Ольга медленно помешивала кофе, наблюдая за тем, как крупинки сахара исчезают в тёмной жидкости. Утро выдалось прохладным, несмотря на конец мая. За окном шелестели молодые листья клёна — дерево посадили, когда они с Сергеем только въехали в эту квартиру. Пятнадцать лет назад. Теперь клён вымахал до третьего этажа и заглядывал в окна кухни.
Сегодня должен был состояться серьёзный разговор. Ольга готовилась к нему несколько недель, но всё равно чувствовала, как внутри всё сжимается от волнения. Сергей будет на её стороне, в этом она не сомневалась. Но вот свекровь...
Дверной звонок прервал её размышления. Ольга глубоко вздохнула и пошла открывать. На пороге стояла Валентина Петровна — высокая, статная женщина с идеально уложенными седыми волосами. Несмотря на свои шестьдесят семь, она выглядела моложе и держалась прямо, с достоинством.
— Здравствуй, Оленька, — улыбнулась свекровь, протягивая пакет. — Я пирожки принесла, с капустой. Серёжа любит.
— Здравствуйте, Валентина Петровна, — Ольга приняла пакет. — Проходите, Сергей скоро будет. У него сегодня важная встреча с заказчиком.
— Знаю-знаю, он звонил вчера, рассказывал, — свекровь прошла в прихожую, сняла туфли и надела привычные тапочки, которые всегда ждали её в углу. — А где мой внучок?
— Дима на тренировке, — Ольга провела свекровь на кухню. — К обеду вернётся. Хотите кофе?
— Давай лучше чаю, — Валентина Петровна села за стол. — Кофе сердце шалит.
Ольга поставила чайник и достала из шкафчика коробку с чаем. Руки слегка дрожали.
— Ты какая-то напряжённая сегодня, — заметила свекровь. — Что-то случилось?
— Нет-нет, — быстро ответила Ольга. — Просто работы много накопилось.
— Ох, знаю я твою работу, — покачала головой Валентина Петровна. — Сутками над бумажками сидишь. Сережа говорит, ты даже ночью иногда встаёшь, что-то печатаешь.
Ольга слабо улыбнулась. Свекровь не понимала её работу — для неё всё, что связано с компьютерами, было чем-то непостижимым. Сама Валентина Петровна всю жизнь проработала воспитателем в детском саду, и считала настоящей работой только ту, где ты физически устаёшь.
Чайник закипел, и Ольга заварила чай. Поставила перед свекровью чашку, положила печенье на блюдце.
— Валентина Петровна, — начала она осторожно, — мы с Сергеем хотели с вами поговорить. О квартире.
Свекровь насторожилась:
— А что с квартирой? Что-то случилось?
— Нет, просто... мы решили оформить её на Диму, — Ольга сделала глубокий вдох. — Сделать дарственную. Ему скоро восемнадцать, начнёт самостоятельную жизнь. Хотим, чтобы у него была своя жилплощадь.
Валентина Петровна поставила чашку на стол. Её рука заметно дрогнула.
— Что значит — оформить на Диму? — спросила она тихо. — Это же наша квартира. Семейная.
— Да, конечно, — кивнула Ольга. — Просто мы с Сергеем подумали, что лучше заранее всё оформить. Мало ли что в жизни бывает.
— И когда вы это решили? — в голосе свекрови появились стальные нотки.
— Недавно, — уклончиво ответила Ольга. — Сергей хотел сам вам сказать, но задерживается, так что...
— Что значит — недавно? — Валентина Петровна выпрямилась на стуле. — Вы уже что-то сделали?
Ольга почувствовала, как к горлу подкатывает ком. Разговор шёл совсем не так, как она планировала.
— Мы уже оформили дарственную, — призналась она. — Всё по закону, официально. Сергей сам ходил к нотариусу.
Валентина Петровна побледнела.
— Не может быть, — прошептала она. — Серёжа не мог так поступить. Не мог!
— Валентина Петровна, — Ольга попыталась взять её за руку, но свекровь отдёрнула её. — Это ничего не меняет. Мы все продолжим жить здесь, как и раньше. Просто формально квартира будет записана на Диму.
— Покажи, — потребовала свекровь. — Покажи эту... дарственную.
Ольга поколебалась, но потом всё же вышла из кухни. Из ящика письменного стола в спальне она достала папку с документами. Руки дрожали всё сильнее. Она предчувствовала бурю, но отступать было поздно.
Когда она вернулась на кухню, Валентина Петровна сидела неподвижно, глядя в одну точку. Ольга положила перед ней документ.
— Вот, — сказала она тихо. — Это копия. Оригинал в сейфе у Сергея на работе.
Свекровь медленно надела очки и взяла бумагу. Пробежала глазами текст, останавливаясь на ключевых фразах: «...безвозмездно передаёт в дар... квартиру, расположенную по адресу... своему сыну, Сомову Дмитрию Сергеевичу...».
— Это... это... — Валентина Петровна судорожно сжала бумагу. — Как вы могли?
— Валентина Петровна, я не понимаю, — растерялась Ольга. — Что в этом такого страшного?
— Ты обещал нам эту квартиру! — вдруг закричала свекровь, когда невестка показала ей дарственную. — Серёжа обещал, что она будет наша! Моя и отца!
Ольга отшатнулась, не понимая, что происходит.
— О чём вы говорите? Какое обещание?
— Не притворяйся, — Валентина Петровна встала, нависая над невесткой. — Ты прекрасно знаешь! Серёжа обещал, что квартира останется нам с отцом, когда вы купите дом. Это было условие! Мы вам отдали все свои сбережения на первый взнос!
Ольга почувствовала, как земля уходит из-под ног. Сергей никогда не говорил ей ни о каком обещании. Ни о каких деньгах от родителей на первый взнос.
— Валентина Петровна, я правда не понимаю, о чём вы, — сказала она, пытаясь говорить спокойно. — Сергей никогда не упоминал...
— Конечно, не упоминал! — горько усмехнулась свекровь. — Он всегда был мямлей. Боялся тебе сказать, что обещал нам эту квартиру. Знал, что ты закатишь истерику.
— Я? Истерику? — Ольга опешила от несправедливого обвинения. — Когда я хоть раз закатывала истерику?
— Не строй из себя святую! — Валентина Петровна тяжело дышала. — Я же вижу, как ты манипулируешь моим сыном! Всегда своего добиваешься. А он, бедный, и слова поперёк сказать не смеет.
Ольга почувствовала, как внутри закипает гнев. Пятнадцать лет она терпела мелкие шпильки свекрови, её вмешательство в их семейную жизнь, её постоянные намёки на то, что невестка недостаточно хороша для её сына. Но это... это уже переходило все границы.
— Валентина Петровна, — сказала она, стараясь говорить твёрдо. — Я не знаю ни о каком обещании. Но даже если оно было, это дело Сергея. Мы вместе решили оформить квартиру на Диму. Для его будущего.
— Для его будущего? — свекровь презрительно скривила губы. — А для нашего будущего кто подумает? Мы с отцом стареем! Куда нам деваться, если вы вдруг решите нас выгнать?
— Выгнать? — Ольга не верила своим ушам. — Да с чего вы взяли, что мы собираемся вас выгонять? Вы живёте в своей квартире!
— В однокомнатной хрущёвке! — воскликнула Валентина Петровна. — Которую мы собирались продать, когда переедем сюда. Серёжа обещал!
В этот момент в прихожей хлопнула дверь. Послышались шаги, и на пороге кухни появился Сергей — высокий мужчина с усталым лицом и залегшими под глазами тенями. Он замер, увидев картину: плачущая мать и бледная жена, между ними на столе — раскрытая папка с документами.
— Что здесь происходит? — спросил он, переводя взгляд с одной на другую.
— Серёжа! — Валентина Петровна бросилась к сыну. — Скажи, что это неправда! Ты не мог отдать нашу квартиру этому мальчишке!
— Мама, — Сергей мягко отстранил мать и прошёл на кухню. — Присядь, пожалуйста. Давай поговорим спокойно.
— Какое «спокойно»? — воскликнула Валентина Петровна. — Ты нарушил обещание! Предал нас с отцом!
Сергей тяжело вздохнул и сел за стол. Жестом предложил матери сделать то же самое. После некоторого колебания Валентина Петровна опустилась на стул, не переставая бросать гневные взгляды на невестку.
— Мама, — начал Сергей, — я никогда не обещал вам эту квартиру.
— Как не обещал? — возмутилась Валентина Петровна. — А кто говорил, что когда вы купите дом, то эта квартира останется нам?
— Я говорил, что вы сможете сюда переехать, если захотите, — терпеливо объяснил Сергей. — Но речь никогда не шла о том, чтобы переписывать квартиру на вас.
— А деньги? — не унималась Валентина Петровна. — Мы отдали вам все сбережения на первый взнос! Триста тысяч! Это были все наши накопления!
Ольга изумлённо посмотрела на мужа. Вот об этом он точно никогда не упоминал.
Сергей потёр переносицу, явно чувствуя себя неловко.
— Да, вы дали нам деньги, — признал он. — И я очень благодарен за это. Но это был заём, мама. Я вернул вам эти деньги через три года, с процентами. У меня есть расписка, подписанная отцом.
— Какая расписка? — Валентина Петровна растерянно заморгала. — Отец никогда не говорил...
— Потому что он просил меня не говорить тебе, — мягко сказал Сергей. — Ты бы не взяла деньги обратно. Сказала бы, что это подарок. Но отец настоял на возврате. Сказал, что долг есть долг.
Валентина Петровна замолчала, словно пытаясь осмыслить услышанное. Потом её взгляд снова стал жёстким.
— Всё равно, — упрямо сказала она. — Ты обещал, что мы будем жить здесь, когда состаримся. А теперь получается, что мы будем жить из милости, в квартире, принадлежащей внуку?
— Мама, — Сергей взял её за руку. — Дима никогда не выгонит вас. Он любит вас с отцом. Но эта квартира — наша семейная собственность, и мы имеем право распоряжаться ею так, как считаем нужным.
— А мы с отцом, значит, не семья? — горько спросила Валентина Петровна.
— Конечно, семья, — вступила в разговор Ольга. — Но у вас есть своя квартира. Никто не собирается её забирать.
— Эта конура! — фыркнула свекровь. — В ней и одному тесно, а нам с отцом приходится ютиться...
— Мама, — Сергей говорил тихо, но твёрдо. — Вы с отцом живёте в этой «конуре» уже сорок лет. И никогда раньше не жаловались. А теперь вдруг решили, что имеете право на нашу квартиру?
— Не вашу, а твою, — поправила Валентина Петровна. — Ты за неё платил, ты брал ипотеку.
Ольга почувствовала, как краска заливает лицо.
— Простите, Валентина Петровна, но это не так, — сказала она, стараясь говорить спокойно. — Мы с Сергеем вместе выплачивали ипотеку. Всё это время я работала наравне с ним.
— Ты? — свекровь презрительно скривила губы. — Сидела дома с ребёнком первые пять лет. Потом устроилась на эту свою работу, где непонятно чем занимаешься. Какие деньги ты могла зарабатывать?
— Достаточные, — отрезала Ольга, чувствуя, как внутри всё кипит. — И вообще, неважно, кто сколько зарабатывал. Мы семья, и всё делили поровну. Всегда.
— Ага, особенно когда твоя мать болела, и ты отправляла ей половину зарплаты, — не унималась Валентина Петровна. — Тоже поровну делили?
— Мама! — Сергей стукнул кулаком по столу. — Прекрати сейчас же! Оля имела полное право помогать своей матери. Я никогда не был против.
— Конечно, не был, — проворчала свекровь. — Ты никогда не бываешь против. Что бы она ни сказала — ты на всё согласен.
Сергей глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться.
— Мама, давай проясним ситуацию раз и навсегда, — сказал он. — Эта квартира принадлежала мне и Оле. Теперь она принадлежит Диме. Это наше решение, и оно окончательное. Если вам с отцом нужна помощь — мы всегда поможем. Но о переезде сюда речи не идёт.
— Значит, бросаешь нас на старости лет? — губы Валентины Петровны задрожали. — Выбираешь эту... женщину вместо родителей?
— Эта женщина — моя жена, мама, — Сергей говорил тихо, но в его голосе звучала сталь. — Мать моего сына. И я не «выбираю» между вами. Я люблю вас всех. Но моя семья — это Оля и Дима. И их интересы для меня на первом месте.
— Вот как, — Валентина Петровна встала. — Что ж, теперь всё ясно. Всё понятно.
Она направилась к выходу из кухни, но на пороге обернулась.
— Только не приходи потом, когда она тебя бросит, — сказала она с горечью. — Не жалуйся, что остался ни с чем. Квартиры нет, сын далеко, жена ушла. Не говори, что я не предупреждала.
— Мама! — Сергей тоже встал. — Это уже слишком. Извинись перед Олей.
— И не подумаю, — отрезала Валентина Петровна. — Всё, что я сказала — правда. Она манипулирует тобой с самого начала. А ты и рад стараться.
С этими словами она вышла из кухни. Через минуту хлопнула входная дверь.
Ольга и Сергей остались одни. Некоторое время они сидели молча, переваривая произошедшее.
— Прости, — наконец сказал Сергей. — Я не думал, что она так отреагирует.
— А я думала, — Ольга грустно улыбнулась. — Только не ожидала услышать про какое-то обещание. И про деньги на первый взнос.
Сергей смущённо отвёл взгляд.
— Это было давно, — сказал он. — Когда мы только купили квартиру. Родители действительно дали нам в долг триста тысяч. Но я всё вернул, с процентами.
— Почему ты мне не сказал? — тихо спросила Ольга.
— Не хотел тебя беспокоить, — Сергей пожал плечами. — Ты тогда только родила, была на нервах. Зачем тебе лишние переживания?
— А про обещание? — Ольга внимательно посмотрела на мужа. — Ты правда обещал им эту квартиру?
— Нет, — твёрдо ответил Сергей. — Никогда такого не было. Я говорил, что они всегда могут рассчитывать на нашу помощь. Что если им станет тяжело жить одним, то мы что-нибудь придумаем. Но никаких конкретных обещаний я не давал.
Ольга кивнула, чувствуя, как внутри разливается тепло. Все эти годы где-то глубоко в душе жил страх, что однажды Сергей встанет на сторону матери против неё. Но сегодня он доказал, что выбирает их семью. Их с Димой.
— Спасибо, — сказала она, сжимая руку мужа. — Спасибо, что поддержал меня.
— Всегда буду поддерживать, — Сергей улыбнулся. — Ты и Дима — самое важное в моей жизни. И насчёт дарственной — я уверен, мы поступили правильно.
— Думаешь, твоя мама простит нас? — с тревогой спросила Ольга.
— Простит, — уверенно кивнул Сергей. — Ей нужно время, чтобы остыть. И понять, что мир не крутится вокруг её желаний.
В этот момент входная дверь снова хлопнула, и в квартиру ворвался Дима — высокий, худой подросток с копной тёмных волос и отцовскими чертами лица.
— Привет! — крикнул он с порога. — Есть что-нибудь поесть? Умираю с голоду!
Ольга улыбнулась. Что бы ни случилось, жизнь продолжается. И у неё есть самое главное — любящий муж и сын, их маленькая, но крепкая семья.
— Иди мой руки, — сказала она, вставая. — Бабушка пирожки принесла. И нам нужно с тобой кое-что обсудить.
Дима заглянул на кухню, сразу уловив напряжённую атмосферу.
— Что-то случилось? — спросил он, переводя взгляд с отца на мать.
— Ничего страшного, — ответил Сергей. — Просто семейные дела. Садись, поговорим.
Ольга достала из холодильника сок, нарезала пирожки. Жизнь продолжалась. И она была уверена — вместе они справятся с любыми трудностями. Даже с гневом свекрови, которая считала, что имеет право решать их судьбу.
Когда-нибудь Валентина Петровна поймёт и примет их решение. А если нет — что ж, это её выбор. Их семья всё равно будет рядом, готовая помочь в трудную минуту. Потому что настоящая любовь не выдвигает условий и не требует жертв. Она просто есть — тихая, надёжная опора в любых жизненных бурях.
Самые популярные рассказы среди читателей: