятку не за что впаяли и в ГУЛАГ! Даже переодевать не надо! Человек заранее уже готов к долгому сроку отсидки. Ведь правда, здорово и удобно было в те времена!?
Итак, первая яркая отсылка к «страшным», «жутким» и «ужасным» временам Сталинского «бесправного» времени, была спокойно напечатана в повести, в далёком 1963 году, в журнале «Москва». Но останавливаться на этом Юлиан Семёнов не стал! Далее в повествование пойдёт рассказ о том, какие страшные и ужасные люди, став сотрудниками НКВД служили там, какие они были мерзкие родители и мужья, и естественно, каких они смогли вырастить детей. И всё это естественно было, как нетрудно догадаться при личном руководстве и попустительстве товарища Сталина, и естественно в те «другие», «неправильные» времена.
Ознакомиться с этим и другими материалами можно на моей странице в VK. Поэтому приглашаю всех кому это интересно, у кого есть чувство юмора и фантазии, поразмышлять о фильмах и книгах. Буду рад! Ссылка прилагается.
ВНИМАНИЕ!!! Перепечатка, цитирование, копирование текста только с разрешения автора. Все фото, скриншоты, видео, рисунки, картинки взяты с поисковика «Яндекс» и «Яндекс картинки»!!!