Дмитрий сидел в зале суда, нога нервно дёргалась. Вроде и выпрямил спину, скрестил руки на груди — всё чтобы показать, кто здесь главный. А внутри всё клокотало. Бесило! Просто бесило, что приходится тратить время на эти суды, когда дело ясное, что дело тёмное.
Нет, ну как же... Рядом пыхтел его адвокат Палыч — весь такой важный, седой, с этой своей напомаженной бородкой. Стоил, между прочим, как крыло от самолёта. Но Дима не жалел. Знал — победит.
А напротив — Ленка. Ну, то есть Елена. Сидит, поджав губы, вечно идеальная. Светло-серый костюмчик, жемчужинки в ушах, волосы прилизаны в этот её вечный пучок. Такой образ приличной женщины. Всегда бесило.
Димка украдкой глянул на её адвоката. Молодой совсем, щенок! Наверное, первое дело ведёт. Неопытный, вчера из института. «Ну и зря ты, Ленка, пожадничала на приличного специалиста», — злорадно подумал Дмитрий.
Судья — тётка лет пятидесяти, с лицом усталым, как у продавщицы в конце смены — копалась в бумагах, то и дело поправляла очки, съезжающие с носа. Кажется, ей давно надоела эта работа.
— Ну-с, — сказала она наконец, — в деле развода Соколовых осталось только имущество поделить. Высказывайтесь.
Адвокат Димы встал, одёрнул пиджак и начал:
— Уважаемый суд! Значится, мой доверитель, Соколов Дмитрий Андреич, он единственный хозяин «Стройресурса». Компания-то создана до брака с ответчицей, все бумаги на имя моего клиента. Так что делить нечего, не положено по закону.
Дмитрий покосился на бывшую. Сидит как статуя, только пальцы побелели, так их стиснула. «Эх, Ленка-Ленка, — подумал он, — всегда гордая была. Ну и что толку от твоей гордости? Всё равно ведь ничего не получишь».
Палыч ещё что-то там бубнил про юридические тонкости, но судья его прервала:
— Хватит, я читала документы ваши. Давайте вторую сторону послушаем.
Пацан-адвокат встал. Одет попроще, чем Палыч, но держится... нормально держится, Димка даже удивился.
— Значит так, суд уважаемый, — начал он, и голос у него оказался неожиданно глубоким и уверенным. — Да, «Стройресурс» основал Соколов до женитьбы, верно. Только на момент свадьбы фирмёшка-то была — курам на смех! Работников пять человек и оборот — два лимона в год. Копейки!
Дмитрий аж дёрнулся. Что за... Откуда этот сопляк узнал точные цифры? Покосился на Палыча, но тот сидел с каменной мордой, ничего не выражающей.
— А за годы брака, — этот молокосос продолжал как ни в чём не бывало, — компания-то вымахала — мама не горюй! Оборот сто лимонов в год, работников полсотни, три офиса, склад и база производственная!
Он замолчал, глянул прямо на Дмитрия, будто насквозь видел:
— И всё это благодаря тому, что моя доверительница пахала как лошадь. Именно Елена Викторовна фактически рулила фирмой, числясь исполнительным директором. Вот документики, — он помахал какой-то папкой, — тут и договор трудовой, и приказы о назначении, и прочее-прочее.
У Димки во рту пересохло. Судья нахмурилась, стала копаться в папке перед собой.
Адвокатишка не унимался:
— И контракты, между прочим, последние восемь лет подписывала Елена Викторовна. Особенно с «Промстроем», а это, на минуточку, тридцать процентов дохода за пять лет!
Дмитрий не выдержал, вскочил:
— Чушь какая! Она просто работала на меня! Наёмный сотрудник, понимаете?
Судья нахмурилась:
— Соколов, сядьте и не перебивайте. Успеете высказаться.
Но Димку уже несло:
— Бизнес записан на меня, твоя работа не в счёт! — выпалил он, уже прямо глядя на Ленку.
И тут он заметил, как адвокат её улыбнулся. Прямо расплылся в улыбке, как будто Дмитрий сделал ему лучший подарок на день рождения.
— Благодарю вас, Соколов, — сказал он елейным голосом, — вы только что подтвердили всё, что мы тут доказываем. Сами признали, что моя доверительница на вас работала, на ваш общий бизнес.
Палыч встрепенулся:
— Ваша честь, доверитель мой в виду имел, что супруга получала зарплату, которая этот труд компенсировала полностью.
Но адвокат Ленки уже вытащил новую стопку бумаг:
— А вот и неправда! Вот анализ от независимого аудитора. Тут чёрным по белому — зарплата Елены Викторовны была гораздо ниже рыночной для специалиста её уровня. Особенно учитывая, сколько она на самом деле делала.
Он сунул бумаги судье:
— И ещё. С 2016 по 2021 год Елена Викторовна — ни копейки премий и бонусов. А Дмитрий Андреич и другие начальники — регулярно!
Димка почувствовал, как по спине пробежал противный холодок. Глянул на Ленку — думал, увидит злорадство, но она по-прежнему сидела с опущенными глазами, лицо печальное, даже какое-то потухшее.
Судья кивнула, принимая документы, и спросила:
— Гражданка Соколова, подтверждаете, что в компании мужа работали на этой должности?
Ленка встала. Голос тихий, но слышно хорошо:
— Да, ваша честь. Я пришла туда сразу после свадьбы. Сначала бумажки разбирала, потом стала помощником директора. Когда фирма пошла в рост, Дима предложил мне стать исполнительным директором. Сказал, хочет рядом человека, которому доверяет полностью.
— И согласились? — спросила судья.
— Конечно. Мы ж семья были, — просто ответила Лена. Помолчала и добавила: — Дима говорил: всё это — наше общее будущее, наше семейное дело.
Димка почувствовал, как щёки заливает краска. Да, говорил такое, и не раз. Когда просил поработать до ночи, когда уговаривал отпуск отменить из-за важной сделки, когда убеждал её вложить деньги, что ей бабка оставила, в расширение производства.
— Есть ли документы, подтверждающие, что бизнес считался общим? — спросила судья у адвоката Лены.
— А то! — оживился тот. — Вот, целая папка! Переписка деловая между супругами, где Дмитрий Андреич всё время пишет «наша компания», «наше дело», «наш бизнес». И свидетели есть — работники и партнёры, которые подтвердят, что Соколов всегда представлял бизнес как семейный.
У Димки земля поплыла из-под ног. Он уставился на Палыча, но тот смотрел в сторону, и лицо у него было такое, будто зуб болит.
Адвокат Ленки не затыкался:
— И ещё кое-что, ваша честь. Доказательства, что немалая часть денег, вложенных в развитие, — это личные сбережения моей доверительницы, полученные до брака, от бабушки. И не оформили это как заём или инвестицию — Елена Викторовна просто перевела деньги на счёт компании, поверив мужу, что они строят общее будущее.
Димка вскочил:
— Враньё! Никаких своих денег она не вкладывала!
Судья посмотрела на него как на таракана:
— Соколов, последний раз прошу вести себя прилично.
Адвокат Лены как ни в чём не бывало продолжал:
— У нас выписки из банка есть. Перевод на миллион двести тысяч со счёта Елены Викторовны на «Стройресурс» в июле 2014-го. На эти деньги купили первый офис компании.
Судья внимательно изучила бумаги.
— Ладно, — сказала она наконец. — Вижу, надо финансовую экспертизу компании назначать за весь период брака. Откладываю заседание до получения результатов.
Стукнула молотком.
Димка выскочил из зала, но в коридоре нагнал Ленку.
— Ты что творишь? — зашипел он. — Какой цирк устроила! Сама знаешь, ничего не получишь.
Лена посмотрела на него спокойно, даже как-то отстранённо. Раньше она так не смотрела — обычно в глазах был если не страх, то настороженность.
— Я просто справедливости хочу, Дим. Ничего больше.
— Справедливости? — он чуть не заржал. — После того как ты с этим качком крутила?
— Я тебе не изменяла, — тихо сказала она. — И ты это знаешь.
— Знаю только, что ты по спортзалам шлялась, пока я работал!
— Пока ты работал? — в её голосе впервые прорезалась горечь. — Я десять лет вставала раньше тебя и ложилась позже. Я на похороны отца не поехала из-за этих твоих важных переговоров. Я от ребёнка отказалась, потому что «сейчас не время, бизнес требует всех сил». А ты тем временем с секретаршами кувыркался и рассказывал всем, что твоя жена — просто работник наёмный.
Димка растерялся. Она с ним таким тоном никогда не говорила.
— Даже если и так, это тебе не даёт права на мою компанию, — выдавил он наконец.
— Нашу компанию, — поправила она. — И я не хочу её забрать. Я хочу получить честную компенсацию за десять лет жизни, которые я в неё вложила.
Она повернулась уходить, но Димка схватил её за руку:
— Фиг ты что получишь! У меня связи, деньги, влияние. А у тебя что? Сопляк-адвокат, который вчера от мамкиной титьки оторвался?
Ленка мягко, но решительно высвободила руку.
— У меня правда, Дим. И знаешь, что ещё? У меня — я сама. Та, которую ты, кажется, никогда не видел за директором «Стройресурса».
И ушла, оставив его стоять в коридоре, как дурака.
Вечером Дмитрий психовал в кабинете своего адвоката. Тот копался в каких-то бумагах, морщился всё сильнее.
— Ну чего там? — не выдержал Дмитрий.
Палыч снял очки, потёр глаза.
— Дмитрий Андреич, хреново дела. Ваша жёнушка подготовилась — будь здоров. У неё все бумажки на руках — и как она в бизнесе участвовала, и как с клиентами важными работала, и как фирмой рулила.
— И чё? — Димка психанул. — Юридически фирма всё равно моя.
— Формально — да, — вздохнул Палыч. — Но суд может признать, что стоимость компании выросла ого-го как, и всё благодаря тому, что супруги вместе работали в браке. И тогда ваша Елена Викторовна имеет право на компенсацию — по её вкладу в развитие бизнеса.
— И сколько это? — спросил Дмитрий, чувствуя, как внутри всё холодеет.
— По прикидкам, от тридцати до пятидесяти процентов стоимости компании, — буркнул адвокат, не глядя ему в глаза.
— Да это ж грабёж! — заорал Дмитрий, вскакивая. — Не отдам какой-то бабе то, что сам создал!
— Дмитрий Андреич, — осторожно сказал Палыч, — может, того... договоримся с ней как-то? Предложим что-нибудь?
— Что предложим? — возмутился Дмитрий. — Дать ей больше, чем она стоит?
— Боюсь, по закону она может стоить намного больше, чем вы думаете, — покачал головой адвокат. — К тому же, суд, экспертизы — это надолго. Всё это время бизнес будет страдать. Оно вам надо?
Дмитрий молча смотрел в окно. Дождь шёл, капли по стеклу ползли. Как же всё пошло наперекосяк? Когда он потерял контроль?
— Ладно, — наконец процедил он сквозь зубы. — Какой компромисс?
Через неделю они снова столкнулись в коридоре суда. Ленка — всё такая же идеальная. Димка нехотя признал, что она всегда умела держать лицо — то, что он ценил в ней как в деловом партнёре и ненавидел как в жене, считая, что она слишком холодная.
— Мой адвокат с твоим связался, — бросил он без предисловий. — Могу тебе отступные предложить. Десять миллионов. Больше, чем ты заслуживаешь.
Ленка посмотрела на него внимательно:
— Дим, почему ты всегда считал, что можешь оценить, чего я стою?
— А что, думаешь, дороже стоишь? — усмехнулся он.
— Думаю, дело не в деньгах, — спокойно ответила она. — А в том, что ты никогда не видел во мне равную.
— Ты о чём? Я тебе начальственную должность дал!
— Ты не дал мне её, я её заработала, — поправила Ленка. — И дело не в должности. Ты никогда не считал меня равной тебе. Для тебя я всегда была приложением — сначала к твоей постели, потом к твоему бизнесу.
Димка отмахнулся:
— Давай без этих бабских истерик. Берёшь предложение или нет?
— Нет, — просто ответила она.
— В смысле «нет»? — Димка почувствовал, как снова закипает.
— В прямом. Не согласна я, — пояснила Ленка. — Не буду за каждую копейку торговаться. Мой адвокат подготовил встречное предложение. Завтра получишь.
— И чего ты хочешь? Половину компании? — съязвил он.
— Нет, — покачала головой Ленка. — Я хочу всё заново начать, без тебя. И мне нужны средства, чтобы это сделать.
На следующий день Дмитрий получил бумагу от адвоката Ленки. Она просила двадцать пять процентов стоимости компании, по оценке независимого эксперта. Меньше, чем могла бы получить через суд, но всё равно больше, чем предлагал Дмитрий.
— Почему она не соглашается на десять миллионов? — психовал он, обсуждая с Палычем. — Это ж куча денег!
— Потому что она знает, сколько на самом деле стоит её вклад, — пожал плечами тот. — И ещё потому, что у неё все карты на руках. Чем дольше процесс, тем больше всего всплывёт. Хотите, чтоб все узнали, как вы дела вели?
Дмитрий вспомнил кое-какие тёмные делишки, которые они с Ленкой проворачивали, когда только начинали бизнес. Тогда оба считали, что цель оправдывает средства, и не особо заморачивались, законно или нет.
— Она на это не пойдёт, — неуверенно сказал он. — Это и по ней ударит.
— Уверены? — хмыкнул Палыч. — Люди на грани развода и не такое вытворяют, о чём потом жалеют.
Подумав хорошенько, Дмитрий согласился на условия Ленки. День подписания бумаг стал для него просто адом. Каждая подпись — как личный провал.
Ленка, наоборот, казалась спокойной, даже какой-то умиротворённой. Подписав последнюю бумагу, она глянула на бывшего мужа:
— Знаешь, я тебе благодарна.
— За что? — удивился он.
— За то, что ты показал мне, на что я способна. Если б не ты, я б никогда не узнала, что могу построить хороший бизнес.
— И разрушить его, — буркнул Дмитрий.
— Нет, — мягко возразила Ленка. — Разрушил его ты сам, когда решил, что можешь просто выкинуть меня из своей жизни, как старый ботинок.
Она протянула ему руку:
— Пока, Дим. Надеюсь, будешь счастлив.
Он нехотя пожал протянутую руку. Маленькая ладошка, но всегда такая сильная и уверенная. Рука, которая десять лет подписывала контракты, составляла отчёты, считала деньги их общего бизнеса. Рука, которую он, по правде говоря, просто перестал замечать.
Минуло три года. Дмитрий сидел в кабинете, листал новости строительной отрасли. Взгляд зацепился за заголовок: «„ЕленаСтрой" выходит в лидеры рынка стройматериалов».
В статье писали о компании его бывшей жены. За три года она не просто встала на ноги — она стала серьёзным конкурентом крупным игрокам, включая «Стройресурс».
Димка откинулся в кресле. Странно, но злости не было. Скорее уважение — и лёгкая грусть от мысли, что мог бы сейчас быть частью этого успеха, если бы тогда не повёл себя как последний дурак.
Он вспомнил их последний разговор и улыбку адвоката Ленки в зале суда. Теперь понял, что проиграл тогда не двадцать пять процентов компании. Он проиграл намного больше — партнёра, с которым мог бы горы свернуть.
— Дмитрий Андреич, — в кабинет заглянула секретарша, — тут представитель «ЕленаСтрой» насчёт сотрудничества.
— Сама Елена Викторовна? — почему-то спросил он, хотя знал уже ответ.
— Нет, зам её, — ответила секретарша.
Ну конечно. Ленка всегда была умнее его. Не стала мосты жечь — просто построила свои собственные. И теперь руку протягивала для дела, а не для примирения.
Димка поправил галстук, кивнул:
— Зови. Я готов.